Духовные искания центральных героев романа

"Война и мир" - один из самых "густонаселенных" романов мировой литературы. Тысячи лиц явятся читателю: одних мы увидим мельком, за другими будем следовать по всем путям их романного бытия.

В эпосе - вспомним еще раз, что перед нами роман-эпопея - не может быть одного или нескольких главных героев, ибо объект художественного осмысления автора здесь не отдельно взятая личность, но нация. И центральные герои романа Толстого в своих поисках пути, в дерзании и в смирении идут к обретению одного высшего смысла: слияния со своим народом. Трагически осознанный Толстым разрыв образованной аристократии и крестьянства многократно усложняет путь духовных поисков его героев. Через самовозвеличение и через самоотрицание идут они к тому, что считает Толстой высшей правдой.

Принципиальное отличие художественного» метода Толстого от художественного метода Достоевского в том, что Толстой не ищет истину со своими героями, он ее изначально знает. В столкновении авторского знания и мучительных поисков героев и состоит пафос ро¬мана, ибо только с позиции высшего знания может автор бесконечно глубоко исследовать психологию персонажей, анализировать и объяс¬нять читателю диалектику человеческой души. И чем сложнее эта диалектика, чем глубже личность героя, тем запутанней, мучительней его путь и тем ценнее конечная победа истины над ложью. Все любимые герои Толстого совершают страшные, трагические ошибки. Но автору важно, как они искупают свою вину, как сами себя осудят за эти ошибки.

Лучшие минуты жизни князя Андрея

"Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна - и все это вдруг вспомнилось ему."

В театроведении есть такой термин: зерно образа. Он означает нечто главное, определяющее в персонаже. В зависимости от того, что видится актеру и режиссеру зерном данного образа, они и трактуют роль. Попробуем разгадать князя Андрея, постичь зерно его образа.

На войну 1805 года Андрей Болконский идет, ибо устал от светского пустословия, ибо ищет истинного дела. Но не только поэтому. Именно там, на полях сражений, сможет он уподобиться своему кумиру -Наполеону, найдет "свой Тулон". И с психологической, и с историче¬ской точек зрения очень важно, что Наполеон одновременно и враг князю Андрею, и предмет поклонения. Важно, ибо дает психологический анализ заблуждений эпохи, романтизировавшей войну, воспевавшей завоевателей и восхищавшейся красивой смертью на поле боя. Для Толстого же война - лишь кровь и грязь, боль и вынужденное убийство себе подобных. К этой правде ведет он своего героя (и читателей): через все хитросплетения военной кампании 1805 года - на поле Аустерлица.

Неразрывная внутренняя взаимосвязь войны и ее воплощения - Наполеона впервые явственно предстанет именно после аустерлицкого сражения. И, развенчивая культ войны, Толстой одновременно развенчивает и Наполеона, лишает его всех романтических покровов. В стремлении князя Андрея самореализоваться по образу и подобию кумира, повторить его путь, Молодой Болконский получает всё, о чем мечтает. Как некогда неизвестный -еще Буонапарте в битве при Арколе подхватил знамя и увлек за собой войска, князь Андрей в сражении при Аустерлице поднимает знамя. Но знамя это, в мечтах нашего героя так гордо реявшее над его головой, в реальности оказывается лишь тяжелой палкой, которую трудно и неудобно держать в руках: "Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко1, бежал с батальоном". За этот-то миг готов был князь Андрей отдать жизнь! Для Толстого само представление о красивой смерти в бою - кощунственно. Поэтому так резко, так оскорбительно описывает он ранение своего героя: "Как бы со всего размаха крепкою палкой кто-то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно..."

Бежал, волоча знамя за древко; упал, будто его ударили палкой... И все ради того, чтобы маленький толстый человечек произнес над ним несколько напыщенных фраз?! Как бессмысленно...

И перед глазами князя Андрея раскроется чистое высокое небо - символ истины. И отрывистые, резкие фразы, порожденные сумятицей сражения, сменяются величавым, медленным и глубоким повествованием: "Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, - подумал князь Андрей, - не так, как мы бежали, кричали и дрались... совсем не так ползут облака по этому высокому бесконеч¬ному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба."

Князь Андрей попадает в плен, выздоравливает и возвращается в Лысые Горы. Он едет к семье, оставленной им ради "наполеоновских" свершений. К семье, которую любит теперь иначе, чем любил, уезжая на войну. Он уезжал от женщины, глубоко ему чуждой, ставшей его женой лишь по молодому недомыслию. Он бежал от нее. Возвращается князь Андрей не к той раздражавшей его "маленькой княгине" с "беличьим выражением". Возвращается к своей жене, которую готов полюбить, с которой сознательно хочет разделить жизнь. К матери своего будущего ребенка. Возвращается слишком поздно: княгиня Лиза умирает от родов. Вина князя Андрея перед ней остается неискупленной навеки.

Разочаровавшись в Наполеоне под небом Аустерлица, он отрекся от явного подражания своему кумиру. Он еще не осознал всех своих "наполеоновских" черт, еще не отрекся от них. Трагическое возвращение в Лысые Горы - логический итог его "наполеоновского" пути, результат его предательства. К новому витку своей жизни князь Андрей приходит не только с истиной, обретенной под небом Аустерлица, но и с вечно кровоточащей раной неискупленной вины, с обнаженной душой, с растревоженной совестью. Горькое признание сделает он Пьеру: "Я знаю в жизни только два действительные несчастья: угрызения совести и болезнь. И счастие есть только отсутст¬вие этих двух зол." Под Аустерлицем князь Андрей узнал великую истину: жизнь есть бесконечная ценность. Но это - лишь часть истины. Не только болезнь и смерть - несчастье. Несчастье - и неспокойная совесть. Перед битвой князь Андрей за минуту славы готов был заплатить любую цену: "Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди - отец, сестра, жена, - самые дорогие мне люди, - но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми..." Теперь, после смерти жены, князь Болконский знает: за свой карикатурный Тулон он заплатил ее жизнью. И это знание навсегда отвратит его от какого бы то ни было идолопоклонства: кумир требует жертвенной живой крови, в жертву ему надо нести свою совесть. А неспокойная совесть для нынешнего князя Андрея - истинное несчастье.

Отрекшись от так дорого стоившего ему честолюбия, князь Андрей отрекается и от активной жизни. Теперь его цель - не приносить людям зла. Затворничество, уход в себя, внешняя остановка... Но не в этом для Толстого та истинная, великая простота, к которой ведет он любимых своих героев. Обособление от мира, угрюмое ему противостояние - да ведь это Наполеон в изгнании! И тогда к князю Андрею приезжает Пьер - Пьер, переживающий свой звездный час, вступивший в масонскую ложу, захваченный новыми идеями о смысле жизни, о добре деятельном и активном. Не успехи Пьера в обустройстве крестьянской жизни (они-то на поверку оказались сплошными провалами!), но его искренность, его живая энергия необходимы были князю Андрею. Разговор на пароме о смысле бытия, о назначении жизни человеческой возвращает князя в мир людей, вновь включает его в историю. И тогда становится возможной встреча с Наташей - еще не новая любовь для князя Андрея, но горячее желание слиться с миром людей, почувствовать себя вновь живым, деятельным - возродиться. Все дальнейшее течение жизни князя Андрея - сотрудничество и разрыв со Сперанским, любовь к Наташе, пересилившая эту любовь обида и новое, очищенное и возвышенное чувство, - все лишь непрямой, но единственно верный, тогда избранный путь к людям. Путь, приведший князя Андрея "к Кутузову". Он будет еще и ошибаться, и заблуждаться, и по высшему счету оплатит свои заблуждения - но так или иначе не померкнет перед ним небо Аустерлица, вечным укором и предостережением останется вопрос на мертвом лице жены и не потускнеет образ девочки Наташи, стремящейся к слиянию с миром, к счастью общности со всем живым.