ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ США

ПОСЛЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

С окончанием «холодной войны» у США появились как новые возможности, так и новые проблемы. С одной стороны, прекращение глобальной конфронтации в условиях «самороспуска» враждебного блока означало исчезновение реальной военной угрозы США и превращение их в единственную военную сверхдержаву. США не только стали практически неуязвимыми перед масштабным военным нападением, но и обрели гораздо большую свободу стратегического маневра. Кроме того, в результате распада СССР и всего социалистического лагеря открывались широкие возможности для сотрудничества США с государствами, входившими в советский блок, и новыми государствами на пространстве бывшего СССР, для распространения там американского влияния.

С другой стороны, с окончанием «холодной войны» значительно девальвировалась роль военной силы, и торгово-экономическая сфера превратилась в основное поле соперничества между развитыми государствами, где США сталкиваются с растущей конкуренцией своих союзников по «холодной войне». Ее окончание также поставило под вопрос всю глобальную военно-политическую инфраструктуру, созданную Штатами для ведения этого противоборства. Исчез и былой «стратегический компас» в

виде доктрины «сдерживания», служившей основой послевоенной внешнеполитической стратегии США.

Наконец, крах прежнего биполярного миропорядка обернулся усилением дестабилизирующих тенденций в мире, что выразилось в увеличении числа этнорелигиозных конфликтов, распространении ядерного и других видов оружия массового уничтожения, росте международного терроризма и преступности.

Другой новой реальностью для внешней политики США стала растущая глобализация мировой экономики, поставившая страну перед необходимостью повышения конкурентоспособности на мировом рынке, а также нахождения оптимального баланса между внутренней и внешней политикой.

С начала 1990-х гг. в США развернулись дискуссии о новом миропорядке, о роли и месте в нем США, их национальных интересах, целях и методах внешней политики в изменившихся условиях. Появились следующие АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ.

НЕОИЗОЛЯЦИОНИЗМ. Его сторонники исходят из узкой (минималистской) трактовки национальных интересов США как ограничиваемых защитой своих суверенитета, территориальной целостности и безопасности. Этим интересам, по мнению неоизоляционистов, в современном мире ничто не угрожает, учитывая географическое положение страны, фактор ее ядерной мощи, отсутствие у нее реальных конкурентов в военной сфере в настоящем и малая вероятность их появления в будущем.

Известный теоретик неоизоляционизма Э. Нордингер считает, что США «стратегически неуязвимы», а потому можно ограничить свои внешнеполитические и военные обязательства необходимым минимумом. Правый республиканец Бьюкенен

призывает отказаться от втягивания США в войны на чужих землях. Конкретно речь идет о свертывании участия в военно-политических блоках, созданных для «сдерживания» более не существующего противника, резком сокращении объема

помощи другим странам и всего внешнеполитического аппарата США, а также военных расходов (примерно наполовину).

Исключение не делается и для главного военно-политического союза – НАТО.

Еще один видный идеолог неоизоляционизма Карпентер называет НАТО «анахронизмом "холодной войны"» и предлагает передать основную ответственность за безопасность Европы самим европейцам. Неоизоляционисты отвергают глобальную ответственность США за поддержание существующего миропорядка, который, на их взгляд, является саморегулируемым, основанным на взаимном уравновешении великих держав.

«ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ВОВЛЕЧЕНИЕ». Эта концепция развивалась в русле школы «реализма» и очерчивала более широкий круг национальных интересов США.

Так, авторитетная гарвардская Комиссия по национальным интересам Америки включает в их число защиту США от нападений с применением оружия массового уничтожения (ОМУ), предотвращение возникновения враждебных государств гегемонов в Евразии, сохранение свободного доступа к источникам энергии, поддержание стабильности мировой торгово-экономической и финансовой системы, обеспечение безопасности союзников США. Особое значение придается

поддержанию стратегического равновесия между ведущими странами Евразии с целью предотвращения конфликта между ними. Поэтому теория «избирательного вовлечения» предусматривает сохранение (хотя и на более экономной основе) военного присутствия США в стратегически важных для них регионах мира (Западная Европа, Восточная Азия, Персидский залив), активное противодействие распространению ОМУ, профилактику и урегулирование региональных конфликтов, в которые могут быть втянуты крупные страны, обеспечение особой роли США в международных финансовых и торговых операциях.

Сторонники «избирательного вовлечения» признают важными национальными интересами распространение демократии и защиту прав человека, но считают неоправданным прямое вмешательство США в этих целях. Ряд сторонников данного подхода (Мейнс, Стил, Чейс) предлагают освобождение США от глобальных военно-стратегических обязательств периода «холодной войны» за счет постепенного формирования региональной системы безопасности вокруг ведущих региональных центров силы – ЕС в Западной и Центральной Европе, России – на постсоветском пространстве, Японии и Китая – в Восточной Азии и т.д. Если эти системы будут открытыми, добровольными и будут сотрудничать друг с другом, то могут стать реальной альтернативой однополюсному, иерархическому миропорядку во главе с США, с одной стороны, и «утопической» системе всеобщей коллективной безопасности – с другой.

«СОГЛАСОВАННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ». Эта концепция, питаемая либеральной школой внешнеполитической мысли США, сохраняет определенную преемственность с концепцией коллективной безопасности – приоритет отдается многосторонним усилиям государств по предотвращению и отражению агрессии. Но в определении угроз безопасности она идет дальше, в частности, это: геноцид, этнические чистки, другие формы массовых нарушений прав человека, экологические преступления, терроризм и т.д. Главными источниками этих угроз считаются отсутствие демократии,

репрессивный характер режима страны-нарушителя. Главный постулат – «демократы никогда не воюют друг с другом» –означает, что демократизация мирового сообщества, а не поддержание геополитического равновесия, является главной гарантией обеспечения международной безопасности и жизненных интересов самих США.

Если глобализация, по мнению сторонников «согласованной безопасности», делает нарушения демократических норм более опасными (в том числе для США), то развитие других тенденций в последние десятилетия облегчает их устранение. Речь идет, во-

первых, об охватившей мир в 1970 – 1990-х гг. «третьей волне демократизации». И, во-вторых, о ставшем бесспорным военно- стратегическом и идеологическом лидерстве США как главного «локомотива» западной демократии. Это радикальное изменение

в расстановке сил в пользу демократического Запада делает его более нетерпимым в отношении нарушителей укрепляющегося демократического миропорядка, будь то авторитарные антизападные режимы или террористические группировки.

К сторонникам этой концепции применимо изречение А. Токвиля, французского либерала позапрошлого века: «Среди общего равенства отвратительно даже небольшое различие, и чем выше эта однородность, тем неоправданнее любое от него отклонение… Так что демократические страсти пылают тем ярче, чем меньше у них топлива».

Поэтому сторонники «согласованной безопасности», не довольствуясь традиционными мирными методами принуждения, допускают и военные способы решения подобных проблем силами ООН или региональных организаций безопасности типа НАТО при ведущей роли США. В этих целях разрабатываются различные концепции «гуманитарного вмешательства», оправдываемого с помощью доктрины «ограниченного суверенитета» государств, отрицающих демократические права своих граждан. «Согласованная безопасность» подразумевает сохранение превосходства США и их нынешнего военного потенциала как главной составляющей коллективных международных сил, способных одновременно вести активные интервенционистские действия в различных регионах мира.

ГЕГЕМОНИЯ США. Согласно этой концепции, оптимальной основой безопасного мира является не многополярность, а однополярность, не баланс сил, а их явный дисбаланс в пользу государства-гегемона. Считается, что именно в таком уникальном положении оказались США после окончания «холодной войны».

Право и обязанность США – использовать свою мощь для того, чтобы «вести за собой однополярный мир, без стеснения устанавливая правила этого миропорядка и обеспечивая их соблюдение».

Концепция пытается доказать необходимость «силового отрыва» от ближайших конкурентов, необходимость «отвадить индустриально развитые страны от увеличения своей региональной и глобальной роли».

«Гегемонисты» считают важнейшей задачей сохранение существующей системы военно-политических союзов с решающей ролью Америки в обеспечении их безопасности (именно гегемонисты первыми выступили за расширение состава НАТО за пределы границ альянса).

Таким образом, на США возлагается роль главного гаранта безопасности в мире. ООН и другим международным организациям отводится второстепенная роль.