Одной из важных предпосылок финансовой глобализации

стала либерализация операций, связанных с трансграничным движением капитала. В теории ее следствием является полная мобильность капитала, которая приводит к выравниванию процентных ставок между странами. В развитых рыночных экономиках постепенное снятие ограничений по трансграничным операциям с капиталом происходило в 1960–90-х годах. Этот процесс иногда носил возвратный характер из-за периодически возникавших кризисных явлений, крупнейшим из которых стал распад Бреттон-Вудской валютной системы в начале 1970-х годов. Так, среди европейских

стран Германия и Великобритания сняли большинство ограничений на международное движение капитала к концу 1970-хгодов,

романские страны Европы (Франция, Испания, Португалия) – на протяжении 1980-х годов. При этом либерализации операций с капиталом способствовал процесс европейской интеграции и, в частности, необходимость решения задачи построения Общего рынка

к 1990 г., подразумевавшей, в том числе, свободу передвижения капитала между странами-членами Европейского экономического сообщества. В большинстве развивающихся стран значительные

меры по либерализации трансграничного движения капитала были предприняты в 1990-е годы.

Однако, несмотря на снятие формальных ограничений

на движение капитала, сохраняются барьеры, отделяющие национальные рынки капитала и не позволяющие говорить об окончательном формировании единого мирового рынка капитала. Об этом свидетельствуют две так называемые «загадки глобализации»: наличие эффекта «домашнего смещения» (home-bias) и «парадокс

Фельдстайна–Хориоки».

Эффект «домашнего смещения» связан с тем, что в портфе-

лях инвесторов из развитых стран наблюдается смещение в сторону внутренних активов5. В экономической литературе выдвигаются следующие объяснения этого эффекта: наличие явных барьеров для международных инвесторов; мотивы страхования; различный доступ к информации; поведенческие мотивы6. Хотя «загадка»«домашнего

смещения» была описана в литературе достаточно давно7, его дейс-твие сохраняется. Б. Хо (B. Kho), Р. Штулц (R. Stulz) и Ф. Уорнок (F. Warnock) в качестве причины устойчивости эффекта «домашнего смещения» называют значительную долю фирм, которыми владеют инсайдеры. По их мнению, «домашнее смещение» должно оцениваться не с помощью моделей оптимального выбора портфельных инвесторов (эти модели дают оценки, далекие от реальных значений), а с помощью теории оптимальной инсайдерской собственности (фактически уровень этой собственности будет задавать границу

«домашнего смещения»)8.

Парадокс Фельдстайна–Хориоки предполагает, что при

полной интеграции мировых финансовых рынков сбережения

могут размещаться на рынке любой страны в соответствии с доходностью предлагаемых на нем активов. В такой ситуации не должно наблюдаться корреляции между национальными сбережениями и национальными инвестициями внутри одной страны. Однако на практике подобная корреляция наблюдается, и она достаточно высокая9. Любопытно, что соответствующая работа М. Фельдстайна

и Ч. Хориоки «Внутренние сбережения и международные потоки капитала» появилась в 1980 г.10, то есть в период, когда вести речь о полной интеграции финансовых рынков было явно преждевре- менно. Тем не менее если с этого времени мобильность капитала между промышленно развитыми странами существенно выросла, то корреляция между внутренними сбережениями и инвестициями снизилась лишь незначительно

Крім того, всередині самого процесу інтеграції виникли ознаки внутрішньої кризи. На стику двох глобальних тенденцій інтеграції і дезінтеграції тільки визріває парадокс дисоціації, який має підґрунтям сучасну динаміку інтеграційних процесів в ЄС, країнах Північної та Латинської Америки та Азійського регіону, попри їхню різновекторність і різну глибину взаємодії. Так, наприклад, як свідчать дані табл. 3. 2., ЄС та АТЕС є поліцентричними угрупованнями, а в НАФТА спостерігається яскрава асиметрія економічної взаємозалежності.

асиметрія на користь «імперіалізму долара» склалася і підтримується в глобальній кредитній системі. Політика США в цій сфері є аналогічною і полягає в тому, щоб перекласти вагу відповідальності за «погані» запозичення і борги на інші країни. Симптоми розвитку багатьох процесів за катастрофічним сценарієм є достатньо очевидними. Розвинуті країни, сформувавши власний колосальний військово-економічний потенціал, утворили асиметричний, нічим не компенсований осередок напруги, вільна енергія якого є експансивною і «розриває» світову систему за лі-
ніями і шарами соціально-культурної нерівності і різноманітності.

 

50 Дезінтеграція:

етносуверінізація;

реставрація;

асоціалізація;

міграція.

Глобалізація є метою історичного прогресу, інтеграція і дезінтеграція є тенденціями, що визначають його динаміку, інтернаціоналізація є сучасним етапом глобалізації. Такий підхід передбачає розгляд глобалізації не як стратегії, що ставить за мету досягнення гомогенності, а як найважливіше джерело різноманітності — збирання до цілого різноманітних складових. При цьому різноманітність є не тенденцією, а результатом, що визначає життєспроможність системи, який не можна ототожнювати з дезорганізацією і хаосом

Тенденция- дезінтеграція традиційних блоків (за винятком Європи) і прогресуючий розпад існуючих держав

Подлинная реинтеграция возможна лишь на основе добровольной, по мере созревания объективных условий. Экономические, социальные и политические цели, которые сегодня преследуют государства СНГ, нередко разные, порой противоречивые, вытекающие из сложившегося понимания национальных интересов и - не в последнюю очередь - из интересов тех или иных элитных групп

Экономическая интеграция исследуется во взаимосвязи с социальными

и политическими процессами, дезинтеграцией Дезинтеграция – это "возобновление целостности в рамках национальной экономики с разрушением постоянных межнациональных межгосударственных связей"2, неприятие этносом, в первую очередь правящей элитой, идеи или данного типа (формы) интеграции. В периоды же экономических трудностей усиливается тенденция к дезинтеграции, страны-члены пытаются решать свои проблемы отдельно.

Современные реалии свидетельствуют о том, что если внешний мир закрепляет на территории бывшего СССР «геополитический плюрализм», то страны Содружества Независимых Государств (СНГ) не смогли бы создать эффективной всеобъемлющей интеграционной стратегии на постсоветском пространстве, алгоритмов внутренней адаптации национальных экономик к императивам реинтеграции. Сложносистемный характер рассматриваемых изменений в процессах эволюции внешнеэкономических связей обусловливает пересмотр и изменение всей аксиоматики традиционных представлений об идентификации, границах и суверенности национального хозяйствования, в рамках которых необходимо не просто констатировать институциональные изменения, свидетельствующие о движении к новому экономическому миропорядку, но охватить и целостно представить природу эволюционных тенденций в системе реинтеграционного процесса.