Мать-земля Русский Царь - наместник Бога на земле

(Родина) (Отечество)

Родная мать ____ Родной отец

 

 

Византийская православная традиция рассматривает Бога как сущность, скрытую от человеческого разумения, а потому непознаваемую для обычных людей. Таинственная сущность Бога приоткрывается только для Церкви и в лоне Церкви. Таким образом, небесное сращивается с церковным и власть Бога переходит к земной Церкви, к её иерархам и служителям. Отсюда следует, что знать волю Бога дано не всем, а только церковным иерархам. Только Церковь может раскрыть замыслы божии и направить людей к их осуществлению.

Эта высочайшая функция Церкви − понимать и истолковывать божий замысел в отношении земного мира – очень удобна и полезна для земной власти, ведь если можно говорить и командовать от имени Бога, то слова твои будут непререкаемыми, а решения почти божьими повелениями. Таким образом, складывается цезаропапизм − единство царской власти и церковной.

Как известно, византийская идея «автократии» или самодержавия была заимствована русской княжеской властью в эпоху Ивана III, в конце 15 века, а именно для создания единого централизованного московского государства с абсолютной властью Великого князя. Так, пять столетий назад Иван III провозгласил себя «Царём» − «Божьей милостью, Государем всея Руси». Царь как «помазанник Божий» становится не только высшим правителем своей земли, но и хранителем православной веры, так как это ещё и церковный сан[12].

Настоящим русским «Царём» становится Иван Грозный: сначала в 1547 году русская Церковь его венчает на царство, а в 1562 году он получает Соборную грамоту от Константинопольского патриарха, из которой следует, что «…явная есть польза быть и утвердиться Царю благочестивому и православному, как началу и непоколебимому основанию, которому весь народ и всё ему подвластное привыкли бы повиноваться и ему подражать, по силе в делании всякого добра; такого рода последствие истекает от благого и нравственного начала, как выше сказано»[13].

Иван Грозный даёт определение «русского Бога», на которое мы и будем опираться в реконструкции «отеческой» вертикали: «Бог – Царь всех Царей». Грозный задаёт жёсткую властную иерархию, в которой сам занимает место под Богом и стоит над всей русской православной землёй. Абсолютная власть допускает только единомыслие, «единые уста» или одни говорящие уста, одну волю – волю Царя. У других её быть не должно. По его мнению, Царь должен быть выразителем веры народа, а не его воли, ведь воля народа − это «многомятежное человечества хотение». А потому её нужно подавлять государственным принуждением и обыкновением веры. Любой ропот, любое своеволие считается грехом и государственным преступлением, ибо это есть посягательство на абсолютную власть Царя.

Единственным ограничителем воли Царя является Церковь, так как Царь занимает в её иерархии Высшую должность «помазанника Божия» и в своей присяге обязуется следовать церковному учению. Царь и Церковь служат одному Богу, представляют одну власть, идущую от Него. Формально именно Церковь связывает русского Царя с Богом, но, имея священный (сакральный) статус «помазанника Божия», Царь следует собственному пониманию промысла Божия, а значит, подотчётен только перед Ним. Кто не смиряется перед такой всесильной властью и не повинуется ей, тому не жить на царской земле, а подобно безводным облакам улетят они в другие земли или в иной мир. Вместо своеволия (свободы) русскому народу навязывается псевдохристианское смирение, а свобода личной жизни должна уступить место жертвенному подвигу ради единой Веры, Царя и Отечества.

Любое сопротивление царской власти считалось богоотступничеством и государственным преступлением, а главное, что Иван Грозный жестоко расправлялся с любыми своими противниками как бы не по своей воле, а по воле Божией, ведь он такой же раб Божий как и все другие; но его церковно-государственный статус «помазанника Божия» давал ему неограниченную власть над жизнями («животами») остальных рабов, т.е. превращал его в Господина − самодержца − в орудие промысла Божия.

Таким образом, в царской России эпохи Ивана Грозного все были несвободны, начиная с царя − все были рабами; но так как один из рабов богоизбран в качестве главного охранителя истинной веры Христовой на русской земле, то остальные со страхом и трепетом должны ему безмолвно повиноваться, иначе – смерть или вынужденное бегство в другие земли. Перед таким выбором был поставлен, например князь Курбский.

Жизнь раба ничего не стоит, ею не нужно дорожить, ведь «в конце концов» все умрём. Эта страшно циничная мировоззренческая установка лишает жизнь человека земного смысла, стирает качественные различия жизни человека («земного червя») и обесценивает ее содержание. Земные дела, не направленные на безропотное служение царской власти, оказываются ничтожными, ничего не значащими перед лицом некоего высшего промысла и неизбежной смерти. Наверное поэтому русские цари легко убивали своих и чужих холопов, почти не беспокоясь о нарушении божественной заповеди «не убий». Их высшая миссия дозволяла всё.

Каков же образ Царя в русском народном (традиционном) сознании?

Многие исследователи отмечают, что образ Царя является для русского народного сознания в целом положительным и в нём преобладают символические и сакрально-мифологические характеристики[14]. Это вполне объясняется длительным отсутствием в России массовой письменной культуры и достоверной политической информации. Устное народное творчество формировало образ идеального правителя под контролем служителей Церкви, которые и были проводниками государственной политики.

Итак, какие же черты приписывал русский народ своему Царю?

Во-первых, место русского Царя во вселенной − между Небом и землёй, ведь он Божий избранник, он является орудием высшего божественного промысла. Поэтому на него можно смотреть только снизу-вверх.

Во-вторых, русский Царь − «божий помазанник», только ему дарована самим Богом особая благодать − устраивать всё на русской земле, но не по своему хотению, а по божьему повелению. А потому воля Царя − закон. Он за всё в ответе перед Богом на своей земле. Его заботы самые многотрудные.

По сути, русский царь подобен греческому титану, держащему на своих плечах весь мир. Именно по божьей благодати он волен миловать и казнить супротивцев своих (несогласных) как богоотступников.

В-третьих, по мнению народа, если Царь и ошибается, то не по своей вине, а по вине своих приближённых, хитрых и корыстных советчиков, бояр и вельмож, а потому многие несправедливости на земле Царю прощаются. Ему даётся только одно наказание − божья кара в виде природных лишений, стихийных бедствий, неурожайных лет, и как следствие, голода, болезней и народных бунтов. И если сама природа против Царя, значит, или он слишком грешен перед Богом, или не истинный Царь (например, самозванец). Тогда небесная кара постигнет весь народ[15].

В-четвёртых, в XVII веке в народном сознании сложилась мечта о добром «Царе-батюшке», ставшая впоследствии важной идеологемой русской самодержавной власти. «Царь-батюшка» символизирует близость верховного правителя к простому народу, надежду на постоянную заботу о своих детях – подданных, подобно родному отцу, а также веру в его высшее, неограниченное милосердие.

Вместе с тем образ «Царя-батюшки» концентрирует в себе всю возможную в то время земную власть − государственную, церковную и родовую. Как «Царь» − он глава всего государства, как «Батюшка» − он представляет вместе с патриархом главу Церкви, т.е. высшее духовное лицо, а как «родной батюшка» − является отцом всего народа.

В-пятых, «Царь» символизирует все превосходные степени человеческих возможностей и сил − ума-разума, справедливости, милосердия, мужества и веры предков. Именно поэтому он должен разрешать все возникающие конфликты и междоусобные распри. Например, если человек окажется «без царя в голове», т.е. без ума и истинной отцовской веры, то жизнь его будет сплошным мытарством.

Из его превосходства над всем народом следует и величие, усиленное страхом Божьим. Царь должен быть грозным, суровым, чтобы его все боялись как первого русского Царя – Ивана Грозного, иначе не удержать царство в одних руках. Великая Россия основана на всемогуществе Царя, его устрашающем величии, чтобы и свои подданные, и чужие боялись.

В-шестых, русский «Царь» - самодержец является хранителем веры «дедов и отцов», защитником истинной христианской православной веры и хранителем «Третьего Рима». На нём особая божественная миссия − готовить свой народ к божьему спасению.

В-седьмых, царская власть − это самовластие или волюнтаризм, проистекающий из божественного всемогущества[16]. «Могу делать всё, что захочу − как царь» − этот стереотип сильно отпечатался в общественном сознании русского народа, и стал прообразом абсолютной свободы («своей воли»). Ведь когда все подданные русского царя являются холопами и только царь может делать то, что он хочет, то его неограниченное могущество становится образцом для подражания. «Был бы я царем, устроил бы всё по-своему….».

Итак, «отеческая» властная вертикаль матрицы традиционного сознания может быть также представлена на трёх уровнях: Бог – Царь − Отечество.

Например, традиционное имперское представление о назначении жизни русского человека – это самопожертвование «за веру, Царя и отечество». Известная уваровско-николаевская триада «Православие, самодержавие, народность» в советское время трансформируются в идеологическую схему «за веру в коммунизм, за Ленина – Сталина (вождя и партию), и отечество».

Если внимательно вдуматься в эти смысловые единицы, то можно увидеть, что их формальная структура остаётся той же самой, хотя содержание меняется.

Уже на основе этих стереотипных представлений мы можем задать уровни традиционной русской властной вертикали:

 

- религиозно-метафизический (Высший небесный) уровень

«вера в Бога» - «Православие» - « вера в коммунизм»

- социо-природный или государственный (Земной) уровень

«Царь» - «самодержавие» - «Вождь - партия»

- конкретно-социальный (родовой) или отеческий уровень

«Отечество» - «народность»

 

Схема «отеческой» властной вертикали: