Изменения отношения людей к политике как сфере деятельности

 

Изменения проявляются в отношениях людей к политике как сфере деятельности, зоне борьбы за решение общих проблем и реализацию общих интересов, «совокупным результатом этих процессов оказывается расширяющаяся пропасть между «общественным» и «частным», постепенный, но неуклонный упадок искусства перевода частных проблем на язык общественных и наоборот, искусства поддерживать диалог, вдыхающий жизненную силу в любую политику».[1]

В такой ситуации проблема выражения и представительства все более обособляющихся интересов все более усложняется и обостряется. Многие люди в силу своего социального положения, погруженности в повседневность элементарного выживания находятся за порогом, с которого начинается интерес в политике и тем, кто ею занимается.

Единство власти и собственности, их постоянная взаимная конвертация к общей выгоде друг друга порождают явление, которое все чаще называют «новым российским феодализмом». Его зримым выражением служит гигантский разрыв в доходах и уровне жизни разных групп населения и регионов. Еще в ХIХ веке, поняв какими социальными катаклизмами грозит сохранение столь радикальных различий внутри одного общества, страны Запада давно отошли от столь опасного рубежа. В России, по сути дела, реализуется политика внутреннего колониализма, когда меньшая и обеспеченная часть нации относится к другой ее части, как к представителям совсем другой, неразвитой и дикой страны, а может быть, и, вообще, другой планеты. Каких-либо общих связей в виде разделяемых всеми членами общества ценностей, принципов, законов и т.д. между этими частями просто нет, как нет и главного, что связывает разные слои общества в единую целостность, порождая потребность в общем, политическом регулировании взаимных отношений – общих интересов.

Естественным следствием данной ситуации служит политическое отчуждение, отвращение основной массы населения от политики, как чего- то явно ей враждебного, а в лучшем случае – не нужного. Институты демократического общества в такой обстановке приобретают явно имитационной характер, функционируют с большим трудом при подключении разнообразных форм внешнего давления: подкупа, угроз, всякого рода посулов, прямого и беззастенчивого обмана. В зоне политического отчуждения власть в своих действиях практически не зависит от народа, но это кажущаяся независимость, не выгодная как власти, так и народу. Отсутствие диалога порождает такое качество власти как дирижизм - она действует, исходя из своих собственных (или внушенных всякого рода придворными технологами) представлений о реальности, и на основе них принимает решения. Но в этом случае они еще более могут усугубить ситуацию, все более отрываясь, как от действительных проблем, так и эффективных способов их решения, она ведет диалог внутри себя самой, что ведет или к расколу власти, или к ее бессилию, свидетелями чего мы уже неоднократно были.

Решающую роль в такой ситуации играет «административный ресурс». С его помощью ограничиваются контакты с другими, не входящими в «административную обойму», политическими силами и кандидатами. Используются разнообразные формы давления и «подкупа», особенно, социально не защищенных и зависимых, и к тому же компактно проживающих людей (пенсионеры, военнослужащие, сельские жители, студенты). В ходу массированная и односторонняя пропаганда (впрочем, ее значение преувеличивать не стоит). Используются и прямые фальсификации выборов под давлением запуганных и зависимых глав администраций и руководителей избирательных комиссий. Имеет значение и понимание больших возможностей выполнения данных обещаний, которые есть у держателей «административного ресурса». А сам он представляет собой организованную и влиятельную корпоративную силу, которая действительно может решить многие житейские проблемы.

Если исходить из известной мысли Макса Вебера, что демократия станет возможной, когда будет достигнута критическая масса чиновников, действующих в рамках законов, а не использующих свое положение в личных интересах, то будет понятно значение обеспечения последовательности шагов по снижению власти и роли бюрократии в российском обществе. Начать это движение возможно, приведя в соответствие жалованье управленцев со средней зарплатой в отрасли или регионе, конечно, оно может и должно быть выше, но в разы, а не порядки, а его рост должен коррелироваться с ростом заработков тех, кем они управляют.

О том, что демократизация возможна, говорит постепенное утверждение ценностей демократии в политической культуре россиян. В течение 10 лет (1993 – 2003) при сохранении очевидных патерналистских иллюзий медленно, но росло понимание значимости таких демократических ценностей, как свобода, права человека, соблюдение законов. Пока у этого движения были чисто информационные и идеологические предпосылки при практически полном отсутствии реального практического опыта демократического участия. Мощным практическим импульсом такого движения может стать муниципальная реформа и начало становления местного самоуправления, которое будет связано, прежде всего, с борьбой населения против разбазаривания муниципальной собственности. Ведь осуществленная муниципальными баронами смычка власти и собственности, активная конвертация первой во вторую проходит особенно нагло и подпирает всякие мыслимые пределы и моральные нормы. Становление местного самоуправления невозможно без складывания прозрачного механизма принятия решений, нынешняя его очевидная закрытость открывает многочисленные возможности для злоупотреблений.