Ненаукове психологічне знання та можливість психологічного знання як наукового.

В развитии психологического знания существенно менялись критерии научности. Но до сих пор, по мнению К. Поппера, нет устоявшихся кри­териев, которые позволили бы определить, где кончается миф и начина­ется теория, где имело место прозрение, а где - заблуждение. Роль воз­зрений, оцененных как заблуждения, может быть вполне эвристичной. А на смену апробированной, эмпирически «правильной» теории может прийти новая, конкурирующая. Но обычно можно различить системы теоретических положений, предполагающих, что они имеют отношение к миру реальности (для психологических теорий это мир субъективной, или психологической, реальности), и положений, не нацеленных на соотнесение мира теории и мира реальности. Первые всегда предполага­ют возможность их верификации пли фальсификации.

Наряду с научно-психологическим знанием существуют такие его виды, которые не претендуют на статус научности, но выполняют важ­ные функции в ориентации поведения человека, решении им прак­тических жизненных задач и даже в выработке систем ценностей и мировоззрения в целом. Речь идет о житейском и художественном психологическом знании.

Житейское психологическое знание отличается от научного по сле­дующим параметрам:

• обладает большей конкретностью, меньшей обобщенностью и на­правлено на решение преимущественно прагматических задач;

• чаще всего имеет характер имплицитного (скрытого) знания, инту­итивного по своей природе, без разделения на теорию и эмпирию;

• не опирается на эксперимент или другие формализованные про­цедуры получения нового знания;

• не имеет четкой структуры или дисциплинарного строения, как это свойственно научной психологии;

• использует другие носители, способы хранения и передачи ин­формации по сравнению с знанием научным.

В той или иной степени житейским психологическим знанием об­ладает каждый человек, поскольку оно формируется стихийно.

Житейская психология — совокупность психологических знаний, не отвечающих стандартам научности (с точки зрения способов полу­чения, стандартов описания, системности, непротиворечивости и верифицируемости) и закрепленных в форме традиций, обрядов, норм и правил поведения, народной мудрости, афоризмов, произведений ис­кусства и т. п.

Лучшими житейскими психологами являются, как правило, пред­ставители профессий типа «человек — человек» по классификации Е. А. Климова (журналисты, дипломаты, священники, работники сер­виса, педагоги и др.). Для научного психолога житейские наблюдения служат важным источником накопления опыта, подлежащего дальней­шему научному анализу, а также источником гипотез и предположе­ний при решении теоретических и прикладных задач, формулируемых в рамках строго научного исследования.

Художественная форма психологического знания фиксирует и передает уникальное и неповторимое восприятие автором свойств и за­кономерностей конкретной психологической реальности. Согласно А.Н. Леонтьеву, наука добывает, фиксирует и транслирует объектив­ное знание в значениях, а искусство выражает и передает отношение художника к миру с помощью образов — носителей личностных смыс­лов. Художественное мышление, приемы художественного анализа часто оказывают огромное влияние на мышление ученого. Особую роль играют художественные образы в творческом мышлении.

В литературе отмечается затянувшийся процесс размежевания научной психологии с околонаучными или даже откровенно псевдонауч­ными подходами. Парапсихология, биоэнергетика, экстрасенсорика, психотроника — лишь некоторые из названий различных направлений квазинаучной деятельности, иногда маскирующихся под научную пси­хологию, а иногда откровенно бросающих ей вызов. Рост интереса к иррациональным формам освоения действительности наблюдается обычно в периоды социальной нестабильности и неуверенности лю­дей в завтрашнем дне.

Нельзя сказать, что они всегда играют однозначно отрицательную роль в развитии общественного сознания. Известно, что алхимия содей­ствовала становлению химии как науки. Феномены экстрасенсорной чувствительности иногда становятся предметом вполне плодотворного научного изучения, а ложные в целом идеи могут содержать наводя­щие подсказки. Иногда псевдонаучные подходы с успехом выполняют психотерапевтические функции как на уровне отдельного человека, так и общества в целом. Тем не менее нельзя недооценивать негативные последствия широкого распространения иррациональных установок в обществе, которые могут привести к падению социальной активно­сти, искажению систем ценностей и другим деструктивным процессам. Одним из средств предотвращения этого является усиление про­светительской деятельности психологов, повышение доступности на­учного психологического знания для широких слоев населения. А сама психология также нуждается, по выражению А.В. Юревича, в «рацио­нальной методологической терапии».