Вступление

К столетию «Принципов психологии» У. Джемса

Джеме У.

Д40 Психология/Под ред. Л. А. Петровской. — М.: Педагогика, 1991.—368 с. (Классики мировой психологии).
ISBN 5-7155-0402-3

В ряду основателей психологической науки заметная роль принадлежит американскому философу и психологу Уильяму Джемсу (1842—1910). В основу настоящего издания положена книга «Психология», вышедшая в 1922 г. Многие из развитых Джемсом представлений не просто составляют часть истории психологии, но подчас помогают понять ее настоящее, глубже исследовать, например, природу личности, ее самосознание.

Для психологов и читателей, интересующихся проблемами психологии.

ISBN 5-7155-0402-3

ББК 88

Научное издание

Джеме Уильям
ПСИХОЛОГИЯ

Зав. редакцией
Г. С. Прокопенко
Редактор С. Д. Кракова

Художественный редактор
Е. В. Гаврилин

Художник серии
В. В. Истомин

Технические редакторы
С. Н. Жданова,
Т. Е. Морозова

Корректор Л. И. Сорнсва

И Б № 1568

Сдано в набор 18.12.90. Подписано в печать 27.05.91. Формат
84Х108'/з2, Бумага кн.-журн. Печать высокая. Гарнитура литературная. Усл. печ. л. 19,32. Уч.-изд.л. 20,75+0,02 форз. Усл. кр.-отт.19.9. Тираж 50 000 экз. Зак. 833.
Цена 3 руб.

Издательство «Педагогика» Академии педагогических наук СССР и
Государственного комитета СССР по печати,. 11.9034, Москва, Смоленский б-р., Д. 4.Набрано и сматрицировано в типографии издательства Татарского
рескома КПСС. г. Казань, 420066, ул. Декабристов, Д. 2.

Отпечатано с матриц во Владимирской типографии Госкомпечати
СССР. 600000, г. Владимир, Октябрьский проспект, д. 7.

Вступление

Уильям Джеме (1842—1910) —яркая фигура в истории американской и мировой психологии. Он — первый профессор психологии в Гарвардском университете, создатель первой американской психологической лаборатории (1875), его перу принадлежат знаменитые «Принципы психологии» в двух томах (1890). Предлагаемое читателю издание воспроизводит сокращенный вариант
этого труда, который был подготовлен самим Джемсом как учебник по психологии в 1892 г. *

В 1990 г. исполнилось 100 лет со времени выхода фундаментальной книги Джемса. Однако можно с уверенностью сказать, что сегодня она представляет для нас не только исторический интерес. Чем же примечателен этот труд? Для ответа на поставленный вопрос обратимся, в частности, к суждениям психологов—современников Джемса.

«...Джемc прежде всего повлиял на современную психологию необычайным мастерством в описании отдельных групп психических фактов, во всей их жизненности и непосредственности, помимо всяких теорий и искусственных построений... У многих после появления «Принципов психологии» Джемса точно спала какая-то повязка с глаз, и мы, так сказать, лицом к лицу встретились с этой непосредственной психической жизнью» — так характеризует влияние книги Джемса Н. Н. Ланге (Психический мир. М., 1914. С. 52—53). «Изложения
душевного движения в психологических учебниках носили слишком академический, слишком условный характер, а Джемс предложил нам сырой материал, привел нас к источнику действительного переживания» — таково суждение Э. Титченера (цит. по: Выготский Л. С. 1 В основу настоящей книги положен,с некоторыми ограничениями и редакционными уточнениями, текст переведенного на русский язык издания 1922 г.

Собр. соч.; В 6 т. Т. 6. М., 1984. С. 96), перекликающееся с вышеприведенным мнением.

Среди основателей науки психологии Джемсу действительно принадлежит особое место. Он не является основоположником психологической школы или системы. По сути, им обозначен целый ряд устремленных в будущее линий продуктивного развития новой, формировавшейся области. «Не прорабатывая деталей, Джемс
наметил четко обрисованный широкий план, показывающий другим, в каких направлениях двигаться и как делать первые шаги» — так пишет о вкладе Джемса
автор одной из известных книг по истории психологии (Thomson R. The Pelican History of Psychology. L„ 1968.P. 127).

Оценивая состояние современной ему психологии, Джемс полагал, что научной психологии пока не существует. Эта область пребывает в ожидании своего Галилея, который преобразует ее в науку. Свою задачу сам Джемс видел в том, чтобы, следуя в основном аналитическому методу непосредственного самонаблюдения, изучать «первичные данные» — душевные явления в их
целостности и связи с обусловливающими их физиологическими процессами.

Метод самонаблюдения обращен автором и к естественно складывающемуся личному опыту, и к специально организуемым ситуациям (как, например, в случае с «веселящим газом»). Во многом благодаря этому книга насыщена богатыми данными «его блестящего самонаблюдения» (слова Л. С. Выготского), непосредственным, «живым» психологическим материалом, в известном смысле «узнаваемым» читателем и близким ему. В отечественной психологии после некоторого периода забвения ныне оживляется интерес к возможностям метода самонаблюдения, и в этом отношении книга Джемса представляет собой классическое учебное пособие.

Вряд ли стоит предварять восприятие предлагаемой работы Джемса наставлениями; что в ней заслуживает внимания, читатель решит сам. Хотелось бы поделиться некоторыми личными впечатлениями от этой фундаментальной и во многих отношениях самобытной книги. Джемс исходит из предпосылки существования независимого от сознания материального мира, однако не
предполагает, будто внутренний мир представляет собой «известного рода дубликат» внешнего мира в нашем сознании. Книга в каком-то смысле беспрецедентна в представлении феноменологии душевной жизни —
ее богатства, своеобразия, сложности. Здесь множество «психических обертонов», тонкостей анализа внутреннего опыта. Многие данные и представления, которыми
оперировал Джеме 100 лет назад, естественно, устарели, но сохраняется ее значение как известного образца самого стиля, манеры работы с психологическим материалом, во всяком случае на этапе его первоначального освоения.

Для психологии Джемса характерен своего рода энциклопедизм: в его поле зрения оказывается широкий спектр явлений человеческой психики — от функционирования мозга до медиумизма и религиозного экстаза.
Причем на всех уровнях подход отличается гармонией научной глубины, ясности здравого смысла, философской широты. Возможно, и с этим связан отмечаемый многими читателями (не только специалистами-психологами) эффект чтения книг Джемса с неизменным интересом и удовольствием.

Наряду с уже названными «Принципами психологии»
(в двухтомном и сокращенном вариантах) к психоло-
гическим работам Джемса относятся «Беседы с учите-
лями о психологии» (1899) и «О многообразии религи-
озного опыта» (1902). В книгах Джемса найдут для
себя интересные материалы и те, кто составляет экспе-
риментально-лабораторную модель психологии, и те,
кто тяготеет к гуманитарной психологической традиции.
В этом отношении его панорамный подход оказался как
бы открыт будущему.

В богатом многообразии идей и данных предлагае-
мой книги Джемса есть и такие, которые вошли в клас-
сический фонд мировой психологии, есть и претерпев-
шие изменения к настоящему времени, а есть просто
устаревшие. К последним можно, например, отнести
многие естественнонаучные представления, которыми
оперирует Джемс, в том числе из области физиологии
высшей нервной деятельности. (Кстати, именно поэтому
при переиздании опущены главы с III по IX.)

Современная психология во многом по-иному в срав-
нении с Джемсом (но не единообразно!) понимает при-
роду инстинкта, воли. Этот перечень легко продолжить.
Однако в большинстве случаев в психологии Джемса в
едином комплексе представлений сочетаются одновре-
менно инвариантное, изменчивое и устаревшее. Это весь-

-7

мл характерно для истории науки, и это, з частности,
можно увидеть на примере теории эмоций Джемса, его
представлений о личности, сознании и т. п. Даже в слу-
чае существенного расхождения с Джемсом в интерпре-
тации истоков, природы психических явлений мы тем
не менее находим у этого автора много интересного и
полезного — в их описании, понимании функций, напри-
мер в обучении и воспитании.

В целом позицию Джемса отличает психолого-педа-
гогический оптимизм, вера в большие возможности во-
спитания и самовоспитания. В его психологических ра-
ботах рефреном звучит тезис: «Наша судьба находится
в наших собственных руках... Ад, ожидающий нас з
загробной жизни, о котором нам говорят богословы,—
пишет Джеме,— не хуже того ада, который мы сами
создаем себе на этом свете, воспитывая свой характер
в ложном направлении» (Беседы с учителями о психо-
логии. Пг., 1919. С. 49—50).

Определяя характер теоретической ориентации
Джемса, его подход обычно соотносят с функционализ-
мом в американской психологии. В анализе этого на-
правления отмечают его акцент на практицизм, культ
действия и личного достижения успеха, стремление ис-
кать эффективные способы адаптации человека к ме-
няющейся среде (см.: Ярошевский М. Г. История пси-
хологии. М., 1976). Эти тенденции связывают, с одной
стороны, с особенностями практики американской со-
циальной жизни, а с другой—с влиянием складываю-
щейся 4'илософской традиции прагматизма. Джеме дает
оригинальную интерпретацию сознания. Он пишет
о потоке сознания, мысли или субъективной жизни, под-
черкивая динамизм, процессуальный характер душевных
явлений, рассматривая их как постоянно сменяющие
друг друга неповторяемые состояния. То, что при по-
верхностном взгляде кажется повторением, в действи-
тельности меняющийся ряд уникальных мыслей. Если
психология структуралистов представляла сознание как
сумму отдельных элементов, своего рода душевных дис-
кретных атомов, то для Джемса «первичным фактом»
выступает поток сознания как непрерывная динамичная
целостность. Членить ее — то же, что «резать ножница-
ми воду».

Другая важная характеристика сознания — его се-
лективность: в нем всегда имеет место отбор одних со-
стояний и отклонение других. Джеме обращается к ос-
новным, по его мнению, определяющим прицесса-м вы-
бора — вниманию и привычке; он уделяет много места
процессу категоризации информации, поступающей из
внешнего мира. Для этих разделов книги как раз ха-
рактерно соединение как бы устремленных в будущее
тенденций и в то же время устаревших к настоящему
сведений и представлений. Идеи Джемса о природе
сознания, памяти, внимания отчасти можно обнаружить,
например, в арсенале современной когнитивной психо-
логии, в созвучном аспекте на новом эксперименталь-
ном уровне обратившейся к этим проблемам.

В главе, посвященной личности. Джеме выступает
как сторонник ее широкого определения: не только че-
рез ее структуры и связи между структурными элемен-
тами. В этом отношении традиции нашей отечественной
психологии в подходе к личности созвучны взглядам
Джемса. Вот что пишет об этом, например, С. Л. Ру-
бинштейн: «...У. Джеме отмечал, что личность человека
составляет общая сумма всего того, что он может на-
звать своим. Иначе говоря: человек есть то, что он
имеет... В известном смысле и мы можем, конечно, ска-
зать, что трудно провести грань между тем, что человек
называет самим собой, и кое-чем из того, что он счита-
ет своим. То, что человек считает своим, в значительной
мере определяет и то, чем он сам является. Но только
это положение приобретает у нас иной и в некотором
отношении противоположный смысл. Своим человек
считает не столько те вещи, которые он себе присвоил,
сколько то дело, которому он себя отдал, то обществен-
ное целое, в которое он себя включил» (Основы обшей
психологии. Т. II. М., 1989. С. 243).

Развитые Джемсом положения о личности в целом
оказали большое влияние на становление многих обла-
стей дальнейших персонологических исследований, на-
пример самосознания, самооценки, уровня притязаний
и пр.

Одна из ярких и широкоизвестных страниц психо-
логии Джемса — его теория эмоций. Эта теория была
разработана в одно время независимо друг от друга
двумя исследователями—У. Джемсом в 1884 г. и
Н. Н. Ланге в 1885 г.— и вошла о историю психологии
под названием теории Джемса—Ланге. Вот ее краткая
классическая формулировка, данная Джемсом: «...Мы
опечалены, потому что плачем; приведены в ярость, по-
тому что бьем другого; боимся, потому что дрожим...»

Л. С. Выготский в историко-психологическом исследова-
нии «Учение об эмоциях» подчеркивает парадоксаль-
ность этой теории по сравнению с классической. Пара-
докс в том, «что она выдвинула в качестве причины
эмоций то, что прежде считалось ее следствием» (т. 6.
С. 103). Органические изменения в ней рассматрива-
ются как прямая причина, источник и самое существо
эмоционального процесса. Кстати, с этим тезисом свя-
зан развернутый вариант названия теории — «органи-
ческая теория эмоций».

Мы остановимся кратко на основных моментах об-
стоятельного анализа Выготским теории Джемса—Ланге,
поскольку, по существу, они весьма показательны и со-
временны, хотя относятся к началу 30-х гг. нашего века.
Внеся небольшие поправки, связанные с временем, от-
деляющим нас от возникновения этой теории, сегодня
можно повторить слова Выготского в ее адрес: создан-
ная более века назад теория дожила до наших дней,
«несмотря на разрушительную критику, которой она
подверглась с разных сторон» (там же. С. 95). Порож-
денная ею дискуссия продолжается до настоящего вре-
мени, причем сама теория стала «тем образцом,— от-
мечают многие современные исследователи,— на кото-
рый равнялись авторы в разработке альтернативных
представлений» (Вилюнас В. К. Психология эмоцио-
нальных явлений. М., 1976. С. 11).

Останавливаясь на вопросе о том, что обеспечило
теории Джемса—Ланге долгое «исключительное господ-
ство», Выготский отмечает два обстоятельства. Первое
связано с характером ее представления, в котором на-
ходит отражение общая манера изложения «душевного
движения» у Джемса. Эта теория, пожалуй, единствен-
ная, которая с полной логической последовательностью,
доходящей до парадоксальности, удовлетворительно
разрешает вопрос о природе эмоций с такой видимой
простотой, с такой убедительностью, с таким обилием
повседневно подтверждающихся, доступных каждому
фактических доказательств, что невольно создается
иллюзия ее истинности и неопровержимости. Второе
обстоятельство, по мнению Выготского, состоит в сле-
дующем: «...Эта теория при объяснении эмоций выдви-
гает на первый план их органическую основу и потому
импонирует как строго физиологическая, объективная и
даже единственно материалистическая концепция эмо-
ций и чувствований. Здесь снова возникает удивитель-

яая иллюзия, которая продолжает существовать с по-
разительным упорством, несмотря на то что сам Джеме
позаботился о том, чтобы с самого начала разъяснить
свою теорию как теорию, не обязательно связанную с
материализмом» (т. 6. С, 96).

С точки зрения Выготского, уязвимость рассматри-
ваемой теории связана прежде всего с тем, что она
сформулирована, «опираясь на повседневное наблюде-
ние, интроспективный анализ и чисто спекулятивные
построения» (там же. С. 102). Проведенный им углуб-
ленный анализ теории «с точки зрения ее 4'актической
состоятельности» обнаружил, что она «не выдерживает
критики фактов при первой же попытке ее эксперимен-
тального исследования» (там же. С. 113). Выготский
также обращает внимание, что не достигнута основная
цель устремлений этой теории — «преодоление интел-
лектуализма в учении об аффектах, нахождение того
специфического признака, который отличает эмоцио-
нальное состояние от чисто познавательных, интеллекту-
альных состояний сознания» (там же. С. 154—155).

Многие исследователи Джемса обычно отмечают про-
тиворечивость его теоретических представлений. И это
справедливо; причем сам Джеме считал, что состояние
психологии его времени не располагало к полной опре-
деленности и однозначности. Например, Выготский от-
мечает «шатание Джемса в окончательном изложении
собственной теории», рассматривая это как свидетель-
ство «внутренней ограниченности и противоречивости
классической формулировки его гипотезы...» (там же.
С. 154). Однако, определяя важную грань значения
подхода Джемса и Ланге, Выготский писал: «Их гипо-
теза уже по одному тому исторически оправдала себя,
что породила ряд исследований и тем толкнула науч-
ную мысль на открытие не известных до того явлений
действительности, которые сами уже предопределили
направление для движения теоретической мысли» (там
же. С. 132).

Мы не имеем возможности останавливаться здесь на
современных достижениях активно развивающейся об-
ласти психологического исследования эмоций. Подчерк-
нем лишь, что актуальной остается задача, сформули-
рованная Выготским более полувека назад: «Мы вста-
ли перед необходимостью создать новую теорию для
новых фактов, противопоставить ее старой теории и
включить в нее все то истинное и выдержавшее факти-

ческую проверку, что заключалось в гипотезе Джемса
и Ланге» (там же).

Анализируя современное состояние этой области,
можно присоединиться к приведенному высказыванию.
Отметим лишь, что своеобразное «подкрепление» рас-
сматриваемая теория эмоций получает в сфере широкой
современной практики психокоррекционной работы. Мы
имеем в виду тенденцию корригировать нарушенные ду-
шевные состояния посредством работы, в частности с
конкретными их внешними, в том числе органическими,
проявлениями. Можно упомянуть и соответствующие
эффекты из области современной психофармакологии.

В своем Предисловии переводчика к «Психологии»
Джемса на русском языке И. И. Лапшин замечает, что
Джсмс-психолог и Джемс-философ представляют две
почти совершенно самостоятельные личности. Пожалуй,
это справедливое замечание. Хотя Джеме не избегает
обращений к философским проблемам в своих психо-
логических работах, философское творчество — это уже
другие годы и другие страницы его жизни. В истории
философии Джеме не менее известная и значительная
фигура, чем в истории психологии. Он один из родона-
чальников философской системы прагматизма. Собст-
венно философский период его деятельности следует за
психологическим и связан с выходом таких его извест-
ных философских работ, как «Философские концепции
и практические результаты» (1898), «Прагматизм»
(1907), «Значение истины» (1909) и др. Несомненно
взаимное влияние этих двух периодов жизни и деятель-
ности Джемса. С одной стороны, в его психологии
можно обнаружить следы становления будущей фило-
софской системы взглядов, а с другой — в философии,
возможно, показательно само обращение к теории по-
знания, проблемам истины, субъективистский крен в их
осмыслении.

Джеме неоднократно в своей «Психологии» отмеже-
вывается от философии материализма и прямо пишет:

«Моя точка зрения не может быть названа материа-
листической». Тем не менее нельзя сказать, что автор
вовсе порывает с материализмом. По крайней мере, как
уже отмечалось, он исходит из признания независимого
от сознания существования материального мира. Душа
же предстает у него как субстанция, в определенном
смысле обособленная от материального мнра. Далеко
не всегда автору удается расчленить психологические

[Ьакты и метафизику, как этого ему хотелось бы: «Но
° качестве психологов нам нет никакой надобности вда-
уаться в метафизику. Психология имеет дело только с
геми или другими состояниями сознания. Доказывать
существование души — дело метафизики или богосло-
вия, но для психологии такая гипотеза субстанциального
единства является излишней». Во многих конкретных
вопросах позиция Джемса действительно оказывается
не материалистической. Показательна в этом отноше-
нии, например, глава, посвященная воле. Как замечает
Л. С. Выготский, Джеме «должен был сделать, правда
самый незначительный, как и подобает прагматисту,
заем духовной энергии у божественного fiat — да бу-
дет,— которым сотворен мир и без помощи которого
Джеме не видел возможности научно объяснить воле-
вой акт» (т. 3. С. 66).

Большой интерес представляет и опыт Джемса по
трансляции психологических знаний учителю, описан-
ный в его книге «Беседы с учителями о психологии»,
которую можно рассматривать как одно из первых по-
собий по практической психологии. Сведения о «здании
нашего духа» — вот что, по мнению Джемса, в первую
очередь может дать психология учителю. «Моим глав-
ным желанием было заставить учителей понять духов-
ную жизнь ученика, как некоторое активное единство,
каким он сам ее чувствует, и, если возможно, сочув-
ственно воспроизвести ее в воображении»,—так опре-
деляет Джеме свою задачу, речь идет не только о раз-
витии объектного видения ученика, т. е. о видении как
бы извне, со стороны, но и о необходимости учителю
компетентного взгляда изнутри — с позиции самого уче-
ника.

Подытоживая сказанное, хотелось бы порадоваться
вместе с читателем подарку, который мы получаем бла-
годаря переизданию этой книги, приуроченному к сто-
летней годовщине со времени ее первого выхода.

Л. А. Петровская,
доктор психологических наук