Средневековье - цивилизация мужчин

Средневековье ─ цивилизация мужчин

Курсовая работа по дисциплине «история средних веков»

Выполнил: студент 2 курса группы И-22 Астротенко Р.В.

Сибирский федеральный университет, Институт гуманитарных и естественых наук

Красноярск 2007

Введение

Выбор данной темы исследования обоснован актуальностью проблемы отношений между мужчиной и женщиной в историческом плане. Принципиальное значение имеют так называемый «женский вопрос» и «патриархальность средневековья». Поэтому тема исследований сводится не только к доказательству тезиса «средневековье – цивилизация мужчин», но и к рассмотрению положения мужчин и женщин, их правах, но, прежде всего, женщин, так как само понятие патриархальности сводится к контролю и подчинению последних.

Ввиду специфики развития европейской цивилизации и формирования общественного сознания на основе трех основополагающих элементах (Римской традиции, Германского субстрата и христианства), большое значение придается предпосылкам, причинам сложившегося патриархата, а также нахождению аналогий в Древнем мире. Религии, как основному компоненту общественного сознания, также придается большое значение. Ведь именно в соотношении с языческими религиями и христианством формировалась средневековая культура, и надо заметить, что роль, сыгранная христианством весьма парадоксальна.

Существует много работ, посвященных проблемам взаимоотношений полов и патриархальности как явление развития социума. В курсовой работе использованы обширные материалы известного медиевиста А.Я. Гуревича, это «Категории средневековой культуры», «Проблемы средневековой народной культуры» и большое внимание уделено его работе «Культура и общество средневековой Европы глазами современников». Вместе с электронными ресурсами сайтов http://pravoslavie.ru и http://gumer.info, данные материалы составили костяк работы. Большое значение имели также работы Свенцицкой И. С. «Женщина в раннем христианстве» и Жака ле Гофф «Цивилизация средневекового Запада», хотя вышеуказанные проблемы не рассматриваются ими детально.

Вообще, историки придерживаются мнения, что средневековье было временем патриархата (но не «скрытым матриархатом), другой вопрос – каковы его рамки и каково воздействие религии на строй общества и положение женщины в частности.

Ясин Расулов (13) показывает, какую роль отводят женщине религии, утверждая, что ислам куда либеральнее в этом плане христианства. Неизвестный автор с сайта http://bern.ru наряду с абсолютной мужской доминантой видит в средневековом обществе важную роль женщины в экономических отношениях.

Профессор Г. Козловская (15), рассматривая женский вопрос на протяжении веков, замечает особенности развития общества и взаимоотношения полов в античной модели и христианской, высоко оценивая роль последней, несмотря на парадоксы времени.

А. Я. Гуревич (5), показывает взгляды духовенства и монашества на женский пол (демонстрируя патриархальность нравов), в глазах которых человек – мужчина, а женщина – орудие дьявола, используемое в качестве средства совращения и погубления человека. Гуревич приводит многочисленные «примеры» - рассказы проповедников, в которых осуждались пороки женщин. Однако, по-видимому, взгляды духовенства и их паствы заметно расходились…

Целью настоящей курсовой работы является доказательство тезиса «средневековье ─ цивилизация мужчин. Задача – выявить специфику взаимоотношений мужчины и женщины в данный исторический промежуток, значение религии, как основополагающего компонента, влияющего на отношения полов и выявление сути понятия патриархальности.

Глава 1. Мужчина и женщина: истоки взаимоотношений

§1. Христианская модель – неполноценность женщины?

Общераспространенно мнение, что «средневековье было цивилизацией мужчин».

В то же время, ряд исследователей доказывает, что средние века были скрытым матриархатом, а когда-то в давние времена существовало даже некое «царство женщин».

Что имели в виду исследователи?

Принадлежность к тому или другому полу, как правило, альтернативна и пожизненна. Связь пола с иерархической социальной структурой возникает, аналогично возрастной дифференциации, когда половые знаки приобретают социальные смыслы. В цивилизованном обществе возникает социально привилегированный пол - мужчины, и подчиненный пол - женщины.

Идею о средних веках как о скрытом матриархате объясняют тем, что в сознании мужчин прочно сидела мысль, что женщины обладают некой тайной силой, знают будущее и могут влиять на него. По мнению специалистов, существование в давние времена матриархата подтверждается некоторыми мифологическими сказаниями. Прежде всего, речь идет о встречающемся во многих древних культурах почитании женского божества - великой богини-матери, какой была, например, древнеегипетская Исида, или "женской триады" (праматерь - женщина - дочь), которая встречается в греческой мифологии (Рея, Деметра и Персефона).

Согласно мнению современного православного богослова диакона Андрея Кураева, свидетельство о первоначальном "матриархальном" характере отношений между полами встречается даже в ... Библии! Именно так, считает отец Андрей, следует интерпретировать знакомую всем фразу из второй главы ветхозаветной книги Бытия: «Оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; будут два одна плоть» (Быт. 2: 24). В словах о том, что именно мужчина оставляет семью и приходит в дом к женщине - а не наоборот, как было в большинстве последующих культур, - православный богослов видит указание на матриархальный порядок устройства общества (8).

Трудно сказать, насколько правомочно подобное обобщение этого текста, однако вполне очевидно, что библейский рассказ о сотворении человека не дает никаких оснований для устоявшихся на бытовом уровне представлений об изначально бесправном положении женщины. Некоторые мужчины любят шутить, что женщина сотворена из ребра - единственной кости, в которой нет мозга. Однако шутка эта вряд ли отличается особым остроумием. Остроумие - это ведь острота ума, а умному, образованному человеку пристало бы знать, что древнееврейское слово "цела", которое в русской Библии переведено как "ребро", означает не только "ребро", но и "часть", "грань". В данном конкретном случае - эмоционально-чувственную грань, более тонкую душевную организацию, которая отличает, прежде всего, женщину. Поэтому с помощью данного примера можно доказывать не столько превосходство мужчины, сколько обратное. Даже факт создания женщины вызван тем, что само по себе существование первого человека не является еще законченностью творения; нет пока полной гармонии: «Не хорошо быть человеку одному» (Быт. 2:18).

И все же однозначно и жестко на "вопрос власти" ответить не так просто, ведь женщина изначально сотворена как помощник мужчине (И сказал Господь Бог: не хорошо человеку быть одному; сотворим ему помощника, соответственного ему (Быт 2:18)), поэтому уже здесь можно предположить определенную власть мужа над женой. Этот же мотив звучит и в словах Адама:

«Она будет называться женою, ибо взята от мужа своего» (Быт. 2:23).

Нельзя не согласиться с мнением, что в библейском описании творения женщины нет оснований для традиционного в мифологическом мышлении полярного противопоставления мужскому женскому.

Однако же некоторые библейские фразы приводят как доказательство обратного:

«Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, поэтому что муж есть глава семьи, как и Христос - глава Церкви...» (Библия, Н.З., Послание к Ефесянам, 5).

Женщину обвинили в грехопадении Адама, сославшись на христианскую религию, что привело к отрицательному отношению к женщине по всей Европе и остальном христианском мире.

Некоторые поспешно заявили, что «христианская религиозная философия однозначно и жестко закрепляет идею неполноценности женщины и определяет её положение похотливой и нечистой во всех отношениях твари».

Итак, нормальные, идеальные, гармонические отношения, которые существовали между мужчиной и женщиной до грехопадения, расстроились. Причиной грехопадения и последовавшего за ним изменения отношений первых людей друг к другу стали ... зависть и нелюбовь! Человеческое счастье в Эдеме «возбудило ненависть того, кто сделался неспособен любить и для кого ненависть составляет теперь существенную особенность его характера и служит началом всей его деятельности - ненависть сатаны» (10, С. 16-17.). Грехопадением зло проникло в гармоничную дотоле жизнь человека.

В мире падшем, противоестественном (так как естественным для человека был мир до грехопадения, отношения до вкушения плода с древа) брак есть некий прообраз и предвосхищение нормальных, естественных взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Прообраз, так как отношения в падшем мире облекаются в преходящую, временную форму и будут преодолены.

Соответственно, уничтожение брачных отношений – «Что Бог сочетал, человек да не разлучает» (Мф. 19:6) - есть, напротив, противоестественный, разрушающий норму поступок. И это не просто слова, а самая настоящая реальность: любое прекращение брачных отношений, развод, есть разрыв живой ткани бытия, болезненное уничтожение той "плоти единой", которой стали мужчина и женщина в браке...

Библейский рассказ говорит нам об изменившихся взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. В новом типе отношений женщина занимает положение подчиненное. Для тех, кто любит обвинять христианство в том, что сформированная им культура исходит их нормативного бесправия женщины, надо заметить, что, по Библии, новое состояние жены не есть христианская модель взаимоотношений между полами. Напротив, все это стало возможным после грехопадения и из-за него. И эта модель должна быть преодолена, как должно быть преодолено само падшее состояние человечества.

Можно соглашаться или не соглашаться с библейской интерпретацией человеческой истории и смысла взаимоотношений между мужчиной и женщиной, но факт остается фактом: известное нам древнее традиционное общество - это общество патриархальное, в котором царит женское бесправие...

В этом легко убедиться.

§2. Патриархальность древнего общества.

«Нет ничего пагубнее женщины» (Гомер). Это краткая фраза легендарного древнегреческого поэта ярко характеризует отношение мужчин к женщинам в древнюю эпоху. Женщина в древности была бесправной рабыней в доме мужа, без разрешения которого она не могла распоряжаться даже личным имуществом. По свидетельствам историков, женщина могла «делить с мужем ложе, но не трапезу». В глазах мужчины женщина была вещью, мебелью, сувениром, товаром, но только не человеческим существом, достойным уважения. «Любовь к женщине - это яд», - говорил Сократ. Аристотель: «...женщина - это изуродованный от природы мужчина». Эзоп же был убежден что «огонь, женщина и море - три бедствия».

В древние времена женское начало в большинстве культур считалось началом темным, губительным, искушающим. А искушение выступает тем, что сбивает с истинного пути.

В иудаизме женщина находится на «вторых ролях». Она практически исключена из общественной жизни и во всем подчинена мужчине. В вопросах взаимоотношений с мужчинами ей, как правило, отводится роль пассивной стороны. Эта традиция сохраняется и в средневековом иудаизме.

Согласно Талмуду, еврейскому религиозно-юридическому кодексу, муж имеет право развестись с женой, если она просто разбила блюдо в его доме, или если муж найдет другую женщину, красивее, чем его жена.

Иудаизм женщине отводит строго подчиненное положение в семье и в обществе. Женщина не может быть свидетельницей в суде, не имеет права выходить на улицу без покрывала. Согласно Талмуду, жена - послушная раба своего мужа. Каждый верующий еврей ежедневно произносит молитву, в которой горячо благодарит бога за то, что он не создал его женщиной, а женщина должна в молитве благодарить бога за то, что он создал ее для послушания и подчинения мужчине.

С другой стороны, большим уважением пользуется женщина-мать (супруга, сестра) как хранительница очага и воспитательница детей. Правда, исполнение этих функций не вменяется в заслугу, а является обязанностью. Женщина обречена страдать, в муках производя на свет детей (Быт. 3:16), но в этом же (деторождении) полагается и ее спасение, и спасение всего человечества, так как семя жены поразит главу змея.

Именно поэтому рождение и воспитание детей является принципиально важным и значимым для женщины. В деторождении Ветхий Завет усматривает не столько биологическую функцию продления рода, сколько религиозную, спасительную функцию: от нее может произойти на свет Мессия, который восстановит райское состояние человека. Такая функция женщины, естественно, определяет во многом и отношение к ней.

Конечно, несмотря на столь высокое понимание предназначения женщины в ветхозаветной традиции, было бы неверно говорить о равноправном положении полов. Однако в других древних культурах, основанием которых стала не монотеистическая традиция иудаизма, положение женщины еще более бесправно. (В некотором роде исключением может служить древнеегипетская культура с ее почтительным отношением к женщине).

На Древнем Востоке от женщины требовалось абсолютное послушание мужу во всем. Семейные законы были суровы: непокорную жену супруг мог наказать, и наказать довольно жестоко. Согласно одному древнеассирийскому закону, муж имел право за непослушание, лень или отказ от исполнения супружеских обязанностей избить жену, остричь ее, отрезать ей уши, нос, выжечь на лбу рабское клеймо или выгнать из дома. При этом что бы ни совершил мужчина, никто не мог привлечь его к ответственности, тогда как он мог все. Например, имел право вернуть бежавшую от его жестокости в родительский дом жену, если она пробыла там более четырех дней. При этом мог еще и подвергнуть ее унизительному испытанию: заставить доказывать, что за время своего отсутствия она не спала ни с одним мужчиной. Способ для этого избирался весьма оригинальный:

"Такую жену надлежит связать и бросить в воду; если она выберется благополучно, значит, она невиновна, и муж должен оплатить судебные издержки" (2, С. 179-180).

Ну, а если нет… Любое подобное "доказательство" измены означало для женщины неминуемую смерть.

О каких-то иных правах женщины говорить вовсе не приходится. Согласно законам вавилонского царя Хаммурапи (1792-1750 гг. до Р.Х.), мужчина имел неограниченную власть над членами своей семьи. Несмотря на то, что какие-то права у женщины были, по большому счету она являлась собственностью мужа. Хотя и жена и муж имели право на развод, у мужа эти права были несравнимо шире, а жена обязана была хранить верность супругу и после смерти последнего. Даже овдовев, она не могла заключать договоров, вести денежные дела, ставить свою подпись - все делалось только через опекуна(1) . В Древней Индии девочек с детства готовили к профессиональной храмовой проституции. В дальнейшем они составляли постоянный штат храма бога Вишну и становились достоянием мужчин любой касты. Даже самые знатные семьи, не раздумывая, посвящали своих дочерей этому своеобразному богослужению. В случае смерти мужа в Индии жену живьем сжигали вместе с покойным супругом. Эта свирепая традиция сохранилась в некоторых областях Индии и до наших дней.

На островах Фиджи всякая женщина становилась достоянием того, кто поймал ее во время состязаний на бегах. В это время собственность на женщину отменялась.

В Ниссау вдовы считались принадлежностью всех своих односельчан. Нередко вдову искусственно откармливали и съедали как общественное добро.

У некоторых народов друзья, родные жениха или приглашенные на свадьбу имели полное право на невесту, причем жених оказывался последним в очереди. Так было на Балеарских островах и у африканских авгилов, а у бареа в Абиссинии имеет место и в настоящее время.

У многих древних народов всякое должностное лицо, предводитель племени или рода, шаман, хан, жрец, князь, или как бы он не назывался, пользовался по отношению к невесте правом первой ночи. У большинства народов Аляски и других народов традиция права первой ночи существует и поныне. Подобная традиция была распространена и у дагестанских народов до прихода Ислама.

В Северной Америке мужчина, вступающий в брак со старшей сестрой, брал в жены также и всех ее сестер, как только они достигали определенного возраста. В Южной Америке женщинам, согласно обычаям, деформировали головы. У мундугуморов мужчины обменивали своих дочерей и сестер на новых жен.

У эскимосов было распространено убийство младенцев-девочек, основывающееся на теории, что девочек слишком много.

В Древнем Китае с приходом невесты, в доме три дня соблюдался строгий траур и царило уныние, что психологически должно было подавить ее чувство достоинства. Жена обязана была всю жизнь скорбеть и печалиться о возможной утрате мужа. А для того чтобы обратиться к мужу жена должна была каждодневно соблюсти строгие церемониальные правила: при первом же утреннем крике петуха особенно тщательно очистить рот, омыть руки, причесаться, заколоть шпилькой волосы и обратиться как к государю, используя строго различные возвышенные эпитеты и выражения.

В Египте муж немедленно сжигал женщину за измену, а измена самого мужа не возбранялась. В Ассирии если женщина выносила из дому какую-то вещь, то считалась воровкой, и муж со спокойной совестью отрубал ей уши. После смерти мужа жена оставалась полностью в распоряжении его семьи и была обязана выйти замуж за одного из его родственников.

В Древнем Перу красивых девочек делали наложницами знати, а остальных - ткачихами в больших женских монастырях. На Руси же брака не существовало вообще. Девиц доставали себе уводом и похищением в неограниченном количестве.

У арабов до прихода Ислама часто хоронили живьем новорожденных девочек. У евреев до прихода Моисея (мир ему) всякий отец имел право продать свою дочь в наложницы на известный срок, означенный в продажном контракте. Девушка при этом ничего не получала, деньги, полученные при этой продаже, поступали полностью отцу.

В Конго беременной женщины сторонились как нечто отвратительного и мерзкого. Среди многих народов Африки, Америки и Полинезии было принято - как обычай гостеприимства - отдавать жен на временное пользование гостям или вообще проезжим путешественникам, остановившимся неподалеку от поселка. В Финикии отцы отдавали своих дочерей в пользование чужеземцам, как и мужья в Экваториальной Африке охотно предлагали своих жен богатым чужестранцам, ибо зарабатывали на этом неплохие деньги.

Кому-то может показаться странным, однако ни Древняя Греция, ни Древний Рим не были исключением в плане отношения к женщине. В Греции женщина практически не участвовала в общественной жизни. В греческих полисах (городах-государствах) женщины никогда не имели гражданства (т. е. фактически приравнивались к рабам), не обладали властью распоряжаться имуществом (исключением была Спарта), целиком находясь под опекой мужчин. Опекуном до замужества являлся отец либо ближайший родственник-мужчина, после замужества вся власть переходила к законному супругу.

Конечно, образ женщины в эпоху античности будет неполным, если ограничиться описанием женского социального бесправия и мужского произвола. Древние памятники искусства и литературы свидетельствуют о том, что античный идеал красоты нашел свое отображение, в том числе и в женских скульптурах, изображавших красоту и совершенство женского тела. Греки считали, что женщины способны вдохновлять мужчин, влиять на мужское поведение. Правда, большей частью это относилось к гетерам, "спутницам", которые специально привозились из других краев для увеселительных приемов греческих мужчин, чьи жены не имели возможности разделить мужское веселье. Кстати сказать, супружеская измена и в Древнем Риме каралась смертью. Естественно, если изменяла женщина. Мужчины, согласно римскому праву, имели полное право на жизнь и смерть своих жен, которых они продавали, покупали, а нередко и убивали.

Аристотель утверждает неравенство полов, замечает, что причиной этого является качественная разница между полами, которая предполагает большую значимость мужчины, чем женщины:

"...есть ли у них добродетели, должна ли женщина быть скромной, мужественной и справедливой?.. И если обоим этим существам должно быть свойственно совершенство, то почему одно из них предназначено раз и навсегда властвовать, а другое - быть в подчинении?

И это отличие не может основываться на большей или меньшей степени совершенства, присущего тому и другому существу, так как сами понятия "быть в подчинении" и "властвовать" отличаются одно от другого в качественном, а не количественном отношении" (1, С. 399).

Иными словами, мужчина не просто сильнее, умнее и т.д., он качественно лучше, поэтому его природа a priori предназначена для того, чтобы властвовать, тогда как природа женщины побуждает ее подчиняться. В заключение данного сравнительного анализа Аристотель цитирует трагика Софокла:

«И, например, слова поэта о женщине: "Убором женщине молчание служит" - в одинаковой степени должны быть приложимы ко всем женщинам вообще, но к мужчине они уже не подходят»... (1, С. 400)

Такое отношение к женщине, а также постоянное пребывание мужчин в исключительно мужском обществе породило еще одну особенность греческой культуры - широко распространившийся гомосексуализм, высокая степень развития которого несколько непривычна даже в наше время.

Подлинной, действительно благородной любовью греки считали лишь любовь мужчины к мужчине. О ней писали греческие авторы, ее воспевали греческие поэты. Женщина же предназначена лишь для рождения детей и ухода за мужчиной, но никак не для любви. Поэтической, высокой, красивой может быть лишь мужская любовь.

Чтобы убедиться в том, что греки действительно так считали, достаточно прочесть диалог Платона "Пир".

"Я, - говорит один из участников диалога, Федр, - по крайней мере, не знаю большего блага для юноши, чем достойный влюбленный, а для влюбленного - чем достойный возлюбленный" (12, С. 87.).

Другой участник диалога, Павсаний, отделяя "Афродиту пошлую" от "Афродиты небесной" заявляет следующее:

"...Эрот Афродиты пошлой поистине пошл и способен на что угодно; это как раз та любовь, которую любят люди ничтожные. А такие люди любят, во-первых, женщин не меньше, чем мужчин... Эрот же Афродиты небесной восходит к богине, которая, во-первых, причастна только к мужскому началу, но никак не к женскому, отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено большим умом" (12, С. 90.).

Итак, любовь к женщине пошла, такое чувство могут испытывать лишь люди ничтожные, считали греки.

Греческий гомосексуализм был важной составной частью всей греческой культуры, в особенности - греческого воспитания. Считалась вполне нормальной "любовь" между взрослым мужчиной и юношей 15-18 лет: именно в таких отношениях молодой человек получал воспитание, а педофилия рассматривалась как самая совершенная, самая прекрасная форма образования (11, С.56.).

Сегодня для большинства из нас все это звучит дико, хотя мы редко задумываемся о том, что наше отношение есть следствие проникновения христианских ценностей в культуру. Будучи глубоко семейной религией, христианство сформировало новые семейные ценности. А правильнее сказать, семейные ценности как таковые, ведь в эллинской культуре все обстояло совсем не так просто. Женщина, в силу своего бесправного положения, теряла власть над ребенком после того, как ему исполнялось 7 лет, отец всегда был занят более важными делами, чем возня с детьми, школа (образование), традиционно воспринимающаяся сегодня как второй после семьи образовательный элемент, для греков таковой не являлась.

Перечисленных примеров вполне достаточно, чтобы понять отношение мужчин к женщине в древности.

В античной культуре, в частности, не было даже оснований для будущего изменения положения, так как время греки и римляне представляли себе замкнутым на цикл, все повторялось, изменения не приветствовались. Необходима была "культурная революция" для того, чтобы не только мужчина, но и женщина смогла бы взглянуть на себя как на человека.

Глава 2. Средневековье: патриархат и вызовы времени

§1. Женщина ─ Прекрасная Дама или бесовское наваждение?

В Средние века мужчина был объявлен высшей формой человеческой жизни, женщину, даже крещеную иногда даже не признавали человеком.

Долгое время христианское духовенство не могло решить сложный для себя вопрос: имеет ли женщина душу?! В середине VI века Маконский церковный собор в числе прочих важных вопросов рассматривал и эту сложную проблему. Почти половина присутствующего духовенства категорически отвергла даже само предположение о том, что женщина может иметь душу, и лишь с перевесом в один-единственный голос собор христианской церкви признал, что у женщины, хоть она и является существом низшего порядка, все-таки имеется некое подобие души.

Значительно позже появились попытки доказать с помощью науки приоритет мужчин во всем. Были даже исследователи, которые были твердо убеждены, что материнское чрево – лишь вместилище, где развивается маленький человечек в виде семени-спермы.

Если говорить об эпохе средневековья, то первое, что приходит на ум, это, конечно же, рыцарская культура с ее почитанием Прекрасной Дамы, в основании которого - культ Богородицы.

Куртуазная любовь – новое явление, в результате которого в женщинах увидели объект, достойный любви. Когда сегодня мы говорим о рыцарском поведении, прежде всего, имеем в виду отношение к врагу и отношение к женщине. «Сражаться и любить» ─ вот лозунг рыцаря. Именно эти два компонента и формируют данный тип маскулинности. Отношение к врагу было очень показательным, поскольку славу рыцарю приносила не столько победа, сколько поведение в бою, так как сражение могло без ущерба для его чести кончиться его поражением и гибелью. Противника следовало уважать и предоставлять ему, по возможности, равные шансы. Использование слабости противника не приносило рыцарю славы, убийство же безоружного покрывало позором.

Отношение к даме стало необходимым компонентом рыцарского этоса и является таковым до сих пор. Быть влюбленным относилось к обязанностям рыцаря (безусловно, в Средние века Дамой являлась только равная, но в последующей трансформации этого типа маскулинности чертами, присущими Даме, наделяется обыкновенная женщина). Рыцарь должен был выражать заботливость, обожание и верность, готовность в любую минуту встать на защиту чести своей Дамы и любой женщины. Именно из куртуазных романов пришло к нам так называемое «рыцарское поведение» по отношению к женщине, состоявшее из преклонения, почитания и уважения к женщине только поэтому, что она таковой является.

И здесь проявляется двойственность феномена рыцарства: с одной стороны, внешнее ритуальное уподобление монашеству (посвящение, лишение сана и т.д.), с другой - появление внецерковного, светского элемента культуры. Наряду с экзальтированным почитанием абстрактной прекрасной дамы (Дон Кихот в романе Сервантеса как-то абсолютно "по-рыцарски" замечает Санчо Пансе, что для него не важно, существует ли Дульсинея на самом деле) существует презрительное отношение к женщине-жене, сестре и даже матери...

Несмотря на явление куртуазной любви, общество в целом, не разделяло подобных мнений в отношении женщи. Средневековые мыслители обычно смотрели на них как на низшие существа, неспособные к образованию. Женщина воспринималась по-прежнему как почва, которую необходимо возделать. Фома Аквинский объяснял такую позицию тем, что по своей природе «женщина несовершенна и появляется по ошибке; животворящая сила мужского семени производит совершенное подобие себе, тогда как дефект той силы или же внешнее влияние, такое, например, как южный ветер, сырой по наблюдению философа, приводит к рождению женщины. С другой стороны, природный мир показывает, что появление женщины нельзя считать ошибкой, поскольку она включается в естественный распорядок, требующий смены поколений. После трех тысячелетий принижения женщина не могла, конечно же, рассчитывать на то, чтобы быть вознесенной над доблестными рыцарями. Женщины радовались повышению своего статуса. А рыцари прославляли куртуазную любовь, дарившую им возможность очиститься и преисполниться благородства. В грубом, жестоком обществе, где почти невозможно было выдвинуться, рыцари могли гордиться тем, что они являются частью нравственной аристократии, открытой для представителя любого сословия.

Надо заметить, что привлекательной считалась именно добродетель женщины, а не ее личностные свойства. Женщина сама по себе, земная, телесная, каждая со своими талантами и своими недостатками, наделенная чувствами и разумом, оставалась невостребованной. Рыцарь стремился добродетелью завоевать добродетель. Дама была символом, она помогала ему на поле боя, в минуты слабости, припомнить, что есть добродетель, нащупать ее пульс, утвердить ее в своем сознании.

В то же время, у духовенства и монашества был свой взгляд на женский пол. Человек, с точки зрения проповедника, по преимуществу мужчина. Свой монастырский мирок – мужскую общину – он подсознательно принимает за модель общества вообще. Женщина в глазах проповедников – орудие дьявола, используемое в качестве средства совращения и погубления человека. Неискоренимая подозрительность и прямая вражда пронизывает почти все «примеры» монашества и духовенства, в которых фигурируют особы женского пола. Сфера же любви и влечения полов видится исключительно в качестве запретной, рождающей грех и сулящий гибель души вернее, чем что-либо ещё. Св. Тертуллиан говорил, что «...женщины являются вратами к дьяволу...», и что именно женщина изначально повинна в смерти Сына Божьего. Он же сказал, что «истинная христианка должна ненавидеть свою привлекательность, ибо она совращает мужчин». Св. Томас говорил «истинным христианином можно стать, лишь не прикасаясь ни к какой женщине. Лишь давшие обет безбрачия могут нести святой Дух». В средние века христианские священники и монахи сторонились даже тени женщины, чтобы не осквернить свою душу.

Отвращение монаха к женщине и его страх перед ней выдают его подавленное впечатление. Не отсюда ли такие высказывания: подобно тому, как повар не моет долго стоять у огня, рискуя перегреться, и человек не в силах все время выносить солнечный жар, который его сожжет, так нельзя находиться и близ женщины, - непременно случится нечто грязное.

Как птиц ловят с помощью сокола, так дьявол улавливает людей, используя приманкой женщину. Один лишь вид женщины приводит мужчину в возбуждение или в смятение, даже в тех случаях, когда он не знает, что такое женщина.

Страх монаха перед особой женского пола столь велик, что, перенося собственную мать через реку, отшельник обертывает руку в плащ, чтобы не прикоснуться ненароком к ее телу. Мать в негодовании: «Не мать ли я тебе?» Он: «Не гневайся, матушка, плоть женская – огонь». Приводя этот рассказ из житий отцов церкви, Жак де Витри заключает: «Да остерегутся братья-монахи от общения с сестрами-монахинями или иными женщинами».

Свои аргументы под мужской шовинизм подводили и ученые. Казалось бы, у женщины в глазах богослова имеется немаловажное преимущество: согласно «Книге Бытия», она сотворена в раю, тогда как мужчина – вне рая, но, как писал Амвросий, сие лишь доказывает, что ни достоинство места, ни благородство происхождения в счет не идут, существенна одна только добродетель, и поэтому мужчина выше женщины. Удел женщины – повиноваться мужчине, и проистекает он не из природы, как утверждает Августин, а из ее вины – первородного греха, в который она вовлекла мужа.

Любовь внушает монаху страх и отвращение. Один отшельник не мог подавить в себе чувства к женщине, которое возникло еще в период его жизни в миру, даже и после того, как она скончалась. У проповедника, естественно, не находится слов сочувствия к страдающему от любви человеку. Смысл рассуждения – необходимость преодолеть бесовское наваждение. Чтобы победить искушение, тот отшельник пришел к могиле возлюбленной и, взяв часть ее останков, поднес их к носу, - только так сумел он излечиться от соблазна.

Дьявол то и дело подвергает монахов и святых к искушению, подсылая им женщин, пытающихся совратить их с пути добродетели. Успехом пользовалась история о распутнице, которая уговаривала святого человека согрешить с нею. Он привел ее в многолюдный город, на рыночную площадь и предложил: «Давай совокупимся». Она: «Господин, здесь много народу, - увидят нас». А он: «Ты стыдишься согрешить перед людьми, а я еще более стыжусь грешить с тобою в своем отшельничестве перед Богом и ангелами Его». В другом «примере» такого же содержания блудница пытается увести святого мужа во все более потаенные места своего дома, где их не видит никто, кроме бога, а он отвечает: «Коль Бог видит нас, как же осмелимся мы на глазах Его сотворить столь постыдное дело?» В сокрушении блудница обратилась на путь спасения.

Особое беспокойство духовенства вызывало страсть женщин украшать себя. Нарядные платья, пышные прически, притирания и другие хитрости – все это плод дьявольского внушения. С помощью этих средств женщины губят сыновей Господа. К подобным ухищрениям прибегают даже старухи, так что на улице можно догнать молоденькую красавицу и, заглянув ей в лицо, увидеть старуху.

Другой порок женщин – болтливость и склонность браниться. Когда молодая жена попросила совета у старухи, как ей жить в мире с мужем, который с ней почему-то плохо обращается, старуха посоветовала ей встать утром пораньше, пойти на огород и, почитав трижды Pater noster, троекратно вопросить траву, как ей быть, и выслушать ее ответ. Молодая женщина так и поступила, а старуха, спрятавшись в траве, низким голосом отвечала на ее вопрос: «Молчи, и будет мир; возвратившись, не разговаривай». Ибо болтливость женщин, следует мораль – величайшее бремя.

Некто плыл на корабле по морю весте с болтливой женой, и когда во время бури моряки сказали, что наибольшие тяжести надобно сбросить в воду, он предложил свою жену, ибо на всем судне не найдется ничего более тяжелого, нежели ее язык. Вот причина того, заключает проповедник, почему мужья ненавидят своих жен и плохо с ними обращаются.

Осуждается также греховная манера божиться и клясться. Когда священник велел женщине, которая исповедовалась, впредь воздержаться от всяческих клятв, она отвечал «Богом клянусь, впредь не буду». ─ «Пусть твоя речь будет «да, да», «нет, нет», прочее - от лукавого». А она: «Господин, верно ты говоришь, и я клянусь вам святою Девой, что буду делать так, как вы мне велели, и никогда не поклянусь!».

Среди многочисленных рассказов о женщинах лишь изредка встречаются такие, в которых они не выглядят моральными монстрами. Жак Витрийский цитирует древнюю историю о жене, которая спасла брошенного в темницу от голодной смерти, питая его молоком из своих грудей, чем растрогала тирана, освободившего узника.

Другой рассказ, тоже восходящий к античности, начинается повествованием о верной жене, горько оплакивавшей своего умершего супруга, сидя на его могиле. Как раз в то время близ кладбища повесили преступника, и король приказал рыцарю сторожить тело казненного, с тем, чтобы родные не похитили его; если он не усторожит, то и сам будет повешен. Жажда побудила его ненадолго отлучиться, и тем временем тело повешенного унесли. Страж в ужасе. Вдова, оплакивавшая на кладбище мужа, узнав, в чем дело, обещает выручить рыцаря, если он возьмет ее замуж. Он согласен, и вдова предлагает повесить вместо похищенного трупа останки ее мужа. Таким образом, верность безутешной вдовы была недолгой. «Сердце женщины всегда переменчиво и непостоянно», ─ заключает Жак де Витри.

Многие из анекдотов о дурных женах, собранных проповедниками, нельзя назвать специфическими средневековыми, они встречаются у самых разных народов. Авторы «примеров» охотно их используют, поскольку игровая природа подобных рассказов как нельзя лучше соответствовала поэтике жанра «примеров». Однако же проповедники не ограничивались тем, что собирали и повторяли такого рода шуточки о злокоз