Базаров — явление социологическое.

Автор далеко не случайно делает нигилистом человека «из народа». Не дворяне Кирсановы, не Аркадий или соседский помещик становится нигилистом, а человек вполне определенного образовательного и культурного уровня, «разночинец». Воспринявший новые и без того довольно грубые материалистические теории, Базаров огрубляет их еще больше, доводя почти до абсурда. Но самое печальное заключается в том, что он эти теории реализует на практике. Новые философские и научные идеи не «интегрируются» гармонично в старую систему, а противопоставляются ей. У Базарова отсутствует определенная традиция мышления. И с этой точки зрения происхождение героя «из народа» играет огромную роль.

Тургенев не видел в будущем места таким личностям, как Базаров, и, наоборот, «постарался», чтобы дворянская ветвь не исчезла, а у Кирсановых появились наследники. С его точки зрения, фигуры, подобные Базарову, обречены; ранняя смерть героя имеет в романе чисто символическое значение. Неудавшемуся пророку, находящемуся в глубокой депрессии, Базарову суждено умереть нелепой смертью, порезав палец. В самом «способе убийства» нигилиста заключена трагическая ирония. Разложивший законы природы по полочкам Базаров умирает от не подчиняющейся никаким законам слепой случайности. Врач-немец, олицетворение науки, в котором отец Базарова видит последнюю надежду, не в состоянии помочь.

«...Никто, кажется, не подозревает, что я попытался в нем представить трагическое лицо...» — писал о своем герое сам автор.

Естественно-научные и философские взгляды Базарова.

Безусловно, одаренный от природы и образованный главный герой романа имеет полное представление о положении дел в тогдашней науке. Он может дать дельный совет, будь то область биологии, ботаники, сельского хозяйства или медицины. Он — практик. Различные области знаний для него — ремесла, каждое из которых можно изучить и быть в этом деле «мастером». Он при случае может порекомендовать нужную книгу или учебник. В письме к К.К. Случевскому Тургенев объясняет: «Штофф унд Крафт» он рекомендует именно как популярную, т.е. пустую книгу...»

Более грамотный, нежели многие нигилисты того времени, Базаров понимает цену теориям Бюхнера. Экспериментируя на лягушках, он старается найти закономерности, общие для всех живых организмов. Этим путем шла в то время наука, и базаровские опыты лишний раз подтверждают, что главный герой романа описан по возможности объективно. Именно такие эксперименты должен был ставить в середине XIX века естествоиспытатель.

В то же время Базарову абсолютно неинтересна «индивидуальность» живых организмов, будь то растения, жуки, лягушки или люди. Своих пациентов доктор Базаров называет «человеческими экземплярами» и лечит их примерно так же, как в мастерской чинят машины, заменяя одни детали на другие. Впрочем, сама природа для Базарова «не храм, а мастерская». «Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой»

Философские взгляды Базарова базируются на грубом материализме, вся философия сводится к постулатам, согласно которым окружающие человека явления, процессы, объекты могут быть полностью объяснены с позиций науки. Феномены сознания имеют физическую природу как результат воздействия внешних и внутренних раздражителей на центральную нервную систему.

Вопрос о познаваемости мира решен однозначно: мир познаваем. И Базаров познает его, расчленяя пока только лягушек на составные части. Другой философии для Базарова не существует.

Базаров и равнодушная природа.

«— Конечно, — промолвил Аркадий, — но что за чудный день сегодня! - Для твоего приезда, душа моя. Да, весна в полном блеске. А впро чем, я согласен с Пушкиным — помнишь, в Евгении Онегине: Как грустно мне твое явленье, Весна, весна, пора любви! Какое...

— Аркадий! — раздался из тарантаса голос Базарова, — пришли мне спичку, нечем трубку раскурить».

Уже в самом начале романа возникающая идиллическая картина разрушается грубой базаровской репликой. Признающий исключительно рациональное, Базаров считает любое природное явление совокупностью физических и химических процессов. Следует отметить, что рационалистический подход к окружающей природе был в то время во многом обусловлен бурным развитием промышленности в Европе и Америке середины XIX века.

Такой подход, естественно, должен вызывать ответную реакцию со стороны природы, она становится холодной, равнодушной, мертвой. Тургенев использует образ «равнодушная природа» во многих своих произведениях.

Вот замелькали звезды... Боже мой!
Как равнодушна, как нема природа!
Как тягостны стремительной, живой
Душе — ее законная свобода,
Ее порядок, вечность и покой!
(И.С.Тургенев. «Андрей»)

И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять!
(И.С. Тургенев. «Дневник лишнего человека»)

Вновь образ «равнодушная природа» встречается в романе «Отцы и дети», а затем и в более поздних произведениях Тургенева «Довольно» (1865) и «Природа» (1879) в несколько видоизмененной форме: «ей [природе] все равно».

Строивший свою жизнь на отрицании, Базаров после смерти «поглощен» природой, «возвращен» в бесконечный ее круговорот, и теперь уже он ей совершенно безразличен. Понятия добра и зла, справедливости, греха и разума есть человеческие понятия, не знакомые природе.

Об этом Тургенев говорит в самом конце романа: «Какое бы страшное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной...»

Незадолго до своей смерти и сам Базаров приходит к той же мысли: «Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удается прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня не было и не будет... А в этом атоме, в этой математической точке кровь обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже...»

Красота, молодость, жизнь в природе соседствуют со смертью, взаимно дополняя друг друга: «Самое печальное и мертвое — сходно с самым веселым и живым». Вдруг начавший рассуждать о ничтожности человеческой жизни перед лицом вечности, «поздний» Базаров сильно отличается от «раннего» Базарова первой половины романа. Изменения, произошедшие с Базаровым после фатальной, неудачной любви к Одинцовой, очевидны.

Полная оптимизма материалистическая философия больше не отвечает душевному состоянию героя. Мрачновато-пессимистический настрой последних глав романа несет явный отпечаток философии Шопенгауэра. Тургенев хорошо знал и любил этого философа. У Шопенгауэра так говорится о взаимосвязи жизни и смерти в природе: «Рождение и смерть в равной степени принадлежат жизни, поддерживая друг друга в качестве взаимных условий равновесия, иначе говоря, в качестве полюсов проявления жизни».

С выходом романа И. С. Тургенева “Отцы и дети” началось оживленное обсуждение его в печати, которое сразу же приобрело острый полемический характер. Почти все русские газеты и журналы откликнулись на появление романа. Произведение порождало разногласия как между идейными противниками, так и в среде единомышленников, например в демократических журналах “Современник” и “Русское слово”. Спор, по существу, шел о типе нового революционного деятеля русской истории.
“Современник” откликнулся на роман статьей М. А. Антоновича “Асмодей нашего времени”. Обстоятельства, связанные с уходом Тургенева из журнала, заранее располагали к тому, что роман был оценен критиком отрицательно. Антонович увидел в нем панегирик “отцам” и клевету на молодое поколение. Кроме того, утверждалось, что роман очень слаб в художественном отношении, что Тургенев, ставивший своей целью опорочить Базарова, прибегает к карикатуре, изображая главного героя чудовищем. Антонович пытается защищать от нападок Тургенева женскую эмансипацию и эстетические принципы молодого поколения, стараясь доказать, что Кукшина далеко не так пуста и ограничена. По поводу отрицания Базаровым искусства Антонович заявил, что это — чистейшая ложь, что молодое поколение отрицает только “чистое искусство”, к представителям которого, правда, причислил заодно Пушкина и самого Тургенева.
В журнале “Русское слово” появилась статья Д. И. Писарева “Базаров”. Критик отмечает некоторую предвзятость автора по отношению к Базарову, говорит, что в ряде случаев Тургенев испытывает невольную антипатию к своему герою, к направлению его мыслей. Но общее заключение о романе сводится не к этому. Писарев находит в образе Базарова художественный синтез наиболее существенных сторон мировоззрения разночинной демократии, изображенных правдиво, несмотря на первоначальный замысел Тургенева. Критическое отношение автора к Базарову воспринимается Дмитрием Ивановичем как достоинство, поскольку со стороны виднее достоинства и недостатки и критика будет плодотворнее раболепного обожания. Трагедия Базарова, по мнению Писарева, состоит в том, что для настоящего дела в действительности нет благоприятных условий, а потому автор, не имея возможности показать, как живет и действует Базаров, показал, как он умирает.
В своей статье Д. И. Писарев подтверждает общественную чуткость художника и эстетическую значимость романа. Еще до начала непосредственной полемики Писарев фактически предугадывает позицию Антоновича. Критик убежден, что настоящий нигилист, демократ-разночинец так же, как и Базаров, должен отрицать искусство, не понимать Пушкина, быть уверенным, что Рафаэль “гроша медного не стоит”. Но для нас важно, что Базаров, погибающий в романе, “воскресает” на последней странице писаревской статьи: “Что делать? Жить, пока живется, есть сухой хлеб, когда нет ростбифу, быть с женщинами, когда нельзя любить женщину, а вообще не мечтать об апельсинных деревьях и пальмах, когда под ногами снеговые сугробы и холодные тундры”. Пожалуй, мы можем считать статью Писарева наиболее яркой трактовкой романа в 60-е годы.
В журнале “Время”, издаваемом Ф. М. и М. М. Достоевскими, выходит интересная статья Н. Н. Страхова. Критик убежден, что роман — замечательное достижение Тургенева-художника, а образ Базарова считает крайне типичным. Некоторые черты базаровского характера объяснены Страховым точнее, чем Писаревым, например отрицание искусства. Страхов говорит, искусство всегда носит в себе характер примирения, тогда как Базаров вовсе не желает примириться с жизнью. Искусство есть идеализм, созерцание, Базаров же реалист, не созерцатель, а деятель. Однако если у Писарева Базаров — герой, у которого слово и дело сливаются в единое целое, то у Страхова нигилист — все еще герой “слова”, пусть с жаждой деятельности, доведенной до крайней степени.
На тургеневский роман откликнулся и либеральный критик П. В. Анненков. В своей статье “Базаров и Обломов” он пытался доказать, что, несмотря на внешнее различие этих двух персонажей, “зерно” в них заложено одно и то же.
В журнале “Век” вышла статья неизвестного автора “Нигилист Базаров”. Посвящена она прежде всего анализу личности главного героя. Базаров — нигилист, поэтому безусловно отрицает ту среду, в которой находится. Дружбы для него не существует: он терпит своего приятеля, как сильный терпит слабого. Родственные отношения для него — привычка родителей к нему. Любовь он понимает как материалист. На народ смотрит с пренебрежением взрослого на малых ребят. В результате никакой сферы деятельности для него не остается.
В работе А. И. Герцена “Еще раз Базаров” главным объектом полемики становится не тургеневский герой, а Базаров, созданный в статьях Д. И. Писарева. Герцен считает, что известный критик-нигилист просто узнал в Базарове себя и добавил к созданному Тургеневым образу собственных черт. Кроме того, Герцен сравнивает Базарова с декабристами и приходит к выводу, что декабристы — “наши великие отцы”, а Базаровы — “наши блудные дети”.
В конце концов в полемику вокруг романа включается сам Тургенев. В статье “По поводу "Отцов и детей"” он рассказывает историю своего замысла, этапы публикации романа, выступает со своими суждениями по поводу объективности воспроизведения действительности, говоря, что главное для истинного литератора — воспроизвести реальность, даже если та не совпадает с его собственными симпатиями.
Рассмотренные в сочинении работы не являются единственными откликами русской общественности на роман Тургенева. Практически каждый русский писатель и критик высказал в той или иной форме свое отношение к проблемам, поднятым в романе. А не это ли является настоящим признанием актуальности и значимости произведения?

 

 

4. Повести И. С. Тургенева о «трагическом значении любви» («Затишье», «Ася», «Первая любовь», «Вешние воды»)

Господин Н. Н. из повести «Ася»

Одной из жемчужин литературного наследия великого русского писателя Тургенева стала небольшая повесть «Ася». Оточенная по форме, глубокая по содержанию, она отразила всю глубину души писателя, его грустные размышления о человеческих судьбах, о той поре жизни человека, когда он молод, полон надежд и веры в любовь…

В повести рассказывается о любви двух молодых людей. Русские Ромео и Джульетта. Но если в трагедии Шекспира причины разлучившие молодых людей ясны, то в повести Тургенева все загадочно и запутано.

Замысел нового произведения возник случайно. Н. А. Островская так передает рассказ Тургенева о случайном «зинцигском» впечатлении, которое побудило писателя снова засесть за работу: «Вечером… вздумал я поехать кататься на лодке… Проезжаем мы мимо небольшой развалины; рядом с развалиной домик в два этажа. Из окна нижнего этажа смотрит старуха, а из верхнего высунулась голова хорошенькой девушки. Тут вдруг нашло на меня какое-то особенное настроение. Я стал думать и придумывать, кто эта девушка, какая она и зачем она в этом доме, какие ее отношения к старухе,- и так тут же в лодке и сложилась у меня вся фабула рассказа».

Повесть «Ася» писалась около пяти месяцев, в течение которых Тургенев успел, кроме Зинцига, побывать в Баден-Бадене, снова в Париже, в Булони, в Куртавнеле, Лионе, Марселе, Ницце, Генуе и, наконец, в Риме, где он и закончил ее 27 ноября 1857 года.

В Риме до Тургенева дошли первые известия о подготовке в России к проведению крестьянских реформ. Крестьянское движение способствовало созданию в стране революционной ситуации, однако к революционному взрыву оно тогда еще не привело, ибо, как писал В. И. Ленин, «народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую сознательную борьбу за свободу».¹

Тургенев писал тогда друзьям: «А что делается у нас в России? Здесь ходят разные противоречащие слухи. Если б не литература, я бы давно вернулся в Россию; теперь каждому надобно быть в своем гнезде. В мае месяце я надеюсь прибыть в деревню – и не выеду оттуда, пока не устрою моих отношений к крестьянам. Будущей зимой, если бог даст, я буду землевладельцем, но уже не помещиком и не барином».

В это время Тургенева волновали все те же вопросы: что делать и кто будет делать? Только теперь старые проблемы, возникая в новой ситуации, требовали и нового подхода к ним. Необходимо было дать новую оценку движущим силам истории в момент назревания социально-экономического переворота. Различные стороны этих проблем нашли свое отражение в целом ряде произведений Тургенева того периода. Отчасти коснулся он их и в «Асе». Здесь нашли свое отражение его раздумья над ролью все тех же «лишних людей» в предстоящих общественных сдвигах. Однако эта большая тема в «Асе» оказалось ограниченной изображением и критикой «возящегося с собой лица», что сам же Тургенев считал недостаточным. «Я очень рад, - писал он Некрасову, - что «Ася» тебе понравилась; желаю, чтобы и публике она пришлась по вкусу, хотя время теперь, кажется, вовсе не туда глядит».

Эта повесть - рассказ господина Н.Н., это воспоминания о днях давно ушедших. Анонимность дает возможность предположить, что в этом герое будет много личностного от самого Тургенева. Отсутствие имени и фамилии, возможно, заставило Тургенева донести до читателя мысль, что герой очень близок к нему, что и сам писатель, возможно, является прообразом своего героя. Действительно их объединяет многое, оба имеют средства, оба путешествуют за границей. Но уже в начале рассказа звучит грустная нота, некий скорбный аккорд, который говорит, что человек чем-то неудовлетворен, что он не реализовал свои мечты, хотя, казалось, имел все. Теперь же положение героя не столь блестяще, и время «золоченых пряников» давно прошло.

«Я путешествовал без всякой цели, без плана; останавливался везде, где мне нравилось, и отправлялся тотчас далее, как только чувствовал желание видеть новые лица - именно лица. Меня занимали исключительно одни люди; я ненавидел любопытные памятники, замечательные собрания, один вид лон-лакея возбуждал во мне ощущение тоски и злобы; я чуть с ума не сошел в дрезденском «Грюне Гевёлбе». Природа действовала на меня чрезвычайно, но я не любил так называемых ее красот, необыкновенных гор, утесов, водопадов; я не любил, чтобы она навязывалась мне, чтобы она мне мешала. Зато лица, живые, человеческие лица - речи людей, их движения, смех - вот без чего я обойтись не мог».

В данном эпизоде отразился смысл жизни никчемного человека, путешествующего без «цели» и «плана», следовательно, живущего без общественно значимых целей в жизни, без активного участия в общественном процессе. Почему он едет за границу развлекаться? Разве в России ему нет дела? «Лучше не развиваться человеку, нежели развиваться без влияния мыслей об общественных делах», – пишет Чернышевский. Вывод – писатель намечает черты характера героя, за которые читатель должен его осудить. И в то же время он раскрывает лучшие черты своего героя, который жаждет новых знакомств, новых впечатлений. Он открыт миру и хочет узнать людей, их радости и печали... Его интересуют люди, (это особенно подчеркивается), а не богатства. Тургенев подчеркивает, какое равнодушие испытывает герой в королевском замке драгоценных камней. И в этом традиционная черта русских писателей – положительный герой должен стоять выше меркантильных интересов. Вывод – писателю симпатичен собственный персонаж.

«Итак, лет двадцать тому назад я проживал в немецком небольшом городке 3., на левом берегу Рейна. И искал уединения: я только что был поражен в сердце одной молодой вдовой, с которой познакомился на водах». У этого молодого человека очень ранимое сердце, и он очень восприимчив к любовным историям. Это, скорее всего молодой человек, склонный к романтическим чувствам. Скорее он близок к Ленскому, который, кстати, и был в Германии, где обучался философии и приобрел свой романтический ореол поэта. Господин Н. Н. рисует прекрасную картину живописного немецкого городка, что говорит о его эстетических чувствах, он любуется Рейном, «не без некоторого напряжения мечтая о коварной вдове». И тут до него доносятся звуки с другого берега реки: в городе Л. играли вальс; контрабас гудел отрывисто, скрипка неясно заливалась, флейта свистала бойко. Герой хочет посмотреть на веселье немцев. Желание узнать, что такое «коммерш» дает толчок последующим событиям. Если бы он остался на этом берегу, его судьба сложилась наверно не так трагично, как она сложилась. Там он знакомится со своими соотечественниками – Гагиным и его сестрой Асей, к которой он незаметно привязывается. С этими людьми у Н. Н. складываются дружественные отношения, но довольно непростые. Дело в том, что наш герой замечает, что у брата с сестрой складываются не совсем родственные отношения. И у господина Н. Н. в связи с этим на протяжении всего повествования не раз проскальзывает мысль, что Ася не сестра Гагина. И такие мысли героя заставляют окончательно запутаться читателя. Это некий авторский трюк, который сразу срабатывает. На самом деле герои оказываются братом и сестрой, правда, только по отцу. Тем не менее у них складываются определенного рода отношения. Гагин так любит свою сестру, что его чувства заставляют его стать между Асей и Н. Н., который влюбляется в Асю, но не понимает этого до определенного времени и в решающий момент не произносит главных слов для прояснения сложившейся сложной ситуации. Он не оставляет их наедине, пытается не сблизить их, а, наоборот, отдалить. Более того, он предугадывает действия господина Н. Н. И наш герой становится игрушкой в руках жестокого и расчетливого человека. В результате чего, находясь в одном шаге от своего счастья, он лишается его навсегда? Герой совершил предательство своей любви. Но он это осознал! И раскаяние наступило не спустя годы, как у Онегина, нет, он сразу понял всю глубину неправоты своего поведения, он понял, что нельзя отказываться от Аси, нельзя предавать свою любовь. Н. Н. понял, осознал, и самое главное – теперь готов исправить свою ошибку, вот что самое ценное в развитии характера героя. Тургенев изобразил не схему, а живого человека, с его слабостями, заблуждениями. Ему кажется, что теперь все будет по-другому, ему надо лишь найти Асю, и счастье станет возможным. Он был ослеплен на какое-то мгновение, но теперь он прозрел. Теперь он спешит найти Асю, чтобы с ней объясниться. Произошедшее можно оценить с позиции нескольких точек зрения.

Сам автор повести «Ася», И. С. Тургенев считал, что человек живет не только в сфере общественной жизни; он находится также под властью внеисторческих, вечных стихий универсальной жизни, под властью стихийных сил, стоящих над человеком. Одной из стихийных сил, перед властью которой люди беззащитны, Тургеневу рисовалась любовь. Неосуществимость личного счастья в любви наивность стремлений к нему как раз и звучит в повести «Ася», где любовь проявляется как стихия, неподвластная человеку; овладеть ее, подчинить ее себе человек не может. Нельзя угадать такое мгновение, когда эта сила может даться в руки; не сказанное вовремя слово превращает уже почти счастливого человека в одинокого бобыля.

В статье «Русский человек на rendez-vous» Чернышевский, споря с Тургеневым, показал, что несчастье героя повести «Ася» повинны не стихийные силы, а его собственная бесхарактерность, порожденная социальными условиями жизни. Разумеется, Тургенев был далек от такого взгляда. В его повести герой не виновен в своем несчастье. Причина его беды не душевная дряблость, проявившаяся в момент решающего объяснения, а также обстоятельства, которые выше его воли. Сознание любви проснулось в нем и «вспыхнуло с неудержимой силой», когда уже было поздно.

Вообще Чернышевского в «Асе» больше привлекала ее общественное значение. Критик использовал эту повесть, по его словам, имевшую «направление чисто поэтическое, идеальное, не касающееся ни одной из так называемых черных сторон жизни», для того, чтобы поставить важнейший социально-политический вопрос. Анализируя образ г-на Н. Н. и проводя аналогию между ним, с одной стороны, и Печориным, Бельтовым, Агариным (герой поэмы Некрасова «Саша»), Рудиным – с другой, Чернышевский сурово осудил нерешительность и малодушие, проявленные в делах любви «нашими Ромео», выходцами из среды образованного дворянства, давал понять, что, вероятно, таковыми же будет поведение этих людей в делах большой общественной важности. Также критик установил социальную типичность его поведения и раскрыл сущность типа «лишнего человека», уже потерявшего свое прогрессивное значение и не способного стать деятелем нового исторического периода. Так Чернышевский вынес приговор дворянскому либерализму конца пятидесятых годов. Эта статья – одно из наиболее ярких политических выступлений революционной демократии против либерализма, к размежеванию с которым призывал тогда Чернышевский.

Анненков, анализируя любовную коллизию «Аси», ставшую предметом особого внимания со стороны Чернышевского, пришел к заключению, что, несмотря на свою очевидную слабость, человек, получивший от Чернышевского насмешливое прозвище «наш Ромео», глубоко порядочен в личном плане и единственно перспективен в плане общественном; что «круг так называемых слабых характеров есть исторический материал, из которого творится сама жизнь современности». Поэтому полагал Анненков, метя в Чернышевского, «отвергать этот класс людей или беседовать с ним, горделиво, сменяя легкий оттенок презрения легким оттенком сострадания – значит не понимать, где скрывается истинное зерно многих событий настоящего и многий явлений будущего». Так обосновалась заявка Анненкова на ведущую роль «слабого» человека в важнейших событиях общественной жизни.

Все вышеперечисленные точки зрения верны в той или иной степени. Но также имеет право на существование еще одна: господин Н. Н. стал жертвой интриги, которую задумал и осуществил с помощью него же самого брат Аси, претворявшийся другом нашего героя. Это можно проследить на протяжении всей повести. Гагин - постоянная преграда между Н. Н. и своей сестрой. Он устраивает их размолвку, а потом – скорейший отъезд, запланированный заранее. Вообще Гагин предстает перед читателем как любовник, претендующий на сердце девушки. Таким образом, господин Н. Н. оказывается вполне порядочным человеком, который вполне может реализоваться как в личной, так и в общественной жизни.