Молодой человек, убежденный, что он умная обезьяна, только слегка облагороженная культурой, начинает вести себя соответствующим образом. Результаты можно видеть вокруг.

Обезьяна иная, чем человек. Она может прыгать и кувыркаться, кривляться, лазать по декорациям, но строение ее конечностей иное. Она не сможет танцевать, потому что ее нижние конечности не рассчитаны на подобные движения, ее позвоночник не позволит распрямить спину. Если физиологическое строение обезьяны и человека настолько различно, то как можно их приравнивать в психологическом, а тем более этическом и духовном содержании.

3. Ш. Летурно о происхождении нравственности¹.

В начале ХХ века французский социолог и этнограф Шарль Летурно (1831-1902) опубликовал книгу «Прогресс нравственности», в которой провёл исследование развития нравственности в разные периоды истории человечества. Сделанные им выводы полностью расходятся с современными биологическими теориями происхождения этики. Будучи материалистом Летурно не показывает влияния религии на развитие нравственности, зато очень убедительно связывает его с общим подъемом культуры. Таким образом, временной отрезок, исследованный им, составляет чуть больше двух тысяч лет, но за это время этические представления людей делают громадный скачек, чего не скажешь о миллионах лет развития обезьян.

Говоря о начале нравственных представлений у людей, Летурно считает, что они копировали свое поведение с животных. Он пишет: «В настоящее время не отвергают, что общества дикарей, варваров и даже цивилизованных народов всех племен и наций исходным моментом своим имели людоедство».[24. 55] Летурно считает, что первобытный человек смотрел на своего собрата как на животное, которое можно употреблять в пищу. Они (первобытные люди) очень мало заботятся о товарищах и нередко поедают без малейшего угрызения совести своих жен и детей».[24. 66-67]. «В самом начале человек для человека является таким же животным, как и всякое другое».[24. 68]

«Первобытная война нередко походит на охоту, в которой роль дичи выпадает на долю человека.». [24. 86]

Что касается любви, как страсти, то она представляет продукт высшей культуры. По единогласному свидетельству путешественников, такая любовь не встречается среди низших рас. Вьючное животное, орудие наслаждения, а иногда пища про запас – вот три существеннейшие роли, выпадающие на долю женщины в первобытных странах». [24. 124]

«Так называемые врожденные понятия истины, добра, и справедливости блещут своим отсутствием в человеческих обществах, находящихся на дикарской стадии развития. На языке Тонгайцев, как и на языках всех вообще малоразвитых народов, не было даже слов для выражения понятий: «добродетель, справедливость, гуманность, порок, несправедливость, жестокость». [24. 181]