Меланезия

Народы Океании

В населении Меланезии антропологи обычно различают четыре основных типа: папуасский, негритосский, собственно меланезийский и новокаледонский или восточномеланезийский. Все они относятся к океанийской ветви негро-австралоидной или экваториальной большой расы. Их сближает с другими представителями экваториальной расы темный цвет кожи, курчавые волосы, сравнительно большая ширина носа. Основным признаком, разграничивающим перечисленные типы, служит степень курчавоволосости: представители папуасского и негритосского типов имеют сильно курчавые волосы, представители новокаледонского – умеренно курчавые или узковолнистые; собственно меланезийский тип занимает промежуточное положение. Из специфических особенностей можно отметить низкий рост представителей негритосского типа, своеобразную форму носа, выпуклого в хрящевом отделе, у представителей папуасского типа, долихокефалию, широкое лицо и повышение носового указателя у представителей меланезийского типа, высокий рост и значительное развитие бороды у новокаледонцев, что сближает их с австралийцами.

Полинезийцы имеют высокий рост (170-173 см), темносмуглую кожу, широковолнистые волосы. Волосы на теле растут слабо, борода средне. Лицо крупных размеров, слегка прогнатное, со средневыступающим, довольно широким носом. Наиболее полно суммарный тип полинезийцев представлен на восточных островах – Маркизских и Туамоту, где преобладают типичные высокорослость, мезокефалия, широколицость и широконосость. У западных полинезийцев отмечается сдвиг в сторону узколицости. Процент волнистой формы волос у самоанцев больше. У маори отмечается также большая частота волнистоволосого типа.

Микронезийцы в антропологическом плане представляют собой промежуточный вариант. При движении на восток усиливаются такие признаки, как прямоволосость, высокорослость, узконосость. Все эти признаки характерны для полинезийского типа. К югу усиливаются курчавоволосость, , низкорослость, темная окраска кожи, то есть, особенности меланезийского типа. Каролинскую группу можно считать наиболее специфичной для Микронезии

Цепь островов Меланезии начинается на северо-западе огромным островом Новая Гвинея, или Ириан. Это второй по величине остров (после Гренландии) на всем земном шаре. Восточнее расположены о-ва Адмиралтейства и архипелаг Бисмарка, или Новая Британия, далее к юго-востоку – Соломоновы острова, Санта-Крус, южнее ее – Новые Гебриды с островами Банкс и Торрес, и, наконец, не южном краю Меланезии – Новая Каледония с примыкающими к ней островами Лоятли и Куни, или Сосновыми. Самый восточный из архипелагов Меланезии – Фиджи, эти острова рассматриваются иногда как переход к Индонезии.

Природа меланезийских островов богата. Расположенная целиком в тропическом поясе, Меланезия обладает жарким и влажным климатом. Большинство островов гористы, они густо покрыты девственным тропическим лесом. Природные условия благоприятствовали развитию производительных сил, достигших к приходу европейцев значительного уровня. Здесь сложилось своеобразное тропическое земледелие с преобладанием культуры корнеплодов и плодовых деревьев, с применением искусственного орошения. Развито было судостроение и мореплаванье. Разнообразие естественных условий вело к дифференциации форм хозяйства и развитию обмена.

Коренное население Меланезии, довольно однородное в антропологическом отношении, распадается по языку резко на две основные группы – папуасов и собственно меланезийцев. Папуасские языки распространены главным образом на Новой Гвинее. Во всей остальной Меланезии господствуют меланезийские языки. Между двумя этими языками существует большое различие. Меланезийские языки входят в большую малайско-полинезийскую (австронезийскую) семью языков. Это часть одной из наиболее крупных и широко распространенных языковых семей мира. Папуасские же языки не обнаруживают родства ни с какой другой семьей языков какой бы то ни было страны. Мало того, и между собой они заметно более рознятся, чем меланезийские языки один от другого.

Основу существования меланезийцев составляет повсеместно земледелие, достигшее значительного развития, следом за ним идет рыболовство. Разведение домашних животных играет весьма подчиненную роль. Земледелие меланезийцев – чисто тропического типа. Это прежде всего разведение клубневых растений – ямса и таро, к которым местами присоединяется батат и сахарный тростник. Не менее важную роль играет культура плодовых деревьев – кокосовой пальмы, хлебного дерева, саговой пальмы и банана.

Рыболовство – мужское занятие, женщины в нем не участвуют. Сухопутная охота имеет гораздо меньшее значение, потому что в Меланезии просто не на кого охотиться (кое-где водятся дикие собаки и дикие свиньи). Обычный способ охоты – при помощи копья и лука.

Скотоводства в настоящем смысле слова меланезийцы не знали, но некоторые домашние животные у них были – свиньи, собаки, куры. Свиней держали главным образом для мяса. Обладанье свиньями было привилегией богатых и поголовьем скота нередко измерялась степень богатства человека. Собак и кур на некоторых островах также употребляли в пищу. Собачьи зубы местами служили для выделки украшений, а на восточных Соломоновых островах и островах Адмиралтейства они имеют хождение денег.

Металлов меланезийцы до прихода европейцев совершенно не знали. Гончарство, достигшее значительного развития на Новой Гвинее и Фиджи, в остальной Меланезии распространено слабо. Но гончарные изделия и там, где они есть, плохи. Обжиг слабый, посуда непрочна. На островах Фиджи, где гончарство было наиболее развито, гончары, исключительно женщины, составляли здесь особую касту. Очень любопытно изготовление особой материи из коры дерева – тапы. Снятую с дерева кору бьют колотушками, делая ее мягкой и гибкой, покрывают нехитрыми узорами. Из тапы делают главным образом набедренные повязки и другие предметы одежды.

Меланезийцы – оседлый народ. Следы кочевого или полукочевого быта сохранились только в одном месте – у племени байнингов, самого отсталого по культуре, папуасского по языку, живущего во внутренней части п-ова Газель (Новая Британия). Байнинги, хотя они тоже земледельцы, не имеют постоянной оседлости. Устраивая расчистки леса и сажая таро, они и сами переселяются поближе к новому участку. Поэтому их прозвали «бродячими земледельцами». Но они – исключение для Меланезии.

Формы поселений в Меланезии известны двух видов: деревня и обособленный мелкий поселок – однодворка. Оба они встречаются в Меланезии вперемешку. Деревни в свою очередь также бывают двух разновидностей – укрепленные и неукрепленные. Укрепляют их в целях защиты от вражеских нападений. Поселок обносят палисадом с одним узким входом. Иногда палисад бывает двойным. Гораздо более обычны открытые, неукрепленные деревни.

Из средств передвижения меланезийцев наиболее интересны и разнообразны водные, тогда как сухопутные совершенно не развиты. Техника судостроения и мореплавания у меланезийцев если и уступает полинезийской, то все же стоит на довольно высоком уровне. Лодки чаще всего однодеревки, выдолбленные из ствола хлебного дерева и снабженные своеобразным поплавком – балансиром (аутригером).

Одежда у меланезийцев скудна, местами почти отсутствовала. Там, где одежда была, она состояла обычно из набедренной повязки, передника, юбочки или просто пояса с каким-нибудь пучком или кистью спереди.

Украшения тела более разнообразны и обильны, чем их одежда, хотя между тем и другим резкой грани провести нельзя. Набедренные повязки и фаллокрипты играют иногда в большей степени роль украшения, чем одежды. В большом ходу почти повсеместно, большие, искусно выделанные гребни, вырезанные из бамбука, носят их мужчины. В ушах носят большие серьги, в носовую перегородку вставляют палочки. На шею надевают различные ожерелья, на руки – браслеты, на ногах носят различные кольца и подвески. В Меланезии гораздо больше украшают себя мужчины, чем женщины. Распространены и неснимаемые украшения тела. Татуировка употребляется мало. Более широко распространено рубцевание тела. Встречается выбивание зубов, но скорее как исключение.

Трудности описания социального строя меланезийцев начинаются с вопроса о наличии или отсутствии в Меланезии племени как отдельной общественной единицы. Население мелких островов не делится на племена, а составляет одно целое по языку и культуре. На более крупных островах обычно выделяется несколько округов, население которых различается по своим обычаям и наречиям. В подобных случаях это, может быть, самостоятельные племена, хотя их имена считаются нередко не племенными, а чисто областными, географическими названиями. Племя обычно распадалось на территориальные группы – деревни или сельские общины, но в то же время и на родовые союзы – фратрии и собственно роды.

Мельчайшей социальной единицей у меланезийцев является парная семья. Однако она, хотя и существует, не составляет прочного единства. Наследование имущества ведется по женской линии – от дяди к племяннику. Работая на своем поле, человек отдает урожай не в свою семью, а своей замужней сестре, а сам кормится продуктами, которые добывает его жена своим трудом, либо получает от брата. На острове Добу на языке аборигенов не существует даже слова, которое соответствовало бы европейскому понятию «семья». Наиболее близко подходящий к нему термин охватывает только родню по матери и не включает отца.

Предметы, служащие деньгами в Меланезии довольно разнообразны. На Новых Гебридах- циновки, раковины, реже – птичьи перья. На Отровах Банкс – снизки раковин. На Санта-Крус – красные перья попугая и голубиные. На Соломоновых островах – раковины. Собачьи зубы, большие браслеты и др.

У меланезийцев мы находим первые шаги возникновения рабства. Многие племена обращали в рабство захваченных на войне пленных. Экономическая эксплуатация рабов была редкостью, положение раба нельзя было назвать слишком тяжелым, если не считать, что его могли убить на каком-нибудь празднике при исполнении обряда.

У меланезийцев параллельно с зарождением рабовладельческих отношений развивалось и имущественное расслоение, причем здесь этот процесс принял своеобразные формы. Богатая природа дает меланезийцу, нередко при небольшой затрате труда, избыток необходимого. Меньше всего это богатство использовалось по прямому назначению. Главное здесь – демонстрация богатства. Богатство было орудием господства в общине. Источником богатства, по мнению меланезийцев, является мана. Чем богаче человек, тем сильнее его мана. Также одна из привилегий богатых – многоженство, что влекло за собой выгоду, так как женщина в Меланезии – основная рабочая сила.

Вожди и предводители существовали в Меланезии повсеместно, но масштаб и характер власти был у них неодинаков. Вождями были чаще всего родовые старейшины и главари деревенских общин. Вожди, однако, будучи богатыми людьми, не имели никаких особых прав на землю. На Фиджи, в меньшей мере на Новой Каледонии, наследственные племенные вожди располагали почти неограниченной властью. На Фиджи вожди пользовались огромной властью, имели право жизни и смерти над своими подданными. Вообще фиджийский вождь считался особой в некотором отношении священной, воплощением божества. Он обладал правом накладывать табу. Существовало множество ограничений, некоторые из них были стеснительными для самих вождей. Например, вождь не имел права приготовлять пищу своими руками. Поэтому вождь мог остаться голодным при обилии пищи, если не было раба или женщины, чтобы приготовить ее. Знатные женщины, жены вождей, которые должны были подавать пищу, покрывали руки очень сложной татуировкой.

Другую, более редкую и своеобразную форму организации общественной власти у меланезийцев составляли мужские союзы - полутайные объединения мужчин. Во главе каждого союза стоял богатый и влиятельный человек. Вступление в союз допускалось за особый взнос в пользу главы или владельца союза. Союзы практиковали на своих тайных сходках определенные виды колдовства, секрет которых был известен только членам союза. Страх перед колдовством терроризировал суеверных меланезийцев, не посвященных в тайну союза. Но у членов его были и другие, более реальные средства террора и власти: они практиковали тайные суды и казни с применением яда. Роль и значение подобных союзов , несмотря на их причудливые и феерические обряды и костюмы, довольно просты. Все исследователи, наблюдавшие эти союзы, единогласно отмечали, что все это – не что иное, как орудие господства мужчин над женщинами и богатых над большинством населения. Если рядовому члену союза членство давало некоторые выгоды, то глава союза, тубуан, пользовался им как аппаратом власти. На самом деле тубуан был общепризнанным носителем власти. Он делил власть с вождем, а местами, например, у гунантуна, совершенно вытеснил вождей и сам нес все судебно-административные функции.

Наиболее широкое понятие, охватывающее едва ли не все религиозные представления и обряды меланезийцев – это мана. В этнографической литературе давно уже признано, что идея мана – характернейшая черта меланезийской религии. Вся меланезийская религия состоит в сущности в приобретении мана для себя и в использовании ее для своей выгоды. Мана, хотя сама по себе – безличная сила, всегда связывается с каким-нибудь лицом, которое управляет ею. Все духи природы имеют мана, обычно духи умерших, а также некоторые люди. Всякий заметный успех есть доказательство, что человек имеет мана, его влияние зависит от впечатления в народном уме, что он ее имеет. Итак, мана – сверхъестественная сила, но действие проявляется в повседневных, самых обычных делах. Мана всегда связывается с человеком, чем-либо выделяющимся из числа других. Нельзя стать вождем или занять высокий ранг в мужском союзе, если не иметь для этого необходимую мана. Без нее нельзя сделаться и богатым, ибо богатство – также влияние мана.

Самой обычной сферой приложения мана была магическая практика. Область магии у меланезийцев была весьма обширна и разнообразна. Виды ее различны.

Погребальный культ. С представлениями о духах умерших тесно связаны погребальные обряды. Простейшим из меланезийских погребальных обрядов являлось водяное погребение. Оно было распространено довольно широко, но не повсеместно. На Новой Ирландии был обычай бросать тело умершего в море. Причем этот способ считался более почетным, чем зарывание в землю и местами являлся привилегией вожде. В других местах, напротив, в море бросали простых людей. Разновидностью такого вида погребения был обычай, при котором тело умершего не бросали в воду, а клали его в лодку и пускали ее в море. Иногда лодку топили. Так поступали на архипелаге Бисмарка. Чаще покойника зарывали в землю в различных положениях.

Культ предков. Развился в различных частях Меланезии неодинаково. На островах Адмиралтейства, где общий уровень развития населения выше, посчитается последний умерший глава хозяйства. Череп его хранится в домашнем святилище. Но стоит живому главе семьи, несмотря на покровительство прежнего, умереть, как последнего, в наказание за такое нерадение, лишают культа, череп его выбрасывают в море без церемоний и заменяют черепов вновь умершего, который превращается в покровителя дома, впрочем, ненадолго. На Соломоновых островах почитание предков развито лучше и связано опять с культом черепов. Черепа, причем, мужчин, женщин, и даже врагов, хранятся в особых священных хижинах, куда доступ имеют только жрецы.

У меланезийцев было очень много мифов. Обычно это так называемые этиологические мифы, то есть мифы, объясняющие какое-нибудь явление природы или из жизни людей. Нередко один и тот же мотив повторяется в разных местах. Например, широко распространены мифы, объясняющие существование огромного океана. В различных вариантах рассказывается, что море было вначале совсем маленькое и было спрятано у героя мифа. Но дети (внуки) ослушались запрета касаться его, выпустили воду, и море разлилось по всей земле. Еще шире распространен миф, говорящий о смертности людей. Согласно ему, прежде люди, старея, умели сбрасывать старую кожу и омолаживаться, но позже, по тем или иным обстоятельствам утратили эту способность.

Довольно скромное место занимают мифы космогонические, антропогонические и этногонические. Общие и наиболее характеные черты религии меланезийцев – это прежде всего

- весьма развитый анимизм – вера в многочисленных духов умерших и духов природы

- вера в силу мана

- широко распространены магические представления

- широко распространен культ черепов

- слабы пережитки тотемизма

- полностью отсутствует вера в высшие существа – богов

- зачаточные формы святилищ

- начинается процесс выделения жречества

- наделение сверхъестественными свойствами вождей и выдающихся лиц

- мужские тайные союзы окружены религиозными представлениями.