Принятие окончательного решения на перевод (переход от одной единицы перевода к другой).

Поиск форм, способных выразить осознанные мысли на языке перевода (фаза выбора варианта перевода);

Накопление информации, необходимой для принятия переводческого решения (фаза понимания, осознания содержания понятий);

 

 

«ЕДИНИЦА ПЕРЕВОДА»

 

Вопрос о единице перевода неизменно фигурирует в работах ученых, ставящих своей целью дать относительно полное представление о современном состоянии переводоведения или теории перевода как науки.

В.В.Овсянников «Не будет преувеличением сказать, что это (единица перевода – А.В.) -- центральное понятие переводоведения, без которого любой переводоведческий анализ просто невозможен» [17.С.224],

Н.К.Гарбовский в своей книге «Теория перевода» (2004) пишет: «Теория перевода, если она действительно претендует на статус самостоятельной научной дисциплины, не может уйти от решения вопроса о единице, которой она могла бы оперировать, устанавливая закономерности переводческой деятельности» [8.С.248].

Л.А.Черняховской «Существует ли «единица перевода»?» (1987). «надоело слушать теоретиков, которые рассуждают о том, в какой последовательности сороконожке ставить ноги, и пытаются обучить ее «ходить по науке» [25.С.26].

Впервые термин «единица перевода» (unite de traduction) ввели в научный оборот канадские лингвисты Ж.- П.Вине и Ж.Дарбельне в книге «Сравнительная стилистика французского и английского языков» (1958). В ней авторы с семасиологической точки зрения определили «единицу перевода» как отрезок высказывания (текста), не поддающийся дальнейшему дроблению при переводе.

Вскоре словосочетание “unite de traduction”, первоначально, во французском языке, означавшее скорее «единица [текста] при переводе», в виде кальки было заимствовано англоязычными, а затем и другими исследователями. В частности, им стал широко пользоваться популярный в СССР теоретик из ГДР Отто Каде, подробно изложивший свои взгляды на перевод в 1968 г.

На тезис о «единице перевода» первыми откликнулись исследователи в области машинного перевода Т.М.Николаева, И.И.Ревзин, В.Ю.Розенцвейг и др. В своих «Основах общего и машинного перевода» (1964) И.И.Ревзин и В.Ю.Розенцвейг в контексте своего предмета исследования определили «единицы перевода», которые, на их взгляд, переводчик выделяет при анализе текста, как «отрезки текста, с которыми устанавливается соответствие через язык-посредник» [19.С.113].

Ю.С.Степанов в своей книге «Французская стилистика» (1965), например, определил «единицу перевода» как минимальный отрезок речевой цепи, могущий быть переведенным при синхронном переводе [22.С.263].

Л.С.Бархударов он определил ее следующим образом: «единица перевода – это наименьшая единица исходного языка (ИЯ), которая имеет соответствие в ПЯ; она … сама может обладать сложным строением, но части ее, по отдельности взятые, «непереводимы», т.е. в тексте перевода им никаких соответствий установить нельзя» [3.С.3].

В.Н.Комиссаров в «Слове о переводе» (1973) описал «единицу перевода» сразу четырьмя способами: 1) как минимальную единицу текста, выступающую в процессе перевода в качестве самостоятельного объекта этого процесса, понимаемого В.Н.Комиссаровым как деление текста на отрезки различной длины (для английского языка – одно или – реже – два предложения) и поочередного их перевода, 2) как минимальную языковую единицу текста оригинала, переводимую как одно целое, не сводимую к значениям составляющих их элементов и не выделяемую в тексте оригинала по каким-либо формальным признакам, 3) как минимальный набор лексем или граммем ИЯ, который можно поставить в соответствие с некоторой лексической или грамматической категорией ПЯ, и 4) как минимальную единицу исключительно плана содержания текста оригинала, воспроизводимую в тексте перевода [10.С.185-190].

Таким образом, для подхода В.Н.Комиссарова были характерны, во-первых, ставший к тому времени практически традиционным взгляд на «единицу перевода» как формальную часть (отрезок) текста на ИЯ, во-вторых, резкое противопоставление при переводе плана содержания плану выражения и, в-третьих, стремление к выявлению так называемых «закономерных соответствий» (Об онтологической ошибочности теории закономерных соответствий см . [5]).

Я.И.Рецкер высказывал сомнение в возможности установления постоянной «единицы перевода», считая, что «ею не может быть признано не только слово, но и предложение и даже более крупный отрезок текста (цепь предложений или даже абзац) из-за слишком переменного характера смысловых и стилистических отношений между всеми этими отрезками текста» [24.С.33].

В своей книге «Перевод и лингвистика» (1973) отрицал существование «единиц перевода» и А.Д.Швейцер. Как и большинство исследователей того времени, он отождествлял их с отрезками текста. А.Д.Швейцер аргументировал свою позицию тем, что выделяемые отрезки текста имеют разную величину, разные характеристики, а любая единица должна быть величиной постоянной для того или иного уровня языка. Процесс же перевода, по его мнению, вообще не может быть представлен как простое соединение единиц. «Здесь имеют место куда более сложные операции», -- писал А.Д.Швейцер [27.С.71-72].

Г.М.Стрелковский в «Теории и практике военного перевода» (1979) назвал «единицы перевода» «квантами перевода». Последние он определил как «исходные отрезки, которые могут быть однозначно переведены в данном контексте», то есть могут иметь «закономерные соответствия» или функциональные эквиваленты. Последние переводчику надлежит выделять в тексте прежде всего. Исходными единицами перевода («квантами перевода»), по его мнению, могут быть отдельные слова, словосочетания, предложения или даже несколько предложений [23.С.225].

Р.К.Миньяр-Белоручев в книге «Общая теория перевода и устный перевод» (1980), анализируя предложенные до него определения «единиц перевода», условно разделил последние на «смысловые» (поскольку их авторы Ю.С.Степанов, И.И.Ревзин и В.Ю.Розенцвейг считали, что переводятся поочередно речевые единицы, смысл которых установлен переводчиком) и «функциональные» (все остальные).

Р.К.Миньяр-Белоручев окрестил их «единицами несоответствия» [15.С.84-85]. Сам он «единицы перевода» определил как «любые единицы речи, требующие решения на перевод». Таковые, отмечал он, «совпадают далеко не всегда». Их выделение, по его мнению, всецело определяется субъективными факторами: профессиональными качествами переводчика, степенью знания им иностранного языка, существа вопроса, изложенного в тексте, его памятью, опытом и условиями работы, быстротой реакции и т.п. [15.С.87]. С другой стороны, на его взгляд, некоторые единицы текста требуют «принятия решения на перевод» независимо от вида перевода и квалификации переводчика. К таковым он отнес штампы, ситуационные клише, термины и образные выражения [15.С.99].

В уже упоминавшейся «Теории перевода», самой последней по времени и самой обстоятельной обобщающей работе по теории перевода, Н.К.Гарбовский рассматривает единицы перевода как «отдельные элементы, составляющие единый переводческий процесс». Может показаться, что наконец-то переводческая мысль пошла в правильном направлении! Однако далее читаем: «Выделение этой категории необходимо, чтобы понять, что такое переводческий эквивалент … Первое, что нам придется определить или же о чем придется договориться, -- это то, какие единицы оригинального текста могут и должны найти свои эквиваленты в тексте перевода» [8.С.248]. Совершенно очевидно, что автору не удалось выйти из упомянутого выше заколдованного круга. Более того, он приходит к выводу, что «единица перевода» как теоретическая категория не тождественна «единице практического перевода» [8.С.249].

Справедливо отмечая, что «перевод как процесс развивается во времени последовательно, «по порциям» и ссылаясь на А.Ф.Ширяева, который писал, что деятельность синхронного переводчика (как и всякого другого – А.В.) «характеризуется двумя взаимосвязанными чертами: многошаговостью и однотипностью шагов», Н.К.Гарбовский задает закономерный вопрос: «Может быть, … всякий перевод осуществляется «пошагово»? Но далее речь идет опять-таки о «величине отрезков перевода, которые «будут неодинаковыми не только для разных языков и разных видов перевода, но и у разных переводчиков» [8.С.249]. По мнению автора, осмыслив «единицу смысла» (она же «единица понимания», отождествляемая с отрезком текста, названным А.Ф.Ширяевым единицей ориентирования), переводчик разлагает ее на отдельные понятия, находя им соответствующие эквиваленты [8.C.259,262,263]. Сама «единица ориентирования» -- это в одно и то же время и «фаза осмысления некой «порции» исходного текста» [8.С.259], и отрезок исходного текста [8.C.262].

Н.К.Гарбовский дает и собственное определение единицы перевода: «Единица перевода – это сложная подсистема в целостной системе процесса перевода, строящаяся в своем внешнем проявлении на основе единицы ориентирования, но включающую в себя одну или несколько единиц эквивалентности, соотносящих понятия исходного текста с соответствующими формами текста перевода» [8.С.263]. Что кроется за этим определением, становится ясно из описания «акта перевода». Согласно онтологическим представлениям Н.К.Гарбовского, «акт перевода» делится на три фазы: 1)единица ориентирования, то есть накопление информации для принятия переводческого решения до определенного пика (а не декодирования всей совокупности смыслов исходного текста); 2)фаза «многократного перебора» вариантов, когда переводчик оперирует единицами эквивалентности; и 3) принятие окончательного решения и переход от одной единицы перевода к другой [Там же]. Иначе говоря, речь в работе Н.К.Гарбовского идет все о том же делении текста на отрезки, а примеры перевода традиционно даются на уровне слова, словосочетания и предложения.

Проблема единицы перевода, как видим, остается нерешенной, и объясняется это не столько тем, что на сегодняшний день отсутствует единство взглядов на сущность единицы перевода как объективного явления, сколько тем, что эти взгляды ошибочны.