Подготовка текста. Собственно речевые средства усиления изобразительности речи

 

После изобретения содержания и завершения работы над диспозицией и логикой аргументации оратор приступает к подготовке текста предстоящего выступления, придает мыслям надлежащую словесную форму. Слова – одежда мыслей, и если мысль не облечена в достойную словесную форму, она не способна зажигать интерес, будить ответную мысль, т. е. не оказывает желаемого воздействия на слушателей. Аристотель писал по этому поводу: «Недостаточно знать, что следует сказать, но необходимо также сказать это, как должно; это много способствует тому, чтобы речь произвела нужное впечатление» [6, 127].

Юрист должен уметь облечь свои мысли в достойную форму: не только качественно подготовить письменный текст (документ), обосновывающий какую-либо правовую позицию, но и убедительно (и даже вполне уместно сказать – эффектно) выступить в судебном заседании, с лекцией по правовой тематике и т. п.

Обязательно ли писать текст выступления? На этот счет мнения расходились. Против предварительного составления речей высказывался А.Ф. Кони. Он считал, что «высидеть» судебную речь «на письме», значит, оказаться в дальнейшем неспособным оторваться от текста и импровизировать, что-то менять в ходе выступления из-за «ревностной любви» к тому, на что было потрачено столько сил. По его мнению, произнесение такой речи будет напоминать затверженный урок. П. С. Пороховщиков, наоборот, утверждал, что готовиться к выступлению надо «с пером в руках». Предварительно «не исписав нескольких сажен бумаги», сильную речь произнести невозможно, если только вы не гений. Современные теоретики и выдающиеся практики ораторского искусства единодушны в том, что работа над письменным текстом предстоящей речи – необходимый этап подготовки. «Импровизация, вдохновение – слишком ненадежная основа формирования речи, – пишет Н. И. Порубов. – Они никогда не в состоянии заменить добросовестной подготовки, компенсировать отсутствие дисциплины мысли и продуманности суждений» [55, 271].

Написание текста дисциплинирует мысль оратора, дает возможность совершенствовать и шлифовать содержание и язык, добиваясь максимальной лаконичности, изобразительности и выразительности. Однако следует учитывать два обстоятельства: во-первых, текст вовсе не предназначен для того, чтобы его потом слово в слово читать с трибуны, и, во-вторых, составление текста должно представлять собой запись живой устной речи, как бы произносимой перед аудиторией.

Главную задачу этапа элокуции можно определить как риторический выбор языковых средств для достижения поставленной цели воздействия на слушателя. Риторический выбор слов и других языковых средств отличается от обычного стилистического выбора тем, что он всегда обусловлен ситуацией и аудиторией. Поэтому выбор оптимальных для каждой речевой ситуации языковых средств следует рассматривать как основное условие адекватного восприятия речи и как средство усиления аргументации.

Последовательность основных шагов работыоратора на этапе элокуции можно представить следующим образом: а) выбор необходимых по смыслу слов и построение текста; б) работа над средствами усиления изобразительности и выразительности речи; в) редактирование текста.

Риторические аргументы – это прежде всего умело сформулированные утверждения в поддержку тезиса. Поэтому языковые средства, хотя сами по себе аргументами не являются, играют очень важную роль в процессе воздействия на слушателей. Изобразительность (способность текста вызвать конкретные представления) и выразительность (способность текста передавать чувства) помогают запечатлеть в сознании слушателя яркую картину сообщаемой информации. Уже одно то, что в сознании слушателей возник образ, означает, что слова оратора достигли своей цели, и любая значимая информация, связанная с этой картиной, скорее всего, закрепится в сознании. Конечно, это не значит, что оратору удалось убедить слушателей, однако можно думать, что благоприятную почву для убеждения оратор таким образом успешно создал. То же справедливо и для выразительности: оратор, который не просто сообщает нечто, а излагает мысли эмоционально, в большей степени имеет право рассчитывать на успех, чем его неэмоциональный коллега.

Основная идея, лежащая в основании риторического учения об изобразительности, состоит в том, что привлечь внимание и оказать воздействие может только та речь, которая представляет собой выгодное отклонение от нейтрального стандарта. Нейтральная, необразная речь, которую мы обычно используем, тоже способна оказывать воздействие, хотя оно и будет ограничиваться только содержательной стороной (положениями и их обоснованиями). Речь образная, необычная не только доставляет эстетическое наслаждение, но и привлекает внимание своей необычностью, заставляет слушателя более внимательно вникать в то, что говорит оратор. Образная речь в силу своей усложненности всегда передает больше информации, чем речь нейтральная, а потому способна «пробить» самые серьезные предубеждения и сомнения тех людей, к которым мы обращаемся.

К собственно речевым средствам усиления изобразительности и выразительности речи относятся те, которые дает нам язык. Это: атрибутизация, гипонимизация и экспрессивная синонимия.

Атрибутизация представляет собой языковой прием конкретизации выражения с помощью введения в речь дополнительных, уточняющих определений и обстоятельств, признаков каких-либо предметов и действий, которые отличают их от других аналогичных предметов и действий. Сравним, к примеру, две фразы: «Преступник был одет в серую куртку» и «Преступник был одет в серую кожаную куртку с меховым воротником такого же цвета». Введение во втором предложении уточняющих понятий – прием атрибутизации. Он играет очень важную роль в судебной риторике при описании места и обстоятельств преступления, уточнении различных деталей исследуемых противоправных действий. Прием атрибутизации играет в судебной риторике не столько роль украшения речи (часто даже вредит этому), сколько помогает установлению истины.

Гипонимизация – это языковой прием замены какого-либо общего понятия частным и более точным по значению, означающим не род, а вид, более узкую разновидность предметов и явлений. Прием гипонимизации можно проиллюстрировать примером двух предложений: «На нем был головной убор», «На нем была фуражка». Головной убор – род предметов. Фуражка – вид головных уборов. Гипонимизация усиливает и конкретизирует высказывание. Выбирая более низкое в видово-родовой иерархии слово, говорящий возбуждает в сознании слушателей более конкретные представления.

Экспрессивная синонимия – это языковой прием усиления изобразительности и выразительности речи путем замены недостаточно выразительных слов более яркими синонимами – словами, сходными по смыслу, но имеющими различные смысловые, ассоциативные, эмоциональные, жанровые и другие оттенки. Этот прием существенно повышает образность речи, делает мысль оратора осязаемой, убедительной, воздействующей не только на разум, но и на сердца слушателей. Если слова подбираются неудачно и не несут в себе нужной эмоциональной, образной нагрузки, отмечал П. С. Пороховщиков, то речь быстро утомляет слушателя, поскольку он не столько слышит, сколько видит и чувствует речь.

Русский язык чрезвычайно богат синонимическими рядами слов. В этом заключается его особая выразительная сила. Тождественные или близкие по значению слова одного ряда, например, наука – доктрина – теория – учение – дисциплина – предмет и т. п. или наудачу – наугад – наобум – ощупью – вслепую – на авось – на ура и т. д., позволяют точно выразить самые тонкие оттенки мыслей и чувств, расставить в речи нужные акценты.

Синонимы помогают, во-первых, добиться понятийной точности высказывания, во-вторых, необходимой эмоциональной и психологической «увесистости» слова и мысли. Можно, например, сказать о человеке «лжец», а можно «извратитель» фактов или «некомпетентный» аргументатор и т. п. Слова, казалось бы, выражают близкие по смыслу идеи, но несут различную эмоционально-психологическую нагрузку, к тому же, обладают разной степенью корректности. Употребление, в частности, слова «лжец» в одном случае может быть этически оправданно, а в другом – оскорбительно.

Синонимы помогают также избегать повторения однокоренных слов, они разнообразят речь и делают ее эстетически привлекательной.

Найти подходящее, часто одно-единственное слово для нужного выражения мысли и чувства – задача не такая простая, как может показаться. По признанию многих литераторов и журналистов, муки творчества – это именно муки синонимии. Желательно стремиться подобрать в каждом случае такое слово, чтобы оно было направлено как бы по двум адресам одновременно: и к уму, и к сердцу слушателя. М. В. Ломоносов в кратком руководстве к красноречию советовал учиться отыскивать слова, от которых «каждая страсть возбуждается», прибегать к живым, образным описаниям и иллюстрациям, которые позволяли бы слушателям «ясно видеть предлагаемое дело».