Средневековый религиозный дуализм

Гностицизм и родственные ему течения религиозно-философской мысли на протяжении веков вызывали горячий интерес самых разных людей, и по сей день не перестают появляться посвященные этой теме научные и научно-популярные работы, причем авторы этих работ в своих мнениях и сейчас далеки от согласия. Нет согласия даже в таком важном вопросе, как проблема того, что же все-таки является общим для всех этих многочисленных учений. Ситуация странная: с тем, что тысячи гностиков из разных сект и веков, ведомые разными «учителями», представляли собой единое течение, вроде бы все согласны. Но что же тогда их всех объединяет? И здесь начинается полная разноголосица.

Кроме того, нужно отметить, что проблема эта, проблема гностического мировосприятия и сейчас остается актуальной – в противном случае она могла бы заинтересовать лишь ученых-специалистов по истории религии, а не провоцировать на протяжении веков ожесточенные споры. Более того, гностические исследования выделились в настоящее время в совершенно самостоятельную область исследования, со своей методологией и даже профессиональной этикой. Примечательно также, что в определенных интеллектуальных кругах в настоящее время возник «нео-гностицизм». Проходят гностические службы и проводятся собрания, на которых читается гностическая сокровенная литература, поются гимны, прослушиваются публичные лекции-проповеди, которые читают известные ученые. Но чем гностицизм может быть интересен сейчас, в новом тысячелетии? Почему он и сейчас актуален? Это еще один вопрос, на который нам предстоит ответить.

Для того, чтобы найти ответы на эти вопросы, мы рассмотрим то, что писали о гностиках и их наследниках христианские авторы и неоплатоники, проанализируем некоторые из сохранившихся священных книг гностиков, предварив их кратким рассказом о времени и месте их написания и распространения, а также об условиях существования людей, для которых эти книги были руководством жизни, и в конце попробуем выделить главные черты учения гностиков и гностического мировоззрения.

По истории гностицизма главные источники таковы. Во-первых, это сведения, которые сообщают нам о гностиках христианские апологеты. Наиболее авторитетное собрание ересей принадлежит перу Иринея, епископа Лионского (около 150-200). Этот трактат, озаглавленный «Развенчание и опровержение того, что ложно зовется гносисом», полностью сохранился только в латинском переводе (озаглавленный более кратко: «Против ересей – Adversus Haereses»). Греческий текст частично восстанавливается по цитатам и компиляциям более поздних ересиологов, прежде всего Епифания и Теодорета. Кроме латинского перевода, существуют фрагментарные средневековые переводы на сирийский и армянский языки. К счастью греческий текст первой и наиболее важной книги трактата может быть почти полностью восстановлен по этим позднейшим компиляциям. Ириней утверждает, что он основывает свое изложение на подлинных текстах и устных сообщениях, что может быть правдой. Вполне вероятно, что более ранний труд – Синтагма Юстина – был им также использован.1

Теологический трактат Опровержение всех ересей (Elenchos или Refutatio omnium haeresium), авторство которого приписывается Ипполиту Римскому (около 170–235), принадлежит к той же ересиологической традиции, что и труд Иринея. Это произведение, озаглавленное (вероятно, на основании содержания первой книги) Philosophoumena долгое время приписывалось Оригену. Впоследствии текст был утерян и переоткрыт только в 1841 г. Вопрос о том, был ли римский епископ начала третьего века автором этого труда до настоящего времени, строго говоря, открыт. Большинство исследователей просто соглашаются с авторством Ипполита, не выдвигая никаких дополнительных аргументов. Однако вопрос об авторстве, интересный сам по себе, не очень важен для наших целей, и поэтому может быть пока оставлен.

Труд Ипполита состоит из десяти книг (из которых сохранилось восемь), и делится на три части. Книги 1 и 4 описывают дохристианские «ереси» философов, астрологов, магов и т.д. Книги 5–9 посвящены христианским «ересям» и включают в себя описание более тридцати гностических систем. Последняя книга, называемая Syntagma (или Epitome), представляет собой краткую сводку «всех ересей» и является, по сути, независимым произведением. 2

Еще одно описание гносиса Валентина, именно, Извлечения из Теодота и так называемой восточной школы времен Валентина (Excerpta ex Theodoto), принадлежит перу Климента Александрийского (около 150-215). Это весьма примечательное собрание высказываний некоего Теодота и других валентиниан, сопровождаемое комментариями Климента, частично восходит к тому же источнику, что и вторая часть описания системы валентиниан у Иринея.

Извлечения из Теодота представляют собой собрание свидетельств о гносисе Валентина во многих отношениях уникальное. Свидетельства эти, вместе с многочисленными выдержками из валентиниан, которые содержатся в других произведениях Климента, вместе составляют довольно пеструю и интересную картину, не лишенную, однако, противоречивых черт. Проблема заключается также в том, что источники Климента неизвестны, многие его свидетельства уникальны и, как следствие, не могут быть проверены на основании других текстов. Новые находки валентинианских текстов на коптском языке, как отмечают исследователи, скорее запутали и осложнили проблему, нежели прояснили ее. На этом фоне старое и хорошо известное не только не утрачивает своего значения, но и приобретает новый смысл, поскольку служит как бы пробным камнем, давая возможность понять и оценить смысл и содержание вновь найденных документов и поместить их в культурный контекст, который более или менее известен. Свидетельства Климента в этой связи, будучи информацией из первых рук, неоценимы.1

Другим ценным источником стал еще один трактат Климента трактат, «Строматы или Гностические заметки для памяти об истинной философии». Он посвящен изложению учения о христианском знании, которое он называет истинным гносисом. Ясно, что ложному гносису уделяется в этой связи значительное внимание. Фактически, понятие «истинного» выкристаллизовывается в Строматах в сравнении с ложными аберрациями и искажениями, присущими «ложному» гносису. О гностиках Климент говорит постоянно. Он приводит обширные сведения о гностицизме, прежде всего о Валентине, Василиде и Исидоре, карпократианах.2

Последним большим сводом «всех ересей» является Panarion епископа саламского (на Кипре) Епифания (около 315 – 403). Этот автор лично общался с гностиками. Основную часть трактата составляют буквальные и очень пространные выдержки из трудов его предшественников. Однако время от времени к ним добавляются новые сведения, ранее неизвестные, типа упомянутого выше описания его общения с гностиками. Среди немногих новых гностических текстов, которые также включены Епифанием в его труд, находится Послание Флоре Птолемея.3

Помимо свидетельств христианских писателей, мы располагаем критикой на гностиков представителей философской школы неоплатоников. Плотин посвятил этому свой единственный полемический трактат «Против гностиков» и завещал своим ученикам продолжить борьбу с ними. Трактат Плотина «Против гностиков» состоит из 18 небольших глав, в которых он развивает свою аргументацию. Плотин половину своей работы тратит на разоблачение формальных нестыковок и нелогичностей в построениях гностиков. Впрочем, вполне в духе того времени, завершается этот научный труд градом обвинений в адрес оппонентов.4

Богатые материалы для исследования трудов самих гностиков предоставила ученым знаменитая находка гностической библиотеки на коптском языке, сделанная на месте древнего Хенобоскиона в Верхнем Египте. В III - IV вв. христианские группы, жившие в этом районе, собрали свои "священные" книги, отражавшие основные положения их учения и наиболее ими чтимые. Мы для наших целей отобрали три сочинения из этой библиотеки: Евангелие Истины, которое, по мнению ученых, мог написать Валентин или его ученики; Евангелие Филиппа, объемный трактат-поучение посвященным; и Толкование о Душе, приписываемое Симону Магу.

Для исследования позднейших дуалистических верований, мы воспользовались: трактатом «Осуждение и опровержение ереси манихеев, называемых также павликианами, начертанная для архиепископа Болгарии», написанным Петром Сицилийским, священником, посетившим во второй половине 9 века павликианские области Армении; трудом болгарского священника Козьмы Пресвитера «Беседа о возникновении и сущности богомильства, о деятельности богомильских проповедников» и «Синодиком болгарской церкви о Соборе 1211 г. против богомилов»; а также «Тайной Книгой», являвшейся священной книгой катаров.

Гностицизм и родственные ему религиозные течения неоднократно становились объектом изучения ученых. Отметим те из них, которые написаны или же переведены и опубликованы на русском языке.

Несколько книг этой проблеме посвятил М. Поснов – православный историк, работавший в начале 20 века. Его книги «Гностицизм II века и победа христианской Церкви над ним», «История Христианской Церкви (до разделения Церквией - 1054 г.)» и некоторые другие обладают неплохими фактическими материалами, но из-за некоторой пристрастности автора, писавшего о гностицизме с чисто православных позиций, то есть с явным осуждением, мы решили обратиться к другим трудам, авторы которых подходят к этому вопросу научно и не занимаются популяризацией чьих-то взглядов.

Уделил внимание истории и сущности гностицизма и русский философ с мировым именем, ------ Лосев. В ряде своих работ, где он писал об особенностях античного мышления и философских учениях того времени, он глубоко проанализировал и гностическую мифологию. Однако сфера его исследований несколько не совпадает с поставленной в данной работе задачей, поэтому его исследования мы также не смогли здесь использовать.

Еще в начале 20 века вышел на русском языке замечательный по тщательности и глубине труд английского историка Г. Ч. Ли «История инквизиции в средние века». В начале этой объемной работы автор рассматривает состояние церкви на момент возникновения альбигойства, а также историю и взгляды катаров, что послужило нам хорошим источником необходимых сведений.

Объемный труд об альбигойцах и их предшественниках написал русский историк Н. Осокин. Его книга называется «История альбигойцев и их времени», и в ней чрезвычайно подробно излагается история альбигойства, а также обряды и взгляды катаров.

Исследованию гностицизма посвятила немало внимания И. С. Свенцицкая, которая в своих книгах рассматривала его сквозь призму своих исследований истории раннего христианства и церкви. По этой причине приводимые ей данные не всегда точны и местами страдают поверхностностью и схематизмом. Но необходимо помнить, что ее книги печатались еще в СССР и должны были выполнять определенный идеологический заказ. Поэтому нужно отдать ей должное и отметить, что посвященные гностицизму страницы ее книги «Раннее христианство: страницы истории» являются, наверное, лучшим в то время популярным изложением этой проблемы.

Л. Н. Гумилев писал о гностицизме и катаризме более резко и откровенно. Результатом того, что его взгляды расходились с ведущим направлением советской науки, было то, что его книга «Этногенез и биосфера Земли» стала доступна широкому читателю только в перестроечные времена. А между тем этому вопросу он уделяет немало места, а его трактовки поражают широтой взглядов и глубиной анализа.

Специально исследованию гностицизма посвящен труд Г. Йонаса «Гностицизм». Главы этой книги, посвященные теоретическому осмыслению феномена гностицизма, позволили нам уточнить и обобщить наши теоретические выкладки.

Русский ученый Е. В. Афонасин посвятил истории гностицизма и в первую очередь школе Валентина несколько книг, которые стали для нас основным источником фактического материала. В своих книгах он приводит обширные выдержки из им же переведенных трудов «отцов церкви» и самих гностиков.

Продолжают появляться переводимые на русский язык книги западных авторов о представителях дуалистических религий средневековья. В последние годы вышли, например, такие труды, как работа Л. Мадоля «Альбигойская драма и судьбы Франции», Г. Винденгрена «Мани и манихейство» и некоторые другие. Эти работы написаны популярным языком, невелики по объему и не включают в себя большого количества источников, поэтому мы не стали их использовать в данной работе.

Кроме того, не перестают появляться статьи и книги, посвященные какому-то одному аспекту гностицизма, сравнению его с какими-либо другими религиозными, философскими течениями, направлениями в искусстве. Здесь можно отметить книгу С. Л. Слободнюка «Идущие путями зла…» Древний гностицизм и русская литература 1880-1930 гг., а также такие статьи: В. К. Шохин «Гностицизм, гносис, теософия: проблемы религиоведческой компаративистики», Бровкин Е.А. «Богомилы древней Руси», Козловски П. «Философские эпопеи. Об универсальных синтезах метафизики, поэзии и мифологии в гегельянстве, гностицизме и романтизме» и некоторые другие. Непрекращающиеся попытки сравнить гностицизм с чем-то еще уже сами по себе свидетельствуют об актуальности этой проблемы.

Разумеется, список работ, посвященных этой теме, не исчерпывается перечисленными выше трудами. Однако, как мы могли видеть, авторы их рассматривают какую-то одну из дуалистических религий, или даже какой-то один аспект ее. Пока же не появилась работа, главной целью которой были бы подробный сравнительный анализ именно воззрений представителей всех этих течений и выделение общих для них элементов. Равно как мало кто пытался ответить на вопрос, почему вообще такое мрачное мировоззрение могло стать мировоззрением широких слоев народа – за исключением Л. Н. Гумилева и, отчасти, И. С. Свенцицкой. Нечастыми были и попытки оценить роль средневековых дуалистических религий в культурном развитии человечества в целом, выделить последствия их распространения. Хотя бы в малой степени заполнить этот пробел и является целью данной работы.

ГЛАВА 1

ГНОСТИЦИЗМ

Гностицизм (греч. gnosis – знание), религиозное течение, развивавшееся параллельно христианству. Гностицизм, в его развитых формах, представлял собой сочетание восточных и эллинистических мотивов с христианской интерпретацией истории и предназначения человечества, восходящей к посланиям апостола Павла. Общим для гностических систем является резкий дуализм – противопоставление духа и материи. В основе гностического мифа лежало представление, что мир пребывает во зле и это зло никоим образом не могло быть сотворено Богом. Отсюда следовало, что мир был сотворен либо ограниченной в своем могуществе, либо злой силой, которую гностики именуют Демиургом. Гностический Демиург ничего общего не имеет с Демиургом (Богом-ремесленником) платоновского Тимея, который мыслится безусловно благим и творящим видимый мир в соответствии с божественным образцом. Согласно гностикам, Высший Бог обитает в занебесной области, однако из сострадания к человечеству он направляет к людям своего посланца (или посланцев), чтобы научить их, как освободиться из-под власти Демиурга. Некоторые гностические секты отождествляли Демиурга с Богом еврейской религии и, соответственно, рассматривали евреев как народ, избранный, чтобы воспрепятствовать спасительной деятельности посланцев Высшего Бога.

Учения различных гностических сект получили свое отражение в чрезвычайно обширном корпусе сочинений, однако большей частью эти сочинения были уничтожены как еретические. Самыми известными основателями гностических сект были Симон Волхв, Менандр, Сатурнин, Керинф (1 в. н.э.), Василид (ум. ок. 140), Валентин (середина 2 в.) и Маркион (2 в.), у каждого из них была собственная гностическая система.

До середины 20 в. гностики были известны лишь по сочинениям отцов церкви, и прежде всего – Иринея Лионского, Тертуллиана, Ипполита и Епифания. Однако сообщаемые ими сведения чаще всего были заимствованы из вторых рук и основаны на чужих свидетельствах, а не на сочинениях самих гностиков. Лишь в 1945 была открыта целая библиотека коптских гностических текстов, которую обнаружили в большом глиняном сосуде, закопанном в поле близ Наг-Хаммади в Египте, примерно в 40 км к югу от Каира; среди них был список известного сочинения Валентина – Евангелия истины.

На основе тех сведений, которыми ученые располагают сегодня, можно сделать вывод о том, что гностицизм имел скорее эллинистические, чем иудаистские или иудеохристианские корни. Гностические сочинения полны цитат из раннехристианских сочинений и отголосков той формы христианского вероучения, которая восходит к традиции, связанной с именем апостола Павла, и в которой заметна дуалистическая ориентация или преуменьшается значение плоти и преувеличивается могущество зла (например, 1 Ин 5:19: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле»; или Рим 8:3: «в подобии плоти греховной»). В Евангелии от Иоанна мы несколько раз всречаем упоминание «князя мира сего» (Иоанн 12:31; 14:30; 16:11)

Хотя гностицизм в чистом виде исчез довольно рано, гностический дуализм продолжал оставаться существенным компонентом западной духовности. Гностиком в расширительном смысле можно назвать того, кто обращается мысленным взором к миру невидимых, духовных сущностей и ищет спасения через полученное посредством божественного Откровения знание об истинной сущности человека и о необходимости его избавления от оков порочного мира материи. Так, в Евангелии истины сказано: «Тот, кто знает (эту истину, или знает себя), принадлежит к горнему миру. Когда его призывают, он внемлет, он отвечает, он обращается к Богу, призывающему его, чтобы возвратиться к Нему».

а) СВИДЕТЕЛЬСТВА ХРИСТИАНСКИХ АВТОРОВ

Долгое время сведения об учении гностиков можно было почерпнуть только из сочинений христианских писателей, которые их критиковали и всячески ругали. По этим сочинениям трудно составить объективное мнение о воззрениях гностиков, поскольку, движимые желанием опорочить оппонентов и врагов церкви, христианские епископы могли искажать их мысли и высказывания, и даже приписывать им то, чего они не говорили и не писали. Однако и эти сочинения давали и дают нам обильную пищу для изучения, поскольку содержат большие выдержки из трудов гностиков. Разумеется, сочинения отцов церкви интересны и сами по себе с точки зрения истории теологии. Кроме того, полемические труды не только информируют нас об их противниках, но и содержат философски значимые аргументы, которые были развиты впоследствии.

Христианские авторы, охотники за ересями, многие из которых занимали высокие официальные посты в церкви и боролись за утверждение так называемой «католической доктрины», стремились опровергнуть и уничтожить то, что по их представлению ей не соответствовало. Ересиологи пользовались стандартным оружием, с помощью которого утверждается любая ортодоксия, – сначала опошлить, а затем растоптать как безумный вздор то, что получилось. Поэтому приводимые ими свидетельства о гностиках, хотя и интересны, имеют сомнительную историческую ценность. Почти полное отсутствие аргументов нередко заменялось слухами и сплетней. Гностики обвинялись в магии и обмане, каннибализме и беспорядочных половых связях и т.д., или, напротив, критиковались за чрезмерное воздержание и слишком буквальное исполнение некоторых христианских заповедей. Среди аргументов против гностической доктрины выдвигались «доказательства» языческого происхождения гностицизма и отмечалась зависимость его от иудаизма, эллинских мистерий и греческой философии. Наконец, гностиков упрекали в отсутствии того, чем особенно знаменита ортодоксия, – слишком много свободомыслия и слишком мало согласия между различными школами. Все эти обвинения выдвигались в максимально резкой форме.

Тем не менее, благодаря тому, что христианские авторы приводили обширные выдержки из трудов гностиков и подробно излагали их взгляды, они все же могут рассказать нам немало об их учениях. Возьмем же одного за другим в хронологическом порядке известных гностиков и посмотрим, что писали об их взглядах известные ересиологи.

Перед тем как непосредственно перейти к рассмотрению гностических учений и систем, представим общую схему гносиса, которая содержит в себе лишь отвлеченные черты самых значительных гностических систем. Данная схема не является реальным объяснением гносиса, а имеет значение как обобщающая, в сравнении с которой будет легче выявлять частные особенности того или иного направления.
Радикальный дуализм - главный фактор в гностической доктринальной структуре. Во всех гностических системах абсолютному духовному началу противостояло материальное, либо как небытие, либо как активная злая сила. В обоих случая происхождение материи и вещественного мира непосредственно от Божества было немыслимо; для устранения взаимодействия между ними обычно вводится демиург. В одних случаях демиург представлен слабым духовным существом, которое, ниспав в материю, по необходимости становится творцом. В другом случае демиург - бунтующий ангел, творящий мир произвольно, вопреки воле Бога. В первом варианте для соприкосновения Бога с материей создается путем эманаций духовный мир эонов. В совокупности этот мир составляет “плерому” - полноту. Во втором варианте дуализм добра и зла выдержан контрастнее, эти две категории противопоставлены друг другу. Спасение понимается не в смысле освобождения от тяжести греха, как в христианстве, но в смысле освобождения духа из уз материи, особенно из материального тела. В этом состоит цель мирового процесса и она идентична во всех гностических система.
Сам процесс спасения является результатом духовного познания. Таким образом, Христос гностиков, как Спаситель, сообщает духовной природе человека познание его собственной природы. Через получение этого “высшего знания” душа обретает возможность освободиться от власти материи и, пройдя сквозь эманационные уровни, достигнуть высшего мира и слиться с Божеством. В природе Христа единение духа и материи немыслимо. В одном случае Христос живет в реальном человеке Иисусе; при более сильном дуализме человеческая природа Христа представляется как чистый призрак, фантом и не более.
Антропология и этика гностиков проникнута также духом дуализма. Как правило, они делят людей на пневматиков (духовных) - предопределенных ксовершенству самой своей природой, психиков (душевных) - способных приобрести совершенство посредством заслуг или подвигов, и на иликов или хоиков (материальных или плотских - своей природой обреченных на рабство чувственным влечениям. Основная задача нравственной жизни - освобождение духа из уз материи, что достигается через умерщвление плоти.Процесс умерщвления плоти может происходить двумя путями: посредством строгого аскетизма или, напротив, через неограниченную беспредельную свободу поведения, не сдерживаемую никакими этическими нормами. Та часть гностиков, которая смотрела на материю как на самобытную злую силу, стремилась избегать всякого с ней соприкосновения и шла аскетическим путем. Другая часть, которая представляла материю как нечто несущественное, видело ее умерщвление в злоупотреблении ею, и доходила до крайней развращенности. Так выглядит традиционное представление о содержании гностицизма.

Отцом всех ересей, вслед за автором несохранившегося труда «Синтагма» Юстином, крупнейшие ересиологи называют Симона Мага. Первые упоминания о нем мы встречаем уже в Библии. Деяния Апостолов (Деян. 8: 9–25) представляют Симона Мага как шарлатана, который пытался купить Святой Дух за деньги. Апокрифические Деяния Петра добавляют ряд колоритных, но, вероятно, недостоверных, деталей. Наиболее ранее конкретное свидетельство о жизни Симона, которому, за неимением лучшего, приходится доверять, исходит от Юстина. Христианский апологет говорит, что Симон происходил из селения Гитта в Самарии и жил во времена Клавдия (41–54 гг.). Юстин говорит далее, что последователи почитали Симона как бога и даже воздвигли ему статую с надписью Simoni Deo Sancto. Симон назывался Первым Богом и Великим (Деян.. 8: 10). За Первым Богом следовала Мысль, которая символизировалась некой дамой сомнительного поведения, как сообщает Юстин.

По всей вероятности, он не был христианином, а принадлежал к какой-то неизвестной нам сирийско-самаритянской религиозной секте. Про него рассказывали, что он всюду возил с собой проститутку по имени Елена, которую он называл живым воплощением божественной "мысли".

«Трактат о душе» (Nag Hammadi, Codex II 6), приписываемый Симону Магу, повествует о душе, которая утратила свою целостность и превратилась в шлюху. Вначале душа наслаждается своею погруженностью в мир и с радостью доверятся и отдается каждому, кто пожелает владеть ею. Однако постепенно удовольствие сменяется мукой: ее любовники не оправдывают ее доверия, предают и обманывают ее. Она познает вкус предательства и измены. Ее дети, зачатые «с кем попало» рождаются уродами, поскольку они лишены причастности к полноте. Терзаемая стыдом и раскаянием, она впервые вспоминает или, скорее, догадывается о том, что заслуживает большего и ее место не здесь. Она обращается неизвестно к кому с просьбой спасти ее, – и неожиданно для себя получает ответ! Тогда она начинает томительно ждать спасителя, мучаясь сомнениями в том, что она действительно получила ответ и, опасаясь не узнать его, поскольку не помнит, как он выглядит. Она мечется, «подготавливая брачное ложе». Однако когда спаситель приходит, в ней возникает воспоминание о свете, который ее покинул, и она таинственным образом узнает его. Соединившись вместе, они «становятся одной плотью». В этом заключается вызволение из плена и воскресение из мертвых. Душа, говорит автор трактата, женской природы и даже имеет матку, причем, «восстановление» ее сопровождается выворачиванием матки изнутри наружу так, что она начинает напоминать мужской половой орган. Образ этот зрительно ясен: поскольку небесный спаситель, в отличие от земных любовников, овладевает душей изнутри, то и влагалище должно быть обращено вовнутрь. Таким образом, мужское и женское начала превращаются в единую сущность – андрогин, восстанавливая былую целостность.

Суть учения симониан сводилась к тому, что в основе мира лежит единая Сила, которая проявляет себя как Разум. Разум создает стоящую ниже себя Мысль. Мысль обладает творческой способностью, она порождает ангелов и силы, создавшие мир. В процессе создания мира Мысль потеряла контроль над своими творениями, она находится в плену у них в "нижнем" мире, мире зла. Необходимо освободить Мысль из этого плена. Вот что пишет о нем Ириней:

Его всегда сопровождала некая Елена, которую он выкупил из одного борделя в финикийском городе Тире. Он утверждал, что она является его Первой Мыслью и матерью всего, которая в начале зачала от него идею всех ангелов и архангелов. Затем эта Мысль (Эннойа), постигнув замысел Отца, изошла из него, спустилась в низшие сферы и породила архангелов и те силы, которые по его словам затем сотворили мир. Однако сразу же после этого она была захвачена своими порождениями, поскольку они не желали, чтобы стало известно об их происхождении. Сам же (отец) оставался полностью для них неведомым. Итак, эта Мысль была захвачена теми силами и ангелами, которые она сама же породила, и они надругались над ней и закрыли ей дорогу к Отцу. Наконец, они заперли ее в человеческом теле, так что из поколения в поколение она меняла различные женские тела, как временные жилища. Она обитала и в теле той Елены, из-за которой случилась троянская война. По этой причине Стесихор был лишен зрения за то, что обесчестил ее в своей поэме. Однако после того как он написал Палинодию, в которой восхвалял ее, зрение вернулось к нему. В своем путешествии из тела в тело она непрерывно подвергалась бесчестию и кончила проституткой в борделе. Так она оказалась «заблудшей овцой».

Поэтому он снизошел лично, для того чтобы, во-первых, вернуть ее себе и избавить от ее тюремщиков и, во-вторых, предложить людям спасение, тем, кто познает его. Ведь ангелы управляли миром очень плохо, поскольку каждый из них стремился только к единоличной власти. Решив привести все в порядок, он снизошел в мир, изменив свой вид, чтобы обмануть силы, власти и ангелов и явиться людям в образе человека, хотя он не был человеком. Говорят даже, что он страдал в Иудее, хотя (в действительности) он не страдал.

Пророки в своих речениях произносят то, что вкладывают в них ангелы, сотворившие этот мир. По этой причине все те, кто уповает на него и Елену, могут их больше не слушать и, как подобает свободным людям, поступать, как хотят. Спасение он людям дарует вне зависимости от личной праведности, поскольку любой поступок не является благим или злым по своей природе, но считается таковым только в результате тех соглашений, которые, как они говорят, ангелы установили для людей, чтобы еще крепче связать их. Он обещал, что этот мир будет разрушен, а принявшие его «свои люди» освобождены из-под власти творцов этого мира.1

В этом небольшом отрывке мы встречаем большинство основных характеристик позднейших гностических учений. Это, во-первых, утверждение о том, что материальный мир создан не богом света, а некими низшими, злыми силами, укравшими нечто у бога света (здесь - Мысль) и запершими ее в нижнем мире. Далее, здесь присутствует уже характерный для позднейших гностических учителей докетизм, что по-своему замечательно. Ведь так называлось еретическое для христиан и гностическое по сути утверждение о том, что Христос был призраком, не состоял из материи, поскольку материя низка и сын света не мог в нее облечься. А ведь еще не было ни Христа, ни христианства! А докетизм, стало быть, уже существовал.

Далее следует утверждение о том, что ветхозаветные пророки говорят то, что продиктовали им темные хозяева материального мира, которые не имеют никакого отношения к подлинному богу. Еще одна любопытная идея – идея об изначальном предопределении людей к спасению или к гибели; иными словами, ты попадешь туда, куда тебе предначертано попасть, твои злые или добрые дела не играют при этом никакой роли. Это тоже часто встречается в позднейших учениях гностиков.

Как видим, в этом раннем, дохристианском гностическом учении уже проявились основные черты позднейших верований, что еще раз подтверждает нелепость утверждения о том, что гностицизм является всего лишь христианской ересью. Из этого отрывка можно заключить, что он появился даже несколько раньше христианства и является самостоятельной религией.

Примерно в то же время существовали еще два проповедника, которых традиционно считают гностиками. Это Доситей иМенандр. Но о них известно так мало, что лучше воздержаться от каких-либо окончательных оценок.

О первых гностиках до нас дошли достаточно разрозненные свидетельства. Очевидно, что ни один из этих учителей гносиса не создал сколь либо цельного учения. В то же время имеется целый ряд деталей, который их объединяет. В частности, приписывая творение этого мира ангелам, они не обвиняют самого Бога Ветхого Завета в несовершенствах, как это делают последующие гностики. Можно допустить, что Симон и Менандр процветали ок. 60–70 гг. О первом христианском авторе гностической ориентации, за исключением тех, о которых сказано в Новом завете, а именно о Керинте, мы слышим уже в последних декадах первого века. Керинту приписывается составление некоего варианта Евангелия, причем говорится, что он работал над ним одновременно с Иоанном. Этот текст не сохранился. Из краткого сообщения Иринея становится ясно, что согласно Керинту, Христос вошел в Иисуса во время крещения, в ответ на «призыв», адресованный к неведомому Отцу, и покинул его накануне распятия.

Некий Керинт, который жил в Азии, учил, что этот мир создан не первым Богом, а той силой, которая значительно удалена от этой высшей и все превосходящей силы. Иисус по его представлению не был рожден девственницей, поскольку это невозможно, но был сыном Иосифа и Марии, как обычный человек, однако он далеко превосходил всех остальных людей в своей праведности, благоразумии и мудрости. После крещения Христос снизошел на него в виде голубя, как посланник той силы, которая превыше всего. Тогда он возвестил неведомого Отца и начал творить чудеса. Однако затем Христос снова покинул Иисуса, и тот страдал один и воскрес. Христос же не мог страдать, поскольку он душевной природы. 1

Таким образом, Иисус – обычный человек, одухотворенный нематериальной силой по имени Христос, то есть «спаситель». Это не противоречит учению других гностиков, но является интересным вариантом развития гностического мифа. Кроме того, налицо утверждение о том, что материальный мир создан злыми силами.

Ириней пишет еще об учении так называемых Каинитов. Тертуллиан и Епифаний добавляют несколько деталей. Каиниты учили о том, что Каин и его потомки в действительности и являются избранным родом, в том смысле, в каком об этом говорил Сатурнил. Против них творец этого мира направляет свои злоумышления (например, разрушение Содома и Гоморры). Ириней говорит, что согласно текстам, которые ему доступны, они учили о том, что этот мир – творение Мировой Матки (Hystera), который должен быть разрушен. Это понял Иуда и осуществил таинство предательства, которое ведет к разрушению всего земного и плотского. Епифаний сообщает подробность, интересную с лингвистической точки зрения: каиниты учили, что «непроизносимые слова», о которых говорит апостол (2 Cor. 12: 4) означают «ненормативную лексику», которую закон («творца этого мира») запрещает произносить вслух из страха перед таинствами, которые она выражает. Но то, что не позволено всем остальным, разрешено и необходимо гностикам. Согласно Епифанию, они сочинили книгу, приписываемую Павлу Апостолу, которую он читал, но не решается что-либо воспроизвести оттуда. Вот что пишет о них Тертуллиан:

… Они славили Каина за ту силу, которая заключена в нем. Напротив, Авель был произведен низшей силой. Те, кто утверждал это, славили также и Иуду предателя, поскольку он принес многие блага человеческой расе… «Иуда, – говорят они, – заметив, что Христос собирался отказаться от истины, предал его, чтобы истина не была низвергнута». Другие возражают, говоря: «Поскольку силы этого мира не желали, чтобы Христос страдал, чтобы таким образом люди не получили спасения через его смерть, он предал ради спасения людей»…1

Ириней говорит о них следующее:

Далее, некоторые еще говорят, что Каин происходит от высшей силы, и признают Ешуа, род Кора и Садомитов в качестве подобных себе. Творец воевал с ними, но никто из них не пострадал, поскольку София сумела сохранить и вернуть себе все то, что принадлежало ей. Все это прекрасно понимал Иуда предатель, и единственный из апостолов понял истину и совершил таинство предательства, посредством которого, по их словам, все земное отделяется от небесного. Они создали ложную книгу, которая называется Евангелием от Иуды.

Кроме того, я собрал (collegi) их сочинения, в которых они призывают разрушить творение Матки (Hystera): именно так они называют ту сущность, которая сотворила этот мир. При этом, как и для карпократиан, спасение по их мнению невозможно до тех пор, пока человек лично не испробовал всего. И с каждым греховным и непотребным делом связан некий ангел, который слышит их слова и поощряет к совершению наглого и нечистого акта. Значимость каждого свершенного действа они скрепляют обращением к ангелу: «О, ангел! Я завершаю твою работу. Я довожу ее до конца». Согласно их доктрине, совершенным гносисом является бесстрашное исполнение таких действий, которые не позволительно даже упоминать.2

Здесь видно сходство воззрений каинитов с учением карпократиан – душа человека должна пройти весь этот мир снизу доверху, чтобы перейти в мир совер