Герменевтика

Разложенный на формулы символический космос сделался чуждым человеку, а сам он превратился в одну из физических сил. В образовавшийся вакуум хлынули абсурдные политические и социальные доктрины, начались катастрофические войны.

Диагноз Ницше — культура, которой гордятся европейцы, как и любая культура, является болезнью человеческого рода. Противопоставление культуры и натуры составляет главный нерв ницшеанства.

В европейской культуре побеждает «теоретический человек». Его наука, в чем убежден Ницше, расчленяет жизненную стихию на части, а искусство порождает такое явление, как опера, в которой музыка — служанка, а текст — господин, и потрясение творческим гением заменяется на наслаждение от техники пения. Выход из сложившейся ситуации в этой ранней работе Ницше видит в возрождении немецкого народного духа, к чему в свое время призывали романтики. В этом духе, безусловно, присутствует дионисическое начало.

Итак, поворотный пункт у Ницше уже намечен. Им становится классическая Греция, где началось преобладание аполлонического начала в европейской культуре. И чтобы вернуться к равновесию начал, о котором он с восторгом говорит в финале работы «Рождение трагедии из духа музыки», нужно открыть дорогу дионисийству, представленному, как считал Ницше, прежде всего, в творчестве композитора Р. Вагнера. Причем в приведенной работе Ницше лишь вскользь упоминает о Востоке, где дионисическое начало также имело место. Но принципиально иным предстает Восток в другом произведении Ницше под названием «Так говорил Заратустра» (1883 — 1885), где он оказывается родиной Сверхчеловека. Здесь европейской цивилизации противопоставлено не ее же собственное прошлое в виде классической Греции, а иная восточная культура, которая, тем не менее, имеет с Западом общие корни. Именно Восток, олицетворяемый пророком Заратустрой, оказывается в «Так говорил Заратустра» носителем дионисического начала. Причем, в отличие от Гегеля, который был противником «индомании», охватившей Европу в XIX веке, Ницше уверен, что Восток сохранил верность лучшему началу в культуре, в то время как Запад развивал в себе ее худшие и тупиковые черты.

Но «Так говорил Заратустра» предлагает нам не только новый взгляд на соотношение культур. В этом произведении содержится иная оценка индивидуализма, который в первой работе Ницше был отнесен к аполлоническому началу в культуре с его стремлением к разграничению всего и вся в природном и человеческом мире. Критика принципа индивидуации здесь сменяется гимнами в честь гордого одиночки с его своеволием и себялюбием. Оставаясь поклонником естественности и стихийности в первобытной жизни, Ницше парадоксальным образом сочетает их с творческой гениальностью, индивидуализмом и субъективизмом. И этот парадокс будет сопровождать последователей Ницше напротяжении всего XX века.

В характеристике культуры Ницше во многом следует установкам своего учителя Шопенгауэра. Согласно Шопенгауэру, у культуры одно предназначение — она должна научить человека притворству или, другими словами, лицемерию. Именно умение скрывать свое подлинное лицо, свою натуру, по мнению Шопенгауэра, составляет смысл культуры. Аналогичным образом рассуждает и Ницше, у которого суть культуры — это не столько искусство, сколько искусственность, в основе которой стремление подавить, ограничить, надеть шоры на непосредственное движение жизни. Ставя человека в искусственные рамки, считает Ницше, культура нивелирует индивидуальность, подавляет волю, лишает человека творческого самовыражения.

Если культура ограничивает индивидуальное выражение воли, тогда долой культуру! Долой культуру и да здравствует непосредственное выражение жизненных сил! Таким образом, на смену вселенскому пессимизму Шопенгауэра приходит оптимизм Ницше, основанный на его абсолютном нигилизме и волюнтаризме. И в этом состоит суть ницшеанской версии философии жизни.

Ницшеанство эпатировало добропорядочных обывателей рубежа веков. Но не надо забывать, что пафос учения Ницше — это протест против удушающей регламентации человеческого существования. И в этом протесте он чрезвычайно искренен, хотя также безудержно категоричен. Для Ницше неприемлем аскетизм христианства и чужда рассудочность естествознания, упорядочивающего мир так, что в нем не остается места для спонтанных и неповторимых явлений. Но более всего возмущает Ницше здравый смысл и приземленность большинства людей, которым незнакомы творческие порывы и возвышенные стремления. ««Что такое любовь? Что такое творчество? Устремление? Что такое звезда?» — так вопрошает последний человек и моргает».

И все же отказ от «сущего» носит у Ницше более чем радикальный характер. Так акцент, сделанный на рутинных и косных моментах современной культуры, дает повод Ницше отбросить все — государственность и науку, мораль и религию. «Бог умер!» — провозглашает Ницше, а значит, грядущая эра Сверхчеловека не будет знать ни различия между Добром и Злом, ни Истины, ни Красоты.

Уже вполне очевидно, что Ницше тяготеет к крайностям в изображении мира. А в результате «сущему» в его творчестве противостоит «жизнь» как такая форма бытия человека, при которой естественность противостоит искусственности, свобода — ограниченности, незаурядность — посредственности, творчество — рутине, героизм — обыденности. А поскольку в настоящем примеров такой «жизни» Ницше не находит, то, будучи литератором, он обращается к художественному образу. В «Так говорил Заратустра» это образ Востока, где «жизнь» уже когда-то воплотилась в действительность.

Воля к Власти, о которой в качестве начала мироздания идет речь у Ницше, такой же витальной природы, как и Воля к жизни у его учителя Шопенгауэра. Спонтанное становление, на которое постоянно указывает Ницше, проистекает из некоей исходной силы, которую он иногда называет «Оно», «Само», но чаще всего — Воля к власти. Однако воля к политическому господству в данном случае является только одним из множества проявлений стремления к жизненному самоутверждению и могуществу.

Фрейдизм (Психоанализ)

Основателем психоанализа является австрийский ученый-психиатр Зигмунд Фрейд (1856-1939). Опираясь на свой опыт лечения и диагностики человеческой психики, он разработал концепцию бессознательных психических процессов и мотиваций, перенеся их на социальные явления. Фрейд представляет психику человека состоящей из противостоящих друг другу сфер - сознательного и бессознательного, которые разделены особой психической инстанцией - предсознательным. Согласно Фрейду, все душевные процессы бессознательны. Бессознательное - особая психологическая реальность, которая присуща каждому человеку, существует наряду с сознанием и в значительной степени контролирует его.

При динамической схеме психика представляется как совокупность трех слоев: "Оно" (бессознательное), "Я" (сознание человека), "Сверх-Я" (влияющая на личность внешняя реальность). После формирования "Сверх-Я" в результате социальных запретов и поощрений весь психический аппарат начинает действовать как целое. Согласно Фрейду главными факторами, которые руководят психикой человека, являются удовольствия и вытеснения, когда психика отторгает неприемлемое.

Фрейд старается выяснить происхождение энергии бессознательного. Отвечая на этот вопрос, он в 1920 г. выдвигает первую психоаналитическую систему, согласно которой в основе бессознательного лежит сексуальный инстинкт - "либидо". Эта теория была подвергнута критике, и позже Фрейд разрабатывает вторую психологическую схему, в которой энергией бессознательного управляют "Эрос" - инстинкт жизни, и "Танатос" - инстинкт смерти.

Поведение человека определяется инстинктом родового самосохранения. Все остальные стремления - следствия неудовлетворенности и переключения сексуальной энергии на другие области. Фрейд, следуя традициям социологии и антропологии, осуществил биологизацию человека, сведя социальные и психические явления к элементарным физиологическим и биологическим процессам.

Одна из важнейших проблем психоанализа - "эдипов комплекс", бессознательное влечение к родителю. Переживание этого комплекса определяет направление формирования личности человека и его поведение в дальнейшей жизни.

Расширяя сферу использования психоанализа, Фрейд применил его к проблемам межличностных отношений, к психологии масс, к инстинктам культуры, которые интерпретировал в духе психологизма. Главная проблема, которую пытался решить Фрейд, - проблема конфликта человека и общества. По Фрейду, каждый человек стремится к удовлетворению своих инстинктов и влечений, а общество подавляет эти устремления, что вызывает враждебное отношение человека к культуре общества.

Принципы и методы психоанализа Фрейд использует для анализа религии и религиозности. Он обращает внимание на такие функции религии, как иллюзорная защита человека от проявлений природы и защита от несправедливостей культуры. Фрейд, отрицая ценность религии, предложил переход от религиозной веры к атеизму.

На основе учения Фрейда возникло философское течение неофрейдизма, которое разработали его ученики А. Адлер, В. Райх, К. Юнг, Э. Фромм.

В частности, Э.Фромм(1900—1980) подверг критике ортодоксальный фрейдизм и построил свое учение на понятиях социального характера, в которых выражается совокупность фундаментальных потребностей человека: потребности, схожие с потребностями животных, и потребности человека. Он поставил проблему человеческого существования и выявил основные его противоречия: патриархат и матриархат, власть и подчинение, личное бытие и историческое бытие и т. д. Цель его философии - помочь человеку решить эти проблемы, а главный способ решения - культивирование всеобщей любви. Смысл жизни Фромм видел в активном проявлении личности во всех сферах жизни.

Фромм исходит в своем учении из социального бессознательного, которое не является уровнем или нишей человеческой психики. По мнению Фромма, бессознательное — это состояние психики. Это идеи, настроения и переживания людей, которых общество лишило ясной осознанности посредством ряда «фильтров»: языка, логики, социальных табу.Так, к примеру, в годы III Рейха добропорядочные немцы искренне «не замечали» существования концлагерей. Следующим нововведением Фромма стал «социальный характер», который он отличал от индивидуального характера человека. С помощью идеи «социального бессознательного» и «социального характера» Фромм пытался уточнить и углубить марксистское учение об экономическом базисе общества и его политико-идеологической надстройке.

Критике фашизма как добровольного рабства посвящена одна из ранних работ Фромма «Бегство от свободы», написанная в 1941 году, когда победа над фашизмом могла быть только мечтой. В этой работе Фромм указывает на мучительное внутреннее беспокойство, которое испытывают многие люди в демократическом обществе при всех известных политических свободах. Свобода оказывается тяжелым бременем для человека, он не знает, что делать с этой свободой, поскольку в демократических государствах она является «свободой от», но не «свободой для» из-за отсутствия всякого положительного идеала.

В этих условиях, как показал Фромм, люди согласны пожертвовать свободой ради обретения спокойствия. В результате человек, лишенный способности самостоятельно мыслить, становится игрушкой в руках демагогов, объектом манипулирования со стороны «анонимных авторитетов». Таким образом, желание бегства от «свободы», согласно Фромму, формируется не фашизмом, а демократией. Фашисты только пользуются плодами деятельности «демократов», создавших нетерпимую обстановку «давящей терпимости». Именно общественное мнение демократического общества обязывает каждого «терпеть» вседозволенность, расценивая протест против вседозволенности как «тоталитаризм». В конечном счете тоталитаризмом оказывается любое целостное и последовательное мировоззрение, «тоталитарным» объявляется само понятие истины, а всякое притязание на научность становится дурным тоном.

В условиях такой «репрессивной терпимости» человек должен или взбунтоваться, или стать, по словам Г. Маркузе, «рабом со счастливым сознанием»

Уточняя эти механизмы, Фромм разрабатывает представление о «социальном характере», который направляет энергию больших масс людей в определенное русло. Отдельный индивид овладевает социальным характером в процессе так называемой «социализации». При этом структура социального характера меняется от эпохи к эпохе, обеспечивая, согласно Фромму, органическую связь между экономикой, политикой и идеологией исторического времени.

 

К направлению психоанализа примыкает Карл Юнг (1875-1961) Получив медицинское образование, свою научную деятельность он начинает в Цюрихе под руководством известного психиатра Э. Блейлера, а в 1906 году переходит на позиции психоанализа и становится сподвижником Фрейда. Юнг активно участвовал в так называемом «психоаналитическом движении» вплоть до 1913 года, когда между ним и Фрейдом произошел разрыв. У фрейдовской психологии, по словам Юнга, «нет никакой возможности освободиться от безжалостного ярма биологического явления».

В отличие от Фрейда, Юнг заговорил о «коллективном бессознательном», относящемся не к индивидам, а к роду, т. е. определяющем психическое состояние всего человечества.

Под влиянием Фрейда Юнг окончательно убеждается, что ниже уровня личного бессознательного лежат более глубокие и древние пласты, изучению которых он и посвящает себя. Однако сложность такого анализа заключалась в том, что, в отличие от личного бессознательного, содержание коллективного бессознательного никогда никем не вытеснялось и не забывалось. Иначе говоря, коллективное бессознательное, как доказывает Юнг, никогда не существовало в сознательной форме, а потому становится невозможной процедура обратного перевода этого содержания психики в область ясного сознания в соответствии с методом Фрейда. В результате Юнг вынужден разрабатывать собственный метод «реконструкции» первоначальной и наиболее древней «подосновы» нашей психики, называя ее «архетипами», что можно перевести как «прообразы». Главное, что мы можем знать об архетипах, это то, что они определяют нашу психику не прямо, а косвенно, посредством повторяющихся символов. Сила и мощь архетипа связана с тем, что в нем кристаллизован опыт древнего человека по восприятию, переживанию и ориентации в мире.А потому как в искусстве, так и в бреде сумасшедшего нужно различать плоды воображения и визионерское творчество, когда через больного или художника начинает проявлять себя глубинное первопереживание. К такому визионерскому творчеству Юнг относил вторую часть «Фауста» Гете, «Божественную комедию» Данте, произведения композитора Р. Вагнера.

Архетипические образы всегда сопровождали человека, они являются источниками мифологии, религии, искусства. В этих культурных образованиях происходит постепенная шлифовка темных и жутких образов, они превращаются в символы, все более прекрасные по форме и всеобщие по своему содержанию. Человеческая психика есть целостность бессознательных и сознательных процессов. Это саморегулирующаяся система, в которой происходит постоянный обмен энергией между элементами. Обособление сознания ведет к утрате равновесия, и бессознательное стремится "компенсировать" односторонность сознания. Люди древних цивилизаций ценили опыт сновидений, галлюцинаций как милость божию, поскольку именно в них открывалась вечная мудрость. Если сознание игнорирует этот опыт, если культура отбрасывает ритуалы инициации и мифы, помогающие ассимилировать энергию коллективного бессознательного,то символическая передача невозможна, и архетипические образы могут вторгнуться в сознание в самых примитивных формах.

С такими "вторжениями" коллективного бессознательного Юнг связывает не только все растущее число индивидуальных психических заболеваний, но и массовые психозы современности. Расовая мифология и "одержимые" вожди нацистов, буквально воспроизводящие поведение древних "берсерков", либеральный миф о реализации общества среднего класса и свободной конкуренции - все это детски наивно с точки зрения разума, однако подобные идеи захватывают миллионы людей. Все это свидетельствует о вторжении сил, которые намного превосходят человеческий разум.

И все это коллективное безумие было закономерным следствием европейской истории, ее несравненного прогресса в овладении миром с помощью науки и техники. История Европы - это история упадка символического знания. Техническая цивилизация представляет собой итог не последних десятилетий, но многих столетий "расколдования" мира. Символы и догматы открывают человеку священное и одновременно предохраняют его от соприкосновения с колоссальной психической энергией. Мировые традиции содержат в себе гармоничные "формы жизни", которые стали чужды большинству современных европейцев и американцев, разрушающих традиционные общества уже не только у себя дома, но и по всему миру. Реформация, Просвещение, материализм естествознания - вот ступени распада прежних "форм жизни".

Цель аналитической психологии - гармонизация сознания и бессознательного, равнозначная тому, что древние мыслители называли мудростью. В психотерапевтической практике такое равновесие сознания и бессознательного является искомым результатом погружения Я в глубины психики ("индивидуация").

Важнейшей формой реализации философского знания выступают тексты, совокупность которых составляет общее проблемное поле философии. Текст представляет собой многослойное образование, которое содержит в себе множество смыслов, и одна из задач философии заключается как раз в поиске этих смыслов. В истории философии сформировалось направление, которое ставит одной из своих задач истолкование текста, - герменевтика.

Герменевтика(от латинизированной формы др. гр. слова искусство толкования; др.-ф. бог Гермес — изобретатель языка и письменности, толкователь воли олимпийских богов) — направление современной философии, в котором понимание рассматривается как отличитель­ный признак социального бытия. Основоположник герменевтики — немецкий теолог и философ Фридрих Шлейермахер(1768-1834), крупные теоретики — немецкий историк культуры и философ Виль­гельм Дильтей(1833-1911) и немецкие философы Мартин Хайдеггери его ученик — Ганс Гадамер(1900-2002).

Герменевтика претендует на замену классической философии но­вой философией, основанной на специфическом методе — понимании. Не объяснение, а понимание — вот ключ к решению гуманитарных проблем. Только герменевтика как теория и техника понимания и истолкования текстов дает ключ к решению всех гуманитарных проблем

Герменевтика в античности считалась искусством толкования воли и мудрости богов, в Средние века — Священного Писания, в XVIII в. - искусство лингвистического анализа и одновременно психологиче­ского вживания во внутренний мир автора. Шлейермахер видел цель подобного объединенного исследования в том, чтобы понять автора лучше, чем он сам себя понимал. Ему принадлежит открытие так на­зываемого герменевтического круга— понимание текста как целого требует понимания его частей, а понимание его частей — понимания текста как целого.

Герменевтический круг – метафора, описывающая продуктивное движение мысли герменевта в рамках техник герменевтической реконструкции. Через процедуры фиксации содержательного и грамматического плана текста необходимо создать условия для эмпатии – вчувствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. Чтобы отнести некие фрагменты текста или определенные исторические события к какому-нибудь целому, мы должны уже заранее иметь идею именно этого целого, а не другого. Таким образом мы можем часть фрагментов собрать в одно целое, другую их часть – в другое целое. Разрешение проблемы герменевтического круга можно описать следующим образом: понимать что-либо можно только тогда, когда то, что пытаешься понять, уже заранее понимаешь. Понимание для Шлейермахера, еще не сформулировано в таком варианте, он считает его (понимание) принципиально незавершаемой деятельностью, всегда подчиняющейся правилу циркулярности, т.е. движению по расширяющимся кругам.

Шлейермахер постоянно выступает против «ложной мудрости» и «игры пустыми понятиями» на пути постижения божества и ратует за простоту сердечную в делах веры. Но если философия — это ложный путь к Богу, то должен быть какой-то истинный путь постижения Слова Божия. Как лютеранин Шлейермахер понимает так, что откровение содержится в Писании. Но вот здесь-то и необходимы посредники-толкователи с их герменевтическим искусством.

Вильгельм Дильтей (1833—1911), последователь Шлсйермахера, сделал новое открытие. Личное сознание любого автора исторически обусловлено. Поэтому при интерпретации текста необходимо исходить из взаимного соот­ветствия «духа произведения» и «духа эпохи». Метод «объяснения» в естественных науках Дильтей противопоставил методу «понимания» в «науках о духе».В этом и состоит принципиальное отличие наук о природе от наустественных науках Дильтей противопоставил методу «понимания» в «науках о духе».В этом и состоит принципиальное отличие наук о природе от наук о человеке, истории и культуре. «Природу мы объясняем, а душевную жизнь пони­маем» (В. Дильтей, «Описательная психология»). «Понимание» до­стигается путем «сопереживания», «вживания» и его интерпретации как момента объективного развития всей истории (Духа). Герменевтика, таким образом, из метода «понимания» боговдохновенных текстов превращается у Дильтея в метод «понимания» любого гуманитарного текста.

Хайдеггер в книге «Бытие и время» (1927) интерпретировал герме­невтику не как понимание текста, не как методологию гуманитарных наук, а как онтологию (человеческого бытия в мире). Понимание ото­ждествляется с бытием в истории. Человек существует исторически: он не просто продукт исторических условий, а субъект этих условий. Понимание мира открывается в анализе его как пространства возмож­ностей. Понимание исторично, ибо всегда связано с ситуацией, в ко­торой человек себя застает. Выход за пределы собственной ситуации делает возможным понимание другой исторической ситуации. В ходе установления отношения к другой ситуации обретается понимание собственной. Чтобы понять мир. необходимо прежде понять самих себя. Обратно, чтобы понять самих себя, надо прежде понять мир.