КУЛЬТУРА АЦТЕКОВ

В начале XV в. после упорной борьбы отдельных племен в долине Мехико воз­никло ацтекское государство, главный город которого Теночтитлан («плодовое де­рево, которое растет из камня»), или Мехико («место Мехитли»), был основан на небольшом острове посреди соленого озера Тескоко. Легенда гласит, что по веле­нию верховного бога Мехитли, или, как его чаще называли, Уицилопочтли, ацтеки должны были поселиться там, где они увидят орла, сидящего на кактусе и пожи­рающего змею. Завоевав обширные территории, ацтеки создали могущественную империю, основанную на насилии и пропаганде войны. Их кровавые обьгааи были связаны с представлениями о том, что человечество пережило четыре эры, связан­ные с богами солнца и окончившиеся катастрофами, и живет в пятую, отсрочить конец которой можно, сохраняя силы и молодость бога солнца и других богов с по­мощью «чудесной жидкости» - крови погибших воинов и жертв. Смерть, таким об­разом, порождала жизнь и воспринималась как средство поддержания космическо­го порядка и всеобщего благоденствия. Неслучайно в ацтекской поэзии воспевалось жертвенное служение богу солнца и войны:

Не сокрушайся ты, мое сердце: в сраженьи

смерти ищу я от острого обсидиана!

Наши сердца только гибели ищут в сраженьи.

Слушай, о воин: в сраженьи

смерти ищу я от острого обсидиана.

Наши сердца только гибели ищут в сраженьи.

Основанный на этих верованиях ритуал жертвоприношения выглядел так: спер­ва воины-ягуары и воины-орлы¹ у подножия пирамиды около жертвенника выры­вали у жертвы сердце, а верховный жрец возлагал его к ногам идола, стоящего на вершине стилобата у входа в храм; затем жрецы поднимали труп к храму, собира­ли кровь жертвы и обмазывали ею рот идола; после чего труп сбрасывали со сту­пенек храма и мясо жертвы съедалось либо его хозяином, если это был раб, либо воином, захватившим жертву в плен, если это был военнопленный. Массовые че­ловеческие жертвоприношения носили нарочито театрализованный характер и со­провождались, игрой на обрядовых инструментах, пением и ритуальными танцами. Например, песня-танец воина, захваченного в плен и ожидающего участи жертвы:

О барабанщики, о игроки на флейте,

начните песню флейт и барабанов!

Звучи, напев, то громкий, то чуть слышный,

раздайся, флейты звонкий голос

и гулкий барабан киче бесстрашных!

Играйте танец пленника,

моих родных долин и гор великий танец!

Играйте ж так, чтоб задрожало небо

от звуков, чтобы сотряслась земля!

Мое чело, моя глава склонится,

когда достигнет солнца топот ног моих,

когда я буду танцевать,

рабынями, рабами окруженный,

размеренным и величавым шагом

под небом, на земле, здесь перед вами!

¹Воины-орлы и воины-ягуары - объединения знатных воинов, костюмы, щиты и шлемы которых воспроизводили отличительные черты орла и ягуара.

Так говорит мой голос перед землей и небом!

О барабанщики, о звонкие флейтисты,

пускай пребудет с вами небо и земля!

О небо, о земля,

не принесли свободы мне и счастья

ни воинская доблесть, ни отвага!

Искал пути под небом я бескрайним,

искал дорогу на земле широкой,

топча траву, топча чертополох.

Но ни моя решимость, ни отвага не помогли мне...

Увы, о небо, горе мне, земля:

коль суждено, что должен умереть я,

что должен встретить смерть под небом, на земле,

то почему не стать мне этой белкой,

вот этой птицей - тем, кто умирает

на ветке дерева, для них родного,

на милых и родных для них побегах,

там, где они находят пропитанье

под небом, на земле?

О вы, орлы! И вы, о ягуары!

Теперь ко мне спокойно подходите,

вершите то, что должно совершиться!

Пусть зубы ваши и кривые когти

со мной покончат сразу!

Ведь я - великий воин, что пришел сюда ,

от гор своих, родных долин!

Да будут с вами небо и земля,

о вы, орлы! И вы, о ягуары!

Этот ритуал отразился и в рукописях. Поскольку существование и расцвет го­сударства ацтеков были целиком основаны на военном могуществе, их столица представляла собой цитадель на неприступном укрепленном острове. Для сооб­щения с материком служили три массивные дамбы, прорезанные в нескольких ме­стах каналами. Подъемные мосты через каналы поднимались в случае опасности. Теночтитлан имел правильную планировку и тоже был испещрен каналами. Цен­тром города являлась прямоугольная площадь, стороны которой образовывали три дворца правителей и храм верховного божества - бога войны Уицилопочтли. Ос­новные архитектурные приемы ацтеки заимствовали у майя. Храмовый ансамбль так же, как у майя, имел форму большой ступенчатой пирамиды. Возвышавшие­ся на ее усеченной вершине две деревянные постройки были украшены монумен­тальными статуями богов. Статуи носили весьма абстрактный и условный харак­тер. Образцом изощренного символизма в культовой ацтекской скульптуре может служить двусторонняя базальтовая статуя богини земли Коатликуэ («одетая в одеж­ду из змей»), матери Уицилопочтли.

Согласно легенде, дева Коатликуэ зачала от упавшего с неба шара из перьев и родила
ацтекского бога солнца и войны уже готовым для сражения, в боевой раскраске:
Со щитом от девы рожден С неба, чей свод высок,

вождь, чьи сильны полки, как луч из-за вышних скал,

был выношен девою он, из перьев блестящих клубок

чьи удары - с левой руки. в девичье лоно упал.

Утренний храм мела, С копьем, со щитом был рожден

не знала, что будет с ней, боец, чьи движенья легки,

не ведала, как зачала, был выношен девой он,

и стала царицей людей. кто так меток с левой руки.

Поскольку Коатликуэ являлась богиней земли и смерти, каждый элемент статуи должен был подчеркнуть в глазах ее почитателей те благодетельные и страшные силы, которыми она повелевала. Поэтому статуя лишь общими очертаниями на­поминает человеческую фигуру; она составлена по принципу строгой симметрич­ности из початков маиса, связок бобов какао, черепов и ладоней людей, когтистых лап и клыков ягуаров, извивающихся змей, перьев, плетенок самых различных ви­дов. Статуя, предназначавшаяся для одного из главных храмов Теночтитлана, на­ходилась на вершине пирамиды и с обеих сторон воспринималась как обращенная к зрителям, принимавшим участие в религиозных процессиях.

Такой же отвлеченный символический характер носило и изображение одно­го из главных божеств - Кецалъкоатля, «светлого» бога ветра, утренней звезды. Его образ, единственный в мифологии ацтеков, соотносится с реальным «культур­ным героем». Как рассказывают легенды, Кецалькоатль был вождем белых людей, высадившихся в Центральной Мексике в X в., который научил местное население - тольтеков - навыкам ремесла, культивированию маиса, составлению календаря:

Народ Кецалъкоатля, тольтеки, был многоопытен средь народов.

Все им давалось легко и просто: камень бесценный они гранили, золото плавили и отливали, дивные делали украшенья из птичьих перьев они.

Были тольтеки очень богаты, было еды у тольтеков вдоволь: тыквы - так говорит преданье -были толстыми и большими; как жернова початки маиса;

хлопок красивый тольтеки растили разных цветов и разных оттенков: красный, желтый, зеленый хлопок, розовый, голубой и синий, светло-зеленый и темно-зеленый, рыжий, оранжевый и лиловый; сам по себе он так был окрашен, ярким таким вырастал он в поле, никто не красил его.

Эту сноровку в трудах каждодневных, многообразье искусств и ремесел, все их уменье, всю их мудрость им Кецалькоатль дал...

Культ Кецалькоатля распространился по всей Центральной Америке; он стал верховным богом, творцом мира и людей, основателем культуры, научившим лю­дей обрабатывать драгоценные камни, вычислять даты по движению звезд, созда­вать мозаики из перьев. В пиктографических рукописях и скульптуре Кецалькоатль изображался змеем, покрытым зелеными перьями, что напрямую соотносилось с его именем - коатль (змей), покрытый перьями священной птицы кецаля. Змея сим­волизировала землю, перья - небо. Ему никогда не приносились человеческие жерт­вы - только цветы, и гимны, сопровождавшие ритуал жертвоприношения, тоже, ка­залось, были сотканы из цветов:

Яркость цветов, песнопения празднеств

он источает - слушайте, люди!

Дом его пышный во мхах воздвигнут,

дом его бабочками наполнен,

света полна его песнь.

Яркий цветок на сияющем троне,

песнь его сеет цветы. Блаженство!

Флейты цветущие ждут его в доме,

труб ликованье и песнопенье,

счастье в доме живет.

В доме, увенчанном ахрой¹ цветущей и водяными цветами одетом, ты, жизнедатель, на ложе мягком из вечно цветуще го мха! Пахнет маисом красный цветок твой, в Мехико, здесь, раскрывает он венчик, бабочки мед золотой впивают, пьют его птицы, схожи с орлами, дом твой в цветах водяных из яшмы, как из золота солнца, из ахры яркой.

 

¹Ахра - тропическое плодовое дерево

Кружат цветы и звенят колокольцы - Яркий упал изумруд на землю -

это твой барабан, повелитель. цветок родился - родилась твоя песня!

Красный цветок ты из огненных перьев, Если в Мехико будешь петь ты -

в Мехико, здесь, раскрывающий венчик, солнцу над ним сиять.

миру даешь ты благоуханье,

им наслаждаются люди мира.

Восприятие красоты и многообразия природы у ацтеков было настолько востор­женным, что вызвало к жизни такой необычный жанр их поэзии, как песни-цветы, наполненные радостью, восхищенным любованием миром, стремлением наслаж­даться бытием:

Спрашиваю сердце: посоветуй, где найти цветов дивно душистых?

У кого спросить? Блестку-изумрудинку-колибри, птичку-муху? Или золотинку-муху? Кого? Может, им известно, где раскрылись

венчики цветов дивно душистых? Кинусь в лес сине-зеленых елей и цветов огнистолепестковых. Там под гнетом рос лучеобильных

венчики к самой земле пригнулись, радуя своими лепестками. Здесь они, цветы: не говор гор -песню их священную я слышу около реки зеленоструйной, у ключа с лазурного водою. Он поет средь камешков, а вторят

птица-бубенец и пересмешник. Звон гремушек разукрашен птичьим

пересвистом, воздает хвалу владыке мира песенным узором. Я сбирал цветы в свою накидку, щедроароматные, усладу

сердца, и, цветы срывая, говорил я: «Этими прекрасными цветами я украшу самых благородных, всех наизнатнейших увенчаю, а потом я их повеличаю

песней, и ее услышит тот-кто-с-нами».

Центральный образ поэзии ацтеков -. цветы. Богатая и насыщенная цветовая гамма, составленная из переливающихся драгоценных каменьев- изумруда, нефри­та, обсидиана, золота, роскошного оперения колибри, фазана и кецаля, яркой рас­краски бабочек и мушек, делает ее необычайно красочной:

Вот он - цветок, вот она - песня;

золото лью, изумруды сверлю я,

их оправляю: вот моя песня!

Счастлив, кто песню шлифует, как камень,

чтоб сияла, как щит с опереньем кецаля!

Чтят тебя вровень с божественной птицей с красно-пламенной, с зелено-синей; сердцем возрадуйся, пей многоцветье, песню впивай из ярких рисунков. Ты простираешь крылья кецаля, в черном, в зеленом ты оперенье, о птица лиловая с красной шеей, цветок ярко-желтый слетел на землю -пей его мед!