Вопрос 4. Основные парадигмы социологии

Как утверждает современное науковедение, любая конкретная наука достигает зрелости и становится самостоятельной лишь тогда, когда она приобретает парадигмальный статус. Ведь в любой науке в каждый момент времени сосуществуют и взаимодействуют сразу несколько теорий, теоретических и методологических подходов и направлений. Их взаимодействие, творческая полемика собственно и стимулируют развитие данной науки. Однако при этом все соперничающие между собой теоретические направления и подходы подчиняются неким принятым на данном этапе развития единым правилам и общим принципам научного мышления. Именно эти общие принципы и правила обеспечивают единство и целостность данной науки, придают исследованию и научному поиску строгость и последовательность, системность и достоверность. Устойчивую систему таких принципов и правил научного мышления и принято называть парадигмой.

Понятие «парадигма» весьма широкое и неоднозначное. Имеется множество трактовок и подходов к содержанию и применению этого концепта. Даже в книге самого Т. Куна, пустившего понятие «парадигма» в широкий научный оборот, содержится двадцать одна дефиниция (см.: Кун Т. Структура научных революций. – М., 1975). Поэтому обычно используют самое широкое определение, внося необходимые корректировки в зависимости от условий и поставленной задачи. В нашем случае ПАРАДИГМА – это упорядоченная система методологических принципов, концептов, подходов и процедур, которая принимается в данной науке в качестве эталона, образца построения и оформления любой теории и научного труда. Парадигмы схожим образом реализуются в правилах научного мышления отдельных школ, направлений и смежных наук. Благодаря им устанавливается единство и взаимопонимание между отдельными науками и школами, общее научное понимание мира. Несмотря на то, что возникновение парадигм тесно связано с кризисами естественнонаучного познания, каждая из них не «вымирала» полностью и окончательно, а продолжала существовать со своими более молодыми соперницами. Поэтому парадигмы являются не только хронологическими рубежами в развитии науки, но сегодня выступают и в качестве научной культуры или стилистики профессионального мышления ученых.

При ретроспективном взгляде на историю социологической мысли отчетливо выявляются два типа парадигм научной социологии, или, иначе говоря, две принципиально различные типологии парадигм социологии.

Первая типология – по отношению к социальной действительности. По этому вопросу в теоретической социологии и сегодня продолжается противостояние двух основных научных лагерей – эволюционистов и конфликтологов.

Эволюционисты рассматривают, как устанавливаются функциональные соответствия в социальной системе, то общественное согласие, которое формируется на основе единой системы норм и ценностей, разделяемой большинством граждан, и которое и образует собственно общество. По их мнению, изменения в обществе в большинстве своем носят постепенный, а не революционный характер. Время от времени возникающие (чаще всего случайно для успешной работы медицинские учреждения должны действовать не по устоявшейся традиции, а опираться на научно-социологическое изучение представлений о здоровье и болезни, которые существуют в обществе) отклонения и дисфункции адаптируются и интегрируются социальной системой с помощью специальных социальных механизмов – правоохранительные органы, суды, демократическая избирательная система, культура и т.п. Общество в целом развивается в сторону повышения адаптивности на основе функциональной дифференциации. Главными социальными ценностями выступают общественное согласие, равновесие и стабильность. В рамках данной парадигмы наибольшую известность получили структурно-функциональный анализ, теории общественного взаимодействия и глобализации мира.

Конфликтологиакцентируют внимание на борьбе в обществе различных социальных групп и направлений. Они изучают, как социальная конкуренция, противоборство, «война всех против всех» в современном обществе отражаются на форме и устройстве человеческого общежития. Согласно этому подходу конфликты имманентно и объективно присущи любому обществу и, в принципе, неустранимы, но их можно рационально регулировать и разрешать. Именно конфликты являются основой развития современного общества. Из конфликтологических концепций наиболее известными являются теории классовой борьбы (марксизм) и расовой эксплуатации.

Таким образом, конфликтологи видят в основе строения и развития общества противоречие, а эволюционисты – функциональное единство и равновесие. Поэтому эволюционистские теории хорошо подходят для анализа стабильных, гармонично развивающихся обществ, а конфликтологические – для обществ, вошедших в стадию острого кризиса, потерявших социальную управляемость и действенность обычных адаптационных и интеграционных механизмов, особенно для обществ переходного типа, переживающих тяготы модернизационных процессов с их острыми противоречиями, повышенной конфликтностью и зигзагами развития.

 

Вторая типология – по стилю научного мышления. В своем становлении социология прошла три основных эпохи профессионального рефлексивно-критичного мышления, на протяжении которых ученые существенно меняли свои представления о том, «что есть наука». В результате сегодня в науке сосуществуют и взаимодействуют три основные социологические парадигмы: классика, модерн и постмодерн.

Классика. Вся классическая наука рассматривала свой объект, т.е. тот фрагмент реальности, который подвергался изучению, как нечто данное извне и потому совершенно независимое, отделенное в своем существовании от исследователя – познающего субъекта. По этим представлениям, и такой объект, как общество, представляет собой объективно существующую реальность, которую можно научно анализировать и строго измерять происходящие в ней изменения, сравнивать, экстраполировать, осуществлять научное предвидение, делать обоснованные прогнозы. В сущности, стандарты естествознания распространялись на всю науку, включая гуманитарные дисциплины. В этом и состояла главная идея позитивизма, на теоретико-методологической базе которого и возникла в XIX в. научная социология.

Чтобы выводы ученого были точны и объективны, необходимо лишь использовать соответствующий инструментарий и выдерживать установившиеся правила замеров раз за разом, что позволяет надежно выявлять истинное положение вещей и иметь возможность сравнивать и анализировать полученные результаты. Вообще-то это очень даже неплохая тактика, которая до сих пор приносит неоспоримые результаты в социологии малых групп и в социологии общественного мнения. Недаром классических принципов познания придерживались такие социальные исследователи, как О. Конт, Э. Дюркгейм и в значительной мере К. Маркс.

Классическая парадигма социологического исследования построена на следующих простых положениях:

ü идея независимости объекта и познающего субъекта;

ü идея приоритетной значимости выявления природы объекта: его бесстрастно наблюдают, описывают, регистрируют, анализируют посредством стандартных процедур;

ü идея самоценности количественных (эмпирических) методов;

ü широкое использование инструментальных подходов;

ü понимание ценности эксперимента как главного способа проверки истинности достигнутых результатов;

ü принципиальный отказ от субъективности, идеологической предвзятости и широких обобщений.

Эта парадигма и сегодня имеет широкое распространение среди социологов-прикладников и теоретиков неомарксистской школы. В классической парадигме социологи следуют за своим объектом, и именно объект выступает ведущим элементом в процессе познания. А вот субъект (ученый) здесь последовательно объективируется, фактически становится в один ряд со стандартными процедурами и обычными инструментами. Ведь в классической парадигме субъект – величина заменяемая, от перемены субъектов только улучшается верификация – независимое подтверждение полученных результатов разными исследователями, экспериментаторами. В результате классическая парадигма до сих пор считается предпочтительной в любой науке в силу массовости своих представителей, «древности» и авторитетности традиций, строгости сциентистских принципов, позволяющих отличить истинную научность от ненаучности, значимый результат – от гипотез и интерпретаций.

Однако строгость и кажущаяся самоочевидность теоретических построений классической науки своей обратной стороной зачастую имели очевидную односторонность, безапелляционность суждений и явную склонность к догматизму. Такой подход плохо соответствует живой динамике столь сложного объекта исследования, как современное общество.

Парадигма модерна. Чуть позже физиков социология пережила синдром «немытой пробирки», т.е. шок осознания того, насколько результат научного исследования зависит от инструментария и методов изучения объекта, а также от теоретических подходов исследователя. Наступил «постклассический период» развития общественных наук.

Социологи эпохи модернизма сумели понять и рационально объяснить тот факт, что на результат научного исследования влияют не только природа объекта, используемые методы и теории, но и сам познающий субъект со своей культурой, знаниями и предрассудками, со своими действиями, установками и идейными ориентациями. Ведь даже искренне стремящиеся к объективности ученые a priori были субъективно вовлечены, эмоционально и ментально интегрированы в ту самую социальную среду, которую пытались непредвзято изучать. Вовлеченность эта была существенной, но для самих социологов совершенно неочевидной.

Кризис классической модели социального познания, который привел к возникновению «научного модерна», взорвал сложившиеся представления:

ü об объективности позиции исследователя;

ü об объективности научного инструментария;

ü об объективности объекта исследования.

Соединение этих трех элементов ранее создавало картину достоверности анализа, приносящего истинный результат. Поскольку каждая из этих позиций была поставлена под сомнение, социологи были вынуждены признать, что объективное познание, в принципе, невозможно, и, стало быть, нет никакой научной социологии.

Тем не менее, представители постклассической науки (самый известный – М. Вебер) пытались очистить социологию от субъективности. Они твердо стояли на позиции познания природы социального объекта и необходимости дать его технократическую, инженерную трактовку. Поэтому основной гносеологической проблемой постклассической социологии стало достижение рациональности познания. Это достигается путем «расчищения» от субъективности объекта, инструментария и методов, а также позиции исследователя.

Так, рационализируя социальный объект, К. Маркс концептуализировал представления о поступательном стадиальном развитии общества (в известной теории общественно-экономической формации) и предельно обобщенной в своих социальных оппозициях классовой структуре общества. Его младший современник М. Вебер, решая сходную задачу, создал теорию «идеальных типов», т.е. научных представлений о неких социологических моделях – о том, как строились и развивались бы социальные объекты в «чистом виде», без влияния «посторонних» для них помех, воздействий и случайных отклонений.

Рационализируя технологии познания, социологи эпохи модерна стали внимательнее относиться к методологии, методике и технике исследования. В системе отношений между субъектом и объектом ведущую роль стала играть познавательная деятельность, т.е. проблема, как можно изучать социальную реальность. В результате на смену социологическому позитивизму, структурному функционализму, психологизму и эконом-детерминизму пришли социальная феноменология, теория рационального действия, символический интеракционизм, когнитивизм, историко-эмпирическая и гендерная социология.

Парадигма постмодерна.Экспериментируя в сфере познавательных возможностей, социологи сделали множество интересных и важных открытий. Оказалось, что последовательная реализация идей постклассической науки и движение от элементарного к более сложному и одновременно рациональному познанию потребовало значительного повышения качества познания, следовательно, профессионализма самих исследователей. Теперь исследователи стали гораздо более изощренными в технологии и методологии, а главное – в знании контекстов.

Проблема «понимания» в социологии, которую сформулировал еще М. Вебер, была преобразована в задачу «придания (на основе понимания) точных значений» разнообразным социальным актам и явлениям в структуре общественной реальности. Декодирование и расшифровка сигналов и знаков, свидетельствующих об изменении локальных и системных состояний общества, требовали от социологов широкого применения качественного анализа, глубокого и целостного теоретического восприятия наблюдаемых социальных явлений, их многоплановой концептуальной (связной научной) трактовки.

Получалось, что одни и те же социальные действия и события, происходящие в разное время и в различных общественных обстоятельствах, имеют разный смысл, а разные человеческие сообщества придают им весьма отличающиеся друг от друга значения. Осознание этого факта переместило внимание исследователей от непосредственно объекта к его уникальным контекстам, которые и придают социальным фактам особое звучание. Тем самым социология стала смотреть на свой объект шире и одновременно реалистичнее, не абстрагируясь от процессов, которые происходят вне определенных самими социологами предметных границ.

В центре познавательных интересов постмодернистской социологии оказалась проблема интерпретации, что породило интерес к социальной семантике – системе знаний о знаках и значениях. Благодаря этому ученые постмодерна весьма оригинально и в то же время радикально решают проблему достижения рациональности познания. Теперь сам вопрос об универсальной рациональности отпадает, поскольку один и тот же «знак» (социальное событие, явление, факт) приобретает разные значения в зависимости от перемены:

1. объективных обстоятельств или контекста, который, в свою очередь, может определяться и рассматриваться субъектом весьма избирательно;

2. субъективных обстоятельств – ценностной шкалы наблюдателя, выносящего суждение.

Каждое большое и малое человеческое сообщество имеет собственный неповторимый ценностный мир, который определяет его социальную культуру, внутренние нормы общежития. Каждая культура имеет свою рациональность, и событие приобретает разные значения в рамках разных типов рациональности. Культуры и соответствующие им типы рациональности качественно несравнимы, к ним нелогично применять принципы внешнего, т.е. универсально-рациональностного сравнения «лучше – хуже», поскольку нечто можно оценить только в рамках той ценностной шкалы, которая имманентно данной культуре.

Следовательно, по мнению постмодернистов, не следует расчищать пространство социального познания и рационализировать свою позицию, технологии познания и предмет науки. В первую очередь надо пополнять знания об обществе множеством профессиональных авторских интерпретаций социальных явлений. С точки зрения постмодерна, всякая рациональность и всякая наука в сущности есть игра. Постмодернизм акцентирует релятивистский подход. Потому что в принципе не может быть ни универсального объяснения, ни универсальной теории в исследовании общества и социальных явлений. Постмодернизм отрицает научность в ее позитивистском и сциентистском понимании. Однако социологический постмодернизм – это вовсе не хаос персональных изложений по принципу «что вижу, о том пою» или безудержного полета свободных ассоциаций, хотя этим он все же страдает (см. учение Ж. Бодрийяра о симулякрах и симуляции [2]).

Просто в рамках новой парадигмы сложились новые критерии квалифицированного изучения социальной реальности, новые цели и установки:

ü давать множество объяснений, и при наличии многообразных объяснений состоянию и развитию общества;

ü синтезировать новые интерпретации и способы познания на основе раскрепощенного владения элементами всей предыдущей социологической культуры (классики и модерна);

ü качественно (творчески содержательно и инструментально мастерски) соответствовать все усложняющейся системе социальных связей – современному обществу [3].

При всей своей внешней легковесности и «неакадемичности» постмодернистские принципы суммирования множества интерпретаций и «игры субъективностей» образуют своеобразный эвристический механизм, с помощью которого решаются сразу три задачи:

1. обеспечение свободы профессионального самовыражения и творчества, что позволяет:

2. беспрерывно пополнять коллективный банк разнообразных социологических идей, методик и подходов;

3. разработка и использование нового (плюралистического) способа верификации, когда «зерно истины» постепенно начинает просвечивать сквозь сеть множества интерпретаций, строгих количественных сведений и расчетов, разнообразных оценок, контекстуальных изложений и теоретических построений [4].

Следовательно, социология постмодерна по-своему решает проблему границ и возможностей социального познания. При этом она исходит из принципов диалога, плюрализма и гуманизма. Она базируется на общегуманистической идее о том, что интерес к внутреннему миру личности, к индивидуальным проявлениям духовности обогащает развитие всего общества в целом. Как видим, развитие парадигм социологии глубоко связано с имманентной логикой процессов развития современной науки и общества.

 

Подводя итоги, попробуем сравнить основные параметры рассмотренных парадигм в следующей таблице:

Парадигма	классика	модерн	постмодерн
Основной элемент	Объект познания	Метод познания	Субъект познания
Основной вопрос	Что познается?	Как познается?	Кто познает?
Основная проблема	объяснение	понимание	Описание
Основная ценность	объективность	рациональность	креативность
Основное ограничение	догматизм	технократизм	субъективизм

 

Со всеми своими достоинствами и недостатками эти парадигмы продолжают и сегодня сосуществовать и развиваться в современной социологии:

ü классическая методология – вопреки известному скепсису и моде;

ü неклассическая – вопреки собственной сложности и превышающему все мыслимые пределы теоретическому плюрализму мнений и даже просто «разброду»;

ü постнеклассическая (парадигма постмодерна) – вопреки массовому непониманию и собственной внутренней неопределенности.

Все эти парадигмы, существуя порознь и вместе с тем непрерывно взаимодействуя, создают единое современное научное поле с его широчайшей проблематикой и разнообразными методами, неограниченным теоретическим плюрализмом и изощренными технологиями. И только в своем единстве и взаимодействии парадигмы научной культуры мышления и отношения к социальной действительности могут адекватно и конструктивно передать всю полифонию осмысленных впечатлений и системных теоретических представлений об обществе, в котором мы живем.