"Слова" Серапиона Владимирского
"Слова" Серапиона Владимирского
Кириллин В. М.
В истории Древней Руси монголо-татарское нашествие 1237-1240 гг. и последовавшее за ним иго хоть и сказались в целом парализующе на мироощущении русского общества, сильно затормозив нормальный ход его развития, но вместе с тем пробудили самосознание отдельных русских людей к осмыслению всего случившегося и того, что им еще предстояло пережить. Прежде всего, это касалось немногих продолжавших в то время, несмотря ни на что, нелегкий, но богоугодный труд "списателя". Родним из славнейших имен той эпохи, пронесенных для нас сквозь века русскими книжниками, является имя Серапиона, епископа владимирского.
К сожалению, об этом церковном деятеле и замечательном мастере слова известно очень мало. Летописи XV в. сохранили лишь два сообщения о нем. Так, например, в "Московском летописном своде" под 1274 г. говорится, что "того же лета прииде ис Киева митрополит Кирил и приведе с собою архимандрита печерьскаго Серапиона, и постави его епископом Володимерю, Суждалю и Новугороду Нижнему"; а уже из статьи за 1275 г. следует, что в этом году он "преставися… положен же бысть в церкви святыа Богородица во Владимери". Таким образом, до своего переезда в Северо-восточную Русь и архипастырского посвящения Серапион духовно окормлял братию Киево-Печерского монастыря - примерно четверть века, начиная с 1249 г., по мнению исследователей. Но насельником этой обители, он, несомненно, стал много раньше. Вероятно, в качестве новопосвященного владимирского епископа Серапион участвовал в работе знаменитого церковного Собора 1274 г., которая была направлена на преодоление целого ряда недостатков в церковном обиходе и внецерковной жизни духовенства и мирян. Результаты таковой, как известно, были зафиксированы "Правилом Кирилла, митрополита русского". Согласно этому документу, отцы собора, заботясь о нравственном состоянии общества, вместе с тем констатировали его небывало тяжкое положение в условиях подвластности Золотой Орде. Нашествие монголо-татар они оценивали как наказание Божие за греховную жизнь всех чад русской церкви и в связи с этим настоятельно обращались к духовенству с призывом не оставлять свою паству без учительного попечения. Надо думать, епископ Серапион очень серьезно воспринял решения собора (возможно, как их соавтор), ибо его немногие речи, приписываемые ему древнерусскими книжниками, прямо с ними перекликаются по тексту. По крайней мере, в продолжение своего недолгого архипастырского служения он преподал народу не одно назидание, да и в годы своего монастырского бытия, несомненно, обрел большой опыт учительства.
Думается, за свою жизнь Серапион создал немало литературных произведений церковного назначения. Не без причины же летописец отметил его ученость: "бе же учителен зело в божественом писании". Однако по сохранившемуся корпусу древнерусских книг известно только пять его "Слов", или "Поучений". Невеликие по объему, все они были весьма значимы для грамотников Древней Руси, ибо последние нередко переписывали их как произведения, сочиненные будто бы авторитетнейшими византийскими риторами классического периода в истории церковного красноречия, то есть жившими еще в IV-V вв.
Четыре поучения Серапиона, надписанные его именем, содержатся в довольно древней рукописи конца XIV в., а именно в сборнике "Златая чепь".
Первая речь - "Слово преподобнаго отца нашего Серапиона" (начало: "Слышасте, братие, самого Господа, глаголюща РІ Евангелии: Р РІ последняя лета будет знаменья РІ солнци, Рё луне, Рё РІ звездах; Рё труси РїРѕ местом, Рё глади... "). Настоящий текст встречается Рё РІ РґСЂСѓРіРёС… древнерусских рукописных сборниках. Например, РІ некоторых списках "Рзмарагда" РѕРЅ переписан СЃ РґСЂСѓРіРёРј названием Рё как псевдоэпиграфическое сочинение, - СЃ РґСЂСѓРіРѕР№ атрибуцией: "Слово святаго Роанна Златоустаго Рѕ казнех Божиих Рё Рѕ ратех". Вторая речь - "Поучение преподобного Серапиона" (начало: "РњРЅРѕРіСѓ печаль РІ сердци своем вижю вас ради, чада, понеже никако же вижю РІС‹ пременишася РѕС‚ дел неподобных... "). Рто поучение встречается, РєСЂРѕРјРµ того, РІ популярных РЅР° Р СѓСЃРё гомилетических сборниках, именовавшихся "Златоустами". Р’ последних РѕРЅРѕ всегда было приурочено РєРѕ вторнику 1-Р№ недели поста, РЅРѕ снабжено было РґСЂСѓРіРёРј заглавием Рё атрибутировано РґСЂСѓРіРѕРјСѓ автору: "Поучение Роанна Златоустаго, РґР° престанем РѕС‚ грех наших". Третья речь - "Слово святаго преподобнаго Сирапиона" (начало: "Почюдим, братие, человеколюбье Бога нашего! Како РЅС‹ РїСЂРёРІРѕРґРёС‚ Рє себе?... "). Данное сочинение так же встречается РІ РґСЂСѓРіРёС… СЂСѓРєРѕРїРёСЃСЏС…, Рё опять-таки СЃ РґСЂСѓРіРёРј названием Рё атрибуцией: "Слово святаго Ефрема Рѕ казнях божиих Рё Рѕ ратех". Четвертая речь - "Поучение преподобнаго Серапиона" (начало: "Мал час порадовахся Рѕ вас, чада, РІРёРґСЏ вашю любовь Рё послушание Рє нашей худости... "). Что же касается пятой речи, то РѕРЅР° известна РїРѕРєР° что РїРѕ единственному СЃРїРёСЃРєСѓ, который содержится РІ так называемом "Паисиевском СЃР±РѕСЂРЅРёРєРµ" конца XV РІ.: "Слово блаженаго Серапиона Рѕ маловерии" (начало: "Печаль РјРЅРѕРіСѓ имам РІ сердци РѕС‚ вас, чада. Никако же РЅРµ премените РѕС‚ злобы...").
Рсследователи высказывали разные мнения относительно времени написания этих литературных памятников. Однако содержащиеся РІ РЅРёС… отголоски реальных исторических событий (Рё, соответственно, хронологические приметы) слишком смутны Рё общи. Определенно можно утверждать лишь, что РІСЃРµ речи явились РІ результате размышления РёС… автора относительно постигшей Р СѓСЃСЃРєСѓСЋ землю беды Рё что обращены РѕРЅРё были РЅРµ Рє СѓР·РєРѕРјСѓ РєСЂСѓРіСѓ слушателей (например, Рє братии монастыря), Р° Рє самой широкой аудитории, РєРѕ всем чадам СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ церкви. Соответственно, РѕРЅРё взаимосвязаны тематически, как отдельные части единого цикла, Рё, скорее всего, были произнесены РІРѕ время недолгого архиерейства Серапиона, хотя РЅРµ исключено, что РІ каких-то вариантах РѕРЅРё говорились оратором Рё раньше.
Р’ научной литературе обычно отмечают, что главной темой всех указанных сочинений является тяжкое положение Р СѓСЃРё РІ условиях наступившей зависимости РѕС‚ Золотой РћСЂРґС‹. Рто так Рё РЅРµ так. Серапион, действительно, пытается понять сам Рё затем объяснить людям смысл случившегося. Сообразно концепции владимирского СЃРѕР±РѕСЂР° Рё так называемой "теории казней Божиих" проповедник придает исключительно религиозное значение нашествию иноверных Рё РґСЂСѓРіРёРј бедствиям, происшедшим РЅР° Р СѓСЃРё РІ его время: именно так карается неисполнение Господних заповедей, междоусобная брань, маловерие. РџРѕ убеждению Серапиона, одолеть русичам постигшую РёС… беду Рё избегнуть РїРѕРґРѕР±РЅРѕРіРѕ несчастья РІ будущем можно лишь через преоборение РёРјРё греха РІ самих себе Рё РІ том, как РёРјРё строятся общественно-бытовые отношения. Р’РѕС‚ что, РЅР° РјРѕР№ взгляд, является главной темой речей проповедника: Рѕ бедах РѕРЅ РіРѕРІРѕСЂРёС‚ хотя Рё весьма эмоционально, РЅРѕ общо, лишь как Рѕ следствии вопиющей безнравственности РІ жизни Р СѓСЃРё Рё как Рѕ знаках еще более тяжкого наказания. Главной же темой для него является удручающее РґСѓС…РѕРІРЅРѕРµ состояние народа. Рћ нем, прежде всего, болезнует СѓРј Рё сокрушается сердце Серапиона, его детально, выразительно Рё СЃ РіРѕСЂСЊРєРёРј чувством РѕРЅ описывает. РџРѕ существу, речи Серапиона суть обличение общественных Рё частных РїРѕСЂРѕРєРѕРІ, инвектива РЅР° свойственную чадам церкви Христовой, РІ силу РёС… религиозной черствости Рё скудоты, профанацию христианского вероучения Рё христианской этики.
Более тесной тематико-содержательной взаимосвязью отличаются первые три слова - как эмоционально возрастающие вариации исполнения РѕРґРЅРёС… Рё тех же мотивов. РџСЂРё этом самым исторически конкретным является первое "Слово". Рвероятно, его дошедший РґРѕ нас текст есть результат собственной переработки ритором своей ранней речи, сказанной РєРѕРіРґР°-то РїРѕРґ впечатлением только что случившегося. Р’ этом обращении Рє пастве Серапион РіРѕРІРѕСЂРёС‚ как священноначальник Рё вместе СЃ тем как РѕРґРёРЅ РёР· числа РјРЅРѕРіРёС…. РџРѕРІРѕРґРѕРј для размышления служит ему какой-то, будто реально происшедший, природный катаклизм: "Ныне же земли трясенье СЃРІРѕРёРјР° очима видехом: земля, РѕС‚ начала утвержена Рё неподвижима, повеленьем Божиим ныне движется, грехы нашими колеблется, безаконья нашего носити РЅРµ может". Возможно, здесь речь идет Рѕ землетрясении (если вообще это РЅРµ метафора), которое упоминается летописями РІ статье РїРѕРґ 1230 Рі. Р’Рѕ РІСЃСЏРєРѕРј случае, так выходит РїРѕ внутреннему смыслу логики оратора, РёР±Рѕ далее РѕРЅ трактует упоминаемое РёРј событие как мистическое предзнаменование еще более страшной беды: "Бог ныне землею трясет Рё колеблет, - безаконья грехи РјРЅРѕРіРёСЏ РѕС‚ земли отрясти хощет, СЏРєРѕ лествие РѕС‚ древа". Что же люди? - задумывается ритор. Рђ люди явили полное равнодушие Рє этому предвестию. Р РІРѕС‚, РёС… постигли худшие потрясения, - нашествие иноплеменников: "РњС‹ же единако РЅРµ покаяхомся, РґРѕРЅРґРµ же РїСЂРёРґРµ РЅР° РЅС‹ язык немилостив. Попустившу Богу Рё землю нашу пусту створшу, Рё грады наша плениша, Рё церкви святыя разориша, отца Рё братью нашу избиша, матери наши Рё сестры РІ поруганье быша". РќРµ исключено, что здесь подразумевается сокрушительное нашествие Батыя РЅР° Р СѓСЃСЊ РІ 1237 Рі. Однако Серапион предрекает еще большие беды, если несмотря РЅР° это людьми РЅРµ будет принесено покаяние Рё РѕРЅРё РЅРµ подвигнутся Рє нравственному исправлению: "Аще отступим скверных Рё немилостивых СЃСѓРґРѕРІ, аще пременимся криваго резоимьства (сребролюбия) Рё всякаго грабленья, татбы, разбоя, сквернословья, лже, клеветы, клятвы Рё поклепа, иных дел сотониных, - аще СЃРёС… пременимся, РґРѕР±СЂРµ веде (знаю): СЏРєРѕ благая РїСЂРёРёРјСѓС‚ РЅС‹ РЅРµ токмо РІ СЃРёР№ век, РІ будущий!" РќРѕ, констатировав зависимость условий реальной действительности РѕС‚ РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ состояния человека Рё, очевидно, воспринимая жизнь земную лишь как приуготовление Рє жизни РїРѕ смерти, проповедник РІСЃРµ же больше озабочен тем, что случится СЃ опекаемыми РёРј чадами РЅРµ здесь, РЅР° земле, Р° там, перед лицом РЎСѓРґРёРё, РєРѕРіРґР° РѕРЅРё должны Р±СѓРґСѓС‚ дать последний ответ. Поэтому РѕРЅ настаивает РЅР° том, что Рё избавление РѕС‚ тягот земного бытия Рё будущее спасение РІ грядущем веке РѕРЅРё СЃРјРѕРіСѓС‚ обеспечить себе лишь через послушание заповедям Божиим: "Аще Р±Рѕ поидем РІ воли Господни, всем утешеньем утешит РЅС‹ Бог небесный, акы сыны, помилует РЅС‹, печаль земную отымет РѕС‚ нас, РёСЃС…РѕРґ мирен подаст нам РЅР° РѕРЅСѓ жизнь, РёРґРµ же радости Рё веселья бесконечнаго насладимся Р· РґРѕР±СЂРµ угожьшими Богу". Однако проповедника гнетет горькая печаль РёР·-Р·Р° полной безрезультатности его учительных усилий: "РњРЅРѕРіР° же глаголах, братье Рё чада, РЅРѕ вижю: мало приемлют, пременяются наказаньем (назиданием) нашим; РјРЅРѕР·Рё же РЅРµ внимают себе, акы бесмертны, дремлют. Боюся, дабы РЅРµ збылося Рѕ РЅРёС… слово, реченное Господом: "Аще РЅРµ бых глаголал РёРј, греха РЅРµ быша имели! Ныне же извета (прощения) РЅРµ РёРјСѓС‚ (получат) Рѕ гресе своем" (РРЅ. 15: 20)". Завершает Серапион СЃРІРѕСЋ речь напоминанием, что его увещания суть лишь РѕС‚ Бога передаваемый дар Рё пастве надлежит РЅРµ только принять его, РЅРѕ Рё преуспеть РІ своем старании исправиться, дабы преумножить этот талант Рё обрести РІСЃРµ-таки себя "РІ славе Отца своего СЃ пресвятым Духом".
Второе поучение также посвящено обличению паствы Р·Р° греховность Рё побуждению ее Рє нравственным изменениям. "РњРЅРѕРіСѓ печаль РІ сердци своемь вижю вас ради, чада, понеже никако же вижю РІС‹ пременишася РѕС‚ дел неподобных. РќРµ тако скорбить мати, видящи чада СЃРІРѕСЏ боляща, СЏРєРѕ же аз, грешный отець вашь, РІРёРґСЏ РІС‹ боляща безаконными делы. Многажды глаголах РІС‹, хотя отставити РѕС‚ вас злыи обычаи - никако же пременившася вижю РІС‹. Аще кто РѕС‚ вас разбоиник, разбоя РЅРµ отстанеть, аще кто крадеть - татбы РЅРµ лишиться, аще кто ненависть РЅР° РґСЂСѓРіР° имать - враждуя РЅРµ почиваеть, аще кто обидить Рё въсхватаеть грабя - РЅРµ насытиться, аще кто резоимець-рез емля РЅРµ престанеть!" Риторические РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ Рє пастве, Рє самому себе сочетаются здесь СЃ призывами Рє слушающим, СЃ восклицаниями, выражающими страх Р·Р° будущее народа, СЃ сетованиями относительно безуспешности собственного учительства: "Чего РЅРµ приведохом РЅР° СЃСЏ? Какия казни РѕС‚ Бога РЅРµ РІСЉСЃРїСЂРёСЏС…РѕРј? РќРµ пленена ли бысть земля наша? РќРµ взяти ли быша гради наши? РќРµ РІСЃРєРѕСЂРµ ли падоша отци Рё братья наша трупием РЅР° земли? РќРµ ведены ли быша жены Рё чада наша РІ плен? РќРµ порабощени быхом оставшеи РіРѕСЂРєРѕСЋ СЃРё работою РѕС‚ иноплеменник? РЎРµ уже Рє 40 лет приближает томление Рё РјСѓРєР°, Рё дане тяжькыя РЅР° РЅС‹ РЅРµ престанут, глади, РјРѕСЂРѕРІРµ живот наших, Рё всласть хлеба своего изъести РЅРµ можем, Рё въздыхание наше Рё РїРµ-чаль сушать кости наша. Кто же РЅС‹ сего доведе? Наше безаконье Рё наши греси, наше неслушанье, наше непокаянье. Молю РІС‹, братье, кождо вас: внидите РІ помыслы ваша, узрите сердечныма очима дела ваша, - възненавидьте РёС… Рё отверзете СЏ, Рє покаянью притецете. Гнев Божий престанеть…" Рэто вполне возможно. Р’ подтверждение СЃРІРѕРёС… слов Серапион вспоминает Рѕ РїСЂРѕСЂРѕРєРµ РРѕРЅРµ, который, РїРѕ воле Божией, предрек жителям РЎРѕРґРѕРјР° Рё Гоморры гибель РёС… града. Р РѕРЅРё, убоявшись, тотчас же "пременишася РѕС‚ грех СЃРІРѕРёС…, Рё кождо РѕС‚ пути своего злаго, Рё потребиша безаконья СЃРІРѕСЏ покаянием, постом, молитвою Рё плачем", Рё так обрели спасение: Господь "милость Рє нищим пусти". Серапион РІРЅРѕРІСЊ Рё РІРЅРѕРІСЊ призывает СЃРІРѕРёС… соотечественников Рє покаянию. Р РїСЂРё этом РѕРЅ напоминает Рѕ СЃСѓРіСѓР±РѕР№ ответственности грешников перед лицом СЃСѓРґР° Божия: "РњРЅРѕР·Рё Р±Рѕ межи вами Богу истиньно работають, РЅРѕ РЅР° сем свете равно СЃРѕ грешьник РѕС‚ Бога казними суть, РґР° светлейших РѕС‚ Господа венець сподобяться! Грешьником же болшее мучение, СЏРєРѕ праведници казними быша Р·Р° РёС… безаконье". Несомненно, таким приёмом сильного психологического воздействия проповедник указывает РЅР° РґРІРѕР№РЅСѓСЋ ответственность грешников: Р·Р° собственные беззакония Рё Р·Р° невинные страдания людей праведной жизни.
Наиболее ярким эмоционально и по силе убежденности представляется третье "Слово" Серапиона. В нем ритор с замечательной выразительностью развивает тему долготерпения Божия: "Почюдим, братие, человеколюбье Бога нашего! Како ны приводит к себе, кыми ли словесы не наказает нас, кыми ли запрещении не запрети нам? Мы же никак же к нему обратихомся! Видев наша безаконья умножившася, видев ны заповеди его отвергъша, много знамении показав, много страха пущаше, много рабы своими учаше! Рничим же унше показахомься!" Рвновь Серапион описывает несчастья, постигшие русских людей по воле Господа: "Тогда наведе на ны язык немилостив, язык лют, язык, не щадящ красы уны, немощи старец, младости детий. Двигнухом бо на ся ярость Бога нашего… Разрушены божественьныя церкви; осквернены быша ссуди священии, и честные кресты, и святыя книгы; потоптана быша святая места. Святи-тели мечю во ядь быша; плоти преподобных мних птицам на снедь повержени быша; кровь и отец и братья нашея, аки вода многа, землю напои. Князий наших и воевод крепость ищезе; храбрии наша, страха наполъньшеся, бежаша; множайша же братья и чада наша в плен ведени быша. Гради мнози опустели суть; села наша лядиною поростоша; и величство наше смерися; красота наша погыбе; богатство наше онем в користь бысть; труд наш погании наследоваша; земля наша иноплемеником в достояние бысть; в поношение быхом живущим вскрай земля нашея; в посмех быхом врагом нашим, ибо сведохом собе, акы дождь с небеси, гнев Господень…".
После этих проникновенных строк весьма странно читать утверждения РѕРґРЅРѕРіРѕ РёР· современных исследователей (Р’. Р’. Мильков), что РІ текстах Серапиона нет "сопереживания мучимым РѕС‚ иноплеменных захватчиков" Рё что РІ РЅРёС… надлежит усматривать отсутствие патриотизма Рё "апологетическое отношение" Рє захватчикам! Любопытна, Рє слову сказать, Рё иерархия ценностей, которую демонстрирует здесь проповедник. Сначала РѕРЅ сокрушается РѕР± уничтожении всего, что связано СЃ богослужением, затем Рѕ церковном народе, затем Рѕ РєРЅСЏР·СЊСЏС… Рё воинстве, наконец, Рѕ материальных благах. Так что его ценностные приоритеты очевидны: сначала сфера РґСѓС…РѕРІРЅРѕР№ жизни, потом люди, то есть РІСЃРµ чада Церкви вообще СЃ РёС… частными судьбами, затем СѓР¶ власть Рё только РІ последнюю очередь деньги. Р, соответственно, более всего РїСЂРё этом Серапион печалуется Рѕ нравственной черствости народа (причем РЅРµ снимая РІРёРЅС‹ Рё СЃ самого себя), РёР±Рѕ, несмотря РЅР° СЏРІРЅРѕРµ наказание Божие, грех только возрастает РІ Р СѓСЃСЃРєРѕР№ земле: "Рныне беспрестани казними есмы, РЅРµ обратихомся Рє Господу, РЅРµ покаяхомся Рѕ безакониих наших, РЅРµ отступихом злых обычай наших, РЅРµ оцестихомся калу греховнаго! Забыхом казни страшныя РІСЃСЋ землю нашу! Мале оставше, велице творимся! Тем же РЅРµ престают злая мучаше РЅС‹! Завесть оумножилася, злоба преможе РЅС‹, величанье възнесе СѓРј наш, ненависть РЅР° РґСЂСѓРіС‹ вселися РІ сердца наша, несытовство имения поработи РЅС‹: РЅРµ даст миловати РЅС‹, РЅРµ даст миловати СЃРёСЂРѕС‚, РЅРµ даст знати человечьскаго естьства, - РЅРѕ, акы зверье жадают насытитися плоть, тако Рё РјС‹ жадаем Рё РЅРµ престанем, абы всех погубити, Р° РіРѕСЂРєРѕРµ то именье Рё кровавое Рє СЃРѕР±Рµ пограбити. Зверье едше насышаются, РјС‹ же насытитися РЅРµ можем: того добывше, другаго желаем!" Что же может спасти людей? - задается РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРј Серапион. Рответ его однозначен, - только исполнение самой главной заповеди Божией: "Помяните честно написано РІ Божественых книгах… еже любити РґСЂСѓРіСѓ РґСЂСѓРіР°, еже милость любити РєРѕ РІСЃСЏ-РєРѕРјСѓ человеку, еже любити ближняго своего аки Рё себе! Еже тело чисто зблюсти, Р° РЅРµ осквернено будет блюдо, аще ли оскверниши, то очисти Рµ покаянием! Еже РЅРµ высокомыслити, РЅРё вздати зла противу злу! Ничего же тако ненавидит Господь Бог наш, СЏРєРѕ злапамятива человека! Како речем "Отче наш, остави нам грехи наша", Р° сами РЅРµ ставляюще? Р’ РЅСЋ же Р±Рѕ меру мерите, отмерит РІС‹ СЃСЏ".
Казалось бы, представленная Серапионом в первых трех словах картина нравственного состояния русского общества, весьма неприглядна. Однако вряд ли ее следует считать точным отпечатком реальной действительности. Конечно же, проповедник, сознательно сгущал краски, прежде всего, подчиняясь стремлению во что бы то ни стало психологически воздействовать на души людей, да так, чтобы непременно добиться преобразующего результата. Но вместе с тем он, несомненно, следовал давней литературной традиции. Ведь указываемые им общественные пороки всегда были предметом обличений в учительных творениях отцов церкви. Так что Серапион лишь воспроизводил общие для гомилетики места и темы. Впрочем, жизнь христианского общества, обозреваемая с точки зрения благовестия Божия, сквозь призму Евангелия, должна была казаться строгим последователям Христа мало меняющейся в сущности. Соответственно, обличительная типологичность проповедей вполне отражала устойчивую типологичность издревле свойственных природе человека пороков. Так что в этом отношении Серапион не сказал ничего нового. Однако следует отметить, что, обличая безнравственность своих соотечественников как главнейшую причину постигшего Русь Божьего наказания, он, прежде всего, выделяет грехи социального характера: "резоимьство", "грабленье", "татбу", "разбой", "клеветы", "клятвы", "поклеп", "ненависть на другы", "несытовство имения". В этом отношении проповедник, несомненно, выступал как истинный служитель церкви Христовой и уж совсем не как человек напрочь лишенный патриотических чувств, на чем настаивает упомянутый выше исследователь.
Четвертое и пятое поучения Серапиона в общем продолжают уже затронутую им тематику, а именно размышления о греховности людей, об участии Бога в судьбах человечества посредством предупреждения и возмездия ради его спасения, о нежелании духовного стада исправляться вопреки пастырским наставлениям и призывам, о различных бедствиях вплоть до нахождения иноплеменных как наказании Господнем.
Однако в обличительном плане четвертая и пятая речи более конкретны. В них проповедник выступает, в частности, против суеверных предрассудков и "поганьских" обычаев, распространенных в народной жизни. Так, он обличает веру людей в "волхвование" и вместе с тем обычай испытывать волхвов водой или огнем дабы избавиться от различных невзгод, - засухи, порчи урожая, падежа скота, болезней людей, которые они якобы вызвали, или же выкапывать из могил утопленников и удавленников, якобы также способных насылать на землю непогоду и неурожай. Но на этот раз Серапион, обличая подобные поверия и обычаи, прибегает к едкой иронии: "От которых книг или от ких писаний се слышасте, яко волхвованиемь глади бывают на земли и пакы волхвованиемь жита умножаються? То аже сему веруете, то чему пожигаете я (волхвов)? Молитеся и чтете я, дары и приносите имъ - ать строять мир, дождь пущають, тепло приводять, земли плодити велять!" Проповедник напоминает, что именно Бог "строить свою тварь, яко же хощеть", и именно он насылает наказания людям за грехи. Что же касается колдунов, то им дают силу над людьми и скотом бесы, а последние, в свою очередь, могут воздействовать на людей только по попущению Божию, и то лишь на тех, кто их боится.
Таким образом, и от власти бесов, и от власти чародеев людей ограждает только твердая вера в Бога. В связи с этим и ради укрепления веры Серапион вновь призывает паству к отказу от злых дел. Замечательно, что для вразумления своих чад проповедник опять-таки применяет сильные приемы. В четвертом слове он, признавая свои немощи, прямо стремится вызвать сочувствие у своих чад по отношению к себе, стремится обратить их в соучастников своего служения: "Вижю вы бо великою любовью текущая в церковь и стояща з говеньемь; тем же, аще бы ми мощно коегождо вас наполнити сердце и утробу разума божественаго! Но не утружюся наказая вы и вразум-ляя, наставляя. Обида бо ми немала належить, аще вы такоя жизни не получите и Божия света не узрите; не может бо пастухъ утешатись, видя овци от волка расхыщени, то како аз утешюсь, аще кому вас удееть злый волкъ дьяволъ?" А в пятом слове, дабы все же вразумить свою паству, Серапион приводит в пример бытующий среди язычников (а ведь именно языческие суеверия он только что обличал!) естественный нравственный принцип самосохранения, которым они руководствуются в своем обществе: "Погании бо, закона Божия не ведуще, не убивают единоверних своих, ни ограбляють, ни обадят, ни поклеплют, ни украдут, не запряться чужаго; всякъ поганый брата своего не продасть; но, кого в них постигнет беда, то искупять его и на промысл дадуть ему; а найденая в торгу проявляют; а мы творимся вернии, во имя Божие крещени есмы и, заповеди его слышаще, всегда неправды есмы исполнени и зависти, немило-сердья; братью свою ограбляемъ, убиваемъ, в погань продаемъ; обадами, завистью, аще бы мощно, снели другъ друга…".
Замечу кстати, что вряд ли правильно данный пассаж интерпретировать в промонголотатарском смысле, как это делает вышеупомянутый критик Серапиона, и, соответственно, усматривать в нем "возвеличивание врагов и захватчиков родной земли". Во-первых, ни из чего абсолютно не следует, что термином "поганые" в этом пассаже обозначены именно монголы. Во-вторых, надо все-таки учитывать обличительный контекст четвертого и пятого слов относительно языческих обычаев испытывать колдунов водой или огнем. О подобных традициях среди монголов или подчиненных им татар ничего не известно. В-третьих, во Владимиро-Суздальской Руси времени епископа Серапиона было еще достаточно балто-финно-угорских племен, не просвещенных христианством, да и в славянских поселениях, поскольку христианизация восточных славян в целом не была насильственной, оставалось еще немало язычников. Рименно в этой среде бытовали указанные обычаи. Следовательно, представление о святителе Серапионе как об апологете "врага лютого и немилостивого" - это, если не случайное недомыслие, то очевидная тенденциозная натяжка!
Ртак, РІСЃРµ "Слова" составлены РїРѕ правилам дидактического красноречия, то есть являются учительными проповедями. Соответственно, РѕРЅРё невелики РїРѕ объему, РЅРµ вычурны стилистически Рё доступны содержательно. РџРѕ всему РІРёРґРЅРѕ, что РёС… автор апеллируя Рє умам людей, призывая РёС… задуматься, воздействовал, прежде всего, РЅР° РёС… чувства. Для этого ему нужны были СЏСЂРєРёРµ образы Рё сильные выражения, исповедальная искренность обращения Рє слушателям, напряженная эмоциональность Рё экспрессивность, РїСЂСЏРјРѕ скандирующая ритмичность интонации, РЅРѕ вместе СЃ тем содержательная ясность Рё убедительность, Р° РЅРµ изысканные Рё утонченные построения богословской мысли. Тем РЅРµ менее, РІСЃРµ речи проповедника содержат библейский контекст. Так или иначе, РЅРѕ ритор обязательно прибегал Рє помощи Священного Писания, поверяя показательными библейскими примерами или же цитатами С…РѕРґ собственного размышления. Однако РІ отличие РѕС‚ гомилетического искусства СЃРІРѕРёС… великих предшественников, РІ частности митрополита Рлариона Рё Кирилла РўСѓСЂРѕРІСЃРєРѕРіРѕ, Серапион как оратор Рё художник слова был РєСѓРґР° более сдержан, конкретен Рё, соответственно, доступен обыденному сознанию паствы. Личностное начало, простота Рё дидактичность его проповедей, Р° также РёС… формальные особенности РєСѓРґР° более сближают его СЃ РґСЂСѓРіРёРј проповедником киевского периода, СЃ Феодосием Печерским, который РІ СЃРІРѕРёС… проповедях тоже решал конкретные жизненные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹, РЅРµ прибегая Рє богословским Рё эстетическим изыскам.