История развития морфологических норм русского литературного языка

ЛК №5. Морфологические нормы

Нормы древнерусского литературного языка значительно отличались от современных литературных норм и в области произношения, и в области употребления слов, и в области грамматики. В церковных, деловых и свет­ских памятниках древнерусской литературы отражались как особенности живой восточнославянской речи, так и нормы церковнославянского языка.

Нормы древнерусского языка отразились в замечательном памятнике литера­туры и письменности - "Слове о полку Игореве", в котором присутствует, с одной стороны, большое количество слов, употребляемых в том же значении, что и в наше время (свет, месяц, буря, море, тьма, облако, земля, болото, дерево, волк, лисица, сокол, зло, тоска), с другой - слова, имеющие странный для современного читателя облик или изменившие свое значение, а иногда и вовсе незнакомые (тростие - тростник, кресити - воскресить, кощей - слу­га, яруга - овраг, туга - тоска, котора - распря). В "Слове..." мы видим и морфологические нормы древнерусского литературного языка:

- употребление, помимо форм единственного и множественного чис­-
ла, формы двойственного числа, которое противопоставлено и единственно­-
му, и множественному числу, сохранилось в языке с древнейших времен в
случаях, когда речь шла именно о двух или парных существительных; у

двойственного числа была своя система окончаний, и когда речь шла о двух

князьях, была употреблена эта форма: "...Молодая месяца, Олег и Святослав";

· характерная форма звательного падежа - особой падежной формы существительного, называющей лицо, к которому обращена речь: княже, Бояне, брате;

· неопределенная форма глагола с суффиксом -ТИ вместо современ­ного -ТЬ: начати, приложити, творити;

· форма второго лица единственного числа глагола с окончанием -ШИ вместо -ШЬ: cmouши, можеши, стрелявши;

- использование отсутствующих в современном языке четырех спе­цифических форм прошедшего времени, которые носили звучные названия аорист, имперфект, перфект и плюсквамперфект и образовывались вовсе не так, как современная, единственная, форма прошедшего времени; напри­мер, в начале произведения мы читаем: "Тогда Игорь возре на светлое солн­це..."; это форма прошедшего времени, которая называлась "аорист".

В других произведениях, более близких по языку к разговорному, мы видим нормы, уже сходные с нормами современными русского языка:

· утрачиваются древние формы двойственного числа и звательного падежа (форма звательного падежа сохранилась в современном языке в вос­клицаниях "боже!" и "господи!");

· система падежей существительного сближается с современной;

· вместо неопределенной формы глагола с суффиксом -ТИ и формы второго лица единственного числа с окончанием -ШИ используются совре­менные формы с суффиксом -ТЬ и окончанием на -ШЬ, все чаще употребля­ется одна форма прошедшего времени с суффиксом -Л-, возник­шая из бывшей формы причастия; например, в "Домострое", посвященном изложению правил того, как должен был жить человек Московской Руси, мы читаем: " ...Вымыть и вытереть и выместь и выскрестъ"; в летописи XV ве­ка видим предложение: "Пришел из Риму посол".

В сложных предложениях начинают употребляться новые союзы - что вместо яко, чтобы вместо дабы, который вместо иже, если вместо аще или оже.

Появляются новые слова (водка, солдат, тюрьма, пушка), меняют зна­чение старые (глаз ранее имел значение "шарик", порох - "пыль", брань - "битва", "сражение").

В Петровскую эпоху произошло значительное изменение графической нормы: из алфавита были устранены некоторые буквы (Ψ - пси, ω - омега, юс большой и юс малый), введены буквы е и я. Если тексты допетровской эпохи наш современник, не имеющий специальной подготовки, читать не может, то тексты петровского времени ему вполне могут быть понятны.

В устной и письменной речи употреблялись как устаревшие, архаиче­ские нормы, так и новые. Так, в обращении мы можем видеть, как рядом употребляется устаревшая форма звательного падежа и форма именительно­го падежа: "Любезный господине гене­рал-лейтенант". При образовании форм падежей могут употребляться рядом формы архаические и совпадающие с современными: "Царского Величества указ о беглых драгунах, солдатех,рекрутах и матрозах". В этом предложе­нии мы видим и современную форму предложного падежа с окончанием -ах, и устаревшую форму местного падежа с окончанием -ex.

Морфологические нормы русского языка, сформулированные в "Рос­сийской грамматике", во многом совпадают с современными. Например, формы склонения существительных и спряжений глаголов, представленные в грамматике Ломоносова, совпадают с приведенными в "Русской грамматике" 1980 года:

 

Им. п.	соколы	отцы
Род. п.	соколовъ	отцов
Дат. п.	соколамъ	отцам
Вин. п.	соколовъ	отцов
Тв. п.	соколами	отцами
Предл. п.	о соколахъ	об отцах
1-е л.	я двигаю	играю
2-е л.	ты двигаешь	играешь
3-е л.	он двигаетъ	играет

Значительных изменений в морфологии языка XX века не произошло. Можно указать лишь на

1) появление у существительных мужского рода, обозначающих лиц мужского пола по роду занятий, способности обозначать лиц жен­ского пола (врач пришел, бухгалтер сказала);

2) увеличение количества слов с окончанием -а во множественном числе (профессора, номера);

3) возможность употребления нулевого окончания родительного паде­жа множественного числа в непринужденной устной речи в тех сло­вах, в которых ранее это было невозможно (пять килограмм, ящик помидор).

В 60-е годы происходит стабилизация и даже некоторая консервация нормы русского литературного языка, попытки изменения которой как в официально-деловой и научной, так и в публицистической речи решительно пресекаются. В 70-80-е годы, с одной стороны, нормы литературного языка усваиваются широкими массами и достаточно строго соблюдаются в науч­ных, деловых и публицистических текстах, с другой - на речь городских жителей оказывает влияние речь жителей деревни, переселяющихся в большие города, распространяется сленг в речи молодежи, нелитературная живая раз­говорная речь активно влияет на разговорный литературный язык.

Все это, наряду с социальными факторами, подготовило процессы, происходившие в русском литературном языке конца 80-90-х годов: сниже­ние общей речевой культуры, вторжение в литературные тексты и устную речь даже образованных людей просторечных, грубо-просторечных и жар­гонных слов (трепло, одуревший, жрать, шестерка, кодло), экспансия заим­ствований. Изменяются значение и стилистическая окраска некоторых слов.

Изменения нормы и ее вариативность отражаются в словарях 90-х го­дов: значительные изменения в русской лексике представлены в "Толковом словаре русского языка" СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (1992 и последую­щие издания), в "Большом толковом словаре" (1999), в "Толковом словаре русского языка конца XX века. Языковые изменения" (1998).

Однако морфологическая норма русского языка в целом сохраняет свою устойчивость (за исключением почти катастрофического положения в облас­ти владения нормой склонения сложных и составных числительных). В принципе, несмотря на некоторое размывание границы между нормативными и ненормативными явлениями, понятие нормы русского языка продолжает существовать, хотя не следует забывать о существовании вариантов нормы, которые могут употребляться в языке либо как равноправные (например, го­ды и года, ставня и ставень, кулина′ рия и кулинари 'я), либо как относящиеся к строго нормированному литературному языку и к разговорной, профессио­нальной или жаргонной речи (например, гра 'блей и гра 'бель, рельс и рельса,

до 'гмат и догма 'т). На протяжении более или менее долгого времени ситуа­ция с нормативными и ненормативными вариантами может изменяться: ва­риант, который был ненормативным, может стать единственно возможным: так произошло с ударением в слове фольга', которое несколько десятилетий назад нормативно должно было звучать как фо 'льга. Поэтому мы должны го­ворить о современной норме русского литературного языка.