А.С. Пушкина (использование народно-разговорной речи)

Расширение границ русского литературного языка в творчестве

 

Язык Пушкина отличается новизной по объему лексических средств, широте охвата разнообразных языковых единиц.

Идея сближения народно-разговорной речи с книжно-литературной стала основным принципом не только литературной деятельности Пушкина, но и развития национального литературного языка в целом.

Борьба за народность, за единые нормы литературного языка – это отстаивание его народной основы.

Пушкин отказался от жестких ограничений в использовании простонародных средств языка, которые были наложены карамзинистами. Пушкин видел в «простонародном наречии» основу литературного языка. Пушкин постоянно обращается к языку простого народа, видит в нем «живописный способ выражения». В языке народа, в его песнях, пословицах и сказках Пушкин обнаруживал множество речевых самородков. Он чутко прислушивался к народным песням, находя в них «истинную поэзию». К словам и выражениям простонародного характера поэт относился с вниманием и уважением. Он постоянно проявлял к ним живой интерес, восторгался их меткостью и образностью.

Пушкин дружил с В.И. Далем, совместно с ним путешествовал по пугачевским местам – в Казань, Симбирск, Оренбургскую губернию, беседовал со стариками, очевидцами и участниками пугачевского восстания. Он восторженно писал жене, как разговаривал с одной старухой, «которая помнит Пугачева так же, как мы с тобой 1830-й год».

Все это дало Пушкину большой материал для изображения картин русской жизни подлинно народным, реалистическим языком.

Пушкин противопоставлял богатую и образную речь народа замкнутому, бедному и ограниченному жаргону «высшего света».

С родным языком Пушкин знакомился и по различным письменным источникам. В его библиотеке были и имели следы различных пометок сборники былин, песен, пословиц. Написанные им самим песни фольклористы не могли отличить от народных. В Псковской губернии он записал целую тетрадь (около 50) народных песен. Он делал выписки из сборников пословиц и давал к ним толкования. К 1824 г. относятся первые записи Пушкиным народных песен и первые опыты художественной адаптации народной поэзии.

Пушкин проявлял интерес к диалектам, советовал вслушиваться в простонародные речения. Он включает многие просторечные слова и выражения и синтаксические конструкции в литературное употребление. Из года в год возрастало его внимание к народно-разговорной речи, все шире вводились в язык художественных произведений разговорно-просторечные элементы. Если в лицейский период Пушкин лишь изредка использовал их, то первым произведением, где средства народной речи используются свободно и смело и в речи персонажей, и в речи автора, стала поэма «Руслан и Людмила» (1820), встреченная критикой недоброжелательно. Критиков возмутило обилие «низких» слов и выражений, переход героя от одной манеры речи к другой, смешение жанров – употребление в волшебной сказке элегических словосочетаний.

Пушкин смело нарушает границы жанровых речевых стилей, создавая новые виды литературных произведений. Он разорвал принудительную связь жанра и стиля языка. Он создал «романтическую» и историческую поэмы («Руслан и Людмила», «Полтава»), роман в стихах («Евгений Онегин»), стихотворную повесть («Граф Нулин»). Во всех этих новых произведениях он совершенно свободно пользуется элементами трех прежних литературных стилей. У него одно произведение могло включать самые разнообразные речевые элементы.

Пушкин ориентируется не на законы поэтики классицизма, а на целесообразность употребления.

Просторечные и простонародные элементы привлекались в книжную речь и до Пушкина, но выбор и назначение их были иными. В XVIII в. они включались в книжную художественную речь в качестве средства натурализации, стилизации. Однако органичного слияния в единую литературную речь не происходило. Только Крылов в жанре басни, а Грибоедов в жанре комедии достигли гармонического сочетания элементов книжной и разговорной речи.

Пушкин же достиг органичного слияния простонародного и книжного языка в единую литературную речь во всех жанрах и видах художественной литературы. В пушкинских произведениях элементы разговорной речи уже не признак их жанровой принадлежности, но свойство русского национального литературного языка.

Значительно расширяется сфера народного просторечия в пушкинских произведениях, начиная с середины 1820-х гг., со времени его пребывания в Михайловском. Живя в деревенской глуши, Пушкин ежечасно общался с крепостными крестьянами, гуслярами, нищими, прислушивался к их песням, сказкам, разговорам, записывал сказки, легенды, былины, пословицы и поговорки. Одетый в красную русскую рубаху, он появлялся на ярмарках и сельских базарах, толкаясь среди толпы и участвуя в народных увеселениях. Главной его собеседницей в эти годы становится няня Арина Родионовна, со слов которой он записывал многочисленные сказки.

Пушкин широко использует просторечную лексику в таких произведениях, как «Арап Петра Великого», «Цыганы», «Полтава», «Евгений Онегин», «Медный всадник», «Повести Белкина», «Борис Годунов», «Капитанская дочка», «Пиковая дама», «Дубровский».

Например, в «Борисе Годунове»: # выпить чарочку за шинкарочку, проклятые, сукины дети; в «Сказке о рыбаке и рыбке»: # дурачина, простофиля.

Лексика сказок Пушкина содержит значительную примесь просторечия, а также многочисленные стилистические приемы, присловья и формулы народной поэзии. Литературные права обретает множество народно-разговорных слов и выражений: # бедняга, бедняк, буянить, визгливый, грохотать, ерошить, карабкаться, комкать, назло, навеселе, назойливый, надоедать, пачкать, толковать.

Функции использования народно-разговорной лексики и фразеологии в творчестве Пушкина:

1. Пушкин широко использует бытовую лексику народной речи для описания типичных особенностей русской жизни в деревне: # щи, печка, веник, лохань, горшки, кочерга, ухват, блины, хоровод, квас, качели, дровни, хлев, лучинка, облучок, тулуп, салазки, изба, кафтан, хата, полати. Это стилистическая функция использования народно-разговорной лексики – с целью создания национального и местного колорита. Сейчас мы воспринимаем подобные слова как лексемы с культурно-историческим компонентом, поскольку они, сохраняя предметно-вещественное значение, номинативную функцию, одновременно характеризуют бытовую культуру века, страны, какого-либо ее региона.

2. Просторечные и простонародные слова Пушкин использует для создания речевой характеристики героя определенного социального положения – солдата, крестьянина, ямщика.

3. В произведениях, стилизованных под фольклор, Пушкин использует слова, формы и художественно-изобразительные средства УНТ (лексика с эмоционально-экспрессивными суффиксами, употребление постпозитивных частиц, инфинитив с суффиксом «-ти», повторение предлогов, синтаксический параллелизм в отрицательном сравнении).

4. Просторечие проникает и в авторскую речь: лирический герой подчеркнуто задушевно беседует с читателем.

5. Низкая, фамильярная лексика используется в эпиграммах, полемических выпадах.

Разговорные, просторечные слова и выражения подвергнуты в языке Пушкина строгому качественному и количественному отбору в соответствии с принципом соразмерности и сообразности. «Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности», – писал Пушкин.

Пушкин был осторожнее и умереннее в употреблении просторечных и простонародных средств, чем авторы XVIII в., особенно авторы комедий и басен. Пушкин избегает всего того, что непонятно и неизвестно в общем литературно-бытовом обиходе. Он чужд экзотике областных выражений, не допускал грубого просторечия, жаргонизмов. Пушкинский язык почти не пользуется профессиональными и сословными диалектами города, сторонится разговорно-чиновничьего диалекта. Лишь в некоторых произведениях мы встречаем отдельные слова и выражения, обусловленные содержанием текстов, например, в «Пиковой даме» – слова и выражения картежников, в «Домике в Коломне» – военные термины.

Пушкин из просторечия берет только общенародные, общепонятные слова, которые могут получить общенациональное признание: # авось, бедняк, назло, сулить, карабкаться, тотчас, напекать.

Отбор слов и выражений из народной речи подчинен в творчестве Пушкина принципу соразмерности и сообразности. Он сознательно отбирает из народной речи наиболее яркие элементы, используя их в различных контекстах, с различными целями, предварительно обрабатывая средства народного языка.

Пушкин отбирает из народного языка в литературный такие речевые средства, которые были исторически апробированы, т.е. широко употребительны в летописях, песнях, сказаниях, былинах и потому известны всему народу. Поэт не привлекал местные диалектные слова. Отбор он проводил в городском просторечии и крестьянской бытовой речи, а не в жаргоне светских салонов. Пушкин не допускал грубо-просторечных, диалектных и жаргонных слов в большом количестве. Он не опускался до натуралистической фиксации диалектного говорения.

Поэты и писатели XVIII в. ограничивали использование просторечия лишь произведениями «низкого стиля», они воспроизводили народную речь, не подвергая ее стилистической обработке. Крестьяне в их произведениях говорят подчеркнуто диалектной речью, авторы сознательно сгущают краски, вкладывая в их реплики фонетические, синтаксические и лексические диалектизмы, восходящие к различным говорам.

Пушкин находит в народном словоупотреблении самобытные черты, характеризующие его неподдельность и своеобразие. Например, в стихотворении «Утопленник» употребляются диалектизмы хозяйка («жена, старшая женщина в крестьянской семье»), погода («дурная погода, буря»); в «Капитанской дочке» – «постоялый двор, или, по-тамошнему, умет». Пушкин производит строгий, тщательный отбор лексики и использует диалектные черты в специальных стилистических задачах: создать характер документальности, достоверной точности.

Пушкин делает разговорную речь простого народа подлинной основой национального русского литературного языка.