Ситуативная модель

Основные направления теории перевода

Лекция № 9

 

Как говорилось в предыдущей лекции, одним из недостатков семантической модели является выдвигаемое в ней требование «смыслового тождества». В практике перевода повсеместно встречаются случаи, когда в результате перефразирования исходного текста происходят известные смысловые сдвиги — одни семантические компоненты опускаются, другие добавляются, а третьи замещаются совершенно новыми компонентами. Очевидно, поэтому, что для увеличения объяснительной силы семантической модели перевода, её необходимо дополнить другой теоретической моделью, учитывающей возможность таких преобразований.

Такой моделью является ситуативная модель языкового синтеза, или модель «ситуация ↔ текст». Основанная на ней ситуативная модель перевода исходит из положения о том, что любая ситуация может быть в принципе описана средствами любого языка. Даже если в другом языке отсутствуют наименования для каких-то элементов действительности, всегда существует возможность либо образовать в этом языке новые единицы, либо описать эти элементы с помощью сочетаний уже имеющихся единиц. Иначе говоря, процесс перевода осуществляется в два этапа: от текста оригинала к действительности и от действительности к тексту перевода.

Одной из первых попыток приложения этой модели к теории перевода является работа английского лингвиста Джеймса Кэтфорда «Лингвистическая теория перевода», опубликованная в 1965 году. Как видно из названия книги, автор исходил из распространенного в то время представления о переводе как части прикладной лингвистики и развивал свою теоретическую концепцию под влиянием взглядов известных английских ученых Дж. Ферса (J.A. Firth) и М.А.К. Холлидея (M.A.K. Halliday).

Говоря о переводе, Кэтфорд отмечает, что в нем важную роль играет значение. Принято считать, что перевод имеет то же значение, что и оригинал. Более того значение часто используется при описании сущности перевода. Так, согласно другому английскому исследователю Достарту, перевод является частью прикладного языкознания, направленной на изучение проблемы — факта — переноса значения от одной группы системно упорядоченных символов к другой группе системно упорядоченных символов.

Кэтфорд также признает важность значения для теории перевода. Без него нельзя обсуждать некоторые важные аспекты процесса перевода, в частности, оценить достоверность суждений, аналогичных утверждению Достарта. Но дело в том, что значение не является чем-то данным извне, постоянным и самостоятельно существующим гой. Вслед за Дж.Ферсом, Кэтфорд исходит из того, что значение представляет собой «сетку отношений», в которые входит та или иная языковая единица. Отсюда следует, что системы значений варьируются от языка к языку и представляют собой специфическую черту каждого отдельного языка. Исходный текст имеет значение, присущее исходному языку, а переводящий — значение, присущее языку перевода. Так, например, английский текст имеет английское значение, а русский — русское. Поэтом процесс перевода не следует понимать как простой перенос значений.

Для того, чтобы лучше это понять, рассмотрим подробнее о какой «сетке отношений» идет речь. Язык используется для описания определенной предметной ситуации. Отсюда следует, что существование языка может рассматриваться на двух разных уровнях — формальном или собственно

 

языковом и экстралингвистическом, то есть с учетом того как язык взаимодействует с внеязыковой предметной ситуацией. Соответственно, грамматические и лексические языковые единицы вступают в два вида отношений — друг с другом, и тогда можно говорить об их собственно языковом значении, и с коммуникативно значимыми элементами описываемой ситуации, в этом случае речь идет о контекстуальном значении языковых единиц.

Поскольку разные языки с точки зрения из грамматического и лексического состава своеобразны, уникальны, очевидно, что и их языковые значения редко могут быть одинаковыми. Поэтому говорить о переносу языковых значений из исходного языка в язык переводящий неправомерно.

Это в равной степени относится и к контекстуальным значениям языковых единиц. При описании тождественных ситуаций языки часто используют различный набор их признаков. Такие группы признаков различаются от языка к языку, и, что также важно, разные признаки ситуации могут соотносится с разными языковыми единицами. Это положение Кэтфорд иллюстрирует на следующем примере. Представим себе ситуацию, при которой девушка произносит фразу «I’vearrived». Реальная ситуация, сопровождаемая упомянутым текстом, как и любая другая внеязыковая ситуация, с точки зрения имеющихся у нее признаков является чрезвычайно сложной. Попытка дать их исчерпывающее описание вряд ли будет успешной. Мы можем, в частности, назвать точное время, дату и место события, назвать имя девушки, описать ее рост, возраст, вес, цвет её глаз и волос, одежду, род занятий, взаимоотношения с другими людьми в помещении, затем перейти к описанию самого помещения и т.д.

Однако лишь немногие признаки реальной ситуации найдут отражение в приведенном высказывании и будут использованы в качестве его контекстуального значения. Среди них:

 

1) одно действующее лицо — «I», противопоставленное «we», «the» и др.;

2) процесс arrive, противостоящий другим, например, eat, leaveи др.;

3) процесс, имевший место в прошлом

4) и в то же время связанный с текущей ситуацией (ср. havearrived, arrive, arrived);

5) «текущая ситуация» в данном случае «настоящее время», противостоящее прошедшему (havearrived— hadarrived).

 

Теперь, предположим, этот текст переводится на русский язык: «Я пришла». В этом случае анализ выявит наличие следующих ситуативных признаков:

 

1) одно действующее лицо — «я», противопоставленное «мы», «они» и др.;

2) женский род (ср. противопоставление «пришла» — «пришел»);

3) процесс «приходить», противостоящий «выходить», «уходить» и др.;

4) способ передвижения «пешком», противопоставленное «приехать»;

5) направление движения — «пришла» — «ушла»;

6) процесс в прошлом (ср. «пришла» — «прихожу»);

7) законченность, совершенность действия (ср. «пришла» — «приходила»).

 

Хотя русский текст является вполне преемлимым эквивалентом английской фразы, он не имеет «то же значение», поскольку набор семантических компонентов у них не совпадает. Разница между ними может быть представлена в виде следующей таблицы:

 

I--------------------speaker----------------------Я

female

arrival

on foot

have prior event пришла

arrived linked to

present

completed

 

Таким образом, набор ситуативных признаков, отраженных в двух высказываниях, не совпадает. В то же время мы интуитивно устанавливаем между ними эквивалентные отношения. Основанием для этого является, по мнению Кэтфорда, тождество описываемых ситуаций.

В России ситуативная модель получила наиболее развернутое и аргументированное описание в работах Владимира Григорьевича Гака. Термин «ситуация» определяется им как предметные отношения, то есть предметы и связи между ними, описываемые в высказывании. Иными словами, речь идет не о речевой ситуации, в которой происходит коммуникативный акт, а о ситуации предметной, находящей свое отражение в речевых произведениях или текстах. В основе ситуативной модели лежит мысль о том, что одна и та же предметная ситуация может быть описана по разному, с помощью разных наборов семантических компонентов, отражающих рассмотрение отношений между предметами и связей между ними с разных точек зрения.

Предусмотренные ситуативной моделью В.Г. Гака варианты переформулирования высказываний существенно дополняют тот набор перифраз, который предусмотрен семантической моделью. Рассмотрим некоторые из приводимых В.Г. Гаком примеров. При описании передвижения в высказывании могут присутствовать семантические компоненты, указывающие на способ и направление движения. Например, «Он идет к нам» (способ движения: «идет», а не «едет»), «Он приближается к нам» (направление движения: «приближается», а не «удаляется»), «Он подходит к нам» (способ и направление движения).

При описании той или иной ситуации такие значения как «состояние», «движение», «восприятие», «активные действия», могут перекрещиваться друг с другом и поэтому в ряде случаев оказываются взаимозаменимыми. Ср., например, «Книга лежит на столе» (состояние), «Я вижу книгу на столе» (восприятие), «Книгу положили на стол» (активное действие) Ср. также «Он сюда не приходит» (движение), «Он здесь не бывает» (состояние).

Анализ переводов свидетельствует о том, что различные языки предпочитают те или иные способы изображения предметных ситуаций, иными словами, они чаще всего отбирают определенные признаки этих ситуаций, оставляя другие признаки невыраженными. При этом обычно не получившие явного выражения признаки легко восполняются из реальной ситуации, представление о которой дает контекст. Так, например, в английском языке глаголы come, go, leaveне включают в себя семантического компонента, указывающего на способ передвижения. При переводе высказываний, содержащих эти глаголы, используются русские глаголы, содержащие соответствующий семантический компонент (прийти/приехать, ходить/ехать, уйти/уехать).

 

When did he come to town? Когда он приехал в город?

Why not come and have dinner with us? Почему бы вам не прийти сегодня к

нам поужинать?

IamgoingtoleaveMoscowtonight. Я собираюсь уехать из Москвы через

Месяц.

Hehasjustlefttheroom. Он только что вышел из комнаты.

 

В.Г. Гак выделяет пять основных видов семантических изменений (семантических трансформаций), в основе которых лежат логические (то есть различаемые в логике) отношения между понятиями. Сода относятся синонимические замены, о которых уже шла речь. В этом случае между понятиями, которые обозначают данные слова, наблюдается отношение равнозначности. Логическое отношение внеположенности определяет сущность так называемого процесса смещения, когда для наименования данного понятия используется название смежного понятия в пределах одного и того же родового понятия. Такого рода прием также находит применение в переводе, о чем свидетельствует, в частности случай с переводом известного стихотворения Гейне «Ein Fichtenbaum steht einsam», где аллегорическое противопоставление существительных мужского и женского рода der Fichtenbaum— «сосна» и diePalme— «пальма» побудило некоторых переводчиков заменить при переводе на русский язык «сосну» «кедром» или «дубом».

Кроме того, выделяются антонимические преобразования, основанные на контрадикторных отношениях меду понятиями (ср. антонимический перевод, уже упоминавшийся в связи с теорией закономерных соответствий), семантические процессы расширения и сужения, в основе которых лежат логические отношения подчинения (ср. соответствующие процессы генерализации и конкретизации при переводе), а также процесс переноса, логической основой которого служит отношение перекрещивания (ср. соответствующее явление при переводе, именуемое в теории закономерных соответствий «логическим развитием понятий»).

В дополнение к указанным семантическим трансформациям, касающимся отдельных слов, выделяются и некоторые виды семантического преобразования высказываний. Сюда относится перераспределение семантических компонентов высказывания, например, замена слова словосочетанием или замена словосочетания словом (ср. toqueueup— «стоять в очереди»).

Другим видом семантического преобразования высказывания является сокращение или повтор семантических компонентов. Так, при переводе фразы !'lltakeittoCampo-Santoна русский язык «Я отнесу его на Кампо-Санто» выявляется, что семантический компонент «направление движения» в английском языке выражается только один раз с помощью предлога to, а в русском дважды — с помощью предлога «на» и приставки глагола «относить».

Список преобразований завершается так называемыми векторными заменами, которые отражают нередкое в переводе явление, когда одна и та же предметная ситуация рассматривается как бы с противоположных сторон. Например, английское Upside down и русское «Вверх ногами». Сюда же относится и предусмотренное семантической моделью конверсивное преобразование типа «А продает нечто Б ↔ Б покупает нечто у А».

Как видно из сказанного, ситуативная модель в известной мере перекрещивается с семантической моделью. Однако ее несомненным преимуществом с точки зрения описания процесса перевода является менее жесткий характер, позволяющий описывать и объяснять многие из тех преобразований, которые выходят за рамки семантической модели. В этой модели смысловая структура высказывания постоянна, а в качестве переменных величин выступают его лексическое наполнение и грамматическая структура.

Так, в отличие от семантической модели ситуативная модель «работает» при переводе слов, не имеющих прямых соответствий в лугом языке. Встретив в оригинале такое слово, переводчик выясняет, какая за ним стоит реальность и затем решает, каким способом эту реальность лучше всего описать в переводе. Например, выяснив, что английское baby-sitterобозначает человека, которого попросили посидеть с чужими детьми, переводчик будет решать, как это выразить по-русски (например, «приходящая няня»).

Объясняет эта модель и известные нам случаи, когда отдельные ситуации описываются в языке перевода строго определенным способом. Независимо от того, как в оригинале формулируется требование «Не мять траву» (ср. английское keepoffgrass), в русском переводе будет написано: «По газону не ходить». Решающую роль играет обращение к ситуации и в тех случаях, когда содержащаяся в высказывании информация недостаточна для выбора варианта перевода. Предположим, нам надо перевести следующее английское высказывание Herauntmustbemadetotellthemaboutit. Содержание этого высказывания понять нетрудно, но выбор соответствия для существительного aunt и глагола madeв русском переводе потребует дополнительной информации. Ведь auntможет быть и «тётя», и «тётушка», и «тётка», а madeможет означать, что её нужно «заставить», «убедить» или «попросить». Для того, чтобы решить этот вопрос, необходимо выяснить, каких людях реально идет речь, какие между ними существуют отношения и какие методы могут быть использованы, для того, чтобы получить от упомянутой родственницы желаемые сведения.

В то же время нетрудно убедиться, что ситуативная модель перевода также охватывает не все, а лишь некоторые способы реализации процесса перевода. Так, в некоторых случаях, переводческая эквивалентность достигается за счет отказа от описания той же самой ситуации (ср. Manyhappyreturnsofthisday— С днём рождения). Не объясняет ситуативная модель и тех довольно частых случаев, когда в переводе сохраняется не только ситуация, описанная в оригинале, но и способ ее описания, а также основная часть значений языковых средств (ср. HelivesinLondon—Он живет в Лондоне).

В отношении трех рассмотренных выше моделей перевода — трансформационной, семантической и ситуативной — можно с уверенность сказать, что они имеют несомненное преимущество по сравнению со статической схемой межъязыковых соответствий. Оно заключается в способности этих моделей вывить динамику переводческого процесса, показать перевод в действии. Вместе с тем у них есть один общий недостаток. Дело в том, что эти модели ориентированы лишь на одну, хотя и весьма важную цель речевого акта, связанную с описанием окружающего мира. Вместе с тем, существуют и другие его цели, или функции, которые играют важную роль в процессе перевода. Восполнить этот недостаток рассмотренных выше теорий перевода была призвана модель, в которой перевод рассматривался не как самоцель, а в качестве одного из способов межъязыкового общения.

 

 

Лекция № 11

 

Перевод как результат

 

Содержание: 1. Место перевода среди других видов межъязыкового общения

2. Развитие науки о переводе и понятие эквивалентности

3. Многомерная модель эквивалентности

4. «Три кита» переводческой эквивалентности

 

Понимание сущности перевода – одна из главных задач переводоведения. Без этого нельзя дать ответ на вопросы о том, что такое перевод, каковы его характерные признаки, какое место он занимает среди других видов межъязыкового общения. А от этого, в свою очередь, зависит формулировка и рассмотрение таких важных для теории перевода положений, как эквивалентность, переводимость, норма перевода и др.

Как говорилось, под переводом понимается общение, переходящее языковые границы. Имеется в виду ситуация, при которой говорящий и слушающий не владеют языком друг друга. Они могут использовать третий язык, который каждый из них знает в дополнение к своему родному языку. Если знания такого языка у них нет, общение между ними возможно только при помощи посредника, знающего языки как говорящего, так и слушающего.

Ранее мы упоминали о распространении «мировых» языков типа английского, испанского и ряда других, которые обеспечивают прямое межъязыковое общение. Но они не могут в полной мере обеспечить многосторонние и неуклонно расширяющиеся международные связи. Этому препятствует огромное количество языков, вовлеченных в международные контакты, и трудности, связанные с приобретением достаточно высокого уровня владения иностранными языками при их массовом изучении.

Исторический опыт показывает, что общение с помощью естественных классических языков типа латыни и искусственных языков, таких, как эсперанто также не является выходом из положения. В связи с формированием и развитием национальных языков латынь с течением времени утратила свои позиции как средства общения среди образованных европейцев. Не достигли своих первоначальных целей и попытки массового распространения эсперанто. Из сказанного следует, что всё более возрастающая роль опосредованного межъязыкового общения не случайна, а является исторической закономерностью.

Итак, в межъязыковом общении выделяются две его разновидности – прямое общение, при котором используется третий язык, и межъязыковое общение с помощью посредника. Перевод относится ко второй разновидности межъязыкового общения, где он соседствует с такими явлениями, как реферат, аннотация, пересказ, переложение исходного текста и новое произведение, созданное по мотивам оригинала.

Общим у перевода и других перечисленных видов опосредованного общения является то, что в них участвует языковой посредник. Их объединяет и тот факт, что в результате определённых действий посредника создаётся вторичный текст, в известной степени отражающий первичный.

Однако при реферировании и аннотировании порождается текст, который не служит полноценной заменой первичного текста. Он лишь содержит краткое и обобщённое изложение его основного содержания Ни реферат, ни аннотирование не замещают исходного текста, не выступают в качестве его представителя. Они лишь содержат о нём определённую информацию. Не замещают исходного текста и такие виды опосредствованного общения, как пересказ, переложение и пересказ.

При сопоставлении с ними перевода становится очевидной его характерная особенность, отсутствующая у названных разновидностей опосредованного межъязыкового общения. Этим свойством является способность текста перевода быть не частичной, а полноценной заменой, полноправным представителем первичного текста в другой языковой и культурной среде, иными словами обеспечивать максимально полное сохранение его содержания. Именно в этом заключаются как сущность, так и основное предназначение перевода. Для обозначения этой категории в научный оборот был введён термин «переводческая эквивалентность».

 

Развитие науки о переводе и понятие эквивалентности

 

Как известно, основы современного переводоведения были заложены в середине двадцатого столетия, когда исследователи начали рассматривать перевод не только как результат индивидуального творчества переводчика,но и как вид межъязыкового общения. Списки правил, которым должен следовать переводчик, уступили место исследованиям взаимоотношений между языковыми и речевыми единицами в исходном и переводящем текстах, а характер обобщений сменился с предписывающего, прескриптивного, на описывающий, дескриптивный. При таком подходе подверглась изменению и природа предъявляемых к переводу требований. Теперь, как было сказано выше, главным среди них выступало положение о необходимости максимально полного сохранения содержания исходного текста в тексте перевода.

На начальном этапе своего существования наука о переводе воспринималась как прикладная область языкознания, поэтому представления о компонентах содержания текста, подлежащих сохранению при переводе, менялись вслед за изменениями во взглядах лингвистов на сущность языка.

В 20-30х годах прошлого века в языкознании широкое распространение получило направление структурализма. Сторонники структурализма стремились к тому, чтобы научные обобщения были свободны от субъективизма и носили строго объективный характер. Поэтому теория структурализма основывалась на описании и интерпретации языковых явлении в рамках внутриязыковых отношений и не допускала выхода за пределы структуры языка.

Под влиянием идей структурализма переводоведение было сосредоточено на изучении языкового плана текста. В центре внимания учёных были грамматические единицы — морфологические и синтаксические. И, когда говорилось об эквивалентности исходного и переводящего текстов, то имелись в виду только их языковые факторы, иными словами сохранение в тексте перевода содержания синтаксических и морфологических структур исходного текста. Среди наиболее известных теорий перевода, основанных на таком понимании переводческой эквивалентности, следует назвать «Теорию закономерных соответствий» Я.И. Рецкера и А.В. Фёдорова и «Трансформационную модель» Ю. Найды.

Но начиная со второй половины 60-х годов внимание лингвистов переносится с языковой стороны языка на речевую деятельность и её продукт — связный текст. Достижения лингвистики в этой области открывали новые перспективы и в исследовании перевода. Ни в коей мере не принижая роли языка в процессе перевода, нельзя не признать, что перевод как вид речевой деятельности не может быть сведён только к языковым факторам. И теория перевода, стремящаяся реалистическому отражению процесса межъязыкового общения. Не может пройти мимо того важного обстоятельства, что перевод является явлением не только языка, но и культуры. Как отмечалось, создаваемый в процессе перевода текст функционирует не только в другой языковой, но и другой культурной среде.

Эволюция взглядов на сущность перевода приближает нас к более углублённому и разностороннему пониманию эквивалентности. Если раньше явление эквивалентности рассматривалось только через призму языковых явлений, а также изолированно, в недифференцированном виде, то теперь упор делается на его многомерности и вариативности, на существовании различных видов и уровней эквивалентности.

 

Многомерная модель эквивалентности

 

В отечественном переводоведении было разработано несколько таких моделей. Среди них, по нашему мнению, наибольшей объяснительной силой обладает концепция эквивалентности А.Д. Швейцера. По мысли исследователя, эквивалентность графически может быть изображена как структура, состоящая из двух компонентов — горизонтального ряда, представленного отдельными видами эквивалентности, и вертикального измерения, отражающего её уровневый характер.

Необходимость выделения видов эквивалентности объясняется тем, что само по себе понятие эквивалентности утверждает лишь наличие некоторых отношений между исходным и переводящим текстами. Но при этом остаётся неясным, о каких именно отношениях идёт речь. Виды эквивалентности уточняются путём указания на те конкретные свойства оригинала, которые должны быть сохранены в процессе перевода.

Выше говорилось о том, что успех акта общения зависит от двух факторов — выражения говорящим цели своего сообщения и понимания этой цели слушающим. Без такого понимания общение не состоится. В терминах переводческой эквивалентности речь идёт о сохранении в тексте перевода двух аспектов исходного текста — его цели и коммуникативного эффекта.

Использование языка для целей общения в лингвистике обозначается термином «языковая функция». Роман Якобсон выделяет шесть языковых функций:

1. денотативную, состоящую в передаче информации о предметах, явлениях и признаках окружающего нас мира;

2. экспрессивную, выражающую отношение отправителя к денотату;

3. волеизъявительную, предназначенную для выражения команд и всевозможных предписаний;

4. фатическую или контактноустановительную, состоящую в установлении и поддержании контакта между отправителем и получателем;

5. металингвистическую, используемую в тех случаях, когда язык описывает сам себя;

6. и, наконец, поэтическую, в которой упор делается на выборе формы сообщения.

В соответствии с перечисленными функциями, можно говорить о шести видах эквивалентности, связанной с сохранением в переводе цели отправителя исходного текста. Это эквивалентность — денотативная, экспрессивная, командная, фатическая, металингвистическая и поэтическая.

Что касается сохранения коммуникативного эффекта, то есть понимание иноязычным получателем смысла исходного текста, а также его экспрессивных, фатических, волеизъявительных и других аспектов, то для этого упомянутый горизонтальный ряд из шести видов эквивалентности дополняется седьмым видом, именуемым «межкультурной эквивалентностью».

В связи со спецификой исходного и переводящего текстов, реальная практика перевода часто не допускает полной передачи всего коммуникативного содержания оригинала. Поэтому не всегда удается обеспечить полную эквивалентность. Определенные потери неизбежны. В таком случае речь идёт о частичной эквивалентности.

Степень полноты эквивалентности находит свое отражение в системе её уровней.Система уровней эквивалентностипостроена по иерархическому принципу и основана на трёх измерениях знакового процесса: семантике, синтактике и прагматике. Имеется четыре типа уровней эквивалентности — формальный, компонентный, ситуативный и цели общения. На низшем, формальном уровне достигается максимально полное сохранение содержания исходного текста, а переводческая операция может быть описана как замена знаков исходного языка знаками переводящего языка с сохранением синтаксической структуры исходного высказывания. Например:

 

The resultsweredisastrous. — Результаты были катастрофическими.

 

Случаи эквивалентности на компонентном уровне объединяет наличие одних и тех же семантических, смысловых компонентов высказывания при расхождении в инвентаре грамматических средств, используемых для их выражения. Например:

 

Thedoctorhasbeensentfor. — За доктором послали (замена страдательного залога действительным).

 

Если на компонентном уровне в процессе перевода сохраняется смысловая структура высказывания, то на ситуативном уровне в ней происходят известные перемены. Здесь отношение эквивалентности смысла возникает не при тождестве образующих его компонентов, а в результате приравнивания разных семантических компонентов друг к другу. В отличие от предыдущего компонентного уровня, где используются, в основном, грамматические преобразования, на ситуативном уровне речь идёт о более сложных лексико-грамматических преобразованиях. Они затрагивают не только грамматику, но и лексическое наполнение высказывания, например, основанное на метонимическом сдвиге, то есть замене исходного понятия аналогичным. Например:

 

Fearreducedhimtostunnedwhiteness.

От страха он потерял дар речи и побледнел как полотно.

 

Словосочетание «stunnedwhiteness» не имеет прямого соответствия в русском языке. При описании той же предметной ситуации в русском языке называются другие ее признаки («потерял дар речи» и «побледнел как полотно»), связанные с исходными логическим отношением смежности понятий. Состояние оглушенности, ошеломления, передаваемое английским «stunned», нередко сопровождается потерей дара речи, а понятие «белизны» является смежным по отношению к понятиям «бледность» и «полотно».

Высшее место в иерархии уровней эквивалентности занимает уровень цели общения. Так, при переводе фразы «Iwishyoumanyhappyreturnsoftheday» — русским «Поздравляю с днем рождения» — их общей составляющей является только коммуникативная цель отправителя, т.е. его желание поздравить с днем рождения. Перевод осуществляется путем истолкования смысла оригинала. Все остальное — предметная ситуация, набор семантических компонентов и грамматическое оформление высказывания — полностью изменяется. Прагматический уровень обозначает точку отхода от оригинала, за которой перевод утрачивает свою сущность и приобретает вид реферирования, пересказа и других аналогичных видов межъязыкового общения.

Уровневая система эквивалентности носит иерархический характер. В этой иерархии существует следующая закономерность: каждый уровень эквивалентности предполагает наличие эквивалентных отношений на всех более высоких уровнях. Обратной зависимости не существует.

 

«Три кита» переводческой эквивалентности

 

Так, в самых общих чертах, выглядит модель эквивалентности, Для наглядности её можно сравнить с представлением древних о вселенной, согласно которому Земля, находящаяся в центре мироздания, покоится на трёх китах. Действительно, подобно Земле, эквивалентность также занимает центральное место в переводоведении, а в роли «трёх китов» выступают:

1) принцип сохранения в тексте перевода содержания исходного текста,

2) горизонтальный ряд, представленный видами эквивалентности и

3) понятие степени полноты эквивалентности, находящей своё отражение

в системе её иерархических уровней.