БИЛЛЬ ОБ УСТАНОВЛЕНИИ РЕЛИГИОЗНОЙ СВОБОДЫ «

Хорошо понимая, что взгляды и вера людей зависят не от их собственной воли, но невольно подчиняются доказатель­ствам, предложенным их уму, что всемогущий бог создал разум свободным и выразил своим высшим желанием, чтобы он и впредь оставался свободным, для чего сделал его совершенно невосприимчивым к обузданию; что все попытки воздейство­вать на ум временными наказаниями, или возложением тягот, или лишением гражданской правоспособности приводят лишь к приобретению привычки лицемерить и совершать нечестные поступки, что далеко от намерений святого творца нашей ре­лигии, который, являясь господином духа и тела, предпочел, однако, распространять ее не принуждением над тем или дру­гим, что было в его силах, но распространять ее, воздействуя лишь на разум; что нечестива презумпция законодательной власти и правителей, гражданских и церковных, которые, хотя они могут ошибаться, как простые люди, взяли на себя ру­ководство верой других, выдавая свои собственные взгляды

 

за единственно правильные и безошибочные, начали навязы­вать их другим, создали и под­держивали ложные религии в большей части мира во все времена; что заставлять чело­века вносить денежные суммы на распространение взглядов, которых он не разделяет и которые ему ненавистны, — грех и тирания; что даже за­ставлять кого-либо поддер­живать того или иного про-поведника собственных рели­гиозных убеждений — значит лишать человека утешитель­ной свободы помогать тому пастору, добродетели которо­го он хотел бы взять за обра­зец и сила которого ему ка­жется наиболее убедительной и справедливой, а также ли­шать духовенство тех мирских вознаграждений, которые, ис­ходя из одобрения личного поведения, являются дополни­тельным стимулом для серьезного и упорного труда с целью обучения человечества; что наши гражданские права не зави­сят от наших религиозных взглядов, так же как они не за­висят от наших взглядов в области физики или геометрии; а поэтому объявлять гражданина недостойным общественного доверия, лишая его возможности занимать ответственное поло­жение и получать за это вознаграждение, если он не испове­дует или не признает то или иное религиозное учение, — зна­чит несправедливо лишать его тех привилегий и преимуществ, на которые он, как и его другие сограждане, имеет естествен­ное право; что это приводит также к искажению основ той самой религии, которую предполагали поддерживать, подкупая монополией на мирские почести и вознаграждение тех, кто внешне исповедует и признает ее; что хотя в действительности преступник тот, кто не противостоит такому соблазну, однако и того нельзя считать невиновным, кто кладет приманку на пути человека; что взгляды людей не подчиняются граждан­ской власти и не входят в ее юрисдикцию; что дозволять граж­данским властям вмешиваться в область мировоззрения людей и ограничивать исповедание или распространение принципов, считая их неверными, — опасное заблуждение, которое сразу разрушает всю религиозную свободу, поскольку, являясь, несо­мненно, судьей такой тенденции, [гражданская власть] сделает свои взгляды критерием суждения и будет одобрять или осуж­дать взгляды других исключительно по тому, насколько они согласуются с ее собственными или отличаются от них; что в справедливых целях гражданской власти должностным лицам

надлежит вмешиваться тогда, когда чьи-либо принципы при­водят к открытым действиям, направленным против мира и надлежащего порядка; и наконец, что истина сильна и востор­жествует, если ее предоставить самой себе; что она — вер­ный и надежный противник заблуждения и ей нечего опасать­ся конфликтов, если только людское вмешательство не лишит ее естественного оружия — свободной дискуссии и спора; что ошибки перестают быть опасными, если разрешается их от­крыто опровергать, [...] мы, Генеральная ассамблея Вирджинии, утверждаем закон, согласно которому никого нельзя заставить регулярно посещать или поддерживать какое-либо религиоз­ное богослужение, место [культа] или священнослужителя, а также нельзя принуждать, ограничивать, досаждать или при­чинять ущерб его личности или имуществу или заставлять его как-то иначе страдать по причине его религиозных воззре­ний или убеждений; закон, согласно которому все люди сво­бодны в исповедании веры и вольны отстаивать с помощью доводов свои взгляды в вопросах религии, и что это не должно ни в коем случае уменьшать или увеличивать их гражданскую правоспособность или как-то влиять на нее.

И хотя нам хорошо известно, что эта ассамблея, избран­ная народом исключительно в своих обычных целях законода­тельства, не имеет власти ограничивать акты последующих ассамблей, наделенных полномочиями, равными нашим, и что поэтому объявлять этот акт непреложным не имело бы закон­ной силы, мы свободны все же заявить и заявляем, что отстаи­ваемые настоящим документом права — естественные права человека, и, если в будущем будет осуществлен какой-нибудь акт в отмену настоящего или для ограничения его действия, такой акт будет нарушением естественного права (стр. 47—49).

[О НЕОБХОДИМОСТИ ВОССТАНИЙ]

Т. ДЖЕФФЕРСОН — Д. МЕДИСОНУ ²

Париж, 30 января 1787 г.

[...] Общества существуют в трех весьма различных фор­мах: 1) без правительства, как у наших индейцев; 2) с пра­вительством,, на которое желание каждого имеет прямое влия­ние, как в случае с Англией в меньшей степени и в наших Штатах — в большей; 3) с правительством силы, как во всех других монархиях и в большинстве других республик. Чтобы получить представление о бедственном существовании послед­них, их следует рассмотреть. Это правление волков над овцами. Для меня не ясен вопрос, не является ли лучшим первое об­щественное положение. Но, думаю, что оно неприменимо к многочисленному населению. Во втором состоянии много блага. При нем массы людей наслаждаются драгоценной свободой и

счастьем. Оно также имеет свои пороки; основной из них — беспокойство. Но сравните его с притеснением при монархии, я этот порок окажется ничем. Malo periculosam libertatem miam quietam servitutem³. Этот порок даже порождает добро. Он предотвращает вырождение правительства и питает общий интерес к общественным делам. Я считаю, что небольшой бунт время от времени — хорошее дело и так же необходим в поли­тическом мире, как бури в мире физических явлений. Неудач­ные восстания действительно выявляют те нарушения прав народа, которые их породили. Учет этой истины сделает чест­ных республиканских правителей настолько мягкими при на­казании мятежников, чтобы не очень сильно обескураживать их. Это — лекарство, необходимое для доброго здоровья правитель­ства. [...]

[ОБРАЗОВАНИЕ МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА]

Т. ДЖЕФФЕРСОН - П. КАРРУ⁴

Париж, 10 августа 1787 г.

[...]3. Нравственная философия. Я думаю, что посещать лекции на эту тему — потерянное время. Тот, кто создал нас, был бы никудышным мастером, если бы он правила нашего нравственного поведения сделал результатом науки. На одного ученого приходится тысяча неученых. Кем бы они стали? Че­ловек был создан для общества. Поэтому его нравственность создана с этой же целью. Он был наделен чувством справедли­вого и несправедливого только в связи с этим. Это чувство та­кая же часть его природы, как слух, зрение, осязание. Это и есть нормальная основа нравственности, а не to kalon ⁵, истина и т. п., как представляют себе авторы фантастических сочи­нений. Нравственное чувство или совесть такая же часть чело­века, как ноги или руки. Оно дано всём людям в большей или меньшей степени, как сила членов дана им в большей или меньшей степени. Его можно усилить тренировкой, как любой орган. Разумеется, в определенной степени это чувство подчи­нено руководству разума; но для него требуется небольшая опора, даже нечто меньшее, чем то, что мы называем здравым смыслом. Поставь нравственную задачу перед пахарем и про­фессором. Первый решит ее так же хорошо, и часто лучше, чем последний, потому что он не будет сбит с пути искусствен­ными правилами. Поэтому читай хорошие книги по этой от­расли знания, которые будут поощрять и направлять твой чувства. [...] Кроме того, читай книги, упомянутые в прилагае­мом списке; и не упускай возможности тренировать свою склонность быть благодарным, великодушным, милостивым, гу­манным, правдивым, справедливым, твердым, аккуратным, сме­лым и т. д. Рассматривай каждый поступок такого рода как

упражнение, которое усилит твои нравственные способности и приведет к возрастанию твоего достоинства.

4. Религия. Твой разум достаточно подготовлен теперь, чтобы рассуждать об этом предмете. Прежде всего, откажись от всякого пристрастия к новизне и исключительности мнения. Позволяй себе это скорее к любому другому предмету, но не к религии. Это очень важно, и последствия ошибки могут быть слишком серьезными. С другой стороны, отбрасывай все страхи и предрассудки, из-за которых слабые умы рабски пресмы­каются. Твердо держись разума и призывай на его суд каж­дый факт, каждое мнение. Смело вопрошай даже о существо­вании бога, потому что, если он есть, он должен еще более одобрить уважение разума, чем слепой страх. Естественно, прежде всего ты изучишь религию своей собственной страны. Затем читай Библию так, как ты бы читал Ливия или Тацита. В изложении фактов, которые укладываются в обычный ход природы, ты будешь верить авторитету писателя так же, как ты это делаешь в отношении Ливия и Тацита. Доказательство писателя в их пользу взвешивается на одной чаше весов, и то, что они не противоречат законам природы, не свидетельствует против них. Но те факты в Библии, которые противоречат за­конам природы, должны быть проверены особенно' тщательно и всесторонне. Здесь ты должен будешь вернуться к притяза­ниям писателя на вдохновение от бога. Проверь, на каких до­казательствах его претензии основаны и так ли сильны дока­зательства, что их ложность более невероятна, чем изменение законов природы, в случаях, к которым это относится. На­пример, в книге Иисуса [Навина] говорится, что солнце оста­новилось и стояло несколько часов. Если бы мы прочитали о таком факте у Ливия или Тацита, мы поставили бы его в ряд с такими их фактами, как дождь из крови, говорящие статуи, звери и т. п. Но говорят, что автор этой книги был [бого]вдох-новлен. Проверь поэтому беспристрастно, каковы доказатель­ства того, что книга [бого]вдохновенна. Имеется основание, чтобы эта претензия была исследована тобой, потому что мил­лионы верят ей. С другой стороны, ты достаточно сведущ в астрономии, чтобы знать, насколько противоречит законам при­роды то, чтобы тело, вращающееся вокруг своей оси, как земля, могло остановиться и при этой внезапной остановке не по­вергло и не разрушило животных, деревья, здания, а после некоторого времени возобновило свое вращение без нового все­общего разрушения. [...] Затем ты будешь читать Новый за­вет. [...] Пусть твой разум будет тверд при чтении этих книг. Не пугайся исследования в страхе перед последствиями. Если это исследование кончится убеждением, что бога нет, ты най­дешь побуждения к добродетели в удобстве и удовольствии, которые ты почувствуешь в этом занятии, и любовь других, которые тебе это обеспечат. Если ты найдешь основания ве­рить, что бог есть, сознание того, что он наблюдает твои дей­ствия и одобряет тебя, вызовет, у тебя огромное дополнитель­ное побуждение. Если ты найдешь, что существует будущее

[загробное] состояние, надежда на счастливое бытие в нем уве­личит желание заслужить его; если ты найдешь, что Иисус также был богом, ты утешишься верой в его помощь и любовь. Словом, я повторяю, ты должен оставить все предрассудки с обеих сторон и ничему не верить и ничего не отвергать лишь потому, что другие люди или их сочинения отвергали или принимали это. Твой собственный разум — единственный ора­кул, данный тебе небом, и ты ответственен не за правильность, а за честность решения. Говоря о Новом завете, я забыл за­метить, что тебе следует прочесть все истории о Христе, в том числе и те, которые церковный собор объявил псевдоевангель­скими, как и те, которые он назвал евангельскими. Поскольку эти псевдоевангелисты претендовали на [бого]вдохновение, как и другие, ты будешь судить об их притязаниях своим собст­венным разумом, а не разумом этих церковников. [...]

ПЕЙН

Томас Пейн (1737—1809) — американский политический дея­тель и мыслитель. Родился в Англии в семье ремесленника, сменил ряд трудовых профессий. По совету Франклина и с его материальной помощью в 1774 г. переехал в Америку. С нача­лом войны за независимость Пейн включился в активную политическую деятельность. В январе 1776 г. он опубликовал (анонимно) памфлет «Здравый смысл», который, по выраже­нию Франклина, «значительно продвинул революцию». В нем Пейн, как и в дальнейших памфлетах («Американские кризи­сы»), пропагандировал республиканизм, отмену монархии, при­зывал бороться против Англии. Во время войны Пейн служил в армии, стал видным государственным деятелем — секрета­рем комитета конгресса по иностранным делам. Когда нача­лась французская революция, Пейн прибыл в Париж. Здесь в 1792 г. он написал в защиту революции труд «Права человека», бросив в нем вызов европейским монархиям. В Англии за этот труд Пейн был поставлен вне закона. В том же году он полу­чил французское гражданство и был избран депутатом Конвен­та. В конце 1793 г. за его связь с жирондистами Пейн был арестован якобинцами. Б заключении он закончил свою знаме­нитую антирелигиозную книгу «Век разума» (две его части были опубликованы в 1794—1795 гг.). После своего освобожде­ния в 1794 г. из тюрьмы Пейн до 1802 г. прожил во Франции, где опубликовал ряд трудов. Вернувшись в США, Пейн про­должил публицистическую деятельность, но подвергся гоне­ниям за критику Библии, а также за критику господствовав­ших бружуазно-плантаторских кругов.

Публикуемые ниже отрывки даются по изданию: Т. Пейн. Избранные сочинения. М., 1959.