Внутренняя политика Владимира Мономаха

Князь Владимир - Василий Всеволодович прозванный Мономахом, являлся великим князем киевским и был сыном Владимира Ярославича - самый замечательный из русских князей дотатарского периода нашей истории, оставивший о себе громкую славу и добрую память.  Эпоха его правления до сих пор оставляет ряд разнообразных исторических суждений о значении для России его преобразований и нововведений: это и крещение Руси, и попытки объединения княжеств, и его знаменитое «Поучение». Все это делает актуальным и небезынтересным дальнейшее изучение личности и общественно-политической деятельности Владимира Мономаха.

Предметом данной работы являются разнообразные аспекты внутренней политики Владимира Мономаха.

Хронологические рамки исследования определены, прежде всего,  эпохой правления Владимира Мономаха. Владимир родился в 1053 году. Умер – в 1125 году.

Географические рамки обусловлены изучение внутренней политики Владимира Мономаха, таким образом, в данной работе исследуется в основном его экономико-политическая деятельность в пределах территории княжеств.

Необходимо отметить, что в литературе и научных трудах исследуются различные направления деятельности Владимира Мономаха. Во-первых, в продолжении 30 лет он был посредником в княжеских распрях, общим миротворцем, стражем отечества от лютых половцев. Как отмечает Устрялов Н. Г. «Мономах возвышался над всеми современными князьями дальновидной политикой, твердостью, мужеством, народ привык видеть в нём главу Руси».(1)

Также ряд работ посвящен деятельности Владимира как  законодатель. Закон Владимира ограждал закупов от произвола хозяина, но угрожал им полным рабством, если они убегут, не исполнив условий.

Кроме всего, время Мономаха было временем первого рассвета художественной и литературной деятельности. В Киеве и других городах строились церкви, украшались живописью. Об этом и многом другом пойдет речь в нашем повествовании.

Целью данной работы является изучение политического, религиозного, общественно-правового аспектов управления Владимира Мономаха Киевской Русью.

В качестве задач работы выделим:

-рассмотрение исторической ситуации на Руси, предшествовавшей правлению Владимира Мономаха;

-изучение процесса начала крещения Руси при содействии Владимира;

-анализ внутренней политики Владимира Мономаха и отображения им своего мировоззрения в литературе;

-рассмотрение законодательной деятельности Владимира Мономаха.

1. Начало княжения Владимира Мономаха

на Киевском престоле

Владимир родился в 1053г. Когда Святослав Черниговский отнял Киев у Изяслава I, Всеволод сел в Чернигов, а сын его Владимир - в Смоленск. Владимир служил Святославу и опять занявшему Киев Изяславу, как старейшим князьям: по поручению первого он помогал полякам против немецкого императора Генриха IV, по приказанию второго он дважды ходил на полоцких князей (1077). Когда отец его Всеволод сел в Киев, Мономах занял стол в Чернигове.

Князь Владимир Мономах появился на свет в разгар византийских козней и смуты. Его мать-гречанка русским языком не владела. Зато отец говорил на пяти языках: надо полагать, и с супругой своей объяснялся по-гречески. Варварская, холодная Россия, страна необузданных и непредсказуемых страстей, представлялась горделивой дочери византийского императора, скорее, местом вынужденной ссылки чем вторым Отечеством. Чем же еще заняться как не окунуться с головой в дворцовые интриги?

Кто же, в таком случае, вдохнул в сердце киевского наследника Мономахов русский дух? И был ли это дух до конца русским? Не свила ли в его груди с самого рождения гнездо коварная византийская змея? Во всяком случае любовь к иноземщине прослеживается в судьбе князя на протяжении всей жизни, чтобы он потом ни говорил в своем “Поучении”. Сам Владимир Мономах женился на Гите — дочери англо-саксонского короля Гаральда, имея от нее восемь детей. Надо полагать, у всех этих Мономаховичей — наполовинку англосаксов, начетвертинку византийских греков — кровная привязанность к русской земле и к русской культуре была достаточно относительна и носила преимущественно территориальный характер. Кроме того, одна из сестер родоначальника русского Мономахова гнезда была замужем за германским королем, другая — за венгерским; связи с венгерской династией были в дальнейшем закреплены и с помощью собственной дочери.

Без знания этих генеалогических деталей трудно понять феномен Владимира Мономаха, направленность его внешней и внутренней политики, а также мотивы противоречивой деятельности. Если называть вещи своими именами, то чаяния Русской земли были весьма далеки от личных амбиций наследника угасающей ветви византийских императоров. Ведь у русского князя были достаточно реальные шансы сесть на константинопольский трон. Потому-то мысленный взор его был постоянно устремлен к Византии. Стать императором? Но ведь это было возможно только за счет интересов Русской державы. Разве Византия присоединилась бы к Киевской Руси — стань наследник Мономахов легитимным правителем новой империи? Смешно даже подумать! Конечно же, великий князь сделал бы все от него зависящее, чтобы русские земли превратились в третьестепенные провинции Византии. Именно это прекрасно осознавали печерские патриоты, на себе самих испытавшие жестокий деспотизм церковных греческих иерархов. Не надо было иметь семь пядей во лбу, дабы понять, что ожидало бы русский народ и русскую государственность в политическом и экономическом плане — татаро-монгольское иго с византийским лицом.

По смерти Святополка-Михаила граждане киевские, определив в торжественном совете, что достойнейший из князей российских должен быть великим князем, отправили послов к Мономаху и звали его властвовав в столице. Добродушный Владимир давно уже забыл несправедливость и вражду Святополкову: искренно оплакивал его кончину и в сердечной горести отказался от предложенной ему чести. Вероятно, что он боялся оскорбить Святославичей, которые, будучи детьми старшего Ярославова сына, по тогдашнему обыкновению долженствовали наследовать престол великокняжеский. Этот отказ имел несчастные следствия: киевляне не хотели слышать о другом государе; а мятежники, пользуясь безналичием, ограбили дом тысячского, именем Путяты, и всех жидов, бывших в столице под особенным покровительством корыстолюбивого Святопол-ка. Спокойные граждане, приведенные в ужас таким беспорядком, вторично звали Мономаха. «Спаси нас,— говорили их послы,— от неистовства черни; спаси от грабителей дом печальной супруги Святополковой, собственные наши домы и святыню монастырей». Владимир приехал в столицу: народ изъявил необычайную радость, и мятежники усмирились, видя князя великодушного на главном престоле российском (2).

Даже и Святославичи не противились общему желанию; уступили Мономаху права свои, остались князьями удельными и жили с ним в согласии до самой их кончины. Они счастливее отцов своих торжествовали вместе пренесение (2 мая 1115 г.) мощей св. Бориса и Глеба из ветхой церкви в новый каменный храм Вы-шегородский: сим действием Владимир изъявил, в начале своего правления, не только набожность, но и любовь к отечеству: ибо древняя Россия признавала оных мучеников главными ее небесными заступниками, ужасом врагов и подпорою наших воинов. Еще будучи князем переяславским, он украсил серебряную раку святых золотом, хрусталем и резьбою столь хитрою, как говорит летописец, что греки дивились ее богатству и художеству. Из отдаленнейших стран России собрались тогда в Вышегороде князья, духовенство, воеводы, бояре; бесчисленное множество людей теснилось на улицах и стенах городских; всякий хотел прикоснуться к святому праху, и Владимир, чтобы очистить дорогу для клироса, велел бросать народу ткани, одежду, драгоценные шкуры зверей, сребреники. Олег дал роскошный пир князьям; три дня угощали бедных и странников.— Сие торжество, и церковное и государственное, изображая дух времени, достойно замечания в истории.

Итак, в 1093 году, когда скончался Всеволод, Владимир не хотел воспользоваться своим положением и занять Киев: он пригласил на великокняжеский стол княжившего тогда в Турове двоюродного брата своего Святополка Изяславовича, который был старше его. Почти все время княжения Святополка Владимир был верным его союзником, несмотря на то, что киевляне сильно были привязаны к Владимиру и не любили Святополка. Когда в год своего вокняжения Святополк предпринял поход против половцев, Владимир присоединился к нему со своей дружиной. На совете Владимир стоял за мир, а киевляне требовали битвы и настояли на своём. 20 мая произошла битва. Вскоре русские вынуждены были отступить.(3)

Эта битва закончилась поражением половцев. В 1107г. половцы опять пошли на Русь, но Владимир вместе с другими князьями разбил их наголову под Лубнами. В 1111г. князья - Владимир с детьми, Святополк совершили блестящий поход к Дону и два раза жестоко разбили половцев. В 1113г. Святополк скончался и киевляне на вече выбирают своим князем Владимира и зовут его к себе. Мономах медлил. Но все-таки киевляне перетянули его к себе. Тогда Владимир сел на киевском столе как избранник Киевской земли. Время великокняжения Владимира было самым цветущим в истории Киевской Руси.

2. Управление Руси Владимиром и его заветы потомкам

С 1116 по 1123 гг. Владимир, одолевая внешних неприятелей, смирял и внутренних. Князь минский, Глеб, не хотел ему повиноваться, сжег город Слуцк, захватывал людей между Припятью и Двиною: за то сын Мономахов, Ярополк, опустошил Друцк и вывел жителей в новый городок, для них основанный. Сам великий князь, соединясь с Давидом Черниговским и с Ольго-вичами, взял город Вячеславль, Оршу, Копыс; осаждал Минск, смирил Глеба и, вновь им оскорбленный, привел его как пленника в Киев, где он и скончался.— Беспокойные новогородцы, употребляя во зло юность своего князя Всеволода, мятежными поступками заслужили гнев Мономаха, который призвав всех тамошних бояр в Киев, велел им торжественно присягнуть в верности, удержал некоторых у себя, а других заточил. Правые или не столь виновные возвратились домой узнав опытом, что самый человеколюбивый, но мудрый государь не оставляет дерзких ослушников без наказания. Уже несколько времени посадники новогороцские были, кажется, избираемы из тамошних граждан: Владимир, опасаясь их мятежного духа, дал сей сан киевскому вельможе Борису.

Сын Святополков Ярослав, или Ярославец, князь владимирский, ненавидел жену свою, дочь Мстислава, и не боялся огорчать ее деда: Мономах выступил с войском, соединился с Ростиславичами, князьями юго-западной России, около двух месяцев держал город Владимир в осаде и принудил Ярослава покориться; но сей легкомысленный племянник снова оскорбил дядю, с презрением удалив от себя нелюбимую супругу: он бежал в Польшу. Никто из бояр не хотел за ним следовать, и великий князь отдал Владимирский удел сыну своему, Роману, Володареву зятю, который в том же году умер. Мономах послал на его место другого сына, Андрея (женатого на внуке половецкого князя, Тугоркана) и велел ему предупредить замыслы Болеслава Кривоустого, зная, что сей король, свойственник изгнанного князя владимирского, ожидает только удобного случая для объявления войны россиянам. Андрей опустошил соседственные владения королевские и возвратился с добычею. Ляхи, приведенные Ярославом, хотели взять Червен; но с великим уроном были отражены тамошним наместником, Фомою Ратиборовичем. Тогда Ярослав прибегнул к государю венгерскому, Стефану, который, желая отметить россиянам за отца своего, побежденного ими на берегах Сана, вступил в область Владимирскую вместе с богемцами и поляками Великий князь, не имев времени собрать войско, с малою дружиною отправил Мстислава к городу Владимиру, где юный Андрей, осажденный многочисленными неприятелями, не терял бодрости. Уже надменный, Ярослав, подъехав к стенам, грозил сыну Мономахову и народу страшною местию в случае сопротивления; осматривал крепость и в уме своем назначал места для приступа, отложенного только до следующего дня. В одну минуту все переменилось. Два человека вышли тайно из крепости, засели на пути, между неприятельским станом и городом, и копьями пронзили неосторожного Ярослава, когда он сам-третий возвращался к союзному войску. Несчастный умер в ту же ночь; а союзники, изумленные его бедствием, спешили заключить мир с великим князем. Летописец венгерский повествует, что Стефан, огорченный смертию Ярослава, клялся взять крепость или умереть; но что воеводы его не хотели ему повиноваться, сняли шатры свои и принудили короля возвратиться в Венгрию.

В стане Владимировых неприятелей были и Ростиславичи, до того времени усердные защитники отечества: каким образом сии два брата, славные благородством и великодушием, могли присоединиться ко врагам России? В древнейших летописцах польских находим объяснение. Мужественный Володарь, ужас и бич соседственных ляхов, не умел защитить себя or их коварства. Они подослали к нему одного хитрого вельможу, именем Петра, который вступил в его службу, притворно изъявлял ненависть к Болеславу, вкрался в доверенность к добродушному князю перемышльскому, ездил с ним на охоту и в лесу с помощью своих людей, внезапно схватив безоружного Володаря, увел его связанного к себе в замок: что случилось незадолго до осады Владимира. Брат и сын выкупили знаменитого пленника из неволи, отправив в Польшу на возах и верблюдах множество золота, серебра, драгоценных одежд, сосудов. Сверх того Ростиславичи обязались жить в союзе с Болеславом и находились, кажется, в его стане под Владимиром, единственно для заключения сего договора или желая быть посредниками между изгнанником Ярославом и великим князем.

Завоеванием Минска и приобретением Владимира Мономах утвердил свое могущество внутри государства, но не думал переменить системы наследственных уделов, столь противной благу и спокойствию отечества. Долговременное обыкновение казалось тогда уже законом; или Владимир боялся отчаянного сопротивления князей черниговских, полоцких и Ростиславичей, которые не уступили бы ему прав своих без страшного кровопролития. Он не имел дерзкой решительности тех людей, кои жертвуют благом современников неверному счастию потомства; хотел быть первым, а не единственным князем российским: покровителем России и главою частных владетелей, а не государем самодержавным. Справедливость вооружила его против хищника Глеба и князя владимирского (ибо сей последний хотел обесчестить семейство Мономахово разводом с дочерью Мстислава и звал иноплеменников грабить отечество): та же справедливость не позволяла ему отнять законного достояния у князей спокойных. По кончине гордого Олега и кроткого Давида, вообще уважаемого за его правдивость, меньший их брат, Ярослав, мирно княжил в области Черниговской, а сыновья Володаревы, Владимирко, Ростислав, и Васильковичи, Григорий с Иоанном, наследовали Перемышль, Звенигород, Теребовль и другие места в юго-западной России, когда в 1124 году умерли отцы их, оставив навсегда в России память своих счастливых дел воинских, верности в обетах и любви к отечественной славе.

Не раз содействовал Владимир мирному исходу возникавших распрей, являясь, обыкновенно, защитником обиженной стороны. Когда, например, Василько Ростиславич был ослеплен Давыдом Волынским, с согласия киевского великого князя Святополка, Владимир предупредил грозившую стать общей усобицу, убедив князей восстановить нарушенную справедливость наказанием виновника. Эта миротворческая деятельность Владимира принимает особенно широкие размеры с того времени, как он становится великим князем Киевским. Отдельные его мероприятия теперь начинают складываться в определенную политическую систему. Он стремится к сосредоточению в своих руках наиболее важных русских областей, поручая их своим сыновьям; в Новгороде сажает Мстислава, в Переяславле - Святополка, а после его смерти - Ярополка, в Смоленске - Вячеслава, в Суздальской земле - Юрия. Путем брачных связей, а частью и с помощью силы, он подчиняет своему влиянию и более отдаленные земли - турово-пинскую, волынскую и полоцкую. В результате Владимир становится действительно "старейшим князем" в Русской земле, который мог направлять на общее дело разрозненные силы удельных князей и страхом наказания удерживать их в повиновении. С другой стороны, в политике Владимира заметно выступает желание закрепить достигнутое объединение владений, а с ним и старейшинство за своим родом, чтобы самую идею старейшинства поставить на более прочное династическое основание. В этих видах он еще при жизни переводит старшего сына своего Мстислава из Новгорода в Белгород, обеспечивая тем возможность передать ему киевский стол, уже по новому порядку. Большое внимание уделял Владимир и внутренней жизни населения, в частности - устройству суда и управления. С его именем, например, связаны вошедшие в состав "Русской Правды" постановления о процентах ("о резе") и закупах, принятые на созванном им в Берестове съезде "мужей" его и Олега Святославича. В его "Поучении" детям содержатся разнообразные наставления, явно внушенные ему собственным опытом. Блестящие результаты деятельности Владимира привлекли к нему симпатии населения и окружили его имя в народной памяти особым ореолом.

Княжив в столице 13 лет, Владимир Мономах скончался (19 мая 1125 г.) на 73 году от рождения, славный победами за Русскую землю и благими нравами, как говорят древние летописцы. Уже в слабости и недуге он поехал на место, орошенное святою кровию Бориса, и там, у церкви, им созданной на берегу Альты, предал дух свой богу в живейших чувствованиях утешительной веры. Горестные дети и вельможи привезли его тело в Киев и совершили обряд погребения в Софийском храме. Набожность была тогда весьма обыкновенною добродетелию; но Владимир отличался христианским сердечным умилением; слезы обыкновенно текли из глаз его, когда он в храмах молился вседержителю за отечество и народ, ему любезный. Не менее хвалят летописцы нежную его привязанность к отцу (которого сей редкий сын никогда и ни в чем не ослушался), снисхождение к слабому человечеству, милосердие, щедрость, незлобие: ибо он, по их словам, творил добро врагам своим и любил отпускать их с дарами. Но всего яснее и лучше изображает его душу поучение, им самим написанное для сыновей. К счастию, сей остаток древности сохранился в одной харатейной летописи и достоин занять место в истории.

Великий князь говорит вначале, что дед его, Ярослав, дал ему русское имя Владимира и христианское Василия, а отец и мать прозвание Мономаха, или Единоборца: для того ли, что Владимир действительно был по матери внук греческого царя Константина Мономаха, или в самой первой юности изъявлял особенную воинскую доблесть? — «Приближаясь ко гробу,— пишет он,— благодарю всевышнего за умножение дней моих: рука его довела меня до старости маститой. А вы, дети любезные, и всякий, кто будет читать сие писание, наблюдайте правила, в оном изображенные. Когда же сердце ваше не одобрит их, не осуждайте моего намерения; но скажите только: он говорит несправедливо!

Страх божий и любовь к человечеству есть основание добродетели. Велик господь; чудесны дела его!» Описав в главных чертах, и по большей части словами Давида, красоту творения и благость творца, Владимир продолжает:

«О дети мои! Хвалите бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных; кормите их, и мыслите, что всякое достояние есть божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие противно христианству. Будьте отцами сирот: судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна. Не призывайте всуе имени бога; утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Братья сказали мне: изгоним Ростиславичей и возьмем их область, или ты нам не союзник. Но я ответствовал: не могу забыть крестного целования; развернул Псалтырь и читал с умилением: векую печальна ecu, душе моя? Уповай на бога, яко исповемся ему. Не ревнуй лукавнующим ниже завиди творящим беззаконие.— Не оставляйте больных; не страшитесь видеть мертвых: ибо все умрем. Принимайте с любовию благословение духовных; не удаляйтесь от них; творите им добро, да молятся за вас всевышнему. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце, и думайте: мы тленны; ныне живы, а завтра во гробе.— Бойтесь всякой лжи, пиянства и любострастия, равно гибельного для тела и души.— Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев.— В хозяйстве сами прилежно за всем смотрите, не полагаясь на отроков и тиунов, да гости не осудят ни дому, ни обеда вашего.— На войне будьте деятельны; служите примером для воевод. Не время тогда думать о пиршествах и неге. Расставив ночную стражу, отдохните. Человек погибает внезапу: для того не слагайте с себя оружия, где может встретиться опасность, и рано садитесь на коней.— Путешествуя в своих областях, не давайте жителей в обиду княжеским отрокам; а где остановитесь, напойте, накормите хозяина. Всего же более чтите гостя, и знаменитого и простого, и купца и посла; если не можете одарить его, то хотя брашном и питаем удовольствуйте: ибо гости распускают в чужих землях и добрую и худую об нас славу.— Приветствуйте всякого человека, когда идете мимо.— Любите жен своих, но не давайте им власти над собою.— Все хорошее, узнав, вы должны помнить: чего не знаете, тому учитесь. Отец мой, сидя дома, говорил пятью языками: за что хвалят пас чужестранцы. Леность — мать пороков: берегитесь ее. Человек должен всегда заниматься: в пути, на коне, не имея дела, вместо суетных мыслей читайте наизусть молитвы или повторяйте хотя самую краткую, но лучшую: Господи помилуй! Не засыпайте никогда без земного поклона; а когда чувствуете себя нездоровыми, то поклонитесь в землю три раза. Да не застанет вас солнце на ложе! Идите рано в церковь воздать богу хвалу утреннюю: так делал отец мой; так делали все добрые мужи. Когда озаряло их солнце, они славили господа с радостию и говорили: Просвети очи мои, Христе Боже, и дал ми ecu свет твой красный. Потом садились думать с дружиною, или судить народ, или ездили на охоту; а в полдень спали: ибо не только человеку, но и зверям и птицам бог присудил отдыхать в час полуденный.— Так жил и ваш отец. Я сам делал все, что мог бы велеть отроку: на охоте и войне, днем и ночью, в зной летний и холод зимний не знал покоя; не надеялся, на посадников и бирючей; не давал бедных и вдовиц в обиду сильным; сам назирал церковь и божественное служение, домашний распорядок, конюшню, охоту, ястребов и соколов».— Исчислив свои дела воинские, уже известные читателю, Владимир пишет далее: «Всех походов моих было 83; а других маловажных не упомню. Я заключил с половцами 19 мирных договоров, взял в плен более ста лучших их князей и выпустил из неволи, а более двух сот казнил и потопил в реках.— Кто путешествовал скорее меня? Выехав рано из Чернигова, я бывал в Киеве у родителя прежде вечерен.— Любя охоту, мы часто ловили зверей с вашим дедом. Своими руками в густых лесах вязал я диких коней вдруг по нескольку. Два раза буйвол метал меня на рогах, олень бодал, лось топтала ногами; вепрь сорвал меч с бедры моей, медведь прокусил седло; лютый зверь однажды бросился и низвергнул коня подо мною. Сколько раз я падал с лошади! Дважды разбил себе голову, повреждал руки и ноги, не блюдя жизни в юности и не щадя головы своей. Но господь хранил меня. И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых; но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от бога. Если провидение определит кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение божие надежнее человеческого».

Без сего завещания, столь умно писанного, мы не знали бы всей прекрасной души Владимира, который не сокрушил чуждых государств, но был защитою, славою, утешением собственного; и никто из древних князей российских не имеет более права на любовь потомства: ибо он с живейшим усердием служил отечеству и добродетели. Если Мономах один раз в жизни не усомнился нарушить права народного и вероломным образом умертвить князей половецких, то можем отнести к нему слова Цицероновы: век извиняет человека. Считая полозцев врагами христианства и неба (ибо они жгли церкви), россияне думали, что истреблять их, каким бы то образом ни было, есть богоугодное дело.

К сожалению, древние летописцы наши, рассказывая подробно воинские и церковные дела, едва упоминают о государственных или гражданских, коими Владимир украсил свое правление. Знаем только, что он желая доставить народу все возможные удобности, сделал на Днепре мост; часто ездил в Ростовскую и Суздальскую землю, наследственную область Всеволодова дома, для хозяйственных распоряжений; выбрал прекрасное место на берегу Клязьмы, основал город, назвал его Владимиром Залесским, окружил валом и построил там церковь св. Спаса. Сын его, Мстислав, распространил в 1114 году укрепления новогородские, а посадник, именем Павел, заложил каменную стену в Ладоге  (4).

Реформы Владимира набирали силу целенаправленного движения - одно новшество вызывало к жизни другое, возникали невиданные учреждения княжеского управления.

Наиболее замечательным нововведением Владимира Святославовича было его распоряжение ”собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное”. Сам князь выступал в качестве русского просветителя, проявляя при этом волю и настойчивость настоящего государственного реформатора.(5) Учреждалась им первая детская школа. Нечто похожее происходило много столетий спустя при Петре I, когда в обучение наукам насильно определяли боярских и прочих детей.

Проведя реформу, Владимир опирался на сложившиеся к тому времени условия и возможности, ибо уже тогда на Руси имелось немало грамотных людей, существовала русская письменность и книжное богослужение во многих городах.

Русская письменность зарождалась на заре феодализации западных, южных и восточных славян. Но сама письменность возникла в районах торговых центров, городов и морских портов.

Не зря Владимир в первое время своего княжения вёл частые войны. Он увеличил русские владения. При нём границы были такие: на север - до Финляндии и нынешней Архангельской губернии; к востоку - до нынешних Вятской и Казанской губернии; к югу - русские всё больше продвигались в степи над Чёрным и Азовскими морями. Вот такое пространство занимало Русь при князе Владимире.

Но русские постоянно продвигались дальше своих пределов. Внутри самой тогдашней Руси были беспрестанные отношения жителей одного края с другими. Главный путь шёл от Киева к Новгороду, и  дальше. Главные пути были по рекам. Нелегко было ездить по Руси в то время. Везде стояли дремучие леса. Народу на огромных землях было очень мало; дорог не было, приходилось ездить по рекам.

Князь Владимир стал известен иноземцам прежде всего своими походами. Он много воевал до своего крещения. Он сражался с дунайскими болгарами, помогая греческим царям, своим новым родственникам по супруге. Воевал с дунайскими сербами. Бился с камскими болгарами  и, наконец, заключил с ними мир. Владимир помогал чешским славянам против поляков. Поляки боялись Владимира и думали, что он хотел завоевать всех славян, чтобы стать всеславянским царем.

Последние годы своей жизни Владимир жил в мире со всеми народами, кроме печенегов. Из Чехии или Богемии от короля Ольдриха, также из Венгрии от короля Стефана посылались не раз ко Владимиру мирные посольства. К этим королям ходили и Владимировы мирные послы. Польский король даже отдал свою дочь замуж за старшего Владимирова сына Святополка. Дунайская Болгария и Греция мирно торговали с Русью. Купцы часто наезжали к нашим предкам. Существует такое предание, что Владимир посылал выборных русских людей в далекие чужие земли присматриваться, какими обычаями живут разные народы.

Молва о православном русском государстве князя Владимира доходила до отдаленных стран.

Гостеприимен и ласков с иноземцами был князь Владимир! В старину всякий русский хозяин должен был оберегать от любой опасности того, кто пришел к нему погостить. Так же и Владимир оберегал своих гостей.

Существует придание, что сам римский папа присылал своих послов к Владимиру, а потом князь посылал своих в Рим. Однако, цареградский патриарх убедил Владимира не ссылаться больше с папой, как с отступником от Православной восточной Церкви. В самом деле, римский папа тогда уже воображал себя главою целого света. Он думал, что он не только церковный начальник, но и царь над всеми князьями и королями. Папы везде хотели вводить свою католическую латинскую веру; хотели через своих латинских епископов и священников управлять самими государствами и их землями, чтобы за их счёт обогащаться.

Благодаря богу, Русь избавилась от подчинения латинянам. Но русские никогда не чуждались их и считали их христианами. Только не хотели принимать их веру.(6)

Князь Владимир старался утверждать в народе православную веру, принятую в Греции.

Постоянно заботился Князь Владимир о построении церквей. Для этого он вызвал из Греции каменщиков; или по старинному “каменосечцев“. Среди русских тоже имелись каменщики, но их было немного. Рабочих часто не доставало для постройки многих церквей, поэтому греческие каменщики как более искусные учили русских.(7)

По повелению великого князя и в других городах ставились каменные и деревянные церкви. Так, в России была выстроена дубовая церковь. Предки говорили о ней, что она “такая чудесная, какой не бывало и не будет!”

В Переяславле была построена каменная церковь Воздвижения Честного Креста. На западе в землю Червенскую Владимир сам ходил с епископами, учил и крестил там людей и во Владимире - городе построил церковь Богородицы. Много строилось тогда церквей и по селам.

Князь отдыхал от трудов праведных в своём тереме с дружинниками. Он очень любил свою дружину. С ней думал думу об устройстве земли, о войнах, о земском уставе. В дружине Владимировой собирались люди из всего русского народа: кто особенно хорошо умел служить русской земле и князю, показал себя храбрым, сильным и разумным человеком, тому легко было сделаться дружинником. Иные дружинники были богатырями, сами объезжали концы земли русской, неся свою богатырскую службу.

   Само слово “дружина” показывает, что дружинники составляли дружный кружок. Князь особенно дружил со старшими дружинниками - опытными, разумными слугами, отважными и сильными. Ещё были младшие дружинники - это отроки, детские, мечники, гриди. Они несли службу при дворе княжеском, и провожая князя на войну, берегли его коня, смотрели за оружием и т. д. Они же и бились на войне под управлением старших дружинников, либо самого князя. Только старшие дружинники назывались княжими мужьями, боярами и думцами, т.е. советниками князя. Они и в битвах бывали воеводами. С ними то князь Владимир совещался и отдыхал в своей гриднице.(8)

   Гридницею называлась горница в тереме великокняжеском; это название от слова грида, то есть сборище. В гридницу собирались дружинники для пиров и совещаний с князем. В своей просторной расписной гриднице Владимир угощал дружинников; сидели они на скамьях за большим столом. Жены и дочери дружинников тут же в гриднице пируют со всеми и с великой княгиней, супругой Владимира. Разряжены они в золото, серебро, парчу. Мужья и отцы их - люди богатые. Князь не скупится щедро платить им за службу, делает им дорогие подарки.

   Больше всего русские люди ездили для торговли по городам. В одних городах они покупали товары, в другие везли продавать, в городах Смоленск, Ростов, Любеч исстари шла торговля и были рынки. После крещения Руси Владимир поручил духовенству наблюдать за верностью рыночных мер и весов, чтобы торговцы не обмеривали и не обвешивали никого. Наряду с Царьградом и Корсунем русские часто ездили за товарами в города хазарские.

   Небольшая часть народа занималась торговлей. Главным занятием русских было земледелие. Большинство людей жило в деревнях. Князь Владимир покровительствовал людям, ищущим новые места на нетронутой никем земле. В самых глухих местах русские пахали, сеяли, косили, заводили свое хозяйство. (9)

    Бурное развитие торговли резко увеличило спрос на деньги. И Владимир Святославович учреждает собственную чеканку монет. Под надзором надсмотрщиков около ста кузнецов день и ночь варили серебро, отливали в опоках длинные стержни, резали их на кружки.

    На одной стороне выбивалась княжеская печать - Владимир с венцом на голове, с крестом в правой и скипетром в левой руке; на обратной - княжеский знак: три перекрещенных копья и надпись: “Володимир на столе, а се его серебро”.(10) Такой вид имела гривна Владимира.

    Такой же печатью помечалось его серебро и золото.

    Денежное обращение прочно вошло в жизнь государства. Помимо дани в натуре - житом, мехом, воском каждая земля теперь обязывалась выплачивать ежегодно определенную сумму гривен: Новгород - 2 тыс. Гривен, Червен и Волынь - по полторы, Тьмутаракань - по тысяче и т.д. Денежными податями облагалась каждая долина, место на торгах, переезды через мосты.

    Наряду с русскими гривнами широкое хождение имели монеты греческие, арабские, персидские.

    С введением русской монеты заметно оживились городские торги, вырос их денежный оборот, усилились торговые связи между городами.

    Рост денежного обмена повлек за собой не только увеличение товарооборота и емкости внутреннего рынка, но и распространение различных видов денежного накопительства. Одновременно начало развиваться ювелирное ремесло, а изделия киевских ювелиров стали пользоваться огромным спросом во всех русских и заморских городах.

    Итак, Киев становится самым многолюдным, богатым и красивым городом Руси, центром ее экономической, политической и культурной жизни, а его князь удостаивается звания “кагана земли Русской”.

    Князь оберегал русскую землю от всяких соседних недругов. Он заботился, чтобы и внутри ее было мирно. При Владимире еще до крещения вздумали восстать против власти киевского князя вятичи, но были Владимиром усмирены.

3. Законодательная деятельность Владимира Мономаха

Владимир Мономах в русской истории известен не только “собиратель земель русских”, но и как законодатель. При Мономахе на совете, призванном им и составленном из тысяцких – киевского, белгородского, переяславского – и людей своей дружины, поставлено было несколько статей, касающихся поддержания благосостояния людей. Было ограничено взимание произвольных процентов (риз) с граждан, кроме того, ростовщикам запрещалось снимать проценты более 3-х раз, а если ростовщик берет проценты в третий раз, то он теряет капитал. Кроме того, был установлен максимальный процент на ссуды (~33%).

Из-за частых войн и нашествия половцев, разорялись многие купцы и торговые предприятия. Вторые подвергали купца опасностям, от этого и те, которые давали ему деньги, также находились в опасности потерять свой капитал. От этого и шли непомерно завышенные проценты. Некоторые торговые предприятия брали товар на продажу, и расплачивались после реализации, с выплатой процентов. Но при такой системе нередки случаи обмана. Владимир положил конец мошенничествам, а так же ввел прообраз процедуры банкротства, где имущество обанкротившегося человека продавали с аукциона, а вырученные деньги распределялись между кредиторами следующим образом: преимущество имели иностранцы, за ним следовали князья, а потом получали деньги остальные з