Гл. 6. ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА 4 страница

2.3. Традиционный тип воспроизводства.Более благоприятной для жизни по сравнению с эпохой неолита становится эпоха рабовладельческого общества. Человек перестал всецело зависеть от природы. Люди физически окрепли и могли производить здоровое потомство. В период возникновения рабовладельческого общества рабство носило патриархальный характер, рабовладельцу было выгодно, чтобы у его рабынь рождалось как можно больше детей. Поэтому рабы и рабыни не были изолированы между собой.

В период расцвета рабовладельческого общества положение рабов изме­нилось. Непрерывные и победоносные войны Рима давали римлянам огромное количество дешевых рабов. В новых условиях рабовладелец перестает быть заинтересован в естественном приросте рабов, теперь ему нет смысла освобождать от работы беременных рабынь и нести затраты на воспитание детей. Теперь владелец раба стремился как можно быстрее вернуть истраченные на его покупку деньги путем максимальной эксплуатации рабского труда. Режим содержания рабов стал строже, труд – изнурительнее. Таким образом, производственные отношения рабовладельческого общества способствовали снижению уровня рождаемости среди рабов.

В рабовладельческих государствах помимо рабов был и многочисленный класс мелких производителей. Крестьянские семьи были заинтересованы в детях, которые с раннего детства становились помощниками. Однако существовали и причины, тормозившие деторождение, и главным из этих факторов была солдатская служба. Армия отрывала от семей миллионы крестьян и при этом именно в том возрасте, когда они в наибольшей степени удовлетворяли условиям нормальной семейной жизни. Так, после поражения при Каннах в 216 г. до н. э. Рим в течение 16 лет содержал армию, в которую была мобилизована треть взрослого мужского населения республики. Во времена императора Августа в римской армии насчиты­валось 250,0 тысяч человек, не считая вспомогательных войск. В возрасте 17 лет будущие легионеры заключали контракты и служили в армии 25–30, а иногда даже 40 лет. При этом до выхода в отставку солдат не имел права вступать в законный брак. Многолетняя воинская служба лишала мужчин возможности обзавестись семьей и снижала уровень рождаемости среди жителей Римского государства.

Что касается господствующих слоев римского общества, то их праздная жизнь, особенно в период Поздней империи, привела к резкому сокращению браков. Женщины не хотели иметь детей, мужчины вообще предпочитали оставаться холостыми. В результате многие крупные политические деятели того времени не имели прямых наследников и свои богатства оставляли либо родственникам, либо воспитанникам.

Если мы попробуем сопоставить позитивные и негативные факторы, влияющие на уровень рождаемости в рабовладельческом обществе, то увидим, что первые все же преобладали. Это выразилось в увеличении числа детей, рожденных в среднем одной женщиной. Если в эпоху первобытного общества женщина рожала в среднем четырех детей, то в условиях рабовладельческого общества – пятерых. При этом характерной особенностью античного периода был большой разрыв в количестве детей в семьях. Причина состояла в широком распространении венери­ческих болезней, приводивших к бесплодию значительной части женщин.

Наряду с увеличением рождаемости для рабовладельческого общества был характерен и чрезвычайно высокий уровень смертности, особенно среди рабов. Причины высокого уровня их смертности заключались в чрезмерной эксплуатации рабов, плохом питании и жестоком обращении. Вследствие непрерывных войн большие потери в людях несло и свободное население рабовладельческого общества. Только войны с Ганнибалом обошлись римлянам потерей примерно 300,0 тысяч человек. В результате высокий уровень рождаемости погашался высоким уровнем смертности, продолжительность жизни оставалась низкой. Имеющиеся в распоряжении исследователей данные позволяют оценить продолжительность жиз­ни в античном обществе в 17–18 лет. Таким образом, по сравнению с предыдущим периодом человеческой истории продолжительность жизни возрас­тает.

Пришедший на смену рабовладельческому обществу феодализм в своей классической форме сложился в странах Западной Европы. В это время здесь создаются более благоприятные условия для воспроизводства населения. Как известно, рабовладелец не был заинтересован в естественном воспроизводстве своих рабов – ему было дешевле купить их в готовом виде. Феодалу также было выгодно увеличение населения, поскольку именно числом подданных определялось его могущество. Однако в условиях господства натурального хозяйства обеспечить прирост населения можно было только за счет его естественного воспроизводства.

Заинтересованной в максимальном количестве детей была и крестьянская семья. В это время происходит укрепление большой патриархальной семьи, состоящей из родственников по мужской линии разных поколений. Эта большая патриархальная семья являлась как хозяйственной, так и репродуктивной ячейкой. И семья была заинтересована в том, чтобы иметь как можно больше сыновей, которые со временем должны были получить земельный надел. Таким образом, наличие большого количества детей гарантировало семье получение большого прибавочного продукта и, прежде всего, той части, которая оставалась в распоряжении семьи. Дети начинают участвовать в производстве материальных благ в возрасте 6–8 лет, при этом расходы на их содержание были очень небольшими. Таким образом, крестьянская семья была заинтересована в максимально высоком деторождении, и она нацеливала женщину на многодетность.

Помимо крестьян, в условиях господства цеховой организации иметь максимальное число детей были заинтересованы и горожане. Поэтому не только в крестьянской, но и в городской среде были весьма распространены ранние браки. Аналогичная ситуация была и у феодалов, также заинтересованных иметь много детей. При помощи брака своих детей феодал укреплял свое могущество, создавал политические и военные союзы. В результате в средние века 60,0% невест в Европе имели возраст до 16 лет. Поскольку все слои средневекового общества были ориентированы на высокий уровень рождаемости, то среднее число рожденных женщиной детей составляло 7–8 человек. Таким образом, патриархальная семья обеспечивала исключительно высокий уровень рождаемости, подходивший к физиологическому пределу.

При очень высоком уровне рождаемости прирост населения был невелик, что объясняется высоким уровнем смертности. К числу факторов, способствующих высокому уровню смертности в эту эпоху, в первую очередь следует отнести голод, вызванный постоянными неурожаями. В европейских странах в среднем каждый третий год был неурожайным, т.е. голодным, он отрицательно влиял на воспроизводство населения и низкий уровень гигиены, что способствовало заболеваниям и высокому уровню смертности. Высокий уровень смертности населения обуславливали и непрерывные войны, инквизиция и паломничество. Только в период позднего феодализма тенденция к высокому уровню смертности постепенно слабеет. В результате, если в условиях раннего средневековья средняя продолжительность жизни составляла 20–30 лет, то в позднее средневековье – 25–35 лет. При этом следует учитывать, что в начале XX в., т.е. спустя 300 лет, средняя продолжительность жизни в России равнялась 32 годам.

2.4. Европейский тип брачности.В XVI в. в европейских странах начинает проявляться тенденция к повышению брачного возраста. Исследователь этой тенденции, английский демограф Джон Хаджнал, объяснял ее появление наступлением нового типа брачности, получившего название «европейский». Его характерные черты – высокий возраст вступления в брак и высокий уровень безбрачия. Имеющиеся данные о населении Европы в XVI–XVII вв. свидетельствуют о том, что средний возраст вступающих в брак женщин составлял 25 лет, а мужчин – 28 лет. Эта тенденция существовала до начала XX в., т.е. практически 400 лет. Сопоставляя данные разных источников, Хаджнал установил, что «европейский тип брачности» был характерен для стран, расположенных западнее воображаемой линии «Санкт-Петербург – Триест». Европейский тип брачности был характерен и для стран Северной Америки, т.е. для Соединенных Штатов и Канады.

Таким образом, данный тип брачности был характерен для большинства европейских стран за исключением Болгарии, России и Сербии. Промежуточное положение занимали Венгрия и Греция. Господствующий в Европе тип брачности был тесно связан с особенностями социально-экономического развития этих территорий, а также со спецификой протестантской этики. При европейском типе брачности с момента наступления зрелости до вступления в брак проходит достаточно длительный период времени. В этот период, в возрасте от 20 до 30 лет, человек может работать с максимальным напряжением. Он здоров и не обременен заботой о детях. Таким образом, это наиболее благоприятный период, когда можно делать денежные накопления и карьеру. Следовательно, поздний брак способствует росту материального благосостояния, и люди вступали в брак поздно, поскольку необходимым условием бракосочетания было достижение определенного жизнен­ного стандарта. Почему мужчины женились поздно? Потому что не могли обеспечить требуемый обществом уровень жизни, не достигнув определенного положения или не сделав денежных накоплений. Женщина также не стремилась к раннему браку – он мог помешать ей получить образование, квалификацию и закрепиться на работе. Таким образом, в европейских странах вступление в брак было жестко увязано с получением независимых источников средств суще­ст­во­вания.

Изменения в семейно-брачных отношениях в Европе были вызваны и становлением здесь капиталистического способа производства, которому требуется не только мужской, но и женский труд. Женщина начинает включаться в общественное производство и непосредственно получать зарплату. И это уравнивает женщину в экономическом положении с мужчиной, и они уже совместно содержат детей. Брак приобретает эгалитарный, или равноправный, характер. В результате по данным за 1900 г., в странах Западной Европы и Северной Америки в возрасте до 30 лет никогда не состояли в браке 60,0% мужчин и 50,0% женщин. Это означало, что позднее вступление женщины в брак сокращает ее детородный период. Поэтому переход к европейскому типу брачности означал резкое снижение уровня рож­дае­мос­ти в европейских странах.

Значительные изменения в этот период претерпевает и смертность населения. Прежде всего, следует указать на изменение структуры смертности. От чего умирали в средневековье? От чумы, голода и войны! Вот эти экзогенные, или внешние, факторы смертности были господствующими на протяжении всей истории докапиталистических обществ. В XVIII–XIX вв. становление капитализма повлекло за собой прогресс науки и повышение уровня жизни, роль внешних факторов постепенно уменьшается. Одновременно меняется и структура смертности. На первое место выходит смерть от сердечно-сосудистых заболеваний и новообра­зо­ваний. Это сказалось и на возрастной структуре смертности. Резко сократилась детская смертность и смертность в молодых возрастах.

В начале XX в. ситуация с воспроизводством населения в странах Европы и Северной Америки начинает меняться. В 30-е годы XX в. уровень брачности начинает повышаться, а брачный возраст снижаться. Европейскому типу брачности приходит конец. Каковы причины этих событий? Прежде всего, во второй половине XX в. все большее распространение стали получать так называемые консенсуальные браки, т.е. браки, юридически не оформленные. Эти консенсуальные браки получили широкое распространение в странах Латинской Америки, особенно в тропической зоне, и странах Карибского бассейна, где в настоящее время они составляют свыше половины всех браков. В европейских странах такой вот заключенный в юном возрасте консенсуальный брак часто рассматривается как необходимый этап семейной жизни, как пробный брак. Европейская статистика свидетельствует, что в большинстве случаев этот консенсуальный брак затем перерастает в юридически оформленный. Так, например, в Швеции до 90,0% всех браков начинается именно с сожительства на более или менее длительное время. Одновременно наблюдалось снижение брачного возраста и сокращение безбрачия.

Одна из характерных черт брака в новейший период – это усиление его нестабильности. В XIX в. в Великобритании, например, в год совершалось лишь несколько сотен разводов, позволить себе это могли только очень богатые люди. В настоящее время эта процедура в большинстве стран предельно упрощена. В результате во многих странах – в Великобритании, Дании, Финляндии – на три заключенных брака приходится один развод, в США и Швеции – на три брака даже два развода.

В начале XIX в. в Европе происходят изменения и в причинах смертности. Характерные для более раннего периода причины, т.е. вызванные внешними факторами, отходят на второй план. Для экономически развитых стран главными причинами смертности становятся сердечно-сосудистые заболевания, новообразо­ва­ния и травмы. Вот эти три причины дают в настоящее время 90,0% всех смертей. Таким образом, если инфекции и паразитов в Европе уже давно подавили, то теперь болезни вызывают не они, а загрязненная окружающая среда. Это результат воз­дей­ст­вия современной индустриальной цивилизации.

В целом на протяжении последних веков продолжительность жизни в развитых капиталистических странах постоянно росла, и в 1980-е годы она превысила семидесятилетний рубеж. В настоящее время первое место в мире по продолжительности жизни занимают скандинавы – шведы и норвежцы. В 1990-е годы средняя продолжительность жизни составляла в этих странах у мужчин 74 года, у женщин – 80 лет.

2.5. Брак и семья у русских.В отличие от европейских стран ведущим типом брака у русских был виролокальный брак, т.е. проживание жены в семье мужа. Фактически вступление в брак сводилось к переходу женщины из одного домохозяйства в другое, а не к созданию собственного. Таким образом, женитьба сына просто превращала нуклеарную семью родителей жениха в семью сложную. И эта сложная семья состояла из двух супружеских пар: отец – мать и сын с женой. Если же в семье уже были женатые старшие братья, то молодожены просто пополняли число супружеских пар в этой сложной семье. Таким образом, в начале XX в. преобладающим типом семьи в России была сложная многодетная семья, состоявшая из представителей нескольких супружеских пар разных поколений. Ее средняя численность составляла пять–шесть человек.

Таким образом, неолокального, т.е. отдельного, поселения молодых супругов у русских не существовало. И ведущим был виролокальный брак, т.е. проживание жены в семье мужа. Однако в ряде случаев по хозяйственным соображениям существовал и уксорилокальный брак, т.е. проживание у родителей жены. Престарые родители невесты шли на такой шаг в том случае, если в семье не было больше мужчин трудоспособного возраста, и в этом случае брали к себе зятя. Но это лишь в том случае, если у родителей невесты не было сыновей, т.е. они либо умерли, либо и не рождались.

Большая русская семья состояла из родственников по мужской линии. Это означало, что дочери вырастали, выходили замуж и уходили в семью мужа, а вот взрослые сыновья оставались в семье, куда и приводили своих жен, следовательно, большая русская семья состояла из родственников по мужской линии. В родительской семье оставались и дети, которые в брак не вступали. Вот эти не вступившие в брак дети продолжали жить со своими родителями, а после их смерти – с братьями. А если они переживали и братьев – то со снохами и племянниками. Осиротевшие дети оставались, как правило, в семьях своих, своего деда по отцу или в семье дяди, т.е. что в русских семьях господствовал патриархат. Что касается включения в семью родственников по женской линии, то русские придерживались запрета на это действие. Поэтому престарелые тесть или теща чрезвычайно редко проживали в семье своего зятя. Менее строго обстояло дело с возвращением в семью вышедших замуж дочерей, у которых умирали мужья или их забирали в солдаты, т.е. вдов и солдаток. Они могли либо оставаться в семье мужа, либо вернуться к родителям.

Следовательно, в России не было экономических препятствий для вступления в брак, поскольку сын приводил невесту в семью отца и тем самым от него не требовалось независимого источника существования. А раз так, то и в брак вступали рано. В отличие от развитых стран, для России в период феодализма и капитализма был характерен ранний и поголовный брак. Если взять Европу второй половины XIX в., то 70,0% европейских женщин к 30 годам все еще не были замужем. В России же замужем к этому возрасту не были 23,0% женщин или только каждая пятая.

Достаточно интересно, на наш взгляд, причины возникшей разницы объяс­няет Л. В. Милов. По его мнению, данная ситуация во многом была обусловлена природно-климатическими факторами, определившими специфические условия формирования и развития великорусской народности. Во-первых, это лесисто-болотистая территория, нынешний центрально-нечерноземный район, малопригод­ный для занятия земледелием. Во-вторых, климатические условия здесь очень суровые, цикл сельскохозяйственных работ необычайно короток для Европы – всего 130 дней. А поскольку почва плохая и временной цикл сельхозработ крайне невелик, то русский крестьянин должен был в короткий промежуток времени вложить в свой надел огромный объем ручного труда с использованием всех трудовых ресурсов семьи. Проблема рабочих рук стояла на Руси очень остро и ради нее, по мнению Л. В. Милова, крестьянин был готов женить своих сыновей в возрасте 10–12 лет.

Что касается развода, то он рассматривался православной церковью как величайший грех, ибо супруги даны друг другу до конца жизни. Только в редчайших случаях люди решались на развод, и церковь его санкционировала. Коэффициент разводимости составил в России в 1913 г. всего 0,02%. Это означало, что в Российской Империи на 100,0 млн. человек православного населения было расторгнуто всего 4,0 тысячи браков. При этом львиная доля разводов приходилась на город. Причина этого заключалась в том, что крестьяне верили, что брак свят и расторгнут быть не может.

Более частым было расторжение брака из-за смерти одного из супругов. По представлениям крестьян, вдовство – это божье наказание. Правда, повторный брак вдовых не осуждался, а вот третий брак в крестьянской среде, безусловно, порицался. Крестьянское мировоззрение не могло смириться с тем, что вдова или вдовец, наперекор божьей воле, стараются изменить свою судьбу. Поэтому крестьяне и говорили, что "первая жена от бога, вторая – от человека, а третья – от черта". Однако в жизни нужда заставляла вступать в брак и во второй, и в третий раз. Причем в повторный брак вступали многие, поскольку овдовение было весьма распространенным явлением. В начале XX в. к 50 годам вдовой становилась каждая четвертая женщина, к 60 годам – каждая вторая, т.е. половина. Особенно значительным удельный вес вдов был на территории горнозаводских уездов Урала.

Рассмотрим, как брачность в России сказывалась на рождаемости. Прежде всего, следует отметить, что русская дореволюционная деревня не знала сознательного ограничения числа рождений. Крестьяне в России не делали абортов, подавляющее большинство из них даже не знало о возможности искусственного прерывания беременности. Что касается противозачаточных средств, то о них крестьяне также ничего не знали. К тому же рождение детей было освящено православной церковью. И вообще, уклонение от рождения детей считалось величайшим грехом. Эта догма настолько вошла в психологию русского крестьянина, что стала частью его менталитета.

Сколько же детей в такой ситуации могла родить за свою жизнь русская крестьянка? Рождаемость во многом зависела от территории проживания. Так, вологодская крестьянка рожала в среднем шесть детей, рязанская и ярославская – восемь, воронежская – девять. Это, разумеется, гораздо ниже физиологической пло­до­витости женщины, но также очень много.

Если попробовать построить модель демографического поведения русского человека к началу XX в., то она будет выглядеть примерно следующим образом: брак и дети – святое дело, холостое состояние – безнравственно; чем раньше создаешь семью и чем больше детей – тем лучше; дети – божья благодать, препятствовать их зачатию – грех; детей рождается и умирает столько, сколько богу угодно; второй брак возможен в случае овдовения, третий – нет.

Данная модель поведения сложилась задолго до XIX в., однако и в начале XX в. она не претерпела существенных изменений. Незначительные изменения были лишь в тех губерниях, где было развито отходничество. До начала XX в. неограниченная рождаемость господствовала и в российских городах. Высокой и поголовной была в городах и брачность, хотя и несколько ниже, чем в деревне. Только мужчины в городе вступали в брак несколько позднее деревенских парней. Горожанки же выходили замуж так же рано, как и крестьянки.

Что касается губерний России, населенных инородцами, то в малороссий­ских, белорусских и поволжских губерниях модель их демографического поведения не отличалась от модели великороссов. Отличались прибалтийские губернии России. Возраст вступления в брак в этих губерниях был выше. Меньше было у них и детей – не семь, восемь или девять, как у русских, а четыре – пять. Ниже, чем у русских, была и рождаемость у туземного, т.е. коренного, населения Туркестана. Причин этого было несколько. Во-первых, население районов Туркестана, или по более поздней терминологии – Средней Азии, сильно страдало от малярии, что заметно снижало продуктивность браков. Во-вторых, в отличие от России в Средней Азии распространенным явлением было наличие большой разницы в возрасте между супругами. Это отнюдь не способствовало высокой продуктивности браков.

Для России был характерен не только высокий уровень рождаемости, но и высокий уровень смертности. В начале XX в. в России господствовала смертность традиционного типа, вызванная преимущественно экзогенными факторами. На первом месте по причинам смертности стояла пневмония, на втором месте был туберкулез. Продолжительность жизни в России оставалась очень низкая – для женщин она составляла 33 года, для мужчин – 31 год. В европейских странах средняя продолжительность жизни к началу XX в. перевалила за 50 лет, в Великобритании она достигла в это время шестидесятилетней отметки. Это означало, что родившемуся в России ребенку предстояло прожить в два раза меньше, чем его сверстнику в Европе. Выше средней по России была средняя продолжительность жизни и в прибалтийских губерниях, в Эстляндии, например, она была на десять лет больше, чем в среднем по стране. В Туркестане же средняя продолжительность жизни была ниже, чем в целом по стране.

Следовательно, для России был характерен высокий уровень рождаемости, однако он погашался высоким уровнем смертности. До 15-летнего возраста, т.е. до начала репродуктивного периода, в стране доживала только половина детей. Поэтому среднегодовые темпы прироста населения Российской Империи в XIX в. составляли 1,0% в год. А вот в 1890-е годы темпы прироста населения резко возросли и составили 2,0% в год. Это означало, что страна вступила в период демографического перехода к современному, или рациональному, типу воспроиз­водства населения. Этот переход – от аграрного общества к индустриальному – завершился в стране только в 60-е годы XX в.

2.6. Изменения в семейно-брачных отношениях в XX в.На протяжении XX в. русская семья претерпела коренные изменения. Изменилась численность семьи, ее состав, характер внутрисемейных отношений. В настоящее время наиболее распространенными типами семьи в России являются три ее разновидности. Во-первых, это нуклеарная семья: супружеская пара с детьми или без них. Во-вторых, это неполная нуклеарная семья, состоящая из одного из супругов с детьми. В-третьих, это сложная семья: супружеская пара с детьми или без них и с родителями или с одним из родителей, или другими родственниками. На долю этих трех разновидностей приходится в настоящее время 90,0% всех семей. Таким образом, общая тенденция развития семей в советский период – это их нуклеаризация, т.е. отделение молодых супругов от родителей, т.е. тенденция к увеличению количества небольших семей, в составе которых 2–3 человека.

В меньшей степени эти перемены в России затронули возраст вступления в брак. В отличие от развитых стран, в России и в XX в. брак был ранний и поголовный. По данным Всесоюзной переписи населения СССР 1926 г., средний возраст вступления в брак составлял у женщин 20 лет, у мужчин – 22 года. По результатам переписи населения 1989 г. этот показатель составлял соответственно 22 и 24 года. В XX в. для нашей страны были характерны значительные региональные различия в возрасте вступления в брак. В России, на Украине и в Молдавии возраст вступления в брак был примерно одинаков и не отличался от среднесоюзного. В Средней Азии браки были более ранними, в Прибалтике – более поздними. Таким образом, мусульмане вступали в брак раньше, католики и протестанты – позднее, православные находились посередине.

Актуальной является также проблема расторжения браков или разводов. В дореволюционной России расторгнуть брак было крайне сложно. В 1917 г. в стране была провозглашена свобода развода, и она существовала до середины 40-х гг. В первые послевоенные годы эта процедура была усложнена, и в Советском Союзе ввели судебный порядок расторжения браков. Это было вызвано сложной демо­графической ситуацией в стране и попыткой административным путем укрепить семью. В 1965 г. эта процедура была опять упрощена, и количество разводов стремительно возросло. По данным Всесоюзной переписи населения 1979 г. коли­чество разводов в СССР за сорок лет возросло в шесть–семь раз и составило 400 на тысячу браков. По этому показателю страна вышли на второе место в мире, опережали Советский Союз только Соединенные Штаты Америки. Внутри страны наблюдались значительные региональные различия в уровне разводимости. Наиболее высокой она была в Прибалтике, Латвии и Эстонии в первую очередь. Наименьший уровень разводимости отмечался в Закавказье и Средней Азии.

В первом полугодии 2000 г. в России было зарегистрировано 350,0 тысяч браков и 306,0 тысяч разводов. Здесь отмечается весьма неблагоприятная динамика: с прошлого года число браков возросло на 1,0%, а число разводов увеличилось на 22,0%.

Рассматривая тенденции роста разводимости, следует учитывать многие причины, и среди них – выравнивание положения женщины и усиление урбанизации. Однако они не являются главными. Главная причина высокой разводимости в нашей стране – это отсутствие отсева лиц, которые по тем или иным причинам не способны к вступлению в брак. Речь идет, прежде всего, о том, что в настоящее время в нашей стране потеряли значение многие препятствия к заключению брака, которые имели место в прошлом. Во-первых, это степень знакомства вступающих в брак; во-вторых, согласие родителей; в-третьих, наличие собственного жилья; в-четвертых, способность материально обеспечить семью и т.д. При заключении брака как-то затерялась национальная проблема, но это не значит, что межнациональные различия стерлись. Они существовали и продолжают сущест­вовать. И здесь возникают очень серьезные проблемы, поскольку при этом у супру­гов часто бывает совершенно разная модель демографического поведения. Речь идет о главенстве в семье, о распределении обязанностей между супругами, об отноше­нии к родителям, о количестве детей в семье и т.д. Таким образом, на взгляд социологов, более прочны однонациональные браки, а также браки социально-гетерогенные, т. е. заключенные внутри своей социальной среды.

Рассмотрим современный уровень рождаемости и смертности. Как уже указывалось, вплоть до начала XX в. большое количество детей в семье было экономически оправдано. В новейший период истории хозяйственные функции семьи стали постепенно отмирать. Труд становится промышленным, при этом зарплата работника не зависит от количества детей. К тому же дети постепенно теряют свое значение в качестве опоры в старости, поскольку со временем получают развитие различные социальные службы, которые и берут на себя часть забот о престарелых. Поэтому потребность в детях постепенно сокращается и в настоящее время уже можно говорить не об экономической, а о социально-психологической потребности в детях. Таким образом, сокращение рождаемости имеет объективный, исторический характер.

В целом, в 1960-е годы в стране завершился переход к современному типу рождаемости. Его основные параметры – это стабилизация рождаемости на низком уровне, не обеспечивающем даже простое воспроизводство поколений; концен­трация основной части рождений в узком интервале молодых возрастов; умень­шение разрыва в показателях рождаемости у разных социальных групп.

2.8. Эпидемиологический переход.Помимо рождаемости большое влияние на воспроизводство населения оказывает и смертность, ее уровень. Анализ данных о смертности показывает, что и в России, и в зарубежных странах ее уровень в XX в. определялся универсальным общеисторическим процессом. Имеется в виду так называемый эпидемиологический переход. Эпидемиологический переход – это название концепции, которую после второй мировой войны выдвинул американский демограф А. Омран. В ней он дал объяснение основным закономерностям процесса смертности и показал соотно­ше­ние внешних и внутренних факторов на протяжении человеческой истории. На­при­мер, А. Омран подсчитал, что в 1930-е годы вероятность умереть от инфек­ционных болезней у людей была в шесть раз выше, чем в 1990-е годы. Таким образом, происходит переход к современному типу смертности, который определяется, прежде всего, внутренним развитием человеческого организма.

В России этот переход начинается позднее, чем в развитых капиталистических странах, и до настоящего времени он еще не завершился. Результаты перехода к современному типу смертности в нашей стране впервые почувствовали в 1950-е годы, когда в практику здравоохранения стали внедряться антибиотики, и смертность стала стремительно снижаться. В результате на первое место в нашей стране вышла смертность от новообразований и болезней органов кровообращения. В настоящее время они дают 70,0% всех смертей. В связи с этим встает вопрос, почему в этом случае в нашей стране до сих пор не завершен переход к современному типу смертности? Причина заключается в том, что и в конце XX в. в России сохраняется архаичная структура причин смертности, и, прежде всего, наблюдается высокий уровень смертности из-за употребления алкоголя. По прогнозам, в США от этой причины умрут семеро из каждой сотни родившихся мальчиков, в России – 14. В результате в начале 1990-х гг. средняя продол­жи­тельность жизни в России составляла у женщин 74 года, у мужчин – 62 года. Между средней продолжительностью жизни мужчины и женщины в России существует громадная разница в 12 лет, такого разрыва не имеет ни одна страна мира. Это накладывает отпечаток и на половой состав населения нашей страны.