Роберти Евгений Валентинович

(де Роберти де Кастро де ла Серда, 1843-1915)

Ярким представителем «эволюционного неопозитивизма» был Е. де Роберти, один из создателей российской социологии, видная фигура мировой науки.

В публикациях М. М. Ковалевского высказывалось сожаление, что имя Роберти мало известно широкой читающей публике в России, поскольку он был франко-русским автором, мало печатался в самой России. Ковалевский намеревался сделать все, чтобы ознакомить российских читателей с работами этого выдающегося ученого. Роберти оставил после себя огромное научное наследие, которое еще ждет исследователей. Каждые год–два Роберти издавал по книге. В 1869 г. вышла его работа «Политико-экономические этюды» (СПб.), затем – «Социология» (СПб., 1880. – XII, 368 с.). Философские труды Роберти выходили в 1887, 1889, 1893, 1894, 1902 годах, а книги по социологии и этике он издавал за границей в 1895 г. (L' Ethique: Le Bien et le Mal), в 1897 г. (Le Phychisme social), в 1898 г. (Les Fondements de l' Ethique), 1900 г. – “Constitution de l' Ethique“, 1904 г. – “Nonvean Programme de Sociologie”, 1908 г. – “Sociologie de l'action”.

В 1886 г. по требованию обер-полицмейстера Святейшего Синода г-на Победоносцева в Москве были уничтожены два тома книги Роберти «Прошедшее философии». После этого по докладу министра внутренних дел России В. К. Плеве (1846–1904)[78] российский император Николай II в сентябре 1903 года запретил ученому жить за границей, повелел срочно отозвать его на родину. Но уже в июне 1904 г. Николай II отменил свое повеление, разрешил проживание за границей. Роберти остался в Париже.

Роберти, утверждая неопозитивизм, боролся и с историческим идеализмом (против психологизации социологии, слияния социологии с биологией, психологией), и с так называемым прагматизмом (историческим материализмом). С 1894 г. он стал работать в Новом Брюссельском университете на кафедре общей социологии и этики. В 1901 г. вместе с профессорами М. М. Ковалевским, И. И. Мечниковым и юристом Ю. С. Гамбаровым основали в Париже Русскую высшую школу общественных наук. В этой школе он читал курсы философии и социологии.

После русско-японской войны он вернулся в Россию. Вернувшись в Россию, Роберти примкнул к конституционным демократам (кадетам), участвовал в демократических съездах. В партии кадетов он отличался независимостью суждений. Был избран губернским земским гласным в Твери. По оценке Ковалевского, Е. В. Роберти был надежным товарищем, полным инициативы, смелым в обстановке общего дела, всегда готовым «преломить копье с противником» (Вестник Европы. – 1915. – Кн. 5. – С. 323).

Именно Роберти разделил с М. Ковалевским ответственность за работу первой в нашей стране кафедры социологии, созданной в Петербурге в частном Психоневрологическом институте. 3 февраля 1908 г. он произнес на открытии этого института большую речь, в которой признавал, что 30 лет отдал установлению автономии социологии как «отвлеченной» науки. У этой науки есть специфический мир общественных реальностей[79].

В статье-некрологе «Е. В. де Роберти»[80] Ковалевский пишет, что Роберти умер неожиданно. Он только закончил свою посмертную статью «Кризис нравственных понятий и знание»[81]. 40 лет жизни Роберти отдал научной деятельности. По свидетельству Ковалевского, вся жизнь Роберти – это труд, творчество, защита прав человека и прав граждан государства. Он требовал свободного выбора места жительства для российских граждан. По доносам его притесняли как политически неблагонадежного. Во время предреволюционных гонений на Роберти (1903–1904) он был спасен коллективными выступлениями французских и бельгийских литераторов и ученых.

Е. В. Роберти считал, что неопозитивизм утвердился после контовского периода, т. е. в конце 70-80-х гг. XIX века. У Роберти есть обстоятельный аналитический обзор публикаций и взглядов сторонников обновленного позитивизма[82].

Основное положение неопозитивизма: «общественность» – это продукт взаимодействия между биоиндивидами, которые затем социализируются «обобществленным» сознанием (Роберти Е. Указ. соч., с. 143).

Другой неопозитивистский тезис – о коллективном сознании[83], «о преображенных коллективной мечтой существованиях [по Дави], то есть о представлениях». Общие и отвлеченные понятия, идеальное опережение «вещей» – это знание, «как плод коллективного опыта и как нечто отличное от сознания, результата опыта биоиндивидуального» (Роберти Е. Указ. соч., с. 144).

Третий основополагающий тезис неопозитивизма касается познания фактов. Факты, как «вещи», разлагаются на исходные элементы, необходимые социологу для поиска истины. Психологическим вторжением затушевываются причины социального. «Это утонченный, скрытый и замаскированный биологизм. Объясняя исторические факты, явления космо-биосо-циальными, психологическими процессами, …мы проникаем в сокровенную сущность… тех «отвлечений», которые есть научная ценность», – пишет Е. В. Роберти (Указ. соч., с. 145).

Неопозитивисты понимали, что конкретная наука психология, опираясь тогда на свой основной метод – интроспекцию (внутреннее наблюдение себя индивидом), не сможет объяснить причины и следствия коллективного опыта и коллективных представлений. Э. Дюркгейм и его школа подчеркивали, что есть причинная связь между системами понятий и «внутренним строем (или организацией) общественных союзов и группировок». Они признавали обусловленность высшей умственной деятельности людей коллективной деятельностью, социальной организацией.

Неопозитивистами выдвигался тезис о необходимости самостоятельной науки социологии, способной познать коренные различия между биоиндивидуальным и общественным бытием, между чувственными представлениями индивида и концептами (отвлеченными идеями). Они подчеркивали, что между живой особью и социальной группой – огромное расстояние. «Концепты невыводимы из чувственных представлений, как общество – из живой особи» (Роберти Е. Неопозитивистская школа… С. 149).

Роберти поддерживает тезис неопозитивизма, что человек, как существо социальное, стремится включить себя в мир концептов, отвлеченных, идеальных понятий. «И подобно тому, как живое существо есть необходимая предпосылка и субстрат общества, его преобразующего, так и чувственный опыт есть необходимая предпосылка и субстрат преобразующих его коллективных идей», – утверждает Роберти (Указ. соч., с. 149).

Важным положением неопозитивизма является тезис о личности. Неопозитивисты различают биоособь человека и социализированную личность. Роберти отмечает различие в трактовке личности Э. Дюркгеймом[84] и другими позитивистами, которые считали социализированную, «окультуренную» биоособь уже группой. Такая личность входит как «ядровая», «недровая» группа в более широкие, современные, периферические группы и передает будущим поколениям «обобществленные» результаты, «уплотненные» воздействия групп прошлого, всей истории человечества. «Омоложенное» таким образом общество «периодически обновляет личность» (Роберти Е. Указ. соч., с. 151).

Неопозитивизм в целом утверждает, что каждая личность – носитель коллективного опыта, «медленно вытекающего из сотрудничества одного поколения со всеми предшествующими поколениями», и что передача всех психических приобретений, будучи недоступной отдельной личности, совершается путем постоянной организации, называемой обществом и его учреждениями» (Роберти Е. Указ. соч., с. 150).

Таким образом, неопозитивисты ставили вопрос о взаимодействии общества и личности, о роли культуры в социализации человека. «Общество – это предварительная группировка индивидуализированных единиц, которые являются индивидуальными постольку, поскольку успели сгруппироваться. Индивидуальность образуется путем приобщения к коллективной мысли, к общему идеалу, но и коллективная мысль существует лишь постольку, поскольку она воплощается в те самые индивидуальности, в первоначальном образовании и последующих превращениях которых она принимала непосредственное участие» (Роберти Е. Указ. соч., с. 150).

И, наконец, вопрос о предметной области социологии. Неопозитивисты широко трактовали предметные возможности социологии. «Коллективное знание», «коллективная идеология», «собирательная природа опыта» – все это и в микрогруппах, и в макросоциальных группах закрепляется с помощью нравов, обычаев, норм права. По утверждению неопозитивистов, составная часть социологии – этика, политика, право, экономика. Социология будущего – это наука о нравах, пронизывающих всю общественную жизнь. Роберти положил в основу социологического предмета социальную эволюцию общества. Но он обобщает неопозитивистские подходы и пытается показать развитие «мысли». Общественная идеология принимает четыре взаимообусловленные формы: мысль научную, мысль философскую, мысль эстетическую и мысль практическую.

Таков ход цивилизации, объясняемый неопозитивистами «законом запаздывания»[85]. Неопозитивизм различает социоиндивидуальное сознание и сознания биоиндивидуальные, «наполненные исключительно переживаниями единичными, непередаваемыми далее и потому необратимыми, не могущими обусловить культурного существования» (Роберти Е. Неопозитивистская школа и новые течения в современной социологии // Вестник Европы. – 1912. – Кн. 10. – С. 158-159).

Итак, социология представляется им самостоятельной наукой, понимаемой как комплекс социологических наук. Социология изучает общественную солидарность (коллективную мысль и коллективное действие) в различных формах. Всякая идея – это действие соборности, солидарности (коллективной мысли) и рациональности. Предмет социологии – отвлеченная идеология, т. е. коллективное сознание.

Позитивизм и неопозитивизм нельзя рассматривать однозначно, как слепое следование естественнонаучным традициям[86]. И сегодня проблема биологического и социального, их сопряженности и взаимообусловленности является актуальной, например, для философов, генетиков, психологов, медиков. Социологи обращаются к междисциплинарным разработкам, но и сами интенсивно занимаются проблемами социальной адаптации, социализации, рефлексо-генетическими проблемами. Это в определенной мере актуализирует для нас позитивистское и неопозитивистское наследие.