Мой первый пациент.

В главе о ребенке я рассказал, как сеанс регрессивной практики позволил мне изменить свое отношение к ребенку, и улучшил мою пальпацию и качество лечения. Этот опыт вызвал конфронтацию с самим собой. Я понял, что основным препятствием к моему развитию был я сам.

Раньше я жил, придерживаясь пастеровской концепции жизни: агрессия всегда идет снаружи. Исходя из моей модели сознания, эта точка зрения – прямое следствие решения быть, которое создает меня, как сознательное существо, помещает Я в центр, и отделяет меня от всего, что не является мной. Мое внимание все время направлено наружу, потому что именно контакт с внешней средой позволяет мне быть уверенным в том, что я существую. Таким образом, если агрессия и опасность приходят снаружи, то я не чувствую себя ответственным. При различных ситуациях и встречах я никогда не оцениваю себя. Всем известно: виноваты всегда другие. Этот принцип ведет к сопротивлению изменениям. Это сопротивление – основа самосохранения любой живой системы. «Любая система следует принципу гомеостаза. Она сопротивляется любой попытке изменить ее». (Watzlawick, 1993, 56). Сопротивление изменениям сохраняет мне жизнь. Но оно же является помехой, делая меня косным, консервативным и безынициативным. Сопротивление изменениям ведет к замкнутости, защите, отказу, чрезмерной индивидуализации, инерции, смерти.

Такая точка зрения не позволяла мне рассматривать самого себя, как основную помеху собственному развитию. Постепенно я отошел от пастеровской концепции и пришел к бернаровской. Она рассматривает как внешний мир, так и внутренний, а так же их взаимоотношения. Оглядываясь, я замечаю, что единственное, что изменилось с течением лет – это я.

В западном мире пастеровский взгляд на жизнь является основой человеческих отношений. Так как информация все время приходит снаружи, мы начинаем расценивать эту внешнюю среду, как единственную существующую, единственную реальность. Я хотел бы переориентировать наши взгляды: направить их вовнутрь.

 

Ответственный: «Это тот, кто является причиной, виновником чего-либо». Давая такое определение этому слову, Ларусс делает акцент на виновности, хотя ответственность связана, главным образом, с причинностью. Виновность может или нет вытекать из причинности, но не наоборот. Здесь нас интересует именно концепция виновности.

 

Клод Бернар (1813-1878) – отец экспериментальной медицины. В конце своей жизни он сделал заключение: «Микроб ничто, почва – всё».

 

Кто я?

Исходя из нашей модели, человек – это сознание. Это Я, которое является центром для множества других маленьких я, или для сознаний тела. Таким образом, человек может расценивать себя, как совокупность сознаний и фулькрумов, организованных, центрированных и приводимых в движение с помощью Я. С их помощью Я познает жизнь. Так же мы сказали, что реальность для сознания – это то, что оно может ощутить. Пойдем дальше и скажем, что реальностью для существа является лишь то, что оно может ощутить. Я ощущает мир при помощи сенсорной системы, которая является для него основным источником информации. Вот тут-то и кроется ловушка. Существует только реальность тела, и та реальность, которую оно передает. Таким образом, Я ощущает только реальность своего тела. Я начинает думать, что его тело – это и есть реальность. Таким же образом думают и все остальные Я на планете. Поэтому мы все думаем, что реальность находится снаружи от нас, и что она материальна.

Итак, мое тело – это физическая вселенная. Но разве это единственная реальность, известная мне? Разве не эта реальность не затмевает другую? Ту, в которой я на самом деле существую, но не подозреваю о ней: реальность сознания? «Сама история эволюции подразумевает наличие сознания внутри Материи. Мы привыкли считать, что сознание зависит от некоторых наружных органов, служащих для перцепции мира. Мы заметили антенны раньше, чем хозяина антенн. Из этого мы сделали ложный вывод о том, что это антенны создали своего хозяина, и что без антенн его бы не существовало, не существовало бы перцепции мира. Но это иллюзия. Наша зависимость от органов чувств – это только привычка. Она существует миллионы лет, но она не менее неизбежна, чем использование древним человеком кремня». (Satprem, 1995, 126).

Итак, является ли иметь важнее, чем быть? Ответ на этот вопрос дает нам язык. Он дает нам понять двойственную натуру тела/Я. Мы говорим «мое тело», «моя нога», «моя рука» и т.д. Язык отводит телу место предмета, которым владеет существо, Я. А ведь я не может быть одновременно предметом и существом…