Территориальные и социальные диалекты

Территориальный диалекты отражают языковые расхождения периода племенного строя, эпохи феодализма, а также связаны с передвижением населения на той или иной территории. Диалекты могут лечь в основу общенационального языка, как, например, в свое время московский диалект лег в основу современного русского литературного языка.

При определении статуса языкового образования социолингвистический критерий (т.е. самоопределение говорящих себя по языку) является приоритетным по отношению к структурно-лингвистическому критерию (который зависит от близости двух языковых образований, что выражается в возможности или невозможности коммуникации без переводчика). Если коллектив говорящих считает родную речь отдельным языком, отличным от языков всех соседей, значит, то, на чем данный коллектив говорит, – это отдельный самостоятельный язык. Соблюдая права человека, это точку зрения должны принять и языковеды, и политики.

Территориальный, или местный, диалект по своему названию свидетельствует скорее о географическом, нежели социальном делении языка. Однако территориальная локализованность – лишь одна из характерных черт этой подсистемы национального языка. Одновременно это и социальная языковая разновидность, поскольку местным диалектом владеет круг лиц, достаточно определенных в социальном отношении: в современных условиях, во всяком случае в русском языковом сообществе, это крестьяне старшего поколения. Исследователи подчеркивают, что всякий территориальный диалект в соответствии с языковой действительностью должен считаться и диалектом социальным.

К основным свойствам территориальных диалектов относятся следующие:

1)социальная функция: возрастная и отчасти половая ограниченность круга носителей диалекта (это главным образом сельские жительницы старшего поколения);

2)ограничение сферы использования диалекта семейными и бытовыми ситуациями;

3)образование полудиалектов как результат взаимодействия и взаимовлияния различных говоров и связанная с этим перестройка отношений между элементами диалектных систем;

4)нивелирование своеобразия диалектной речи под влиянием литературного языка (через средства массовой информации, систему образования и т.п.).

В системе русского национального языка выделяются три группы диалектов: севернорусские, южнорусские и среднерусские. Они отличаются от литературного языка рядом особенностей в фонетике, грамматике и лексике.

Для севернорусских диалектов (Вологодская, Архангельская, Новгородская области) характерны следующие особенности:

1)оканье (произношение звука О в безударном положении (в предударных слогах): [ко]рóва, [моло]кó и т.д.;

2)цоканье - неразличение звуков Ц и Ч, например, цасы́, ку́рича;

3)стяжение гласных при произношении личных форм глаголов: знаш,понимáш;

4)совпадение форм творительного и дательного падежа существительных множественного числа: пошли за грибáм да за я́годам.

Для южнорусских диалектов (Орловская, Тамбовская, Воронежская области) характерны такие особенности, как:

1)яканье - произношение звука А после мягкого согласного на месте букв Я и Е в предударных слогах: нясу́, бядá и т.д.;

2)особое произношение звука γ (фрикативное Г) - гусь, голова и т.д.;

3)мягкое ТЬ в глагольных формах: идёть, несёть.

На базе среднерусских диалектов сложился современный русский литературный язык, поэтому его особенности (аканье - вада, карова, иканье - висна, питух и др.) мы не воспринимаем как диалектные.

Диалекты имеют также и свои лексические особенности. Так, например, для севернорусских говоров характерно употребление таких лексем, какие непонятны носителю литературного языка, например, повéть (помещение под навесом на крестьянском дворе), баскóй (красивый), блáзнить (искушать, смущать)и т.п.

В наши дни диалекты постепенно разрушаются под напором литературного языка. Однако отдельные особенности диалекта могут сохраняться у человека в течение всей жизни, если он сознательно не будет их устранять (например, южнорусское произношение γ − г фрикативного; смешение родительного/дательного падежей: был у Нине ‒ поехал к Нины).

Социолектом (социальным диалектом) называют совокупность языковых особенностей, присущих какой-либо социальной группе (диалект отдельной социальной группы) – профессиональной, сословной, возрастной и т.п. – в пределах той или иной подсистемы национального языка. Примерами социолектов могут служить особенности речи школьников (школьный жаргон), воровское арго хиппи, профессиональный язык тех, кто работает на компьютерах, и др.

Термин социолект удобен для обозначения разнообразных и несхожих друг с другом языковых образований, обладающих, однако, общим объединяющим их признаком: эти образования обслуживают коммуникативные потребности социально ограниченных групп людей.

Социолекты не представляют собой целостных систем коммуникации. Это именно особенности речи – в виде слов, словосочетаний, синтаксических конструкций. Основа же социолектов – словарная и грамматическая – обычно мало чем отличается от характерной для данного национального языка. Склонение и спряжение различных специфических обозначений типа мент, тусоваться, клевый, их объединение в предложения осуществляются по общеязыковым моделям и правилам; общеязыковой является и лексика, не обозначающая какие-либо специфические реалии «профессиональной» и бытовой жизни.

Следует обратить внимание на термины, употребляющиеся для разграничения социолектов. Арго определяется как «язык отдельных социальных групп, искусственно создаваемый с целью языкового обособления (иногда “потайной” язык), отличающийся главным образом наличием слов, непонятных непосвященным» (Розенталь, Теленкова). Жаргон ‒ «то же, что и арго, но с оттенком уничижения», сленг ‒ «слова и выражения, употребляемый лицами определенных профессий или социальных прослоек». Как мы видим, эти термины близки по значению и в обиходе часто употребляются как синонимы.

Специфика каждого из этих языковых образований может быть обусловлена профессиональной обособленностью тех или иных групп либо их социальной отграниченностью от остального общества. Компьютерный жаргон (сленг) – пример профессионально специфических языковых образований; воровское арго, студенческий сленг – примеры социально специфических субкодов. Иногда группа может быть обособлена и профессионально, и социально; речь такой группы обладает свойствами и профессионального, и социального жаргона (арго, сленга). Пример – солдатский жаргон, поскольку военное дело представляет собой профессию, а люди, занимающиеся этой профессией, живут своей, достаточно обособленной от остального общества, жизнью.

Просторечие– подсистема русского национального языка, которая не имеет прикрепленности к какой-то территории, это речь городского малообразованного населения, не владеющего нормами литературного языка. Просторечие сложилось в результате смешения разнодиалектной речи в условиях города, куда издавна переселялись жители различных сельских местностей. От территориальных диалектов просторечие отличается тем, что не локализовано в тех или иных географических рамках, а от литературного языка (включая разговорную речь, являющуюся его разновидностью) — своей некодифицированностью, анормативностью, смешанным характером используемых языковых средств.

Просторечие реализуется в устной форме речи; при этом оно может получать отражение в художественной литературе и в частной переписке лиц ‒ носителей просторечия. Наиболее типичные места реализации просторечия: семья (общение внутри семьи и с родственниками), «посиделки» во дворе коммунальных домов, суд (свидетельские показания, прием у судьи), кабинет врача (рассказ пациента о болезни) и немногие другие. В целом сфера функционирования просторечия весьма узка и ограничена бытовыми и семейными коммуникативными ситуациями.

В современном просторечии выделяются два временны́х пласта − пласт старых, традиционных средств, отчетливо обнаруживающих свое диалектное происхождение, и пласт сравнительно новых средств, пришедших в просторечие преимущественно из социальных жаргонов. В соответствии с этим различают так называемые «просторечие-1»и «просторечие-2».

Носителями просторечия-1 являются, как правило, горожане пожилого возраста, имеющие низкий образовательный и культурный уровень; среди носителей просторечия-2 преобладают представители среднего и молодого поколений, также не имеющие достаточного образования и характеризующиеся относительно низким культурным уровнем. Возрастная дифференциация носителей просторечия дополняется различиями по полу: владеющие просторечием-1 − это преимущественно пожилые женщины, а среди пользующихся просторечием-2 значительную (если не преобладающую) часть составляют мужчины. В языковом отношении различия между этими двумя пластами просторечия проявляются на всех уровнях − от фонетики до синтаксиса.

Для современного просторечия-1 характерны следующие особенности:

В области фонетики:

1)вставка звука между гласными в иноязычных словах - радио ‒ радиво, какао ‒ какаво;

2)вставка гласного между согласными - рубль ‒ рубель, жизнь ‒ жизинь; метр ‒ метор;

3)уподобление согласных - боисся, прячесся;

4)расподобление согласных - коридор ‒ колидор, директор ‒ дилектор, трамвай ‒ транвай;

В области морфологии:

1)выравнивание согласных при спряжении - хочу ‒ хочут;

2)смешение родов существительных - вкусная повидла, красный яблок; свежая студень;

В области синтаксиса:

1)полная форма причастия или прилагательного в составе именного сказуемого - ты мне не нужный, я не согласная; он не готовый;

2)употребление деепричастий на –мши в роли сказуемого - он выпимши, я не спамши.

В области лексики:

1)замена некоторых слов, которые воспринимаются как грубые: отдыхать вместо спать; кушать вместо есть;

2)использование эмоциональной лексики в «размытом» значении: наяривать, шпарить, откалывать и т.д. (он по-английски так и шпарит).

Просторечие-2 представляет собой подсистему менее яркую и менее определенную по набору типичных для нее языковых черт. В значительной мере это объясняется тем, что просторечие-2 как своеобразная разновидность городской речи относительно молодо. При этом оно занимает промежуточное положение не столько между литературным языком и территориальными диалектами (это характерно для просторечия-1), сколько между социальными и профессиональными жаргонами, с одной стороны, и литературным языком − с другой.

Занимая такое положение, просторечие-2 играет роль проводника, через который в литературную речь идут различные иносистемные элементы − профессиональные, жаргонные, арготические. Такое посредничество вполне объяснимо как собственно языковыми, так и социальными причинами. В социальном отношении совокупность носителей просторечия-2 чрезвычайно разнородна и текуча во времени: здесь и выходцы из сельской местности, приехавшие в город на учебу и на работу и осевшие в городе; и уроженцы городов, находящихся в тесном диалектном окружении; и жители крупных городов, не имеющие среднего образования и занятые физическим трудом и т.д.

Поскольку просторечие в целом анормативно и в нем нет «фильтра», подобного литературной норме, который избирательно допускал бы в просторечное употребление средства, принадлежащие другим языковым подсистемам, − постольку языковые особенности, присущие уроженцам определенных мест, представителям определенных профессий или социально специфической среды, могут становиться достоянием просторечия.

Многие языковые элементы, принадлежавшие ранее социально или профессионально ограниченному словоупотреблению, заимствуются литературным языком не прямо из групповых или профессиональных жаргонов, а через просторечие-2. Таковы, например, активно употребляющиеся в современной речи слова жаргонного происхождения: беспредел ’действия, далеко выходящие за рамки допустимого’, возникать ’высказывать свое мнение, когда о нем никто не спрашивает’, отморозок ’человек, не считающийся ни с законом, ни с какими бы то ни было нормами человеческих отношений’, оттянуться ’получить от чего-либо удовольствие’ и т.д.

В просторечии-2 употребительны некоторые фразеологизмы, которые служат своеобразными «лакмусовыми бумажками», указывающими на просторечность говорящего (некоторые из них постепенно просачиваются в разговорную речь, отчасти утрачивая свой просторечный характер). Это, например, сравнительный оборот как этот (эта, эти), с незаполненной семантической валентностью у местоимения: Проходите вперед! Стала, как эта (в троллейбусе); Я ему говорю: выйди погуляй. Нет, сидит целый день, как этот; выражение типа того: А она мне типа того, что я, мол, и не была там никогда; и слово короче: Ну, я, короче, и так уже опаздываю и некоторые другие.

Среди форм речевого этикета, присущих просторечию-2, выделяются различные виды личных обращений, в функции которых используются термины родства и наименования некоторых социальных ролей: папаша, мамаша, отец, мать, дед, дедуля, бабуля, друг, парень, мужик, шеф, начальник, хозяин, командир, в последнее время − женщина, дама, мужчина.

Так как просторечие (в обеих его разновидностях) обслуживает узкобытовые сферы коммуникации, очевидно, что с наибольшей рельефностью оно реализуется в речевых актах, имеющих иллокутивную функцию порицания, обвинения, просьбы, заверения, внушения и т.п. (ср. такие речевые акты, как ссора, перебранка, божба, наушничество, «распекание» старшим младшего и др.). Однако и в других видах коммуникации носители просторечия обычно используют именно эту разновидность русского языка, так как их речевое поведение характеризуется «монолингвизмом» − неспособностью переключаться на иные, не просторечные средства и способы общения.

Для мегаполисов актуальным является понятие койнé.В современной социолингвистике койне понимается как такое средство повседневного общения, которое связывает людей, говорящих на разных региональных или социальных вариантах данного языка. В роли койне могут выступать наддиалектные формы языка – своеобразные интердиалекты, объединяющие в себе черты разных территориальных диалектов, или один из языков, функционирующих в одном ареале.

Понятие койне особенно актуально при описании жизни больших городов, в которых перемешиваются массы людей с разными речевыми навыками. Межгрупповое общение в условиях города требует выработки такого средства коммуникации, которое было бы понятно всем. Так появляются городские койне, обслуживающие нужды повседневного, главным образом устного, общения разных групп городского населения.

Известно явление так называемого территориального «раздвоения» нормы: речь идет о своеобразии московского и петербургского/ленинградского койне, подчеркнутого лексикографической традицией: фонетической нормализацией (подготовкой орфоэпических словарей) занимаются в Москве, а лексической (выпуском академических толковых словарей) − в Санкт-Петербурге. По мнению московского лингвиста В.И.Беликова, «при восприятии написанных петербуржцами текстов москвичи могут испытывать затруднения», поскольку в их обиходе нет таких известных каждому петербуржцу слов¸ как латка, точка (точечный дом), пышка, а есть гусятница (утятница), башня, пончик.

Таким образом, русский национальный язык реализуется на практике в разных подсистемах, обслуживающих как разные сферы общественной деятельности (функциональные стили), так и отдельные социальные группы. Универсальной подсистемой национального языка является современный русский литературный язык, язык обработанный и кодифицированный, который функционирует в образовании и средствах массовой информации, осуществляя консолидацию различных социальных групп населения и поддерживая идентичность этноязыкового сообщества благодаря наличию языковой нормы, играющей важную социальную и культурную роль.

 

Вопросы и задания

1. Что представляют собой языковые варианты и каким образом они используются?

2. В каких случаях и каким образом проявляется вариативность языка?

3. Что такое кодификация языка?

4. Каковы типичные этапы становления литературного языка?

5. В каких функциональных разновидностях и в каких функциональных стилях реализуется литературный язык?

6. Что такое языковая норма?

7. Каковы основные черты носителей литературного языка?

8. Что представляют собой современные территориальные диалекты?

9. Что такое социолект?

10. Какова социальная среда носителей просторечия?

11. Что такое койне?