Тезис-конспект №2: Риторика как искусство и наука

26.09.12

26.09.12

Семинар

Алексей Александрович Федорченко

День юриста — 03.12.2008

"Право — математика свободы" В. С. Нерцессянц

 

Семинар

Доклады на День Юриста:

1.Роль профессии юриста в совершенствовании общества;

2.Юрист в дореволюционной, советской и современной России ;

3.Право и справедливость в профессии юриста.

 

Лекция

Науку образуют собственные предмет и метод исследования.

У ТГП нет единого метода, наибольший объем знания дает формально-юридический.

 

Метод сравнительного право- и государствоведения: суть в том, что берутся и сравниваютсы по заранее определенным критериям либо правовые системы в целом различных государств, либо их отдельные составные части, либо государства в целом, либо отдельные институты внутри механизмов тех государств. Наиболее частые критерии: по концепции пправопонимания, система права, система законодательства, принципы права, механизмы реализации судебной власти (правоприменительная практика), источники права.

Другие методы:

1.Конкретно социологический метод — исследование связей права с реальной жизнью общества посредством наблюдения, анкетирования (уровень правовой культуры), опросов, изучения материалов правоприменительной практики и тд.

2.Метод правовой статистики — получение количественных данных, характеризующих какое-либо постоянное и массовое правовое/государственное явление (исследование правонарушений, выявление закономерностей юридической практики).

3.Историко-правовой метод — все юридические акты исследуются в связи с конкретной обстановкой, в которой они появились (памятники права).

4.Метод правового прогнозирования — выдвижение научно обоснованных прогнозов о будущем состоянии государственно-правовых явлений.

5.Метод правовой кибернетики (информационного подхода) — идея правового регулирования рассматривается как идея опережающего правового отражения процессов, которые в будущем будут происходить в обществе. Закон — канал прямой связи, а правоприменение — обратной.

На сегодняшний день уровни методологии признаются всеми, но в вопросе отнесения методов по группам возникают споры. Например, ч1ст13 КонстРФ признает и закрепляет идеологическое многообразие и ч1ст44 КонстРФ закрепляет свободу научного творчества, поэтому нельзя обязать ученого придерживаться методологии. В последнее время многие теоретики права (Д. А. Керимов, В. М. Сырых) говорят, что в любой методологии есть объективные методологические компоненты, но есть также субъективные методологические компоненты — субъективные качества познающего ученого (информационный запас его личности). Объективные — вертикальная структура, а субъективные — горизонтальная.

 

Тема 4. Догосударственное общество

Первобытный строй и формы социальной организации

в догосударственном обществе.

К проблеме возникновения государства юристы обращаются вслед за археологами и антропологами. До сих пор высоко ценится работа Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Данная книга написана вслед за книгой Л.-Г. Моргана "Древнее общество или исследования линии человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации". Энгельс дает свою периодизацию, а Морган — свою.

Энгельс пишет, что при первобытном строе основой производственных отношений являлась общественная собственность на средства производства, но она возникала постепенно и очень долго. Он констатирует, что изначально (1 формой догосударственной организации) было первобытное стадо (которую Морган называет низшей ступенью дикости) — небольшие стада-комунны, которые вели присваивающее хозяйство; Энгельс говорит, что в таком обществе не было прибавочного продукта, присутствовала неупорядоченность половых связей, кочевой образ жизни, не могла существовать частная собственность и не было правовых регуляторов (но Морган говорит, что у них был огонь).

2 форма — родовая община (средняя ступень дикости): по Э. здесь появляется прибавочный продукт и упорядочиваются половые связи (от промискуитета к экзогамии), появляются новые продукты питания (крахмалистые корни и клубни, испекаемые в печах), каменные ножи, каменные наконечники, крючки для рыбы из костей, охота на крупных животных; Э. говорит, что род — это группа лиц, которые состоят в родстве друг с другом и не допускающих брачных отношений между собой.

Энгельс утверждает, что далее происходит объединение родов в фратрии, затем в племена, затем в союзы племен; возникает оседлость и появляются социальные нормы (мифы, обряды, ритуалы, но не право, потому что они не регулируют отношение человек-человек, а человек-природа-божество, в них не может быть разделения на право и обязанность). Э. говорит, что род предполагает иерархию (у ирокезов был сахем — советник народа — и совет рода, у греков были ахонты и племенной вождь, у римлян рекс и племенной вождь и племенная сходка). Родовая организация длилась очень долго (десятки тысяч лет) и в конце концов происходит распад из-за конфликтов в роду, а вождь не все из них может разрешить; в роду возникают отношения собственности и происходит ее перераспределение, и на почве этого происходят конфликты. Постепенно возникают племена и союзы племен, начинает осуществляться публичная политическая власть (вождь племени), племя — это протогосударство, потому что в племени нет и не может быть государственного аппарата. В племени по Энгельсу происходит перераспределение материальных благ, что влечет антагонизм и для того, чтобы разрешить его, возникает государство как единственно возможное средство. Далее Э. делает вывод: пока существует государство, антагонизм будет только нарастать.

Классификация Льюиса-Генри Моргана:

1.Дикость — господствует охота, рыболовство и собирательство, нет частной собственности, равенство.

1.Нижняя ступень дикости — с образованием членораздельной речи

2.Средняя ступень — с применения огня

3.Высшая ступень — с изобретения лука

2.Варварство — появляются земледелие и скотоводство, частная собственность и социальная иерархия

1.Нижняя ступень — появление гончарного искусства

2.Средняя — переход от земледелия к скотоводству

3.Высшая — с использованием железа

3.Цивилизация — появление государства, классового общества, письменности и крупных поселений

 

Биологическая теория происхождения государства

Есть у Кашаниной

«Красноречие - мастер убеждения»

//Платон//

В традиционном понимании риторикой называют ораторское искусство, красноречие или искусство убеждать словом. «Красноречие - служанка убеждения», - сказал Коракс, который еще в V в. до н.э. открыл в Сиракузах школу красноречия и написал первый (не дошедший до нас) учебник риторики.

Ритрика не только искусство, но и наука. «Отец риторики» Марк Фабий Квинтиллиан (35-96 н. э.) называл ее и «ars benedicendi» («искусство хорошо говорить») и «bene dicendi scientia» («наука хорошо говорить»). Как и все другие виды искусства, риторика уже при зарождении нуждалась в эстетическом освоении мира, в представлении об изящном, красивом и уродливом, прекрасном и безобразном. Молодая риторика базировалась и на рациональном знании, на отличии реального от нереального, действительного от мнимого, истинного от ложного, поэтому в создании риторики участвовал не только артист, но также и логик, философ, ученый. Как всякое искусство, риторическое мастерство дается талантом. Но они также хорошо понимали, что мастерство развивается во многих опытах, совершенствуется благодаря знаниям, которые многократно умножают талант и сокращают число опытов, и что сумму таких знаний дает наука.

В самом становлении риторики объединены эстетическое, научное и этическое начало, благодаря чему она учила различать честное и нечестное, справедливое и несправедливое, то, что достойно или что не достойно быть. Риторика триедина, она есть:

искусство убеждать с помощью слов,

наука об искусстве убеждать с помощью слов;

процесс убеждения, основанный на моральных принципах.

В соответствии с древними традициями риторику делят на пять частей:

«изобретение мыслей» («Inventio»),

«расположение мыслей» («Compositio»),

«украшение мыслей» («Ornamenta»),

«запоминание» («Memoria»);

«произнесение речи» («Exercituum»).

Четвертый и пятый разделы иногда объединяют, называя их «Подготовкой речи» («Preparatio»). Такое деление дает, например, Цицерон (106-43 до н.э.), у которого читаем: «Все силы и способности оратора служат выполнению следующих пяти задач: во-первых, он должен приискать содержание для своей речи; во-вторых, расположить найденное по порядку, взвесив и оценив каждый довод; в-третьих, облечь и украсить все это словами; в-четвертых, укрепить речь в памяти; в-пятых, произнести ее с достоинством и приятностью».

Исходя из сказанного, мы должны с самого начала охарактеризовать процесс убеждения, его внешние и внутренние компоненты. Внешние компоненты - это участники: тот, кто убеждает (оратор), и те, кого убеждают (аудитория). Эти слова употребляются не в общепринятом значении, а только как указания на убеждающего и убеждаемых с помощью речи.

Классическая риторика выделяла семь компонентов ораторской речи, которые можно назвать внутренними:

1) вступление,

2) изложение,

3) определение темы и ограничение ее от других тем,

4) доказательства,

5) опровержение доказательств противника,

6) отступление,

7) заключение.

При этом их можно делить на обязательные (3, 4, 7) и необязательные. Обязательные, которыми общая риторика должна заниматься в первую очередь, по существу сводятся к двум понятиям - доводу и коммуникативной установке.

Смысл убеждающей речи таков: аудитория должна изменить (или подтвердить) свои прежние умозаключения о фактах, событиях и пр., свои прежние умозаключения, выводы т.п., намеченные ранее решения, связанные с определенными действиями и т.д., или, по крайней мере, одну из названных установок, причем сделать это именно в результате процесса убеждения, в соответствии с доводами оратора и в том направлении, в каком он ориентирует данную аудиторию. Предположение, которое делается в открытой (эксплицитной) форме, - это и есть коммуникативная установка оператора.

Различают три типа установок:

1) наблюдение (было - не было);

2) рассуждение (истинно - ложно)

3) действие (надо сделать или не надо делать).

Достаточно важный внутренний компонент - форма речи, отличающаяся усиленной выразительностью и изобразительностью (экспрессией).

В задачи общей риторики не следует включать специальное изучение разнообразных видов речевой деятельности, направленных на получение информации от аудитории, установление «истины в споре» и пр. Риторическая речь начинается лишь там, где убеждающий полностью убежден сам. Это не означает, что проблема «обратной связи» с аудиторией вообще не принимается во внимание риторикой.

Одно из основных понятий риторики – довод, которым служит не только слово, но и то, что стоит за словом: возможное действие, событие, факт, дело. Одни люди убеждают других тем, что, например, грозят им «кнутом» или обещают «пряники». Другие - тем, что пускают в ход этот «кнут» или дают съесть «пряники». Или, если говорить серьезно, нужно определить: как соотносится довод словом и довод делом, от правильного решения которого зависит само существование риторики как науки.

Признав всю важность словесного довода как способного опережать и временно замещать довод делом, можно достойно оценить и принцип изобразительности. Речь должна быть изобразительной, т.е. настолько конкретной, вызывать у аудитории такие яркие индивидуальные представления, чтобы она могла видеть и слышать как настоящее то, что будет или уже было, но временно скрыто от ее глаз и ушей.

Великий французский философ, просветитель и писатель Жан-Жак Руссо писал, что «…самые убедительные речи, бесспорно, те, где заключено больше всего образов». Более того, слова оратора помогают аудитории видеть то, что происходит, может произойти, происходило вокруг, но еще и то, что совершается в его собственной душе. «Заговори так, чтобы я тебя увидел», - учил Сократ. Именно благодаря усилению изобразительности слова аудитория верит оратору, не проверяет его на каждом шагу или хотя бы не делает этого достаточно долго. И в то же время изобразительное слово перестает быть убедительным, как только такая проверка показывает, что словесный довод не подтверждается фактами.

При этом, всякая речь должна обладать минимумом изобразительности, иначе она не выполнит свою основную задачу - ничего не сообщит. Но одно дело, предвидеть и описывать то, что укладывается в привычные, хорошо знакомые аудитории словесно-понятийные схемы, где не нужно никакой усиленной изобразительности. И совсем другое, когда объект ораторского «предвидения» насыщен образами и наделяется способностью вызывать сильные эмоции. Отличие убеждающей речи состоит в том, что она предполагает противоборство, конфронтацию коммуникативных установок оратора и аудитории.

В такой обстановке оратор обычно оценивает содержание своей речи как принципиально новое и поначалу (отчасти) неприемлемое для аудитории, поэтому старается изобразить эту новизну, передать и свой особый душевный настрой, который (из-за новизны) не поддается обычным средствам выражения. Отсюда использование не только общих, но и специальных средств усиления изобразительности - тропов и фигур.

Каким бы точным или ярким ни было слово, оно должно привлечь и удержать внимание там, где его нужно напрячь, и расслабить там, где нужен временный отдых. «Когда внимание притуплено, - писал Гельвеций, - идеи и образы выступают перед нашим умом менее ясно и производят на нас слабое впечатление».

По выражению Толстого, фразы языка, лишенного должной выразительности, «…скользят по воображению, не затрагивая сложнейшей клавиатуры нашего мозга». «Внимание, - говорил К.Д. Ушинский, - есть именно та дверь, через которую проходит все то, что только входит в душу человека из внешнего мир». Метафору великого педагога можно развить: внимание - это и двери, и окна. Там, где они закрыты, царит темнота, там нет ни изображений, ни искусства изображать. Одно из лучших средств управления вниманием - это усиление выразительности речи, поэтому нужно изучать особые средства усиления выразительности речи.

Список авторов, занимающихся выражением эмоционального состояния в речи достаточно велик. Как пример можно привести высказывание Ч.Дарвина (1896г), ставшее классикой: «при страхе - голос дрожащий и охрипший от сухости рта. При ярости- парализованные губы отказываются повиноваться и голос обрывается и становится сухим, резким, нестройным. При страдании или жалобе почти всегда говорят высоким голосом. Любовь, соперничество, торжество сопровождаются музыкальными звуками». Интересна позиция У.Джеймса, высказанная в начале ХХ ст., который считал, что с появлением речи связано настоящее проявление эмоций.

СОФИСТЫ — родоначальники риторики, которые принадлежали к школе философов-просветителей и создали невиданный культ слова. В 5 веке до н.э. Корак открыл в Сиракузах школу красноречия и написал первый (не дошедший до нас) учебник риторики. Теорию риторики разрабатывал Протагор и одним из первых стал применять диалогическую форму изложения: два собеседника в споре отстаивают противоположные точки зрения.

Учителем красноречия был Горгий, который подчеркивал силу слова: «Слово есть великий властелин, который, обладая весьма малым и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и страх нагнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание пробудить». //Горгий. "Похвала Елене"//. Горгий считал, что убеждать может только искусно составленная речь, при этом не важно, соответствует она истине или нет. Задача софиста — научить "делать слабое место сильным".

Отношение к софистам было противоречивым. Вначале термин "софист" имело положительный смысл. Греческий термин "софист", в буквальном смысле означало профессионала, чья профессия — "мудрость" ("софиа"), довольно точно соответствует современному "интеллектуал". (С. С. Аверинцев. "Античная риторика и судьбы античного рационализма" )

В конце 5 века до н.э. софистами стали называть платных учителей красноречия и философии, которые помогали афинянам овладевать ораторским искусством, но их беспринципность при защите прямо противоположных точек зрения, вызывала к ним недоверие. Проблемы риторики с логической точки зрения особенно тщательно исследовал Аристотель, посвятивший им ряд сочинений, среди которых следует выделить его знаменитый труд - "Риторика", где она определяется как учение, способствующее находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Это, по мнению Аристотеля, не составляет задачи какого-нибудь другого искусства, потому что каждая другая наука может поучать и убеждать только относительно того, что принадлежит к ее области.

Всеобщий характер риторики, как искусства убеждения, по своей природе сходен с диалектикой.

Труд Аристотеля "Риторика" стоит особняком среди сочинений как самого автора, так и других античных сочинений, поскольку был создан раньше, чем разработанная система риторических категорий. Предшественниками Аристотеля можно назвать только школу Cократа, один из представителей которой, Теодект (позже оказался в Академии Платона), перу которго принадлежит особое сочинение по риторике, бывшее обработанным им конспектом лекций молодого Аристотеля. Это несохранившееся сочинение, наряду с известным поныне трактатом ритора Анаксимена, возможно, содержало много ценных практических советов и указаний, но было весьма слабо по части теории.

Первым классическим античным трактатом по риторике стал труд ученика Аристотеля – Феофраста и в дальнейшем легло в основу всех эллинистических теоретических построений. Однако Феофрастовский труд вовсе не потому заслонил собою труд учителя, что был более систематичен или полон. Ни одно античное сочинение по риторике, сколь бы много и систематизировано, оно не обсуждало детали выбора слов и виды речевых фигур, не содержало попытки истолкования сущности риторического искусства и впечатления, которое оно производило на слушателя.

Определение риторики Аристотелем

Аристотелевская "Риторика" предлагает попытку понимания последовательности изложения, но при этом риторику называет то искусством красноречия, то теорией стиля. Несмотря на то, что по-гречески оратор - rhe:tor, а риторика - rhe:torhika, античная риторика вовсе не является ни ораторским искусством, ни искусством произнесение изящных речей. Прежде всего, слово "ритор" имело два значения: как произносящий речи и как один из учителей (последний остался "ритором" и в Риме, в то время как первый стал "оратором").

Аристотель проводит различие между аналитикой и диалектикой:

аналитика для него тождественна формальной логике, теории силлогистических умозаключений в которой анализируются способы построения правильных силлогизмов и раскрываются ошибки, которые встречаются в такого рода умозаключениях;

в диалектике рассматриваются общие вопросы, связанные с использованием несиллогистических умозаключений - рассуждений по аналогии и индуктивные обобщения. Поскольку заключения таких рассуждений имеют лишь вероятностный, или правдоподобный, характер, то они представляют собой мнения, а не доказательства.

Приемы убеждения

Риторика отличается от аналитики и диалектики прежде всего своим прикладным характером, так как она предназначена для того, чтобы убеждать людей в ходе полемики, в публичной речи или судебном споре, но поскольку наилучшей силой убеждения обладает доказательство, которое изучается в аналитике, то Аристотель её считает теоретической основой риторики.

В устной речи трудно было пользоваться развернутыми силлогизмами, поэтому вместо них там обращаются к сокращенным силлогизмам или энтимемам. Диалектика также выступает в качестве теоретической основы риторики, поскольку в ней изучаются такие несиллогистические формы рассуждений, как индукция и аналогия. Для краткости речи вместо полного перечисления фактов, на которых строится индуктивное обобщение, ораторы чаще всего прибегают к примерам. Таким образом, энтимемы и примеры являются главными способами, на которых оратор строит свою логику убеждения.

Говоря о процессе убеждения, автор "Риторики" различает:

нетехнические способы (или приемы) убеждения, которые не нами изобретены: к ним относятся всевозможные факты, данные, свидетельства и т. п. посылки, на которые опираются в доказательных и правдоподобных рассуждениях.

Сам Аристотель причисляет к ним свидетельства очевидцев, письменные договоры, клятвы и даже показания, данные под пыткой. В современной логике они чаще всего называются посылками, основаниями доказательства, нередко также аргументами или доводами.;

технические методы, которые могут быть созданы нами с помощью метода наших собственных средств. Аристотель относит к техническим средствам убеждения те способы вывода, посредством которых аргументы, т.е. нетехнические способы убеждения по его терминологии, связываются с выводимыми из них заключениями. Наиболее распространенными формами логического вывода являются дедуктивные умозаключения, в которых заключение с логической необходимостью вытекает из посылок как аргументов.

Сам Аристотель исследовал чаще всего встречающиеся силлогистические умозаключения – силлогизмы, которые подробно исследуются им в "Аналитиках". Но кроме них он обращается к правдоподобным - или вероятностным, рассуждениям, которые он называет диалектическими, и противопоставляет их доказательным.

Доказательство – пишет Аристотель в "Топике" - имеется тогда, когда умозаключение строится из истинных и первых (положений), т.е. из таких, знание о которых берет свое начало от первых и истинных (положений). Диалектическое же умозаключение- это то, которое строится из правдоподобных (положений). Он определяет вероятное как то, что случается и как то, что может случиться.

Схема речи

Схема речи традиционно включает в себя три части:

"нравы" - в риторике подразумеваются то качества, которые позволяют оратору установить контакт с аудиторией и утвердить свой авторитет. Аристотель называет три причины, вызывающие безоговорочное доверие к говорящему, - это рассудительность, добродетельность и доброжелательность. Если слушателям кажется, что оратор обладает всеми этими качествами, они непременно чувствуют к нему доверие.;

"аргументы" - форма рассуждения, имеющая целью из известных положений вывести новое:

Ø силлогизм - вид аргумента, который свойствен научному доказательству, принятому в логике. Например: Следует любить то, что облагораживает. Изящные искусства облагораживают. Следовательно, надо любить изящные искусства.

Ø энтимема - один из видов силлогизма, в котором одна из посылок остается неявной и аргумент сводится к двум положениям. Этот вид силлогизма более подходит для использования в речи, где многие моменты остаются невыраженными. Приведенный выше пример собственно силлогизма в этом случае приобретает вид: Следует любить то, что облагораживает. Значит, надо любить изящные искусства.

Особое внимание автор "Риторики" обращает на различие между энтимемами двух видов:

Ø энтимемы диалектические и риторические, в которых посылки имеют общий, универсальный характер,

Ø энтимемы частного характера.

Для характеристики первых Аристотель использует понятие топа - общего места. В энтимемах частного характера посылками служат суждения, относящиеся к отдельным видам явлений и конкретных событий. Хотя знание последних способствует лучшему пониманию конкретных, специальных наук, тем не менее знание топов и основанных на них силлогизмов позволяет выявить связь между общим и частным и умело их использовать в качестве общепризнанных средств убеждения.

Такова в общих чертах аристотелевская концепция риторики, опирающаяся скорее на логику, чем на философию и диалектический метод в сократовско-платоновском понимании этого термина.

Нравы и страсти в риторике

В основе классического учения о "страстях" лежит представление о двух главных человеческих страстях - Любви и Ненависти, формирующих все второстепенные чувства. По определению Аристотеля, «страсти - это все то, под влиянием чего изменяется состояние людей и принимаются различные решения, а также то, с чем связано огорчение или удовольствие: например, гнев, сострадание, страх и всем им подобные и противоположные им чувства». Аристотель дает подробную характеристику чувству гнева, пренебрежения, милости, любви, страха, стыда и другим человеческим свойствам, используемым оратором в «искусстве убеждать» аудиторию и описывает также возможное воздействие речи на людей различных возрастных и социальных групп.

Соотношение между "нравами", "аргументами" и "страстями", т.е. тремя основными разделами инвенции, можно выразить следующей формулой поведения оратора: привлечь нравом, убедить аргументом, тронуть чувством.

Общие правила инвенции, обязательные для любого оратора:

"нравы", "аргументы" и "страсти" должны взаимодействовать для достижения единой цели - убеждения;

один из трех подходов должен быть выбран в качестве доминирующего;

"нравы" и "страсти" более всего подходят для сочинений, адресованных "слабым, чувственным людям и молодежи";

аргументы должны преобладать в речи, обращенной к людям степенным и разумным;

злоупотребление нравами и страстями легко высмеивается;

использование опыта предшествующих поколений ораторов.

Кроме собственно доказательств к инвенции относятся также "общие места" аргументов. Античные риторы подчеркивали, что все сюжеты, темы, объекты ораторского выступления имеют определенное сходство и могут рассматриваться под общим углом зрения. Такое сходство может быть внутренним, исходящим из самого предмета и внешним, представляющим собой дополнительную аргументацию не обязательно логического характера.

Убедительность и эмоциональность речи

Убедительность речей в огромной степени зависит от эмоциональной природы людей или, как говорит Аристотель, от их страстей. Под влиянием страстей возникает или исчезает доверие людей, с ними же связано изменение их решений по различным вопросам, чувство удовольствия и неудовольствия, выражающееся в гневе, сострадании, страхе и т.п. Поскольку именно страсти часто оказывают решающее влияние на поведение людей, то Аристотель всю вторую часть своей "Риторики" посвящает скрупулезному исследованию различного рода страстей, а самое главное тому, как оратор должен воспользоваться ими для достижения своей цели.

С эмоциональной стороной речей тесно связан их стиль. Чтобы речь произвела должное впечатление, стиль должен быть полон чувства, отражать характер и соответствовать истинному положению вещей. Поэтому о вещах, вызывающих презрение и негодование, советует великий грек, необходимо "говорить языком гневающимся, о вещах похвальных с восхищением, а о вещах, возбуждающих смирение и сострадание, - языком смиренным". Другими словами, истинное положение вещей диктует соответствующий стиль речи.

В аристотелевских сочинениях нашли отражение все важнейшие принципы, на которых основывается доказательность, эмоционально-психологическая и стилистическая адекватность публичной речи.

"Риторика" Аристотеля представляет собой наиболее глубокое и систематическое исследование важнейших проблем ораторского искусства, в особенности тех, которые связаны с аргументацией.

По мнению Аристотеля, "недостаточно знать, что следует говорить, но нужно также знать, как следует говорить". По Аристотелю, "речи написанные воздействуют более благодаря своему стилю, чем содержанию". Основное достоинство стиля заключается в его ясности, потому что только ясная речь достигает своей цели. Кроме того, стиль должен соответствовать предмету речи. Аристотель говорил о различном впечатлении, оказываемом на аудиторию письменными и устными текстами, т.е. затрагивал вопросы, по сей день составляющие предмет острейших дискуссий в науке. Он объяснял, почему "речи письменного стиля представляются сухими, а речи ораторов, даже произнесенные с успехом, - неискусными, когда их берут в руки для чтения".

Искусство произнесения речи

Успехи в красноречии, как полагали античные авторы, во многом связаны с огромной работой над техникой речи. Знаменитые ораторы древности работу над исполнением речи считали само собой разумеющимся делом: "Нужно ли мне еще распространяться о самом исполнении, которое требует следить и за телодвижениями, и за жестикуляцией, и за выражением лица, и за звуками и оттенками голоса?" //Цицерон//

В произнесении речи основное внимание ораторы уделяли голосу, мимике и жесту. Аристотель называет три фактора, определяющих искусство владения голосом: "Декламационное искусство предполагает в основном использование голоса: как его следует применять для выражения той или иной страсти, например, когда нужно говорить громким голосом, когда тихим, когда средним, и как выбирать интонации, например пронзительную, глухую и среднюю, и какие ритмы употреблять для каждого данного случая. Ибо есть три вещи, на которые обращают внимание: сила, гармония и ритм". По словам Цицерона, существуют "два элемента, украшающие прозаическую речь: приятность слова и приятность размеров. В словах заключается как бы некий материал, а в ритме - его отделка".

Древние ораторы овладели искусством фиксации голосовых тонов, своего рода нотной записи декламации с помощью диакритических знаков, служащих для отметки просодии. В те времена существовала мелопея, или искусство создания определенных модуляций голоса. Так, например, Исократ советовал не допускать столкновения гласных, а также повторения одинаковых слогов на стыке слов. Квинтилиан предупреждал о том, что согласные так же, как и гласные, могут "враждовать" между собой, например, если на стыке слов встречаются конечный s и начальный х, еще худшая картина наблюдается при столкновении двух s, в результате чего, по его словам, получается "шипение".

Значение мимики и жестов

В античной риторике важное место отводилось мимике и жестикуляции. Изучение правил владения мимикой и жестом, по методу Демосфена, должно было сопровождаться комплексом упражнений перед зеркалом. Риторы полагали, что жест должен сопровождать мысль и голос шаг за шагом, не обгоняя их и не задерживаясь перед ними. По их мнению, жесты должны иметь между собой определенную связь: как не всякая мысль может находиться в непосредственной близости с другой, так и не всякий жест приличествует другому.

Существовало несколько общих положений о жестикуляции, например: жест правой руки должен идти с левой стороны и заканчиваться на правой; левая рука сопровождает правую; если левая рука идет одна, это означает, вместе с поворотом головы направо, презрение или отказ; кисти рук не поднимаются выше линии плеч, или, в крайнем случае, глаз, а также не опускаются ниже пояса даже в том случае, когда оратор говорит стоя и т.п.

Таким образом, Аристотель заложил фундамент науки об ораторском искусстве, разработал её теорию, элементы которой используются вплоть до наших дней.