Архитектурно-градостроительные ансамбли русских православных монастырей и формирование художественного образа русского города. с 68-85

Завершение строительных работ в Московском Кремле, формирование окончательного вида Кремля. с 46-48

В XVI веке были в основном завершены строительные работы непосредственно в Московском Кремле, в результате которых он стал общероссийским политическим, духовным центром государства, фактически приобретя современный вид. Реконструкция Московского Кремля была проведена при непосредственном участии итальянских архитекторов Аристотеля Фиорованти, Алоизия (Алоиз Новый), Марка Фреязина, Антонио Джиларди (Антон Фреязин), Пьетро Антонио Солари (Петр Фрязин), Алогизия ди Карнано (Алевиз).

Дополнительно к стенам Московского Кремля были пристроены стены Китай-города, что в три раза увеличивало цитадель первой российской столицы. В конце XVI века была осуществлена постройка стен Белого Города (пределы современного Бульварного кольца столицы), что обеспечило надежную защиту столичных посадов.

Дополнительно было создано и третье, внешнее кольцо города из деревянных укреплений, расположенных по линии современного Большого Садового кольца.

В итоге, к концу XVII века Москва становится в ряд крупнейших городов всей Европы и Азии по численности населения, занимаемой площади и уровню фортификационных систем. К XVII веку окончательно сложилась радиально-кольцевая планировочная схема города, которая постоянно развивается и реконструируется.

Монастыри в европейской части современной России сыграли важную роль в развитии и укреплении общегосударственной структуры расселения. Покрывая равномерной сетью центральную часть России, монастыри взяли на себя роль военно-оборонительной и идеологической структуры, цементирующей вертикаль государственной власти в России.

Постепенно лишаясь военного значения, в XVII веке монастыри входят в систему расселения, становясь одной из достопримечательностей в отечественной архитектуре, повторяя и развивая традиционные черты русского города.

Возникая вначале как военно-оборонительная система, монастыри в XVII веке становятся больше культурными и религиозными центрами, в том числе и центрами российского храмового зодчества, так как в этот период именно монастыри становятся одним из основных заказчиков строительства церквей и соборов. Монастыри становятся школами зодчества, в которых идет обучение практике строительного дела, выработке строительных материалов, основам зодчества.

В архитектурных ансамблях монастырей можно увидеть не только сплав фортификационной, культовой и светской архитектуры, но и выработку новых подходов к самой архитектуре. К концу XVII века традиционные византийские архитектурные формы начинают постепенно принимать оттенок, а затем и образ восточнославянской архитектуры.

Эти черты прежде всего просматриваются в архитектурных ансамблях монастырей.

В XV-XVI веках сформировавшееся в полной мере Московское русское государство по праву принимает бремя центра православия Восточной Европы. По сути дела, за исключением южных территорий, граничащих с Северным Кавказом, православие становится преобладающей религиозной конфессией у славянского и у большей части неславянского населения.

Для русских городов этого периода, даже небольших по площади и численности населения, характерным силуэтом застройки являются многочисленные православные храмы.

В этот период времени вырабатывается архитектурный тип храма, который будет отличаться от традиционных, чисто византийских по объемно-планировочным или художественным характеристикам.

Естественно предположить, что центр тяжести этого процесса ляжет на общероссийскую столицу — город Москву, так как с 1323 года митрополичья кафедра переносится из г. Владимира в Москву. В связи с этим в Москве возводится ряд храмовых построек, отмеченных стремлением зодчих найти в традиционных планировочных и функциональных формах новые черты.

В XVI веке, после покорения и присоединения к Российскому государству Казанского, а вслед за ним и Астраханского ханства, окончательно прекратилось влияние монгольского и тюркского этносов на развитие русской культуры. Славяне со второй половины XVI века активно заселяют Поволжье, закладывая русские города Самару, Саратов, Камышин, Царицын (совр. Волгоград), Астрахань.

В конце XVI века донские казаки выходят на левобережье Терека, образовав здесь Гребенское (Терское) казачье войско, и основывают цепь станиц (укрепленных казачьих городков) от крепости Терки (при слиянии Сунжи и Терека) и до крепости Кизляр в устье Терека (рис. 43).

В результате возвращения христианской культуры и славянского населения в Прикаспийский этнокультурный территориальный комплекс в значительной мере изменяется геополитическая ситуация в Подонье. В XVI веке начинает складываться славянская система расселения от верховьев Дона и его верховых притоков Хопра и Медведицы до Приазовья. Эта система расселения изначально формировалась как трехзвенная. Первое ее звено составляли укрепленный военный городок и относящийся к нему юрт — населенные места и сельскохозяйственные угодья. Второе звено составлял (оформившийся впоследствии юридически) округ, то есть группа городков, объединенных по региональному принципу: верховые казачьи городки (по верхнему течению Дона), хоперские казачьи городки (по течению Хопра), медведицкие казачьи городки (по течению Медведицы) и низовые казачьи городки (по нижнему течению Дона).

Третьим звеном в системе расселения был общий центр Подонья — столица донского казачества, которая размещалась последовательно в нескольких укрепленных городках: Раздорском, Монастырском, Черкасском (рис. 44).

Таким образом, в XVI-XV1I веках складывалась самостоятельная система расселения, этническую основу которой составляли славяне, проживавшие на этих землях постоянно, и славяне, переселявшиеся в Подонье из других этнокультурных территориальных комплексов Восточной Европы. Сложившуюся здесь систему расселения можно вполне отнести к субгосударственной, так как территориально она не входила в состав Российского Московского государства и не подчинялась ни распавшейся в XV веке Золотой Орде, ни оставшемуся Крымскому ханству в XVI веке.

Особенность системы расселения и обустройства населенных мест в Подонье заключалась в том, что в условиях постоянной военной опасности каждый ее населенный пункт выполнял свою особую функцию. Юрт (территория землепользования первичного звена) включал в свой состав несколько населенных пунктов, размещенных скрытно в степных и лесных урочищах. На этих нескольких поселениях образовывался казачий военный городок, который был призван охранять семейные поселения от внешних врагов. Такой городок занимал ключевое для обороны территории место, как правило, в устье малого несудоходного притока Дона или его крупных притоков: Хопра, Медведицы, Маныча, Сала, Северского Донца. По небольшой реке или даже ручью, в глубине степи или пойменного леса, размещались населенные места, в которых проживали преимущественно один или два рода. В пользу этого предположения говорит тот факт, что и сегодня население в дальних донских хуторах представлено одной-двумя коренными фамилиями. Здесь растили детей, занимались скотоводством и хлебопашеством. В казачьем городке проживали только мужчины, способные держать в руках оружие. Есть многочисленные письменные свидетельства о чисто мужском населении казачьих городков и запрете им заниматься другими, не военными делами. Можно предположить, что мужское население юрта несло поочередную военную службу в укрепленном городке и любое отвлечение в занятиях снижало военную готовность к отражению атаки противника. Именно об этих военных городках и идет речь в донесениях царских военачальников в Москву об обнаруженных ими «переписанных» казачьих городках. Военное же укрепление спрятать было невозможно, но оно позволяло местному славянскому донскому населению устоять в постоянной военной борьбе. Помогают понять эту ситуацию с образованием двухзвенных систем расселения и топонимы (названия населенных мест — казачьих городков, станиц): Усть-Быстрянская, Усть-Манычская, Усть-Белокалитвинская, Усть-Бузулукская, Усть-Хоперская, Усть-Медведицкая и т. д.

Фортификации казачьего городка составляли искусно приспособленные для этих целей природные компоненты: речные протоки, острова в пойменной части реки. Определяя место для разбивки военного городка, местное славянское население умело выбирало незатапливаемые паводком участки и при этом старалось искусственными рвами соединить старицы и протоки в водную преграду для конных или пеших противников, дополнительно возводились земляные валы, укрепленные деревянными клетями, на важных направлениях на них устраивались «раскаты» — артиллерийские позиции, которые значительно повышали обороноспособность городков. На территории городков строились только общие жилые помещения на 6-10 казаков, а иногда и большей вместимостью.

С развитием систем расселения и с изменением военной и экономической ситуации в Подонье к XVI веку военные казачьи городки становятся официальными юртовыми центрами и получают название станиц. Так бывшие городки переименовываются в станицы, а бывшие скрытно размещенные поселения семейного проживания становятся хуторами.

Население станиц возрастает многократно, так как они находятся в более удобных местах проживания. С XVII века практически отпадает необходимость в фортификациях, так как уже нет военной опасности ни с юга (тюркоязычные кочевники и полукочевники оттеснены на юг, монголы ушли в Монголию), ни с севера (Подонье постепенно входит в состав централизованного Московского государства). В конце XVI — начале XVII веков станицы переходят из речной поймы на высокие берега право- и левобережья Дона и его притоков, хотя на Хопре и Медведице станицы до сегодняшнего дня сохранили свое прежнее историческое местоположение.

Тем не менее в планировочной структуре станиц Подонья сохранились следующие характерные черты:

• регулярная прямоугольная планировка;

• открытый тип усадьбы;

• размещение станичной площади — майдана — не в географическом центре населенного места, а обязательно на его границе.

На майдане же размещался станичный храм и станичный дом — постройка по типу казачьего куреня для административных нужд.

Как никакой другой период времени XV-XVII века сыграли в развитии отечественного архитектурного и градостроительного творчества ключевую роль в формировании общероссийской школы зодчества. Именно в течение этих трех столетий отечественное зодчество достигает тех высот, которые нами сегодня отмечаются как исключительно самобытное явление в мировой архитектуре. Автохтонность (проявление славянских корней в архитектурной форме), подпитываемая архитектурным творчеством этнических групп, составляющих население Восточной Европы, и западноевропейским влиянием, привела в конечном итоге к феномену, который в учебной и научной литературе обозначен как «русская архитектура XV-XVII веков». При этом необходимо особенно подчеркнуть, что сильнейшее влияние западноевропейской архитектуры итальянского Ренессанса на зодчество России в рассматриваемый период времени не привело к слепым копированиям и повторам, а лишь обогатило российское самобытное зодчество и еще более четко обозначило различие творческих путей западноевропейской и восточнославянской архитектуры.

Среди всего многообразия архитектурных форм сложно выделить те, которые получили приоритет в своем развитии в XV-XVII веках. Видимо, это явление связано с тем, что особенности общественного и социально-экономического развития молодого Московского государства сформировали огромную потребность в градостроительном развитии страны, раздвигавшей свои границы во всех направлениях. Такое развитие означало возведение новых и реконструкцию старых городов, сооружение оборонительных укреплений, строительство храмовых комплексов на новых землях для продвижения православия, возведение светских построек, развитие типологии народного жилища.

Рассматривая прежде всего градостроительный аспект, можно отметить, что именно эта сторона творчества зодчих стала определяющей в создании богатейшего отечественного градостроительного наследия России XV-XVII веков. Шагнув за Урал, Российское государство вовлекло тем самым в активный общественный и экономический процесс огромный природный потенциал Сибири и Дальнего Востока.

Освоение российскими зодчими огромных пространств европейского Заволжья, Урала, Сибири, Дальнего Востока вывело отечественное зодчество на передовые позиции в Европе. В XV-XVII веках на карте России появились новые многочисленные города, в том числе и за Уралом. Основным принципом градостроительства этого периода стала регулярная планировка вновь закладываемых городов. Вместе с тем старые русские города сохраняли свою историческую планировку, в основе которой лежала традиционная радиально-кольцевая схема.

Коренной реконструкции была подвергнута столица Российского государства — Москва, которая стала в XVII веке признанным европейским центром и одним из крупнейших и красивейших городов Европы.

Градостроительной реконструкции подверглись также старые русские города, возникшие в XI-XIII веках, во времена Древнерусского Киевского государства и в период феодальной обособленности Владимирского, Тверского, Рязанского, Новгородского, Псковского и других древнерусских княжеств.

Одной из особенностей зодчества этого периода является стремление зодчих к ансамблевой застройке городов и, прежде всего, их центральной части. Классическим и ярким примером такого подхода является длительная и сложная работа над реконструкцией Московского Кремля. В результате творчества мастеров XV— XVII веков Российское государство приобрело архитектурный ансамбль общегосударственного уровня, имеющий четко выраженное национальное лицо.

Аналогичные примеры просматриваются в реконструкции городских центров Казани, Астрахани, Коломны и других старых городов. В этих случаях оборонительные сооружения, храмовые комплексы, дворцовые постройки составляют единый городской ансамбль и помимо своих утилитарных функций несут в себе еще и эстетическую нагрузку, создавая градоформирующее ядро российского города.

Если проанализировать архитектурную среду ряда крупных российских городов, получивших в XV—XVII веках новое развитие, то можно сделать вывод, что эстетической основой российского архитектурного ансамбля становится сложный (ажурный) силуэт городской застройки с многочисленными вертикальными доминантами крепостных башен, звонниц и глав церквей и соборов. Создаваемая такими приемами архитектурная ритмика, а также связь архитектурной среды с природным ландшафтом в конечном итоге формировали неповторимость облика каждого города (Свияжск, Тюмень, Нижний Новгород, Коломна, Новгород-Северский, Сумы, Ле-бедин и др.).

Храмовое зодчество, безусловно, занимало особую роль в городском строительстве этого периода. С XV века строительство монастырей, новых церквей и соборов стало одним из основных занятий российских зодчих.

Лидирующую роль играли сформировавшиеся к началу XV века новгородская, псковская, владимирская архитектурные школы. В XV—XVII веках решающая роль в развитии архитектурного образа храмовых построек перешла к московской школе зодчества.

В целях повышения престижности архитектурного облика столицы из Италии в Москву были приглашены архитекторы, которым поручалось строительство наиболее важных объектов. Участие итальянских архитекторов в возведении православных храмов в Московском Кремле — цитадели государства, не привело к потере черт автохтонности в архитектурном облике новостроек. В то же время московские зодчие, принимавшие участие в строительстве, перенимали западноевропейский опыт и инженерные приемы строительства. В Москве стали широко применяться в строительстве керамический кирпич, металл, керамическая плитка.

Особенно востребованным в Москве оказался западноевропейский опыт возведения высоких (многоэтажных) сооружений. В столице и в Кремле возводились башни и колокольни в 3, 4, 5 ярусов. Эти государства сформировали огромную потребность в градостроительном развитии страны, раздвигавшей свои границы во всех направлениях. Такое развитие означало возведение новых и реконструкцию старых городов, сооружение оборонительных укреплений, строительство храмовых комплексов на новых землях для продвижения православия, возведение светских построек, развитие типологии народного жилища.

Если проанализировать архитектурную среду ряда крупных российских городов, получивших в XV-XVII веках новое развитие, то можно сделать вывод, что эстетической основой российского архитектурного ансамбля становится сложный (ажурный) силуэт городской застройки с многочисленными вертикальными доминантами крепостных башен, звонниц и глав церквей и соборов. Создаваемая такими приемами архитектурная ритмика, а также связь архитектурной среды с природным ландшафтом в конечном итоге формировали неповторимость облика каждого города (Свияжск, Тюмень, Нижний Новгород, Коломна, Новгород-Северский, Сумы, Ле-бедин и др.).

Особенно востребованным в Москве оказался западноевропейский опыт возведения высоких (многоэтажных) сооружений. В столице и в Кремле возводились башни и колокольни в 3, 4, 5 ярусов. Эти постройки, сочетающие сложный план, пластичность, полихромное цветовое решение фасадов, украшали российскую столицу и другие российские города.

Наиболее показательны и иллюстративны в этом плане следующие постройки: Спасская башня Московского Кремля, храм Покрова на Рву (Василия Блаженного), Вознесенская церковь в с. Коломенском, колокольня «Иван Великий», колокольня Новодевичьего монастыря, колокольня Троице-Сергиевой лавры.

В XVII веке русская архитектура выработала типы дворцовых комплексов, которые представляли собой сложнейшие конструкции. Как примеры таких комплексов могут быть представлены Теремной дворец Московского Кремля (1635-1636 гг.), Потешный дворец Московского Кремля (1670-е гг.), дворец в с. Коломенском близ Москвы (1667-1668 гг.), палаты В. В. Голицына (1689 г.) и Троекурова (конец XVII в.) в Москве, Архиепископский двор в Ярославле (XVII в.), Архиепископский дворец в Суздале (XVII в.), Крутицкое подворье, резиденция Крутицких митрополитов в Москве (1693-1694 гг.).

В конце XVII века в Москве зарождается новый тип светской постройки, не имевшей отношения к оборонительным сооружениям, помещения которой использовались для различных общественных целей. Таким сооружением были Сретенские ворота в Москве, построенные на Земляном валу, известные москвичам как Сухарева башня. Верх шатра башни имел отметку +59 м. Второй и третий этажи использовались под учебные классы математической и навигационной школ.

В XVII веке в России стали строиться гостиные дворы — еще один тип сооружений, относящийся к производственной сфере. Гостиные дворы были необходимы для организации межрегиональной торговли, и в каждом крупном городе возводились такие архитектурные комплексы. Гостиные дворы XVII века известны в Москве, Ярославле, Ростове Великом и в других городах.

Производственные здания в XVII веке пока еще не строятся в массовом количестве, поэтому говорить об их типологии еще не приходится. Однако именно в этот период времени начинает зарождаться производственная архитектура.

Рассматриваемый период характерен еще и тем, что к концу XVII века окончательно сформировалась типология народного жилища во всех этнокультурных территориальных комплексах Восточной Европы. Образовавшиеся архитектурные видовые ряды в последующие века будут лишь совершенствоваться и развиваться, сохраняя свои специфические особенности, продиктованные природными и климатическими условиями территорий и этнокультурными различиями населения. Образовавшаяся в этот период времени архитектурная форма народного жилища приобретает черты и значение автохтонности.

Следует отметить, что народное жилище как явление в архитектурном творчестве менее всего подвержено изменчивости, моде и внешним культурным влияниям. Гипотетически можно предположить, что народное жилище Восточной Европы формировалось на протяжении 6—8 столетий. В последующие периоды своего развития типология народного жилища образовала две ветви: первая — городское жилище, вторая — сельское жилище.

Городское жилище XV-XVII веков имело более сложную типологию и изменялось динамичнее сельского, так как жители российских городов имели информацию об архитектурном образе жилых построек в соседних городах и за рубежами России. На постройках этого типа отражались течения моды и зарубежные заимствования.

Сельское жилище как самостоятельный архитектурный тип имело иную динамику автохтонности и значительно меньшую степень зависимости от внешних культурных влияний. Поэтому можно считать сельский тип жилища в различных этнокультурных территориальных комплексах носителем этнокультурных особенностей и самобытности, то есть народным жилищем. Учитывая этнокультурную ситуацию в пределах Восточной Европы, вполне обоснованна гипотеза о том, что в XV-XVIII веках формировались видовые различия народного жилища в соответствии с природно-климатическими факторами и этническими особенностями в каждой географической территории.

В организации строительного дела в XV-XVII веках преобладает цеховой принцип, который позволяет накапливать и совершенствовать профессиональный опыт возведения зданий и сооружений. В каждой значительной постройке этого времени выражен инженерный подход к ее возведению. Одновременно в производстве строительных материалов также начинает складываться цеховая система. Метод цеховых объединений вполне соответствовал уровню общественного и социально-экономического развития Российского государства и потребностям в услугах зодчих. Цеховая система организации труда также обеспечивала и подготовку новых строительных кадров, передачу молодым поколениям навыков замысла построек, разбивки планов зданий и сооружений и их возведения.

Тем не менее к концу изучаемого периода в сложившейся системе зодчества впервые проектирование будущих построек стало выделяться в самостоятельную отрасль деятельности. Очевидно, эти процессы были простимулированы присутствием в России передового зарубежного опыта, с одной стороны, а также возрастающими потребностями в строительстве, с другой стороны.

В целом XV—XVII века в российской архитектуре можно рассматривать как время максимального развития славянской самобытности и преобладания в архитектурном творчестве автохтонного мышления.