ПСИХОТЕХНИКА И ЕЕ КРИЗИС

Резюме по теме

Жилищно-коммунальное хозяйство представляет собой целый комплекс услуг, формирующих среду обитания человека. Жилищно-коммунальное хозяйство – это отрасль народного хозяйства, основной целью функционирования которой является удовлетворение потребностей населения в услугах, обеспечивающих их нормальные условия жизни и работы.

Отрасли ЖКХ можно разделить на две группы: конкурентные отрасли жилищно-коммунальной сферы, где в качестве экономически обоснованных тарифов могут выступать рыночные цены; и монопольные отрасли – централизованно установленные, определенные на основе научно обоснованной методики с применением соответствующих норм и стандартов.

Жилищная и коммунальная сфера сегодня – это многоотраслевой комплекс, в котором пересекаются все социально-экономические, организационно-технические вопросы, связанные с жилищно-коммунальным обслуживанием потребителей, включая население. Изменения в структуре управления государством обернулись для жилищно-коммунальной отрасли ликвидацией вертикальной системы управления и ликвидацией целевых источников бюджетного финансирования. В жилищно-коммунальном хозяйстве в настоящее время отсутствуют цивилизованные гражданско-правовые отношения из-за остаточного принципа финансирования и сохранения административных методов управления. В отрасли функционируют муниципальные унитарные предприятия (МУП), которые, по оценке специалистов, являются самой неэффективной формой хозяйствования.

По существующему законодательству жилищно-коммунальное хозяйство, являющееся многоотраслевым комплексом, относится к компетенции органов местного самоуправления.

 

Если тейлоризм исходил в основном из задач управления людь­ми, техники и физической выносливости человека, то психотех­ника выросла из психологии. Сам термин «психотехника» предло­жил еще в 1903 г. В. Штерн. Один из основателей психотехники Г. Мюнстенберг писал: «Психотехника — есть наука о практичес­ком применении психологии к задачам культуры». В дальнейшем по­нимание психотехники сузилось до современного понимания пси­хологии труда. До 1939 г. (времени свертывания психотехники) было организовано и проведено восемь международных психотех­нических конференций. В начале XX в. психотехника была одним из самых популярных направлений в психологии, о чем многие сейчас как-то забыли. Причиной такого забвения является, ско­рее всего, быстрое разочарование в способности психотехников решать те грандиозные задача, которые были ими поставлены. Причина же ее первоначальной популярности — в смелой ориен­тации на широкую общественную практику. В начале XX в. лишь психотехники могли похвастаться столь широким размахом работ в сфере производства.

В 20-е гг. XX в. Г. Мюнстенберг выделял три основные проблемы психотехники: 1) выбор подходящих людей с помощью профотбора и профконсультации, где профконсультация — это совет; впоследствии на этой основе Ф. Парсонс предложил «трехфак-торную модель» выбора профессии; сам Г. Мюнстенберг считал, что профконсультация со временем должна занять более важное место в работе психотехников, чего, к сожалению, не произошло и в современной профориентации; 2) достижение наивысшей про­изводительности труда (это традиционная задача многих совре­менных психологов труда); 3) достижение желаемых психологи­ческих эффектов (например, воздействие экономики на личность работника); заметим, что проблему развития личности (индиви­да) в труде ставил еще К. Маркс, который писал о том, что важ­нейшим результатом любого труда являются не столько производимые товары, сколько сам человек в его общественных отноше­ниях.

Сегодня можно выделить следующие теоретико-методологи­ческие проблемы психотехники, которые для удобства можно пред­ставить в вопросах и ответах .

Каково место психотехники в системе наук? Каков статус пси­хотехники, является ли она относительно самостоятельной наукой или она связана с психологией? — По Г. Мюнстенбергу, в отличие от психологии, психотехника ориентирована именно на практи­ку; психотехника — это часть прикладной психологии, но в отли­чие от прикладной психологии психотехника ориентирована на достижение цели, относящейся к будущему, а не только на реше­ние сиюминутных проблем.

Как должна относиться психотехника к социальному заказу, к задачам общественной, в частности хозяйственной, жизни? — Г. Мюнстенберг выдвинул тезис о политической и классовой ней­тральности психотехники; цели должны не обсуждаться психо­техниками, а приниматься к исполнению. Но в Советской России психотехники опирались на идеологические позиции, а в фашист­ской Германии многие известные психотехники отказались слу­жить режиму (О. Липман, В. Штерн) и даже покончили жизнь самоубийством (Шульте, Мухова), т. е. сами психотехники не за­хотели оставаться «вне политики».

Как должна формироваться проблематика психотехники, в част­ности в области хозяйственной жизни; как психотехника соотно­сится с другими смежными научными дисциплинами? — С самого начала возникновения психотехника столкнулась с комплексны­ми задачами, которыми традиционная экспериментальная психо­логия не занималась. В настоящее время особенно популярны идеи комплексного, системного подхода к изучению оптимизации труда (сейчас это разрабатывается в эргономике).

Нужна ли психотехнике психологическая теория или эта новая дисциплина может быть лишь набором практических рекомендаций, рецептов, методов решения практических задач?— По Г. Мюнстен­бергу и О. Липману, теория нужна. И. Н. Шпильрейн также счи­тал, что не может быть «физиологии труда», так как труд — явле­ние комплексное, поэтому нужна комплексная концепция труда, где психология — лишь одно из направлений.

Как должны соотноситься теория психотехники и психология, ориентированная на фундаментальные проблемы? — Г. Мюнстен­берг предлагал опираться на теоретическое знание, предметное содержание которого должно опираться не на лабораторный по­иск, а на реальную практику.

Нужна ли психотехнике помимо специальной теории и методоло­гии некоторая общая, единая теория для разных ее направлений? Если да, то каким требованиям она должна удовлетворять?— По Г. Мюнстенбергу, единая теория психотехники должна быть не понима­ющей, телеологической, не психологией духа, но описательно-объяснительной, каузальной.

Ориентиры будущей единой теории психотехники намечены, но каким способом представлялось построить такую теорию в услови­ях кризиса психологии начала XX в? — Г. Мюнстенберг выделил главную причину существования разных психологических школ — разные мировоззренческие ориентации психологов. Намечая кон­туры будущей единой теории, он выделил два ее уровня: 1) об­щая теория, далекая от практики, и 2) ориентированная на прак­тику теория (на основе общей).

В чем значение психотехники для развития научной психологии? — По Л. С. Выготскому, психотехника хотя «себя не раз компроме­тировала» и «ее практическое значение близко к нулю», а «тео­рия просто смехотворна... но ее методологическое значение огром­но», а именно: в ее ориентации на практику и попытках решать сложнейшие практические задачи, что для остальных направле­ний того периода было недоступно. Главное методологическое значение — отрицательный опыт, накопленный в самой практи­ке, опыт, который важен для рефлексии всей психологии. Но этот опыт, как показывает дальнейшая история практической психологии, к сожалению, не пошел впрок... «Принцип практи­ки и философии — еще раз — тот камень, который презрели строители и который стал во главу угла. В этом весь смысл кризи­са», — писал Л. С. Выготский. Почему психотехнике необходима каузальная, а не понимающая психология? Потому что психотех­ника направлена не на объяснение только, но на практику, на действие. Именно это положение имеет центральное значение «для всех направлений психотехники», «психотехника вносит перево­рот в развитие науки и составляет эпоху в ее развитии». Но переворота не произошло, наступил кризис пси­хотехники...

Каковы же основные причины кризиса психотехники? В качестве основной причины кризиса О. Г. Носкова выделяет абсолютиза­цию объектного, каузального метода и пишет в этой связи: «...Объектный метод, игнорирующий целостность личности, роль сознательно-смысловой регуляции поведения, оказался неэффек­тивным в решении задач профессиональной консультации (ибо мотивы, эмоциональные предпочтения — мощные рычаги ком­пенсации функциональных дефектов, и поэтому прогнозирова­ние профессионального успеха и удовлетворенности профессией невозможно лишь на уровне диагностики и прогностики функци­ональных возможностей личности). То же можно сказать и в отно­шении проблемы профессиональных достижений, освещающих функции организма, но игнорирующих сознательно-волевую сферу субъекта труда».

В дополнение к этому можно назвать и такую причину, как неспособность многих психологов выйти за рамки собственно пси­хологической науки и реализовать идею комплексного, культуро­логического подхода к изучению труда как важнейшего (если не ключевого) элемента культуры. Даже в современных условиях эта проблема еще не получила своего разрешения в рамках существу­ющего эргономического подхода, поскольку психологами пока еще не осмыслена тема самого смысла трудовой деятельности и, в частности, проблема осуществления личностного достоинства трудящегося человека, далеко не всегда получающего справедли­вое общественное признание за свой труд.

 

 

3.ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Психология труда в России в конце XIX — начале XX вв.

Определяя основные тенденции в развитии отечественной пси­хологии труда на рубеже XIX—XX вв., Е. А. Климов и О. Г. Носкова отмечают существенные особенности социально-экономического раз­вития страны: 1) развитие капитализма сопровожда­лось «губительным ростом несчастных случаев на производстве» (по данным Д. П. Никольского, на южных металлургических заводах в 1907 г. при 43 000 работающих было 22 156 несчастных случаев), что остро ставило проблему соответствия человека и его работы; 2) рез­кое увеличение технического оснащения производства заставляло определять соответствие человека и техники, что, в свою очередь, ставило вопросы профессионально-технической подготовки работ­ников; 3) увеличение численности коллективов (на больших заводах и фабриках) выдвигало проблему управления производством на на­учной основе, т. е. то, что сейчас называется «менеджмент».

Анализируя состояние психологии труда в России на рубеже XIX—XX вв., Е. А. Климов и О. Г. Носкова выделяют следующие линии ее развития.

Развитие идей учета субъектных факторов труда при проекти­ровочных подходах к сфере труда.

1) Технико-психологическое проектирование средств труда в промышленности. Обозначается постепенный переход от интуитив­ных методов организации труда к их научной обоснованности. На­пример, исследования В. П. Горячкиным трудовых действий (на основе работ И. М. Сеченова о психофизиологии и биомеханике рабочих движений). Н. А. Шевелев впервые предложил термин «тех­ника безопасности труда»; В. И. Михайловский составил «Проект обязательных постановлений о мерах... для сохранения жизни и здоровья рабочих во время работы и при помещении их в фабрич­ных зданиях» (1899) и т.п.

2) Идеи согласованности особенностей человека и техники в сельскохозяйственном труде через специальные процедуры экс­пертизы сельскохозяйственной техники. В 1829 г. М. Павловым опи­сывается такая экспертиза при сравнении различных молотилок: одной шотландской конной и двух видов ручной — шотландская оказалась лучше, т. е. более соответствующей возможностям ра­ботников. Главный смысл таких уже усовершенствованных к кон­цу XIX в. экспертиз — «предохранение работников от несчастий» и др.

3) Идеи соответствия человека и техники в отечественном воз­духоплавании. В 1804 г. Я. Д. Захаров описал наблюдения за своим самочувствием при полете на воздушном шаре. Позже разрабаты­вается метод «наблюдения над самим собой», который использо­вал и знаменитый летчик П. Н. Нестеров. С. П. Мунт составляет комплексную программу изучения летчиков, куда входили пока­затели «силы произвольной мускулатуры», тактильной и болевой чувствительности...

4) Технико-психологическое проектирование в системе желез­нодорожного транспорта. В 80-е гг. XIX в. резко возросло число железнодорожных аварий. В качестве основных причин оптическо­го обмана машинистов выделялись (по С. Н. Кульжинскому) пе­реутомление, физиологические причины, психологические при­чины — все это и приводит к иллюзиям восприятия. Разрабатыва­ются различные приспособления контроля железнодорожных ра­ботников, например аппарат для контроля поездных бригад (Н. Г. Дидушкин). Изобретаются «повторители семафоров» для ана­лиза дорожных происшествий — прообраз «черных ящиков» в со­временной авиации (А. Эрлих, А. Мазаренко) и др.

5) Идеи проектирования режимов и условий труда. В 1877 г. рабочий день в производстве длился от 8 до 18 часов в сутки (по данным Ф. Ф. Эрисмана). При анализе аварий на железной дороге оказалось, что многие виновные находились на службе больше положенного времени: например, один — 21 час, другой — 23 часа, третий — 21 час 45 минут (по данным А. А. Вырубова, 1884 г.). Еще в 1907 г. предлагалось увеличить число перерывов (дополни­тельно к обеденному — утренний и вечерний), да еще и с гимна­стикой! (по М. С. Уварову и Л. М. Лялиной). Предлагались усовер­шенствования вентиляции и освещения помещений (В. И. Михай­ловский), усовершенствования рабочего места — паровозной будки (В. А. Арциш) и т. п.

6) Идеи организационно-психологического проектирования. Для повышения социальной защищенности рабочих предлагались (в начале XX в. в России) организация страховых обществ; обес­печение материального вознаграждения увечным работникам; про­ведение законов об ответственности предпринимателей за увечья рабочих; создание фонда помощи рабочим, получивших увечья, и др. В начале прошлого века И. И. Рихтер отмечал, что для пра­вильной организации какого-либо предприятия важны «подбор потребного персонала и надежная организация самого производ­ства». Предлагалась идея «сменных», или «двойных», бригад для машинистов паровозов. В 1874 г. Д. И. Журавским разрабатывалась идея «распределения функций» между подчиненными (сейчас в психологии управления это называется «делегирование полномо­чий»). Предлагались новые варианты системы поощрения и нака­зания, которые важны не только для повышения производитель­ности труда, но и для укрепления стабильности коллектива (Д. И. Журавский, И.И.Рихтер, Э. С. Пентка).

Идеи оценки и прогнозирования профессиональной пригодности людей:

1) Учет субъективных факторов труда при беспроцедурном под­боре человека для работы. В 1916 г. А. Ф. Лазурский отмечал, что сама идея отбора человека — не гуманная, главное — обеспечить развитие человека в труде. И. И. Рихтер писал, что задача проф-отбора должна решаться в контексте комплекса организационных задач, где само производство — не стабильная, а развивающаяся (меняющаяся) система. В «Обязательных постановлениях... по пре­дупреждению несчастных случаев... на фабриках и заводах Мос­ковской губернии» (1896) акцент делается на явных противопо­казаниях к труду.

2) Учет субъектных факторов труда с применением некоторых процедур оценки профессиональной пригодности человека. Впер­вые специальные медицинские освидетельствования в России (при­менительно к воздухоплаванию) относят к 1847 г. В 1895 г. подни­мается вопрос об испытаниях персонала, работающего с паровы­ми машинами (В. А. Рождественский). В 1909 г. Н. Мельников пред­лагает следующие процедуры испытаний работников железных до­рог: ответы на вопросы (оцениваются в баллах); оценка не по сло­вам, а по делам (по результатам труда). Использовались также и статистические способы оценки (с претензией на «объективность»), а сами деловые качества предлагались не в виде четкого перечня, а на основе «предположения» об их важности для работы.

3) Идеи подбора — «приискания» — работы, профессии для человека. Уже в начале XX столетия некоторые авторы считали, что идея подбора работ более гуманна, чем идея отбора людей по принципу профпригодности. Еще народники (Н. В. Левицкий и др.) пропагандировали «артели» именно потому, что они имеют важное воспитательное значение и там происходит «развитие чув­ства собственного достоинства». В России вплоть до 1917 г. сохра­нялась жесткая традиция наследования «семейной профессии», что сильно ограничивало людей в выборе профессий.

При этом проблемы помощи людям в поисках работы реша­лись по трем направлениям: государственные службы «приискания труда» (типа «бирж труда»); помощь молодежи в выборе про­фессионального учебного заведения (интересно, что еще в работе 1900 г. «Кающийся энциклопедист» выделяются четыре варианта выбора профессии: соответственно семейной традиции; случай­но; по призванию; по расчету); развитие идеи «призвания» как следования гражданскому долгу, т. е. служения высшим идеалам и т. п. (А. В. Мастрюков, П. П. Блонский). Первые «Городские посред­нические бюро», где бесплатно давались «указания работы», воз­никли в конце XIX в. (в Москве в 1897 г.). В Первую мировую войну «биржи труда» получают государственный статус (статус государственных учреждений). В России с 80-х гг. XIX в. системати­чески выпускались справочники по профессиональным учебным заведениям («Адрес-календарь», «Студенческий альманах» и др.). Идеи проектирования и формирования субъектных факторов труда.

1) Формирование познавательных составляющих профессио­нальной деятельности, т. е. формирование специального профес­сионального мышления (в этот период еще не были распростра­нены конвейерно-исполнительские виды труда, т. е. требовались реальная деловая инициатива и творчество).

2) Формирование исполнительных составляющих труда. Сразу же обозначилась проблема построения рациональных программ и методов профессионального обучения трудовым навыкам в про­тивовес представлению о труде как о «таинственном искусстве», недоступном рационализации. С. М. Шабалов в работе «К вопросу об истории русской системы производственного обучения и ее влияния за рубежом» анализировал опыт конца XIX в. в России и обозначил основные моменты производственного обучения: изу­чение данной профессии и выделение основных операций (прооб­раз современной профессиографии); выделение умений, которые обеспечивают выполнение этих операций; создание условий для тренировки этих умений в специальных упражнениях.

3) Совершенствование качеств личности работника. В 1886 г. появился закон «Правила о найме рабочих на фабрики, заводы и мануфактуры, а также особенные правила о взаимных отношени­ях фабрикантов и рабочих». Сам этот документ появился из-за участившихся стачек и оговаривал поведение рабочих, их обязан­ности по отношению к инспекторам-проверяющим, а задача са­мих инспекторов заключалась в том, чтобы «заблаговременно уз­навать о готовящихся беспорядках и выявлять зачинщиков» (сей­час в некоторых коммерческих фирмах это называется исследова­нием «лояльности к руководству»). Таким образом, важным ста­новится не просто развитость каких-то отдельных психических фун­кций (памяти, восприятия), но и сама личностная позиция ра­ботника, т. е. в начале века уже был реальностью «личностный под­ход». Только что еще понимать под полноценной личностью — человека лояльного или человека-революционера? Заметим, что сам термин «лояльность» в своем первом значении часто перево­дится как «держащийся в границах законности, иногда только внешне, формально».

Рассуждая о развитии личности работника, К. Д. Ушинский отмечал, что не всякий труд развивает человека, а лишь такой, который является свободным, добровольным (по осознанной не­обходимости), общественно полезным, разумно организованным (в соответствии с возможностями человека).

 

4) Улучшение труда в связи с саморегуляцией работника. Это можно было бы рассматривать как своеобразный противо­вес обострившейся к концу XIX в. тенденции все и вся регла­ментировать и «заорганизовывать». Например, Г. Е. Шумков изу­чал поведение человека в экстремальных условиях. Он сам уча­ствовал в русско-японской войне и на богатом материале сделал вывод о необходимости учета командирами «особого чувства тре­воги» бойца и его влияния на поведение в бою, а также вывод о необходимости обучения бойцов (а позже летчиков) способнос­ти к саморегуляции. П. Ф. Каптерев говорил о том, что обучение будет малоэффективным, если не организовать самостоятельную деятельность учащегося. Д. И. Журавский, рассматривая работу руководителя, отмечал, что, контролируя подчиненных, руко­водитель обязательно должен контролировать и самого себя.

Исследования, обслуживающие сферу труда (психологический ас­пект). Многие из предлагавших проектов опережали свое время, но немало проектов начинало и внедряться. Вот несколько таких примеров.

1) С. М. Богословский в 1913 г. в книге «Система профессио­нальной классификации» упорядочил 703 вида производств и про­мыслов (для сравнения: принятая в то время в Европе классифи­кация Бертильона включала всего 194 вида). В «Системе» С. М. Бо­гословского выделяются семь ярусов, где соотносятся представи­тели населения и их профессиональные занятия. Все население делится на профессиональное и непрофессиональное. В этих груп­пах выделяются варианты пассивного, а для профессионального населения — активного отношения к профессиональному труду. Для активного населения выделяются следующие отделы (в со­временном звучании — отрасли хозяйства): добывающая промыш­ленность; обрабатывающая; транспорт; торговля; органы обще­ственной организации (церковь, местное самоуправление); обес­печение безопасности (охрана общественного порядка); свобод­ные профессии (наука, искусство, литература); личные услуги. Примечательно, что была выделена и группа «Нищие, воры, шар­латаны», т. е. это была типология реальных занятий реальных людей. С. М. Богословский предложил следующее понимание профессии: «Профессия есть деятельность, и деятельность такая, посредством

которой данное лицо участвует в жизни общества и которая служит ему главным источником материальных средств к существо­ванию...», но при этом она должна «признаваться за профессию личным самосознанием данного лица». К этому определению и по сей день не так уж много — по существу — добавлено.

2) На базе Педагогического музея в Москве был организован «отдел юношествоведения» (это, по сути, психология юношества в связи с проблемой выбора профессии).

3) Многие отечественные исследователи (И. И. Рихтер, Н. А. Шевалев и др.) акцентировали внимание на том, что человек — это не машина, а субъект деятельности, управляемый сознанием, и на первый план выходят именно личностные качества работника.

4) Д. И. Журавский и И. И. Рихтер рассматривали отрасль хо­зяйства как некое «сообщество». Вот некоторые интересные идеи: «отличный техник может быть дурным администратором» (к со­жалению, в России до сих пор многие не осознали того, что от­личный прораб может быть дурным президентом); при организа­ции крупного производства обязателен учет: способностей лю­дей, профессиональной подготовки, мотивов труда, особенно­стей их поведения, способности к контролю и самоконтролю де­ятельности и т. п., т. е. учет чисто психологических моментов. Все это может рассматриваться как некоторая систематизация и кон­кретизация подходов Ф. Тейлора и Г. Мюнстенберга.

5) Исследование проблемы работоспособности и утомления в труде. В 1909 г. А. Л. Щеглов предложил новое направление — «эргометрию» (для изучения работоспособности человека). В начале прошлого века И. Н. Спиртов экспериментально исследовал вли­яние музыки и цветовых ощущений на мышечную работу. На базе Психоневрологического института, под руководством В. М. Бех­терева и А. Ф. Лазурского выполнен ряд работ по проблеме ум­ственной работоспособности и утомления (при этом сам труд рассматривался как фактор развития человека и общественного прогресса). И. М. Сеченов впервые дал психофизиологическое обоснование эффективности чередования работ (по принципу «ак­тивного отдыха»): это важно для повышения эффективности тру­да (особенно в эпоху нарождающегося «конвейерного производ­ства»); это еще более важно для формирования отношения чело­века к труду как к «значимому делу».

6) И. М. Сеченов по-своему объяснил и механизмы волевой ре­гуляции трудовой деятельности: «центральное торможение» позволяет задерживать влияние центров головного мозга на двигательную активность организма; это значит, что человек действует не по принципу «рефлекторной дуги» (стимул—реакция), т. е. меха­нически, а способен к произвольности, особенно когда это касается высших нравственных принципов (напомню, что сам Сеченов был революционером). .

7) Интересны рассуждения К. Д. Ушинского о труде:

главнейшая цель семейного и школьного воспитания — «гото­вить дитя к труду», к труду «общественно полезному»;

стремление к постоянной смене душевных состояний — фун­даментальная психологическая закономерность (еще И. Кант от­мечал, что «для человека важнее иметь цель жизни (задачу, труд жизни), чем достигать ее»;

базовое стремление человека (в отличие от животных) — суще­ствовать для деятельности, а не наоборот (это «стремление к де­ятельности сознательной и свободной»);

труд должен иметь препятствия, быть «трудным»;

жизненные наслаждения должны «уравниваться трудом». Это важ­нейший «психологический закон», в этом состоит «внутренняя, животворная сила труда»;

основные причины лени («фальшивые жизненные пути»): стрем­ление обойти трудности (на этой основе часто возникают ложные увлечения и склонности); «заблуждения воли»: в отличие от «сла­бой воли» они состоят не только в том, что используются ложные (иногда безнравственные) средства достижения цели, но и в лож­ности самих целей (ненужных обществу, презираемых людьми).

Отечественная психотехника в 20—30-е гг. XX в.

История советской психотехники в этот период во многом оп­ределялась особенностями социально-экономического и по­литического состояния тогдашнего российского общества. Пос­ле 6-летней войны и разрухи в России (Первая мировая и Граждан­ская войны) перед правительством молодой республики встала главная задача — восстановление хозяйства и повышение произ­водительности труда. В. И. Ленин считал, что это «основное усло­вие выживания страны», поэтому проблеме труда, в частности и психологии труда, уделялось тогда особое внимание.

Возникновение и развитие психотехники в СССР связано с созданием в 1921 г. (по прямому указанию В.И.Ленина) Цент­рального института труда (ЦИТ) во главе с А. К. Гастевым. В том же 1921 г. состоялась 1-я Всероссийская конференция по научной организации труда (НОТ), где председателем был В. М. Бехтерев. Интересно, что Г. И. Челпанов говорил тогда о психотехнике как о «заграничной новинке, не имеющей прямого отношения к пси­хологии». Правда, на этой конференции не было еще будущих ведущих отечественных психотехников (И. Н. Шпильрейна, С. Г. Геллерштейна и др.), которые в скором времени прославили ее на весь мир.

В это время существовало два основных течения в научной орга­низации труда — «тейлористы» (А. К. Гастев, Л. А. Левенстерн, В. А. Несмеянов, В. М. Толстопятов и др.) и «антитейлористы»

(О. Ерманский, В. М. Бехтерев, Л. В. Грановский). П. М. Кержанцев выделял и третье движение — «файолизм» (по имени А. Файоля).

Интереснейшее достижение того периода — «тектология», со­зданная А. А. Богдановым. Тектология — это «учение о строитель­стве», которое стремится систематизировать организационный опыт человечества в целом и выявляет самые общие организаци­онные закономерности. Примечательно, что термин заимствован у Э. Геккеля, который использовал его применительно к органи­зации жизни живых существ, а у А. А. Богданова тектология «объемлет организацию вещей, людей и идей». Главная идея А. А. Бог­данова — «рассматривать всякое целое, всякую систему элементов в ее отношении к среде, и каждую часть — в ее отношении к цело­му». Лишь много позже схожие мысли начнут высказывать инже­нерные психологи. Сначала они говорили о системе «человек—ма­шина», затем — «человек—машина—среда», а сейчас — «человек-машина—среда—общество—культура—природа». Идеи А. А. Богда­нова созвучны многим современным представлениям об организа­ции, понимаемой как некоторая развивающаяся система. К сожа­лению, в конце 20-х гг. они были объявлены «немарксистскими».

К 1923 г. в Советской России было около 60 организаций, так или иначе изучающих проблемы труда. Самые крупные центры — Центральный институт труда в Москве, Центральная лаборатория по изучению труда при институте мозга в Петрограде, Институт НОТ в Казани, Всеукраинский институт труда в Харькове и др.

С 1928 г. в СССР начал выходить журнал «Психотехника и пси­хофизиология», который в 1932 г. был переименован в «Совет­скую психотехнику» (сейчас эти журналы являются библиогра­фической редкостью, ведь был еще и 1936 год...).

С 1928 г. началась активная подготовка психотехников на базе педагогического факультета Второго МГУ (впоследствии — МГПИ им. Ленина, а сегодня МПГУ).

Уже в 1930 г. на VI Международной конференции психотехни­ков в Барселоне президентом Международной психотехнической ассоциации был избран Исаак Нафтулович Шпилърейн; это, не­сомненно, было свидетельством признания заслуг отечественной психотехники. В 1937 г. он погиб в ГУЛАГе, реабилитирован по­смертно.

К сожалению, сейчас многие студенты-психологи даже не знают его имени, хотя о его сестре — Сабине Шпильрейн «что-то слышали». Саби­на Нафтуловна Шпильрейн была ученицей 3. Фрейда и К. Г. Юнга (с К. Юнгом у нее даже был «бурный роман»). Ее учеником (по знаком­ству с психоаналитической концепцией) позже стал Ж. Пиаже. Она имела возможность уехать из Советской России, но осталась и работала в Ростове-на-Дону. В 1942 г. ее расстреляли фашисты вместе с другими евреями. Их колонну пригнали в Змеевскую балку под Ростовом и там уничтожили.

Назовем наиболее выдающихся советских психотехников 20— 30-х гг. и тот спектр проблем, которым они уделяли наибольшее внимание.

И. Н. Шпильрейн, президент международной психотехнической ассоциации. Проводил исследования в области теории психотех­ники, разрабатывал принципы психотехнического изучения про­фессий, разрабатывал и внедрял трудовой метод изучения про­фессий и др.

С. Г. Геллерштейн занимался вопросами истории, теоретичес­кими и методическими проблемами психотехники. Интересны его разработки по профессиональной типологии, психотехнические исследования, упражнения и др.

А. П. Болтунов и А. И. Щербаков разрабатывали среди прочего вопросы профориентации и профпросвещения.

В. В. Чебышева много занималась проблемами трудового обуче­ния.

А. Ф. Журавский занимался вопросами организации и стимули­рования труда, а также факторами внепроизводственной сферы и «образа жизни» работника.

Я А. Бернштейн строил свою знаменитую концепцию (прин­цип рефлекторного кольца, теорию уровней построения движе­ний) в немалой степени на изучении особенностей трудовых дви­жений.

Я. М. Щелованов немало усилий посвятил изучению психофи­зиологических вопросов трудовой деятельности.

С. Г. Струмилин предложил интересную классификацию трудо­вой деятельности по критерию самостоятельности человека в труде.

Б. М. Теплов занимался вопросами профессиональной адапта­ции и влияния различных факторов на эффективность труда. Из­вестны также его разработки, которые легли в основу современ­ного понимания индивидуального стиля трудовой деятельности.

Особую роль в развитии советской психотехники сыграл А. К. Гастев (с 1921 г. — директор Центрального института труда), разра­ботавший оригинальную систему научной организации труда

(НОТ).

Основные положения его подхода можно свести к следующим.

А. К. Гастев очень уважительно относился к системе Тейлора («надо ближе держаться к Тейлору», — писал он). При этом од­ним из важных тезисов А. К. Гастева был — «никакая техника не поможет, если не воспитается новый тип работника». Гастев раз­работал основные стадии «организационного тренажа» (научной организации труда — НОТ), называемого также иногда «педаго­гической тренировкой»: а) общая гимнастика («чистая техника движений»); б) имитация работы (задача — приучить человека к соответствующей данной работе нагрузке); в) настоящая работа (главная задача — отрепетировать «до автоматизма» трудовые опе-

рации). Он предложил использовать своеобразные «испытатель­ные сроки». Например, руководителям предлагался полугодовой испытательный срок (для составления «психологического портре­та»). Общая логика организации такого «срока» строилась от про­стой «исполнительской инициативы» по организации своего ра­бочего места — к последующим, более сложным планирующим задачам (при этом считалось, что исполнительская работа дается труднее распорядительской, поэтому надо сначала самому научить­ся подчиняться, научиться организовывать простые элементы своей работы). Для воспитания НОТ в быту использовалась специальная «хронокарта» (учетный документ для записи бюджета времени). Основное правило совместного труда, по Гастеву, — скрывать, а не демонстрировать свою индивидуальность, уметь на первое ме­сто ставить не собственное «я», а общие интересы.

Таким образом, во взглядах А. К. Гастева было много ценного, хотя во многом и противоречивого (например, предложение скры­вать свою индивидуальность; личность работника здесь фактичес­ки отодвигается на второй план).

Интересные мысли о советской психотехнике по сравнению с зарубежной высказывала в свое время Н. К. Крупская: «...В Стране Советов, наоборот, нас интересует не только производство, но и рабочая масса, рабочий, на этом производстве работающий. Со­циалистическая психотехника должна обращать сугубое внима­ние на работника, на то, как та или другая специальность помо­гает его всестороннему развитию, насколько та или иная профес­сия дает ему удовлетворение, радость труда».

Важной основой для развития отечественной психотехники являлась идея «политехнического подхода в профориентации», суть которого можно выразить примером, приведенным Н. К. Круп­ской: «...Вот взять завод и изучить все профессии в целом. Потом взять совхоз, изучить профессии в целом. Каждую профессию взять в ее перспективе. Второе — смежные профессии других произ­водств. Из каких профессий в какую легко переключиться».

К сожалению, с 1930 г. психотехника стала подвергаться крити­ке (например, И. Н. Шпильрейн обвинялся в пропаганде идей диф­ференциальной психологии В. Штерна как автора «идеалистической персоналистической теории»). 7 апреля 1930 г. было принято «По­ложение об исправительно-трудовых лагерях», согласно которому все тюрьмы превращались в «трудовые фабрики», а фактически извращалась сама идея свободного труда. Все это — пример того, что невозможно оценивать развитие психотехники (как и многих других наук) вне социально-политического контекста (многие об этом сейчас забывают, изображая из себя «чистых специалистов»).

В целом можно выделить следующие основные проблемы и тен­денции развития отечественной психологии труда и психотехники в 20—30-е гг.:

1. Рационализация труда в индустриальной психотехнике и при­кладной психофизиологии. В широком смысле вся психотехничес­кая работа — рационализаторская. Но в узком смысле — она дол­жна опираться на некоторые научные объяснительные модели тру­довой деятельности.

2. Проблемы утомления и работоспособности человека (Л. Л. Ва­сильев, А. А. Ухтомский, Д. И. Шатенштейн).

3. Проблемы индивидуально-психологических различий (А Ф. Лазурский, И. Н. Шпильрейн, С. Г. Геллерштейн) и связанные с ними проблемы профподбора и профессиональной консультации (Ф. А. Ковтунова, К. И. Сотонин, А. М. Мандрыка).

4. Проблемы развития профессионала, трудового обучения и воспитания (А. С. Макаренко о соединении труда и игры).

5. Психотехника травматизма и аварийности.

6. Вопросы психологии воздействия (проблемы пропаганды, агитации, рекламы...).

7. Психологическое профессиоведение.

8. Вопросы теории и методологии психологии труда.

Важным направлением в решении проблемы рационализации труда слала рефлексология труда В. М. Бехтерева. Методы исследо­вания В. М. Бехтерева — объективное наблюдение и физиологи­ческий эксперимент. Рефлексология изучает человека в труде, а труд понимается как разновидность деятельности. В отличие от других видов деятельности труд — это не только приспособление организма к среде, но и среды (производственной среды) к чело­веку. В основе труда лежит интерес: «Если работа вообще обещает те или другие блага в настоящем или будущем, то уже этим са­мым возбуждается новый и совершенно особый рефлекс мимико-соматического характера, обозначенный нами интересом к рабо­те... в интересе мы имеем противодействие утомлению». «Заинте­ресованность может быть материальная и так называемая — идей­ная... идейная заинтересованность состоит в том, что человек, достигший известного культурного уровня, сознает общественно полезное значение своего труда как необходимого факта цивили­зации и проникается его общественным значением».

В. М. Бехтерев был против принципа «подъема производства во что бы то ни стало», а, наоборот, исходил из принципа «подъе­ма производства при таком расходовании человеческой энергии, которое при усиленном труде гарантирует наименьшую изнаши­ваемость человеческой машины и, следовательно, обеспечивает наиболее долголетнюю ее работоспособность». Бехтерев еще в 1921 г. говорил о том, что при гуманной ориентации Советского государства все-таки существует опасность возрождения тради­ций подневольного государства: «...Трудящийся, освободившись от экономического рабства отдельных предпринимателей, сде­лался бы рабом государства, которое тем не менее не осталось

бы в выигрыше от такой перемены, ибо рабский труд, как пока­зывает опыт веков, значительно уступает труду свободных лю­дей, если они сами заинтересованы в выполнении труда» [цит. по: 7, с. 90].

Другим важным направлением рационализации труда стала эргология и эрготехника В. Н. Мясищева. «Эргология — это учение о работе человека», это наука о принципах, методах, законах труда человека. Предметное содержание эргологии должно опре­деляться ее практическими задачами: изучение соотношения тре­бований профессии и личности; изучение форм соотношения между формой деятельности и типом личности (включая про­блемы профессиональной одаренности); соотношении между про­цессом труда и работоспособностью личности; исследование со­отношения условий деятельности и состояния трудящихся, изу­чение влияния работы на личность. Эрготехника — это научно-практическая область, опирающаяся на теоретические концеп­ции эргологии и разрабатывающая практико-ориентированные технологии.

Как связаны эргология с психологией, с психотехникой? По Мясищеву, неверно все проблемы труда сводить только к психо­технике, ибо в этом случае остаются за бортом физиология труда, анатомия, механика, педагогика... В. Н. Мясищев писал: «В цент­ре труда лежат действительно сложные процессы человеческой личности, но это далеко не психология, а, гораздо правильнее, рефлексология труда, как ее называет академик В. М. Бехтерев. Психология труда ограничивается областью переживаний несу­щего труд человека»

В. Н. Мясищев рассматривал профессиональную психологию как весьма существенный раздел психологии личности, ибо «произ­водственная деятельность есть важнейшее проявление личности человека». По Мясищеву, «эргография» — это процесс изучения форм труда, состоящий из двух этапов: анализа работы на основе описания составляющих ее задач; функционального анализа каж­дой задачи. Процесс изучения личности работающего человека — «психография». В целом эргография призвана установить соотноше­ние между задачами, осуществляемыми в разных формах труда, и человеческим организмом (как средством решения задач).

Учение о доминанте А. А. Ухтомского. Доминанта (по Ухтомско­му) — это очаг господствующего возбуждения, который усилива­ет текущий рефлекс и тормозит другие формы активности (по механизму сопряженного торможения). В рефлексологии это по­нятие взяли на вооружение, так как считали, что в основе каждо­го трудового процесса лежит определенная «трудовая доминанта». Например, механизмом доминанты объясняли длительное сохра­нение рабочей позы человека. Механизмом доминанты объясняли ситуацию, когда человек выполняет сразу два трудовых акта: трудовая доминанта поддерживается сторонними раздражителями и тормозит акты, с нею не связанные, поэтому если человек вы­полняет сразу два акта, не опираясь на созданный предваритель­но объединяющий их механизм — в специальной тренировке — выполнение одного акта тормозит другой акт. Таким образом процесс тренировки объяснялся как процесс объединения доми­нант в общую трудовую доминанту высшего порядка.

А. А. Ухтомский разработал представление о подвижной фор­мирующейся интеграции нервных центров как основе формиро­вания в труде сложных функциональных систем (в последующем в психологии стали на этой основе разрабатывать идею «функцио­нальных подвижных органов», составляющих физиологическую основу высших психических функций). По Ухтомскому, «функцио­нальный орган» - это не есть что-то морфологически отлитое постоянное. Органом может быть «всякое сочетание сил, могущее привести к одинаковым результатам... Орган есть, прежде всего механизм с определенным однозначным действием».' Все это близко к пониманию «система», которое впоследствии стало разрабаты­ваться в психологии (в частности, в психологии механизмов орга­низации движений и действий человека — по Н. А. Бернштейну и особенно в инженерной психологии).

Российская психология труда в годы Великой Отечественной войны и в послевоенные годы

В целом состояние отечественной психологии труда к этому времени было весьма плачевным, поскольку сталинский режим не пощадил многих выдающихся психотехников. Но, как это не­редко бывает, в критические моменты о специалистах «вдруг» вспо­минают и даже «разрешают» им вести некоторые свои исследова­ния. Отметим направления работ, по которым проводились иссле­дования в те годы.

Прежде всего это — проблемы повышения эффективности во­инского труда. К ним относятся:

1) использование психологии в маскировочной технике (Б. М. Теплов написал несколько работ по данной проблематике, в частно­сти «Война и техника», «Белый халат» и др.);

2) проблемы повышения зрительной и слуховой чувствитель­ности бойцов. К. X. Кекчеев в работе «Ночное зрение» предлагал специальные памятки для разведчиков, пилотов-истребителей для наблюдателей - в артиллерии оказалось возможным увеличить чувствительность зрения и слуха на 50—100 % в течение 1,5—2 часов);

3) исследование роли личностных, морально-волевых качеств бойцов и командиров (работы Н. Д. Левитова «Воля и характер бойца», М. П.Феофанова «Воспитание смелости и мужества» знаменитая книга Б. М. Теплова с первоначальным названием «Ум и воля военачальника» и др.);

4) подготовка военных летчиков (И. Н. Шпильрейн с сотруд­никами в 1934 г. разработал систему подготовки военных летчиков. Если раньше до 90 % курсантов были профнепригодны (а сама подготовка велась по старинке: сзади сидел инструктор и бил кур­санта палкой за ошибки), то после рекомендаций психологов были выявлены необходимые умения и условия для их тренировки. К со­жалению, с 1936 по 1957 г. профотбор в армию не проводился (из-за известного постановления «О педологических извращениях в системе Наркомпроса» от 1936 г.);

5) психология восстановительной трудотерапии после опера­ций. Ранения верхних конечностей были наиболее распространен­ными (до 85 % всех ранений). После операций необходимо было восстановление двигательных функций. А. Р. Лурия в 1942 г. при­гласил в свой военный госпиталь известного психотехника С. Г. Геллерштейна для руководства мастерской трудотерапии. Методика Геллерштейна оказалась очень эффективной (положительный ре­зультат в 80 % случаев). Суть методики (по С. Г. Геллерштейну): «Самой существенной особенностью трудовых движений являет­ся их предметно-целевой характер... Цель трудовой операции ле­жит вовне, и рабочий орган призван мобилизовать все богатство своих двигательных и чувствующих возможностей для наилучшего достижения поставленной цели... Умея правильно подбирать и видоизменять трудовые задания и воздействовать на инструмент, на изделие, на "рабочее пространство", мы научаемся управлять трудовыми движениями, вызывать к жизни одни, заглушать дру­гие и направлять по-своему ход восстановления движений» . Известный пример: больному предлагается под­нять травмированную руку — не получается, тогда предлагается достать шапку с вешалки (т. е. задается цель) — больной справля­ется с задачей... А. Н. Леонтьев и А. В. Запорожец также критико­вали так называемые «трудоподобные движения», считая, что вос­становительное действие должно быть «предметным».

В послевоенный период прикладная психология развивалась с учетом потребностей гражданской хозяйственной жизни. С 1957 г. психология труда вновь обрела государственный ста­тус (после совещания по психологии труда как ветви психологии был одобрен программный доклад Е. В. Гурьянова «Состояние и задачи психологии труда»). Психология труда была обозначена как преемница психотехники.

На основе анализа докладов на конгрессах Международной ассоциации прикладной психологии (как преемницы Междуна­родной психотехнической ассоциации) были выделены основные направления развития современной психологии труда. В русле этих решений самой представительной остается область хозяйственных

задач (хотя еще в психотехнике пытались рассматривать целый комплекс проблем, связанных с трудом, включая медицинские, педагогические вопросы); причем усложнение техники становит­ся проблемой не только одной страны, но и всего человечества (пример Чернобыльской аварии).

В настоящее время вопросы организационной психологии час­то «поглощают» другие проблемы психологии труда, т. е. в «моде» психология управления, менеджмент. В организационной психо­логии традиционные вопросы психологии труда все больше сбли­жаются с проблемами социальной психологии. В настоящее время распространен термин «организационная психология и психоло­гия труда», объединяющий знания о труде в организациях и о самом работающем человеке (примечательно, что в МГУ на фа­культете психологии именно такое название используется для обо­значения бывшей кафедры «Психология труда и инженерная пси­хология»).

 

4.КУЛЬТУРНО – ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ