Листок из архива. Записка председателя КГБ Ю. В. Андро­пова в ЦК КПСС от 11 октября 1972 г.

Листок из социологических исследований. «Движущим нервом деятельности коммунистической Системы, ее кроветворным нача­лом было Распределение. И это понятно. Общество, которое посто­янно работает на пределе своих возможностей, не может не нахо­диться в состоянии хронического дефицита. А дефицит на­до распределять! Распределяли все — фонды, ресурсы, квартиры, премии, гвозди, подарки на елку, почетные грамоты, пайки в лагерях.

Если представить себе иерархию прав на распределение в со­ветской Системе, то ее можно изобразить как нисходящую пира­миду... На самом верху находилась номенклатура (1,5—2% насе­ления), доходы которой вместе сразличными льготами в 20—25 раз превышали заработки низших слоев. Далее шли группы, близ­ко примыкающие к номенклатуре... Во-первых, это управленцы, формально не входившие в номенклатуру (крупные чиновники, хозяйственники, функционеры). Во-вторых, работники торговли, снабжения... В целом примерно 6—7% населения можно было причислить к тем, чьи доходы были близки к номенклатурному уровню. А дальше шли «остальные». Примерно треть из них за­рабатывала (в середине 80-х гг.) от 50 до 100 рублей в месяц на человека, еще одна треть — от 100 до 150 рублей и, наконец, по­следняя треть — от 150 до 250 рублей. Если сопоставить эти до­ходы с тогдашними ценами (цветной телевизор — 700 рублей; хо­лодильник — 350 рублей; женские сапоги — 150 рублей и т. д.), то ясно, что эти доходы были достаточны лишь для удовлетворе­ния весьма скромных потребностей в питании и одежде».

? Представьте схематически структуру советского общества с точки зрения распределения благ. Соотнесите результаты с официальным принципом распределения при социализме: «от каждого по способностям, каждому по труду».

Практически не росли объемы вводимого в строй жилья. «Квартирный вопрос» усугублялся из-за небыва­лой ранее миграции в города крестьян (им было разре­шено получать паспорта и выбирать место жительства), а также ввоза предприятиями для использования на ма­локвалифицированных и непопулярных среди коренных горожан работах так называемых «лимитчиков» — лю­дей со стороны, получавших временную прописку и лю­бым путем старавшихся закрепиться в городе.

На здравоохранение тратилось не более 4% нацио­нального дохода (в развитых странах — около 12%). С 1970 по 1985 г. на два года уменьшилась средняя про­должительность жизни, и по этому важнейшему показа­телю СССР откатился на 35-е место в мире, по уровню детской смертности — на 50-е.

Объясните значение понятий и терминов: ротация, обяза­тельные плановые показатели, наукоемкое производство, агро­промышленная интеграция, территориально-производственные комплексы, бригадный подряд, «нефтедоллары».

□ 1. Отобразите графически прирост объема промышленной и сельскохозяйственной продукции в годы 8—11-й пяти­леток. Используя построенные диаграммы, определите, когда наша экономика достигла максимальных успехов, и объясните их причины. Почему снижаются темпы эко­номического развития? 2. Поработайте в группах. Опре­делите положительные и отрицательные стороны дирек­тивной (первая и вторая группы) и рыночной (третья и четвертая группы) экономики. После выступления пред­ставителей групп выскажите мнение, сторонником како­го типа экономики являетесь вы. При анализе используй - те сведения, полученные из курса экономики. 3. Со­ставьте план-перечисление «Экономические проблемы 1965—1985 гг.». 4. Проведите интервью с современни­ками тех лет. Что изменилось в их жизни к лучшему в эти годы? С какими повседневными проблемами им при­ходилось сталкиваться?

Общественно-политическая жизнь. Культура

Проблема. Как кризис советской системы проявился в сфере духовной жизни общества?

Вспомните значение понятий: диссиденты, неофициальное искусство.

Ответьте на вопросы. 1. Когда была принята «брежневская» Конституция? 2. Кого называли инакомыслящими в СССР в 70-е гг.? 3. Каковы были достижения советской культуры тех лет?

Настроения в обществе и политика властей. Различные слои населения по-своему реагировали на происходившие в СССР процессы, в основном стараясь приспособиться и использовать те возможности, которые предоставляла жизнь.

Правящая элита замыкается в себе. Почти прекрати­лось ее пополнение и обновление за счет функционеров низовых организаций КПСС, традиционно выполнявших в советском обществе роль своеобразного «политического инкубатора». И это — при значительном увеличении ря­дов самой партии в послевоенный период (с 6,8 млн че­ловек в 1952 г. до 18,3 млн в 1985 г.), что, помимо про­чего, отражало растущее в массах стремление активно участвовать в политической жизни страны. Номенклату­ра неустанно окружала себя все новыми привилегиями и материальными благами. Началось сращивание ее наибо­лее коррумпированных групп с теневой экономикой.

В кругах интеллигенции, в целом отрешенно взирав­шей на окружающую действительность, продолжало раз­виваться диссидентское движение. В первых его рядах находились «отец» водородной бомбы, трижды Герой Со­циалистического Труда академик А. Д. Сахаров, писа­тель А. И. Солженицын (он издал за границей книгу «Архипелаг ГУЛАГ» — документальное повествование о преступлениях сталинской репрессивной машины, нанес­шее сильнейший удар по теории и практике советского тоталитаризма), музыкант-виртуоз с мировым именем М. JI. Ростропович. Немногочисленные активисты-дисси­денты, среди которых были приверженцы «подлинного марксизма-ленинизма», либерализма, русского почвенни­чества, христианско-демократической доктрины, откры­то критиковали существующие порядки, предавали глас­ности через издание машинописных листовок, брошюр, журналов («Хроника текущих событий» и др.) разитель­ные факты грубого нарушения прав человека в СССР, проводили пресс-конференции для иностранных коррес­пондентов, иногда — камерные и молчаливые демонстра­ции. Почти неизвестные в собственной стране, они вы­звали широкую волну сочувствия и поддержки в мире.

Получили распространение и иные, не столь ради­кальные проявления несогласия с политикой властей, с официально признаваемыми нормами и ценностями: мас­совые экологические кампании по защите природы (в том числе против гибельного решения партийно-государ­ственного руководства повернуть течение великих рек Сибири в Среднюю Азию), создание произведений нон­конформистского характера во всех областях интеллек­туального и художественного творчества. Духовная оппо­зиция во всех своих разнообразных проявлениях сыгра­ла большую роль в размывании идеологических основ коммунистического режима. Властителями дум постепен­но становились не партийные бонзы, а скептически от­носящиеся к правящей партии и авторитетные в об­ществе деятели науки и культуры.

Недовольство рабочих и колхозников выражалось главным образом в пассивных и скрытых формах: про­гулах, «текучке», низком качестве труда, растущем ал­коголизме. По данным социологических опросов, прово­дившихся в середине 80-х гг., в полную силу трудилась едва ли треть работников. Остальные работали не с пол­ной нагрузкой, хотя при другой организации производ­ства готовы были делать больше и лучше.

В этой ситуации брежневская администрация взяла курс на свертывание либеральных начинаний хрущев­ской поры. Консервативный уклон внутренней политики, определяемый некоторыми историками как «неостали­низм», был по сути естественной реакцией номенклату­ры на неудачу попыток добиться «общественной гармо­нии» через успехи в экономике.

Идеологическое обеспечение этого курса покоилось на двух выдвинутых с партийных трибун тезисах:

— о перманентном обострении идеологической борьбы социалистической и капиталистической систем;

— о построении в СССР «развитого социалистическо­го общества» (позже дополненного положением о необхо­димости «совершенствования развитого социализма» как главной задаче на обозримое будущее).

Первый из них, созвучный печально известному ста­линскому тезису 30-х гг. (обострение классовой борьбы по мере продвижения к социализму), призван был «обос­новать» в глазах общественности преследование всех не­согласных с партийным диктатом как проводников «бур­жуазного влияния» внутри страны. Второй — устранив из политического обихода полностью дискредитирован­ный хрущевский лозунг «развернутого строительства коммунизма», призван был дать «теоретическую» базу для нескончаемых пропагандистских упражнений на те­му о «продвинутости» и «зрелости» советского общества по отношению к предшествующим этапам, о «коренных преимуществах развитого социализма» перед «загниваю­щим капитализмом».

Власти поспешили законодательно оформить эти «пре­имущества». В 1977 г. была принята новая Конституция СССР. В ее преамбуле констатировалось, что Советское государство, «выполнив задачи диктатуры пролетариата, стало общенародным» и в стране построено «развитое со­циалистическое общество», давались его — во многом мифические и изложенные партийно-канцелярским язы­ком — основные черты («общество подлинной демокра­тии, политическая система которого обеспечивает все бо­лее активное участие трудящихся в государственной жизни», «общество зрелых социалистических отноше­ний, в котором сложилась новая историческая общность людей — советский народ», «общество высокой органи­зованности, идейности и сознательности трудящихся... законом жизни которого является забота всех о благе каждого и забота каждого о благе всех»).

В Конституции было расширено определение социаль­ной базы советского строя, наряду с рабочим классом и колхозным крестьянством в нее теперь допускалась «на­родная интеллигенция». В статье 6 впервые законода­тельно закреплялась роль КПСС как «руководящей и направляющей силы», «ядра политической системы». Советы депутатов трудящихся было предписано имено­вать Советами народных депутатов. Конституция содер­жала положения о всеобщем среднем образовании, о бес­платном образовании и медицинском обслуживании, о праве на труд, отдых, пенсионное обеспечение и жили­ще. Как и прежде, торжественно провозглашались основ­ные демократические свободы: совести, слова, собраний, демонстраций и т. п.

На практике же брежневская администрация еще с 1966 г. перешла к открытым гонениям на инакомысля­щих. Одни были насильственно высланы за границу (писатель А. И. Солженицын), другие поплатились за кри­тику коммунистического режима заключением в лагеря, в психбольницы или, как академик А. Д. Сахаров, ссылкой.

«В соответствии с указанием ЦК КПСС органы Комитета го­сударственной безопасности ведут большую профилактическую работу по предупреждению преступлений, пресечению попыток ведения организованной подрывной деятельности националисти­ческих, ревизионистских и других антисоветских элементов, а также локализации возникающих в ряде мест группирований по­литически вредного характера. За последние пять лет выявлено 3096 таких группирований, профилактировано 13 602 человека, входящих в их состав... Подобные группы были вскрыты в Моск­ве, Свердловске, Туле, Владимире, Омске, Казани, Тюмени, на Украине, в Латвии, Литве, Эстонии, Белоруссии, Молдавии, Ка­захстане и др. местах».

? Какие группировки названы автором «политически вредны­ми»? Какой «вред» приносят они? О чем свидетельствует геогра­фия распространения «политически вредных группирований»? Что в устах автора обозначает понятие «профилактика»?

Культура. Давление властей было прежде всего направ­лено на духовную жизнь общества. Ужесточается цензура, идеологический контроль за деятельностью творческой и научной интеллигенции. Утверждается практика госзаказов на постановку фильмов, написание сценариев, романов и пьес, создание произведений изобразительного искусства. Однако это вызвало эффект, прямо противоположный ожи­даниям консервативного руководства СССР. В советской культуре все заметнее определялся раздел на культуру офи­циальную, поддерживаемую государством, и культуру не­официальную, нонконформистскую, творцы которой всеми шлами пытались отстоять свое право на художественное са­мовыражение.

Большинство талантливых писателей, поэтов, режиссе­ров, художников оказалось в драматической ситуации — в пограничном пространстве между официальной и неофици- пльной культурой. Достаточно было небольшого намека — и издательства прекращали принимать рукописи, снима­лись с репертуара спектакли, ложились на полку фильмы. Нее ощущали над собой недремлющее око партийно-госу­дарственных «художественных советов» и руководства твор­ческих союзов — бдительных и исполнительных проводни­ков линии КПСС в литературе и искусстве.

В литературе ведущую роль играли писатели, посвящав­шие книги событиям Великой Отечественной войны. 1С. М. Симонов завершает свою величественную эпопею Живые и мертвые». В творчестве писателей Г. Я. Бакла­нова, Ю. В. Бондарева, В. В. Быкова, Б. JI. Васильева на­шла отражение тема антигуманного характера войны, лома­ющей судьбы и жизни людей. Расцвет переживает так называемая «деревенская» проза. Писатели этого направле­ния (Ф. А. Абрамов, В. П. Астафьев, В. И. Белов, В. А. Со­лоухин и др.) в яркой форме показывали трагедию коллек­тивизации, раскрестьянивания села и в то же время укрепляли веру в неистребимость народных традиций, культуры, нравственности. Большой популярностью пользо­вались рассказы В. М. Шукшина. В них впервые в совет­ской литературе появился образ «чудика» — человека, обо­стренно и с детской искренностью воспринимающего окружающий мир. Заявили о себе авторы, обратившиеся к вечным, общечеловеческим темам, — JI. С. Петрушевская, Т. Н. Толстая, А. Г. Битов и др. Их интересовали духовно- нравственные искания человека. Продолжается тенденция, наметившаяся в годы хрущевской «оттепели», — осторож­ное, строго дозированное партийными идеологами возвра­щение читателям книг писателей и поэтов, ранее замалчи­ваемых: А. М. Ремизова, Б. А. Пильняка, М. И. Цветаевой и др. Подлинное потрясение в обществе вызвала первая пуб­ликация в середине 70-х гг. великого романа М. А. Булга­кова «Мастер и Маргарита» (завершен автором перед смер­тью в 1940 г.).

Одновременно резкое противодействие властей встречала любая попытка творческой интеллигенции вырваться из уз­кого круга, дозволенного цензурой. Так, в 1979 г. был са­модеятельно издан литературно-художественный альманах «Метрополь» с участием В. П. Аксенова, А. Г. Битова, Ф. А. Искандера, В. Ерофеева и др. Альманах носил под­черкнуто аполитичный характер, однако власти восприня­ли его как вызывающую антисоветскую акцию. Расплатой для авторов альманаха стал многолетний запрет на публи­кации в СССР.

Наиболее заметные достижения советского кинематогра­фа были связаны с экранизацией классики. Выходят в про­кат фильмы режиссеров С. Ф. Бондарчука («Война и мир»), И. А. Пырьева («Братья Карамазовы»), А. Г. Зархи («Анна Каренина»), JI. А. Кулиджанова («Преступление и наказа­ние»), Г. М. Козинцева («Гамлет», «Король Лир»). Появля­ются новые талантливые киноленты, посвященные велико­му подвигу народа в годы Великой Отечественной войны («А зори здесь тихие» режиссера С. И. Ростоцкого, «Вос­хождение» JI. Е. Шепитько, «Двадцать лет без войны» А. Г. Германа).

Всенародную любовь завоевали остроумные, со скрыто социальным содержанием комедии JI. И. Гайдая («Опера­ция Ы», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука»,
«Иван Васильевич меняет профессию») и Э. А. Рязанова («Ирония судьбы...», «Служебный роман», «Гараж», «О бедном гусаре замолвите слово...»), сохранившие свою по­пулярность до наших дней. Также любимы сегодня создан­ные в те годы фильмы мелодраматические, посвященные жизненным коллизиям обычных людей (фильм «Москва слезам не верит» режиссера В. В. Меньшова, получивший престижную премию «Оскар», «Осенний марафон» Г. Н. Да- нелии), фильмы остросюжетные («Семнадцать мгновений весны» Т. М. Лиозновой, «Место встречи изменить нельзя» С. С. Говорухина, «Белое солнце пустыни» В. Я. Мотыля, «Мертвый сезон» С. Я. Кулиша). В то же время ленты при­знанных в мире режиссеров, работающих в пугающем вла­сти стиле интеллектуального кино (А. А. Тарковский, А. Н. Сокуров и др.), не имели широкого проката или во­обще откладывались на полку.

Казалось, наиболее твердо позиции «социалистического реализма» удерживались в изобразительном искусстве. Га­лереи и выставочные залы были заполнены официально па- фосными или созерцательно-фотографическими полотнами. Но именно здесь ярко заявило о себе искусство неофициаль­ное, нонконформистское.

Листок из трудов историков-искусствоведов. «В среде «не­официальных» художников родилось новое направление — москов­ский концептуализм. Его называли «искусством идей». Концептуа­листы (И. Кабаков, В. Пивоваров, Э. Булатов, Д. Пригов, И. Чуй­ков) пытались воспроизвести в художественном творчестве «мир идей», а не окружающую среду. Большую роль в их произведениях играли текст, словесный комментарий, часто парадоксального содер­жания. Художники словно стремились выйти за рамки картины и создать на холсте «пространство свободы»... Заметное место в твор­честве концептуалистов занимала инсталляция — пространственная композиция, сконструированная из разных материалов и бытовых предметов. Нетрадиционные для того времени художественные сред­ства использовались для выражения мироощущения автора. Важной темой концептуального искусства становится человеческое одиноче­ство и бессмысленность бытия. Инсталляция Кабакова «Человек, улетевший в космос» (1986) приобрела мировую известность. В на­чале 1970-х гг. художники В. Комар и А. Меламид выступили с ху­дожественным проектом, получившим название соц-арта (по анало­гии с популярным на Западе течением в современном искусстве — поп-артом). В качестве изобразительных средств они ис­пользовали широко известные образы и символы советской эпохи, пропагандистские материалы и простейшие предметы быта. Идеалы социализма превращались в рамках такого подхода не только в пред­мет иронии. Они низводились до бытового уровня, до абсурда».

10—А. А. Левандовский, 11 кл.

Расцвет переживает театральное искусство. На авансце­ну выходит плеяда талантливых драматургов: А. М. Воло­дин, А. И. Гельман, Г. И. Горин, М. М. Рощин, М. Ф. Ша­тров и др. Особо востребованными временем оказались пьесы А. В. Вампилова «Старший сын», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске». Их отличал напряженный поиск высоких нравственных начал в жизни «маленького», обыкновенного человека в эпоху растущего разочарования в общественных идеалах, отчуждения и равнодушия. Боль­шой популярностью пользовались театральные постановки произведений русских классиков. Их персонажи — «лиш­ние люди», карьеристы, взяточники, бюрократы — получа­ли злободневное звучание, ибо слишком многое напомина­ло зрителям реалии советского общества. Новым явлением в сценографии стали спектакли режиссеров О. Н. Ефремо­ва и Г. Б. Волчек в театре «Современник», М. А. Захарова в Театре им. Ленинского комсомола, Ю. П. Любимова в Те­атре на Таганке, А. Ф. Эфроса в Театре на Малой Бронной, Г. А. Товстоногова в Ленинградском Большом драматичес­ком театре. Нередко и эти признанные в мире мэтры встре­чали запретительные меры властей.

На сцене классических музыкальных театров впечатля­ющих достижений добились оперные певцы И. К. Архипо- ва, Г. П. Вишневская, Е. В. Образцова, В. А. Атлантов, Е. А. Нестеренко. Мировую славу советского балета приум­ножали своим вдохновенным творчеством Г. С. Уланова, М. М. Плисецкая, М. Э. Лиепа, Е. С. Максимова, В. В. Ва­сильев. В сокровищницу балетного искусства вошли такие постановки, как «Щелкунчик», «Спящая красавица» и «Ле­бединое озеро» П. И. Чайковского, «Ромео и Джульетта» и «Каменный цветок» С. С. Прокофьева. Тепло были встрече­ны и балеты на музыку современных композиторов: «Спар­так» А. И. Хачатуряна, «Легенда о любви» А. Д. Мелико- ва, «Ангара» А. Я. Эшпая и др.

Веяния времени, несовместимые с официальными кано­нами, стали все заметнее влиять на музыкальное творчест­во. С конца 60-х гг. заявили о себе композиторы-авангар­дисты А. Г. Шнитке, Э. В. Денисов, С. А. Губайдуллина и др. В их произведениях за внешней какофоничностью (резкими и прерывистыми музыкальными фразами, алогич­ностью и повторами) проступала внутренняя гармония, со­звучная окружающему миру, полному драматических про­тиворечий. Официальная печать критиковала эти сочинения за вызывающий стиль и «безыдейность», и они с трудом пробивали дорогу к слушателям. Зато поощрялось развитие легкого, отвлекавшего людей от тягостных раздумий эст­радного искусства. И здесь появляется плеяда талантливых исполнителей, песням которых отзывчиво внимала массовая нудитория. Кумирами молодежи стали многочисленные во­кально-инструментальные ансамбли («Песняры», «Самоцве­ты», «Веселые ребята» и др.)- Но в их потоке не терялись и неформальные группы («Машина времени», «Аквариум»,

♦ Наутилус Помпилиус», «Кино» и др.), искавшие слушате­лей для своих песен-размышлений в кругах студентов и мо­лодой интеллигенции.

Яркой чертой культуры тех лет стала так называемая

♦ магнитофонная революция». На домашних магнитофонах воспроизводились записи выступлений сатириков, песен В. Ш. Окуджавы, А. И. Галича, В. С. Высоцкого, не разре­шенных к публичному исполнению.

Я никогда не верил в миражи. В грядущий рай не ладил чемодана. Учителей сожрало море лжи И выбросило возле Магадана... И нас хотя расстрелы не косили, Но жили мы, поднять не смея глаз. Мы тоже дети страшных лет России — Безвременье вливало водку в нас.

(В. С. Высоцкий, конец 70-х гг.)

Давящая духовная атмосфера, создаваемая консерватив­ным руководством СССР, вынуждала талантливых предста­вителей художественной интеллигенции покидать пределы Родины. Из СССР на Запад уехали писатели В. В. Аксенов, В. Н. Войнович, В. П. Некрасов, поэты И. А. Бродский, А. И. Галич, Н. М. Коржавин, режиссеры Ю. П. Любимов и А. А. Тарковский, художники В. А. Комар и А. Д. Ме- ламид, скульпторы Э. Неизвестный и М. Шемякин, компо­зиторы А. Г. Шнитке и Э. В. Денисов, немало других вид­ных деятелей отечественной культуры. В итоге советское общество получило вторую волну творческой эмиграции, продолжившую свободолюбивые традиции русского зарубе­жья послереволюционной поры.

За внешним благополучием в сфере народного образо- нания и науки (в 1966 г. был осуществлен переход ко всеобщему среднему образованию; значительно — с 05,3% в 1970 г. до 87% в 1984 г. — выросла доля лиц с высшим и средним, полным и неполным, образовани­ем, намного больше стало научных учреждений и т. п.) скрывалось все более серьезное отставание от требований времени, научно-технического прогресса. Внедрение са­мых передовых разработок отечественных ученых, даже в таких щедро финансируемых отраслях, как военная промышленность и космонавтика, сковывалось техниче­скими возможностями советской экономики.