Марсель Мосс: схема жертвоприношения

Из лекции: Система ж/пр. Жертвователь – субъект, получающий выгоду от жертвоприношения или его влияния. Может быть индивидом или коллективом. Объект ж/пр – те вещи, ради которых приносится жертва.

Ж/пр – религиозный акт, который посредством освящения жертвы меняет статус лица.

2 вида обряда: 1) личные – личность жертвователя; 2) Объектные – с/х угодья.

Лица, осуществляющие ж/пр должен иметь религиозный статус. До обряда ничто не имеет религиозного статуса. Жертвователь проходит через церемонии, которые освобождают его от профанного. Жрец – представитель 2-х миров одновременно. Уже обладает сакральным статусом.

Место и инструменты ж/пр: Фазы ж/пр: 1- вход, 2 и 3 – само ж/пр, 4 – выход из ж/пр.

Вероятно, 1 фаза: Берётся лучшее животное: жертва должна быть опр.веса, цвета, возраста, пола.

Может быть 2: Жертвователь и жертва сливаются в одну личность. Доли отходили профанному и сакральному мирам. Задача: связывание жертвы или с сакральным или сближение с жертвователем. Жертва – посредник, благодаря которому устанавливается контакт.

Возможно 3: Действия над жертвой: Освящение – высвобождение энергии в мир профанного и сакрального.

Это точно известно, 4 фаза: выход из ж/пр: результаты уже достигнуты, но связи еще не были разорваны. Из жертвы отделяется дух и через него достигается цель ж/пр.

Видоизменения схемы в зависимости от условий ж/пр. Объект ритуала – нейтрален. Если Цель – повысить сакральный статус жертвователя, то это – сакрализационное ж/пр.

Цель – избавление от скверны – ж/пр искупления.

Однопорядковое – устранение нечистоты и жертвы(если жертвователь уже имеет сакральный статус).

Удаление – простое искупление. Ж/пр десакрализации. Жертва более сакральна, чем жертв-тель.

Изменение схемы в зависимости от спец. Функций ж/пр.

Персонофицированное –породило теорию возрождения души. (Смена имени). Не-смерть души. Позже возникнет понятие личного бессмертия.

Объектные – когда эффект воздействует на объект. Фаза посвящение – создание души. Например, Строительное – создание духа строения(дома, здания).

Выделение доли богу.

Результаты: устранение духа и, затем, его воплощение.

Аннотация:

М. Мосс: краткая справка об антропологе. 1872 – 1950. Уже в ранний период творчества Мосс проявил интерес к первобытным религиям. Ему удалось также раскрыть специфику отношений обмена (непосредственного обмена материальными благами — пищей, орудиями труда, а также женщинами, престижными украшениями и др.) в архаических обществах. Характерный для Мосса целостный многоуровневый подход к общественным взаимодействиям имел у него продолжение и в целостном подходе к человеку: он первым обратил внимание учёных на то, что в различных обществах присущи специфические физические, физиологические проявления — «техники тела». Идеи Мосса сделали возможным переход от сугубо социологической трактовки роли религии и использования символов к изучению человеческого мышления.

«Очерк о природе и функции жертвоприношения»: задача работы - определить природу и общественную функцию жертвоприношения и показать, что устранение некоего сакрального свойства, чистого или нечистого, — это примитивный механизм жертвоприношения, столь же примитивный и столь же несводимый ни к чему другому, как и причащение.

Основные понятия, входящие в систему жертвоприношения: 1) Жертвователь. 2) Объект жертвоприношения - те вещи, ради которых приносится жертва (ради урожая, ради исцеления и т.п.). 3) Жертвоприношение. Два вида обрядов жертвоприношения – личные и объектные.

Общая схема жертвоприношения: 1) вступление: подготовка жертвователя, места жертвоприношения, освящение жертвы; 2) выход жертвы и подготовка к умерщвлению; степень сакральности жертвы возрастает до максимума; 3) умерщвление жертвы и освобождение энергий, порожденных освящением и сконцентрированные в жертве; одни из них направляются к существам сакрального мира, другие к существам профанного мира; 4) выход из ритуала и понижение уровня сакральности его элементов.

Подробнее:

1) Смысл - придание религиозного статуса действующим лицам и месту жертвоприношения. Пояснить, что для этого делают жертвователь, жрец, как подготавливают место для жертвоприношения. Важность твердости духа по отношению к богам, жертве, обету, который нужно исполнить. Все, что касается богов, должно быть божественным. Жертвователь сам обязан стать богом, чтобы обрести возможность влияния на них. Для этого ему строят спец. Хижину, плотно закрытую( ведь мир богов отделен от людей). Его обривают, ему остригают ногти, но так, как это делается у богов, т.е. в обратном порядке. После очистительного омовения он надевает совсем новую льняную дежду, этим свидетельствуя о том, что ему предстоит вступить в новое существование. Потом, после различных помазаний, его покрывают шкурой. Это торжественный момент, когда в нем пробуждается новая сущность. Он стал зародышем. Как рождается ребенок, так и жертвователя заставляют как бы заново родиться. Он родился для божественного существования, он бог. Он не должен общаться ни с мужчинами нечистых каст, ни с женщинами. Он не отвечает на вопросы. К нему нельзя прикасаться. Он постится. И это суровое существование длится пока его тело не станет полупрозрачным. Жрец – зримый деятель в обряде освящения, совершаемого ради ж/пр; в общем, он стоит на пороге между сакральным и профанными мирами, будучи представителем двух миров одновременно. В нем они соединяются, он может участвовать в ж/пр без предварительной инициации. Место для ж/пр либо выбирается уже священное место(типа храма) или же любое другое, предварительно освященное(каким-нибудь божественным инструментом(например, огонь – бог Агни) и при помощи спец обрядов. В большинстве случаев место представляет собой магический круг. Жертвенный столб – связь между жертвой и профанным и сакральным мирами.

2) Требования, предъявляемые к жертве. Способы сохранения в сакрализируемой жертве связи с миром людей: естественное (непосредственное) представительство или через физический контакт между жертвователем (иногда жрецом) и жертвой (наложение рук и т.п.). Жертва могла быть уже сакральной, если нет, то выбиралось без болезней, увечий, дефектов, определенного возраста, пола, цвета и над ней проводились различные церемонии: ее наряжали, отбеливали, короче украшали, поэтому она становилась сакральной. Жертва должна была сохранять связь с людьми, поэтому существуют различные способы коммуникации. Контакт при помощи наложения рук и другие. Таким образом, жертва и жертвователь сливаются в одной личности.

3) Умерщвление жертвы: смысл. Статус умерщвленного тела жертвы. Способы распоряжения этим телом. Цель сжигания останков жертвенного животного или поедания этих останков жрецом. Как умерщвленная жертва влияет на жертвователя. Связывание религиозной силы, накопленной в пожертвованном объекте последовательными освящениями, с одной стороны — со сферой сакрального, с другой — со сферой профанного, к которой принадлежит жертвователь. В большинстве случаев смерть должна быть молниеносной, а переход жертвы из земной жизни к жизни божественной моментальным, поэтому его ускоряли для того, чтобы злые силы не успели испортить акт ж/пр. Сжигание огнем - Жертва была окончательно посвящена. Умерщвление оставляло после себя сакральный материал, и именно он служил для развития полезного действия ж/пр. То, что осталось от животного, принадлежало либо сакральному миру, или же полностью относилось к миру профанному, или же делилось м/у тем и другим.

4) Выход. Ритуалы, направленные на разрыв связи, соединявшей с жертвой жрецов и жертвователя, и на исправление ошибок, если таковые были допущены в ходе церемонии. Понижение уровня сакральности (но, все же, с «остатком»: степень сакральности жертвователя после ритуала выше, чем до него). В общем, все вещи, использованные в ритуале – уничтожаются. А обряды выхода точно такие же как и вход, в основном это ритуальное очищение.

24)Мэри Дугласрассматривает два варианта медицинского подхода к ритуалам. Автор пишет: «Одни полагали, что наиболее экзотические из древних ритуалов имеют чисто гигиенический характер. Другие, оглашаясь с тем, что первобытный ритуал имеет гигиену в качестве своего объекта, придерживались в то же время противоположной точки зрения по поводу ее осмысленности. Дуглас считает, что оба варианта медицинского подхода к ритуалам бесплодны, поскольку они никак не увязываются с нашими собственными представлениями о гигиене и грязи.

Первый из них предполагает, что если бы нам были известны все обстоятельства, то мы без труда получили бы подтверждение рациональной основы первобытного ритуала. Значение благовоний не в том, что они символизируют восходящий дым жертвоприношений, а в том, что они придают сносный запах немытым людям.
Это говорит о том, что изначальная причина предписаний, касающихся мяса свиньи, осталась за рамками культурного наследия, - даже если она когда-то и была известна.
Что касается противоположной точки зрения, - согласно которой первобытные ритуалы не имеют ничего общего с нашими представлениями о чистоте, - то я нахожу ее не менее мешающей пониманию ритуалов. Наши практики основываются главным образом на гигиене, в ритуалах - на символике; мы убиваем микробов, они изгоняют духов.

Также Мэри Дуглас выделяет два очевидных отличия между современными европейскими представлениями о загрязнении и такими же представлениями в первобытных культурах. Первое отличие состоит в том, что избегание грязного для нас – это, прежде всего, дело гигиены или эстетики, никак не связанное с религией. Второе отличие заключается в том, что в нашем представлении о грязном доминирует знание о болезнетворных организмах.

Мэри Дуглас предлагает следующий подход: необходимо отделить микробиологию и гигиену от наших укоренившихся в сознании представлений о грязи. В этом случае мы получим старое определение того, что не на своем месте. Данный подход. По словам автора, предполагает два условия: совокупность упорядоченных отношений и то, что противостоит этому порядку. В данном случае грязь никогда не бывает изолированным и неповторимым событием. Основываясь на высказываниях Сартра (Сартр утверждает, что текучее и липкое аморфное вещество с самых первых моментов его проявления рассматривается как отклоняющаяся форма бытия.; Ребенок, погружая руку в кувшин с медом, тут же вовлекается в созерцание формальных свойств твердых тел и жидкостей) , Мэри Дуглас делает вывод, что мы можем осознавать и успешно осознаем и основные классификации, которыми пользуемся, и тот опыт, который в них не укладывается. Эта способность укрепляет нашу уверенность в правильности классификаций. Каждая конкретная система классификации неизбежно ведет к появлению отклонений, и каждая конкретная культура неизбежно сталкивается с чем-то таким, что не вписывается в ее представления. Она не может игнорировать отклонения, порождаемые ее классификационной схемой, рискуя в противном случае потерять доверие к себе. И я предполагаю, что именно поэтому в любой культуре, заслуживающей, чтобы ее так называли, мы находим разнообразные способы поведения по отношению к неоднозначному и отклоняющемуся.Отклонения рассматриваются несколькими способами: при негативном подходе предлагается игнорировать данные отклонения, то есть просто не воспринимать, либо, воспринимая, отвергать их. При положительном подходе предлагается сознательно подойти к отклонению и попытаться создать новый образ реальности, в котором найдется место и для него.

То есть в двух словах, наше поведение, касающееся нечистоты, - это реакция, следующая на любые предметы или идеи, не отвечающие или противоречащие значимым для нас классификациям. Ботинки грязные не сами по себе, но когда их ставят на обеденный стол; еда сама по себе не грязная, но грязно, когда немытую посуду бросают в спальне или пачкают едой одежду; точно также, грязь - это принадлежности ванной комнаты, брошенные в гостиной; одежда, валяющаяся на стульях; уличные предметы внутри дома; вещи с чердака, оказавшиеся внизу; нижнее белье там, где следует быть верхней одежде; и т.д.

В заключении Мэри Дуглас дает определение нечистоты: «…это то, чего не должно быть, если надо сохранять образец». Признание этого, по мнению автора, первый шаг на пути к пониманию осквернения. Это не ведет нас к жесткому отделению священного от мирского. Этот принцип действует и тут, и там. Более того, он не предполагает никакой особенной разницы между первобытными и современными людьми: мы все подчиняемся одним и тем же правилам. Но в первобытной культуре принцип моделирования мира работает с большей силой и полнее охватывает все стороны жизни. В современных обществах он действует в разобщенных, несвязанных областях опыта.

 

25. Мэри Дуглас. Скверное в книге Левит (конспект с главы).

В своем произведении М. Дуглас говорит о том, что осквернение не может быть изолированным событием. Представления об осквернении имеют место быть только по отношению ко всей структуре мышления того или иного народа, в которой все элементы связаны между собой ритуалами разделения.

В данной главе М.Дуглас рассматривает диетарные правила в книге Левит. Цитируя некоторые разделы из книги Левит, где перечисляется то, что в пищу употреблять можно – ибо это чисто, и что в пищу употреблять нельзя – ибо это скверно, М. Дуглас говорит о том, что все интерпретации, делавшиеся по поводу этих правил обычно (т.е. до нее) делятся на 2 группы:

1) правила признаются бессмысленными, имеющими лишь дисциплинарное, а не доктринальное значение;

2) правила рассматриваются как метафорика (образные предписания добродетелей и пороков).

Маймонид, по мнению М. Дуглас, описывал данные предписания с точки зрения медицинского подхода (т.е. диетарные предписании имеют физиологическое обоснование). Однако медицинского подхода, по мнению М. Дуглас, здесь недостаточно.

Далее исследователь приводит мнение Эпштейна, который утверждает, что негативные предписания (т.е. те, которые предполагали запреты на то или иное) вводились для борьбы с человеческими пороками. Только борясь с ними и подавляя их, человек может достичь святости.

Согласно исследованию проф. Штейна (не знаю, это тот же самый Эпштейн или нет), диетарные предписания в иудаизме появляются под влиянием А. Македонского и эллинистов на еврейскую культуру. Именно эллинистическое влияние позволяет сочетать медицинские и этические интерпретации.

Филон Александрийский интерпретирует законы Моисея о запрете пищи с точки зрения медицинского подхода: Моисей запрещает употреблять в пищу самые жирные виды мяса, чтобы предостеречь обжорство. *Я бы тут, конечно, вспомнила про один из смертных грехов (чревоугодие), но не уверена, что Моисей именно это имел ввиду.

Англосаксонские исследователи В.З. (традиции, идущие от Робертсона-Смита и Фрэзера) считают диетарные предписания произвольными, лишенными смысловой нагрузки, имеющими случайный характер.

Однако, по мнению М. Дуглас, Левит – это не та система, где имеет место быть произвольность. Идея порядка в данной книге была доминирующей.

Христианское учение наследует традицию аллегорических предписаний (метафорики). Чистые и нечистые животные сопоставляются с различными типами людей, символизируя, таким образом, чистые и нечистые поступки, оправдывая тем самым те или иные предписания и запреты.

Еще одним традиционным подходом (восходит ко времени писем Аристея, I в.), по мнению М. Дуглас, являются диетарные предписания для израильтян, которые были введены, чтобы оградить их от чьего-либо влияния. Израильтяне легко заимствовали что-либо у своих соседей – но далеко не все. Это зависело от соответствия или несоответствия тех или иных элементов культуре израильтян.

М. Дуглас делает вывод о том, что все эти интерпретации обречены на неудачу. Почему? Потому что каждый запрет начинается со слов «будьте святы», что указывает на то, что искать объяснение в запретах нужно именно в этих словах, а такие элементы как гигиена, эстетика, мораль и инстинктивное отвращение – должны быть отброшены.

Святость – это атрибут Божества. Этот корень в иврите имеет значение «разделять». В В.З. благословение – источник всего хорошего, а утрата благословения – источник всего опасного. Именно благословение бога делает землю пригодной для того, что на ней могли обитать люди. То, что достигается с помощью благословения бога – это и есть создание порядка. Достичь порядка можно только соблюдая божественные заповеди и обряды.

И позитивные, и негативные предписания имеют статус действенных. Центральная идея для заповедей – идея святости бога. Эту святость человек должен воспроизводить, воссоздавать в своей жизни.

Если отталкиваться от того, что корень в слове «святость» означает разделение, то следующая идея – это святое в качестве целостного и завершенного (мне, конечно, это видится в качестве абсолютных антиподов, антонимов, но это М. Дуглас). Все телесные недостатки оскверняют человека и делают его непригодным для входа в храм, т.е. нечистым.

Идея святости получала внешнее, физическое выражение в целостности тела; тело приобретает статус священного сосуда.

Целостность используется также для обозначения завершенности в социальном контексте, т.е. важное дело, если оно уже начато, не должно оставаться неоконченным (* «сделал дело – гуляй смело»).

Другие предписания развивают идею целостности в другом направлении. Извращение – перевод со слова «техбель», что означает смешивание или перепутывание. Запрет на совокупление с животными.

Святость проявляется в цельности. Святость требует, чтобы все соответствовало тому классу, к которому оно принадлежит. Святость требует, чтобы разные классы не смешивались.

В Левите, глава 19, противоположными святости объявляется неискренность и двурушничество (лицемерие).

Чистые животные: стада крупного рогатого скота: верблюды, овцы, козы. Чистые, т. к. контакт с ними не требовал очищения перед тем, как войти в храм.

Запрещенные, нечистые животные: заяц, тушканчик, суслик, т. к. они непарнокопытные, названы в ряду запрещенных.

Запрещенные – парнокопытные, но не жующие жвачку – свинья и верблюд.

Принцип, который стоит за чистотой того или иного животного, – это его полное соответствие тому классу, к которому оно относится. Нечисты те виды, которые не полностью отвечают принадлежности к определенному классу, или те, сам класс которых не укладывается в общее устройство миропорядка.

Животные, которые в воде, но не имеют плавников и чешуи, - нечисты.

Четвероногие животные, которые летают, нечисты.

Четырехлапое животное, которое ходит на всех четырех, нечисто.

Последний тип нечистых животных - это те, что ползают, извиваются, пресмыкаются по земле. Такая форма передвижения явно противоречит святости. Почему? Потому что «пресмыкающиеся твари - это ни рыба, ни мясо, ни птица. Угри и черви населяют воду, но при этом не являются рыбами; рептилии передвигаются по суше, но не как четвероногие; некоторые насекомые летают, но не так, как птицы. В них нет порядка».

Если ползает, то оно нечистое. Если прыгает, то оно чистое.

Если предложенная интерпретация запретности некоторых животных верна, то диетарные законы могли быть своего рода знаками, служившими отправными точками размышлений о единстве, чистоте и совершенстве Бога. Через исключающие предписания святость получала физическое выражение в любом соприкосновении с миром животных и в любой трапезе. Соблюдение диетарных предписаний, таким образом, было значимой частью большого литургического действа признания и служения, достигавшего своей высшей точки в храмовом жертвоприношении.

 

26. Клиффорд Гирц: понятие «насыщенное описание» (конспект с главы).

В своем произведении «Интерпретация культур» Клиффорд Гирц говорит о том, что заниматься этнографией – значит устанавливать контакты, выбирать информантов, записывать тексты, выявлять родословные, составлять карты, вести дневники и т. д. Но вовсе не это, не технические и заученные процедуры определяют данное предприятие. Его определяет специфический род интеллектуальной деятельности – сложная работа по созданию «насыщенного описания», говоря словами Гилберта Райла.

Именно между тем, что Райл называет «ненасыщенным описанием» (например, я подмигиваю Варе) действий людей и их «насыщенным описанием» (я подмигиваю Варе, чтобы она дала Александровой пендаль, и Варя это понимает) и лежит предмет исследования этнографии: стратифицированная иерархия наполненных смыслом структур, в контексте которых можно выполнять различные действия, а также воспринимать и интерпретировать эти действия, и без которых все эти действия не будут существовать.

Этнографическое описание даже самого просто рода является «насыщенным».

В завершенных антропологических работах это обстоятельство – то, что так называемый наш материал, на самом деле, есть наши собственные представления о представлениях других людей относительно того, что такое есть они сами и их соотечественники, – скрыто от глаз, потому что в большинстве своем информация, которая требуется для понимания конкретного явления, ритуала, обычая, идеи и т. д., вводится как исходная заранее, до непосредственного исследования явления.

Клиффорд Гирц говорит о том, что возникает такое мнение, будто антропологическое исследование есть деятельность, в которой преобладает наблюдение и в которой интерпретации гораздо меньше, чем есть на самом деле.

Анализ, таким образом, представляет собой разбор смысловых структур – того, что Райл называл установленными кодами, а также определение их социального основания и социального значения.

Клиффорд Гирц говорит о том, что сама этнография – это «насыщенное описание». В реальности этнограф постоянно – за исключением тех моментов, когда он занят более автоматическим рутинным сбором данных, – сталкивается с множеством сложных концептуальных структур, большинство из которых наложены одна на другую или просто перемешаны, которые одновременно чужды ему, неупорядочены и неясно выражены и которые он должен так или иначе суметь понять и адекватно истолковать. И это верно даже для самого приземленного уровня его полевой работы: опроса информантов, наблюдения ритуалов, выяснения терминов родства, прослеживания линий наследования имущества, переписи домохозяйств и, в конце концов, ведения дневника. Заниматься этнографией – это все равно, что пытаться читать манускрипт – манускрипт иноязычный, выцветший, полный пропусков, несоответствий, подозрительных исправлений и тенденциозных комментариев, но записанный не общепринятыми графическими знаками, обозначающими звуки, а мимолетными примерами социального поведения.

Культура – это не некая сила, к которой причинно-следственным образом могут быть отнесены явления общественной жизни, поведение индивидов, институты или процессы; она – контекст, внутри которого они могут быть адекватно, т. е. «насыщенно», описаны.

Принцип «насыщенного описания» (или антропологической интерпретации): взгляд на ординарное событие в тех местах, где оно облекается в формы, к которым мы не привыкли, выявляет не произвольность поведения человека, как это часто заявлялось, а то, до какой степени может меняться его значение в зависимости от той модели жизни, которая наполняет его информацией.

Описание должно быть выполнено с точки зрения тех интерпретаций, в которые люди облекают свой опыт, ибо полагается, что именно этот опыт оно должно изобразить; но оно является антропологическим, потому что именно антрополог полагает, что оно действительно изображает этот опыт.

По мнению Клиффорда Гирца, антропологи начинают анализ «с интерпретации того, во что вовлечены наши информанты (или с интерпретации их собственных представлений о том, во что они вовлечены)», и потом это систематизируют.

Правдивость этнографического описания покоится не на способности ученого схватывать факты примитивной жизни в дальних странах и привозить их домой, как маски или резные статуэтки, а на его способности прояснить, что же происходит в этих отдаленных местах, рассеять недоумение («что за люди там живут?»), которое естественно возникает при знакомстве с непривычными действиями, вызванными неизвестными причинами.

Хорошая интерпретация чего угодно – стихотворения, человека, истории, ритуала, института, общества – погружает нас в самый центр того, что она интерпретирует.

Этнограф «фиксирует» социальный дискурс (направление); записывает его. Тем самым он превращает его из преходящего события, которое существует только в момент свершения, в отчет, который существует в записи и к которому можно многократно возвращаться.

Итак, этнографическое описание имеет три особенности: оно интерпретативно; оно интерпретирует социальный дискурс; и интерпретация состоит в попытке спасти «сказанное» в этом дискурсе от исчезновения и зафиксировать его в доступной для дальнейших исследований форме. Но есть и еще одна, четвертая, особенность этнографического описания: оно микроскопично. Это значит лишь то, что антрополог, как правило, выходит к более широким интерпретациям и к более абстрактному уровню анализа через этап очень подробного изучения чрезвычайно мелких явлений.

«Насыщенное описание» - «записывание» - определение значений, которые имеют конкретные социальные действия для самих действующих лиц.

* В конспекте термины «насыщенное описание», «этнографическое описание», «антропологическая интерпретация» несут в себе один и тот же смысл. Используются как синонимы.