Человек на рубеже XX—XXI вв.

Исторические модификации образа человека.

3. Телесность — душевность — духов­ность человека.

 

1. Исторические модификации образа человека. Исходя из материала предыдущей темы, можно сделать вывод, что образ человека исторически изменчив и его моди­фикации отражают сущность той культуры и цивилизации, которая его порождает. Исторически первым был тип челове­ка, порожденный первобытным обществом. Несмотря на ог­ромное разнообразие этих обществ в зависимости от природно-климатических и других условий существования, можно выде­лить достаточно типичные черты человека той эпохи. Мы уже констатировали, что человек производит орудия труда и исполь­зует их как свое «неорганическое» тело для производства мате­риальных благ. Воспроизводя самих себя и орудия труда, со­здавая мир человека и мир вещей, люди вступают в обществен­ные отношения, которые оказывают определяющее воздействие на их жизнь и деятельность.

Человек — существо общительное, создающее в ходе свое­го исторического развития особый тип общности, принципи­ально отличный от стаи или стада. Люди сознательно иденти­фицируют себя с племенем, родом, народностью, нацией, се­мьей, кланом, единоверцами, единомышленниками, сверстниками, участниками тех или иных событий и т.д. Для первобытного типа человека характерны неразрывная связь с природными условиями существования, растворение «я» в родовом «мы», жестокое следование традициям, мифологичность сознания, отсутствие развитой субъективности и высокая эффективность.

С возникновением так называемого «осевого времени (К. Ясперс), датируемого VIII—II вв. до н.э., связано появление нового типа человека, существенным признаком которого является становление личности, переход к ценностно-рефлексивной регуляции деятельности. Более всего это воплотилось в человеке античного мира. Античную Грецию сравнивают с «детством» человечества, а ее граждан с вечными детьми с и: любознательностью, энергией, любовью к жизни и человеческому телу, чувством пластики и вместе с тем мудростью, спокойствием духа, неутомимым интересом к познанию космос и человека, истины, добра и красоты. Для античного человек характерны космологизм и космоцентризм, рационализм, телесное восприятие мира и человека, представление об эйдосах, формирующих вечный мир, и идея вечного возвращения.

Другой тип человека сформировался в эпоху средневековья, которую характеризует теоцентризм как философское основание христианства. Средневековый человек жил в тройной мире — благодати Бога и будущей блаженной жизни в мир ином; козней дьявола и собственной неискоренимой греховности; а также в жесткой системе феодальной иерархии. Соответственно существенными особенностями его бытия были любовь к Богу, борьба со своими греховными наклонностями корпоративная мораль. Человек обрел самоценность как творение Бога, а не как фрагмент Космоса в античной традиции.

Антропоцентризм — облик человека, связанный с Новым временем. Он был подготовлен гуманизмом эпохи Возрождения, когда в центре мировоззрения оказался человек как средоточие мира. Принцип человекобожья логично привел к выдвижению на первый план в человеке рациональной стороны его сущности, примату деятельности по изменению природы общества, прогрессу науки и всего того, что связано в основном с развитием западной цивилизации. В философской мысли, начиная с Декарта, происходит четкое разделение на субъект и объект, устами Ницше провозглашается тезис о смерти Бога в философии Шопенгауэра обосновывается тезис: «Хочу, сле­довательно, существую». Этот тезис подвергался критике в одном из ведущих философских направлений XX в. — экзис­тенциализме. В нем обоснованы примат существования чело­века над его сущностью, свобода как главная его характеристи­ка и роль надежды на себя и свои силы в решении человечес­ких проблем. «Бунтую, следовательно, существую» — такова максима этого способа понимания человека. Особое место занимает изучение древнеиндийской философии. Во-первых, конечно, это самая ранняя культура. Но главное — это наиболее четко обозначенная, типичная восточная культура. И, в-третьих, именно индусы обладают вполне самостоятельной и последовательной фило­софией. Вл. Соловьев, например, противопоставлял ее древнеки­тайской, отметил, что китайская самобытность очень сомни­тельна, и учение Лао-Цзы развивалось под влиянием индий­ской мысли (да оно и было гораздо позднее древнеиндий­ской). Древняя Индия при всей ее обособленности, была страной неравенства, рабства, кастовости. Человек низшей касты был хуже самого нечистого животного, хуже падали. Судьба че­ловека полностью зависела от случайности рождения в этой или иной касте. И вот в этой стране рабства и неравенства несколько уединенных мыслителей провозглашают - неслыхан­ное: все есть одно, все существа — проявления Единого. Все есть одно — это было первое слово философии, и этим словом впервые возвещались человечеству его свобода и братское единение. Так оценил мировое значение первых древнеиндийских книг. В Л. Соловьев. Каждый мог себе ска­зать при виде каждого живого существа: это ты сам (tat twam asi). Где же касты? И кто такой брамин или чандала? Все есть видоизменение единой сущности. Эта идея всеединства (а для Соловьева она была самой важной) явилась началом человечности. Буддизм впервые провозгласил - достоинство человека, способного стать нравст­венной личностью. Ему не надо искать бога, ибо он сам есть единое со всем. Человек может стать выше слепой и стихий­ной природы, но для этого он должен владеть собой, своими чувствами и желаниями. Сам, а не искать помощи Бога. Буддизм противопоставил внешнему материальному миру уход от него, растворение в Нирване. Это был огромный пры­жок человеческого духа от полной зависимости от материаль­ного мира, кастовости и т.п. к свободе. Совершив этот ги­гантский переход, говорил Соловьев, индийское сознание на­долго истощило свои силы. За этим могучим пробуждением последовал для Востока долгий духовный сон.

Так заканчивает анализ этого периода развития филосо­фии Вл. Соловьев .Думаю, можно поспорить с таким резюме, поскольку ин­дийская философия — это истинно «живые плоды», продол­жающие питать своими соками мировую человеческую мысль. И ни одна философия не оказала такого сильного воздействия на Запад, как индийская. Рассмотрим более подробно систему йога и буддизм.

Система йога: индивидуальный путь спасения

Йога также опирается на Веды и является одной из веди­ческих философских школ. «Йога» означает «сосредоточение», ее основателем счита­ется мудрец Патанджали (II в. до н.э.). В системе йоги ве­ра в бога рассматривается как элемент теоретического миро­воззрения и как условие практической деятельности, направ­ленной на освобождение от страданий. Соединение с Единым необходимо для осознания собственного единства.

Йога — это философия и практика. Философская система йоги-санкхья-йога. Она дает методику выработки медитационного сознания, рекомендуя медитацию на образ Бога. Ме­дитация при успешном овладении ею приводит к состоянию самадхи (состояние полной интроверсии, достигаемой после целого ряда физических и психических упражнений в сосре­доточенности). Практика йоги и есть индивидуальный путь спасения и предназначена для достижения контроля над чув­ствами и мыслями. Она включает в себя правила приема пищи, которая делится на три категории соответственно гуннам материальной природы, к которой она относится. Пища в гуннах невежества и страсти способна умножить страдания, несчастья, болезни (прежде всего, это мясо). Пища же в гунне благости (молочная, злаки, овощи и др.) принесет радостное состояние и доброжелательство. Современные проповедники учения йоги особое внимание обращают на необходимость выработки терпимости по отно­шению к другим учениям. Так, Рамакришна привел на этот счет «притчу о слоне», смысл которой состоит в том, что «Бог имеет много аспектов, и все видят его по-разному»: «Четверо слепых подошли к слону. Один дотронулся до ноги слона и сказал: Слон похож на столб. Другой дотронулся до хобота и сказал: Слон похож на дубину. Третий дотронулся до туловища и сказал: Слон похож на бочку. Четвертый до­тронулся до ушей и сказал: Слон похож на большую корзи­ну. Стали спорить, но никто не видел слона. Для всех он со­вершенно разный. А на самом деле слон соединяет в себе все, что «увидели» четверо». Рамакришна, Рамачарака и другие учителя йоги выска­зываются за терпимость учений по отношению друг к другу и отвращение к вражде. Приведенная выше притча передает такую истину: Бог один, но имеет много аспектов; разные народы называют его разными именами и наделяют разными формами; Бог лечен и безличен, Он имеет имя и форму, и Он не имеет ни имени, ни формы. Такова йога: философия и практика.

Буддизм. Философия буддизма относится также к неортодоксаль­ным школам Древней Индии, она возникла в VII—VI вв. до н. э. Основное содержание учения изложено в «четырех благо­родных истинах» (или — учении о «страданиях»): жизнь есть страдание; страдания следуют за желаниями; путь из­бавления от страданий — путь избавления от желаний; путь избавления от желаний — следование учению буддизма .Страданием в буддизме называется все, что связано с повседневной жизнью, и сама жизнь, от рождения до смер­ти. Но страдание — это закон бытия. Прекращение страда­ний возможно только тогда, когда человек избавляется от слепой привязанности к земной жизни, вовлекающий его в свои вечный поток непрерывно следующих друг за другом и порождающих друг друга событий. Избавление от страданий достигается при получении со­стояния угасания, затухания сознания, остывания страстей и желаний. Оно называется в буддизме нирваной1. Достижение нирваны возможно с помощью строгого следования принци­пам «праведной» жизни и усвоению истины о вечной измен­чивости бытия.

Некоторые положения буддийского учения представляют интерес с философской точки зрения. Таковы учения о все­общей изменчивости, отрицание существования души как осо­бой сущности и признание наличия лишь потока постоянно сменяющих друг друга состояний сознания.

Принципы «праведной» жизни изложены в практической части учения буддизма. Это требования этического совер­шенствования, или учение о «восьмеричном пути спасения» (о восьми «добродетелях»): о правильном поведении, пра­вильном образе жизни, правильной речи, правильном направ­лении мысли, сосредоточении или успокоении и невозмути­мости и т.п. Буддизм не стремился к устранению внешних причин страданий в реальной жизни, разумеется, а был тоже индивидуальным своеобразным путем.

Как видим, буддизм имеет много общего с принципами, провозглашенными в Упанишадах и Бхагавадгите. Своеоб­разие этой школы состоит в том, что она отрицает идею суб­станциональности бытия, выраженную в понятиях Бога и ду­ши — Брахмана, атмана, пуруши. Она основывается на по­ложении о том, что все многообразие бытия связано цепью единой причинно-следственной зависимости. Отрицание суб­станциональности всего сущего и его конкретных форм при­вело буддизм к идее об их относительности, нереальности, к мысли о том, что сами по себе они ничто и пустота — т. е. шунья.

Будда (основатель буддизма, царевич Гаутама) считал крайностями и безудержную погоню за мирскими наслажде­ниями, и аскетическое умерщвление плоти, самоистязание. Он осуждал ведические ритуалы, преклонение перед автори­тетами и считал, что всякий человек способен достичь спасе­ние, независимо от того, к какой варне принадлежит, он при­зывал к терпимости, всепрощению, ненасилию, воздержан­ности.

1 Буквальное значение этого слова — «угашенный». Это состояние полной невозмутимости, освобождение от всего, что приносит боль; это отвлечение от внешнего мира, а также от мира мыслей

 

2. Человек на рубеже XX—XXI вв.

Для характеристики современного состояния человека при­меняются такие острые и парадоксальные определения, как «человек умер» (Э. Фромм), «одномерный человек» (Г. Маркузе), «антропологический кризис», «крушение гуманизма», «де-центрированный центр» (Делез), и, наконец, развиваются кон­цепции «сверхчеловека», «киборга» и т.п. Очевидно, что в обра­зе человека в современную эпоху произошли кардинальные изменения, не имевшие аналогов в прошлом. Они затронули все стороны природы, сущности и существования человека, не обошли стороной ни одну культуру и цивилизацию. Разумеет­ся, их интенсивность значительно различается, и на планете сейчас сосуществуют люди, живущие по меркам первобытного мира, и в то же время человек уверенно осваивает ближний Космос, вторгся в свой генофонд, создал современную инфор­мационную цивилизацию, массовую культуру и многое дру­гое, что вызывает обоснованную тревогу за его будущее.

Наиболее остро стоят проблемы идентичности человечес­кой личности, сохранения ее уникальности и свободы, сдержи­вания агрессивных проявлений, обеспечения возможностей достойной человеческой жизни для каждого жителя Земли. Во многом решение этих проблем связано с разными аспектами глобалистики, о чем речь пойдет далее. Вместе с тем становит­ся очевидным, что во внутреннем мире современного человека должны произойти кардинальные изменения, суть которых афористично выразил Э. Фромм: «Не иметь, а быть!» Безу­держный эгоизм, установка на безграничное потребление с жестко агрессивным подавлением другого человека способны свести на нет любые самые гуманные и демократические социально-политические реалии. Эта идея не нова, о ней говорили еще в XIX в. Толстой и Достоевский, равно как и все великие гуманисты XX в. Все они выражали опасение, что агрессивное поведение человека — неискоренимое зло человеческой приро­ды, может погубить человечество, вызвать его необратимую деградацию. Возникают вопросы, относящиеся к категории веч­ных. И. Кант в конце XVIII в. сформулировал три основ­ных вопроса:

— Что я могу знать?

— Что я должен делать?

— На что я смею надеяться?

Величайшие мыслители нашего времени Толстой и Ганди, Фрейд и Ясперс, Эйнштейн и Рассел, Вл. Соловьев и Бердяев, Швейцер и Сахаров испытывали глубочайшую неудовлетворен­ность уровнем знаний человечества, видели, что познание не только не принесло ему счастья, но и поставило на край пропа­сти. Не случайно невежество продолжает оставаться «демони­ческой силой» на рубеже XX и XXI вв. и способно погубить мир. Прорыв к неизведанным глубинам познания, к сфере бес­сознательного и интуитивного чреват новыми потрясениями для человека. Богиня мудрости Минерва сейчас явно не в почете.

В сознании людей нашего времени все более и более утвер­ждается идея о том, что сам по себе научно-технический и тех­нологический прогресс, само познание и знание еще не гаран­тируют счастливое будущее и необходима выработка челове­ческой, гуманистической меры самого прогресса.

Все мудрецы отдавали себе отчет в том, что существует «хитрость разума» и ирония истории, выражающаяся в сентен­ции, что дорога в ад устлана добрыми намерениями. То, что цель и замысел, даже самые мудрые и прекрасные, трагически не соответствуют полученному результату, никогда не было тайной. Созидательный потенциал многих социальных рево­люций, основанный на прекрасных идеях справедливости, за­частую оборачивался тотальным разрушением и человека, и общества. Вот почему именно сейчас так остро стоит вечная проблема — каковы пределы деятельности человека, вмеша­тельства его в природу, Космос и самого себя?

Суть третьего кантовского вопроса проста — можно ли на­деяться на собственный разум, волю, труд, солидарность людей или же надо уповать на авторитет Творца, Бога, Космического разума, т. е. на надчеловеческую силу? Здесь мы сталкиваемся с проблемой соотношения человека и Бога, веры и разума, науки и религии. Трагизм многих жизненных ситуаций страх неминуемо предстоящей смерти приводили к надежде на бессмертие в мире ином, мире загробном, где всем будет все дано по заслугам, где Божий суд установит, наконец, высшую справедливость. Очевидно, что неопределенность исхода многих дел и начинаний людских, непредсказуемость событий действие не зависящих от человека сил являются мощным основанием для надежды на Тайну, Чудо и Авторитет.

 

3. Телесность — душевность — духовность человека

Двойственность человека, его принадлежность одновременно и к миру природы, и к миру общества осознавалась, очевидно, уже на самых ранних этапах человеческой истории в понятиях «тело» и «дух». Телесность человека рассматривалась как его причастность к природе, земле, праху. Недаром христианство и ислам рассматривают человека как прах земной, которого Бог наделил душой. Апостол Павел делил всех людей на телесных, душевных и духовных, причем духовное начало в человеке — от приобщения к Богу. Телесное и душевное должно быть подчинено духовному, и в этом видится смысл христианской жизни. Такое понимание специфики тела человека принятое в основных мировых религиях (христианстве и исламе), было реакцией на языческий образ тела, наиболее яр представленный в искусстве античной Греции и Рима. Так или иначе, но каждая эпоха, каждая цивилизация по-своему понимала специфику человеческого тела и отношение его к духу. Это имеет немалое значение для осмысления таких явлений жизни человека, как Жизнь, Смерть, Болезнь, Страх, Вера Ненависть, Тоска, Эрос. Эти понятия относятся к экзистенциальным сущностям человеческой жизни.

Телесные качества человека всегда привлекали пристальное внимание, ибо по ним отличали «своих» от «чужих». Прежде всего, это относится к расе. Суть расовых различий заключается в том, что группы людей, населяющих разные регион планеты, в процессе адаптации к условиям окружающей среды приобрели специфические анатомо-физиологические признаки.

В гораздо большей степени человеческая телесность диф­ференцирована по полу. Отличительные признаки мужского к женского тела настолько очевидны, что служат, как правило, первой приметой незнакомого человека. Женское тело «информативнее» и «душевнее» мужского, оно в большей степени отражает родовые особенности человека. Тело человека рассматривалось как пространство для нанесения «социальных меток» Татуировка, искусственное изменение формы носа, ушей, шеи конечностей, обрезание — все это символизировало принадлежность человека к тому или иному роду, группе, касте и пр. Одежда также выполняла роль особого социального признака как бы подчеркивающего особенности тела. Своеобразной при метой культуры конца XX в. стало стремление к унификации пола, к бисексуальности, в которой ряд западных антропологов видит будущее человечества.

Невероятная пластичность человеческого тела хорошо известна, а то, чего добиваются в этом отношении сторонник йоги или культуристы, граничит с чудом. И тело и дух в равной степени характеризуют человека, поэтому считать, что он обречен на вечную борьбу «низких» влечений тела с высоким духовными порывами было бы искажением природы и сущности человека. Более подробно понятие духовности человека будет рассмотрено далее.

Человек в современном мире, сохраняя все то, что было присуще людям прошлых эпох, тем не менее, начинает все более и более осознавать уникальность ситуации начала XXI века. Современный мир, отягощенный глобальными проблемами ставит все человечество и каждого отдельного человека в положение, когда надо либо принять принципиально новые способы выживания, существования и развития, либо деградировать как вид. Недаром предметом размышления ученых, философов, мудрецов все чаще и чаще становятся непредсказуемые процессы, отклонения от «нормы», нестабильность и т.п. В этом одна из особенностей настоящего времени, ставшая предметом изучения.

 

ЛЕКЦИЯ 21. Общество и его структура