Завершение Мадридской встречи СБСЕ и созыв Стокгольмской конференции по мерам доверия (январь 1984).

Осень 1983 г. ознаменовалась международной напряженностью, сравнимой с ситуацией конца 40-х годов. Продолжать общеевропейский диалог было невозможно, так как он выливался в непримиримую взаимную полемику. В сентябре 1983 г. Мадридская встреча была завершена. В ее итоговых документах почти ничего не говорилось о военно-политических отношениях между Востоком и Западом, поскольку решения на встрече принимались методом консенсуса, а общих позиций у противостоящих сторон практически не было. В итоговом документе много внимания было уделено правозащитным, гуманитарным и экономическим вопросам. Документ Мадридской встречи отражал мнение большинства европейских стран, но противоречил позициям Советского Союза.

Вместе с тем, советская делегация удержалась от того, чтобы попытаться бойкотировать СБСЕ. Общеевропейское совещание на время осталось единственным каналом диалога между Востоком и Западом. В соответствии с решением Мадридской встречи в январе 1984 г. в Стокгольме должна была начаться конференция по мерам доверия в Европе, в рамках которой делегаты противостоящих блоков вновь получили бы возможность обсуждать вопросы предотвращения сползания Европы к войне. Хотя переговоры в рамках Стокгольмской конференции проходили тяжело, сам факт их ведения уменьшал международную напряженность. Стокгольмская конференция продолжалась до сентября 1986 г.

 

Экономическое истощение и подрыв внешнеполитических ресурсов Советского Союза. Афганская война усугубила экономическое положение в СССР и подорвала единство советского общества. Численность советского воинского контингента составляла около 80 тыс. человек. Ведение войны требовало отвлечения на непроизводственные нужды существенной доли ресурсов страны, а число человеческих жертв, превысившее к концу войны 12 тысяч, вызывало глухие протесты внутри Советского Союза. Часть правящей элиты и широкие слои населения приходили к пониманию бесперспективности войны, невозможности ее выиграть и неспособности просоветских сил в Афганистане добиться стабилизации ситуации через примирение с оппозицией.

Помимо войны в Афганистане СССР расходовал ресурсы на оказание помощи другим союзным режимам — во Вьетнаме, в Монголии, Никарагуа, на Кубе, в Анголе, Мозамбике, Эфиопии, Сирии. Несбалансированными оставались экономические связи СССР с социалистическими странами Европы, которые продолжали получать из Советского Союза энергоносители по ценам ниже мировых. СССР тратил большие средства на поддержку Польши, ситуация в которой оставалась тяжелой. Образовался огромный невозвратный долг этих государств Советскому Союзу.

Между тем, рост советской экономики почти прекратился. По основным показателям экономического развития Советский Союз топтался на месте. Разрыв в уровнях технической оснащенности основных гражданских отраслей промышленности в СССР и подавляющем большинстве стран Запада и Японии к середине 80-х годов стал просто разительным. Даже для поддержания должного технологического уровня военного производства Советский Союз был вынужден прибегать к спецоперациям по нелегальному приобретению зарубежных технических разработок и образцов продукции — прежде всего новейшего оборудования для обработки металлов и станкостроения. Одна из таких операций в 1981 г. вылилась в международный скандал после того, как американские разведслужбы выявили факт незаконной продажи Советскому Союзу через посредничество подставных фирм японских металлообрабатывающих станков для обработки винтов подводных лодок с целью уменьшения производимых ими шумов ниже уровня чувствительности американской аппаратуры слежения за передвижением субмарин.

Доходы от экспорта нефти, полученные в 70-х годах, были растрачены, не обеспечив рывка промышленности. Из-за истощения старых легкодоступных месторождений экспорт советской нефти сократился, а освоение новых (в регионах Крайнего Севера и Сибири) требовало дополнительных инвестиций. Между тем, цены на нефть в мире перестали расти, отчасти из-за уменьшения спроса на нее со стороны развитых стран, перешедших на технологии энергосбережения. Был подорван основной источник формирования бюджета СССР. Советский Союз не мог продолжать гонку вооружений и военно-политическую конкуренцию с США в прежних масштабах и старыми темпами. Страна теряла способность финансировать проведение активной внешней политики, приобретать влияние посредством экономических методов, добиваться политико-психологических выигрышей при помощи пропаганды «преимуществ социалистического образа жизни» и образа СССР как победоносной и процветающей державы.

Несмотря на сохранявшиеся за Советским Союзом преимущества в социальной сфере (бесплатные образование и здравоохранение, наличие множества гарантированных государством социальных льгот для разных категорий населения и т.п.), образ страны за ее рубежами утрачивал черты привлекательности, присущие ему в 40—60-х годах. Вместо динамично развивающейся державы глазам иностранцев представала огромная, неравномерно развитая страна, отстающая по показателям уровня жизни, степени приобщенности к передовым техническим достижениям.

Ощущение дряхления, которое стал вызывать Советский Союз, во многом было связано с беспрецедентным физическим старением его политического руководства. Восемнадцатилетнее правление АИ.Брежнева породило кадровый застой внутри КПСС и в советском государстве. Молодые активные политики практически не имели возможности сделать карьеру, поскольку их продвижение по служебной лестнице было жестко блокировано нежеланием старшего поколения партийных и государственных бюрократов уходить от власти, которая передавалась от «очень старых к менее старым». Место умершего Л.И.Брежнева в ноябре 1982 г. занял 68-летний и тяжело больной Ю.В.Андропов, который скончался всего через полтора года, уступив место в феврале 1984 г. К.У.Черненко, которому было уже 73. Новый генеральный секретарь ЦК КПСС, как и Андропов, был тяжело болен в момент избрания. В 1982—1984 гг. похороны кого-либо из членов политбюро ЦК КПСС происходили не реже, чем раз в полгода («пятилетка пышных похорон»). Один за другим умирали, не уходившие со своих постов долгожители партийной иерархии — секретарь ЦК КПСС по идеологии МА.Суслов (80 лет), министр обороны Д.Ф.Устинов (76 лет), председатель комитета партийного контроля при ЦК КПСС А.Я.Пельше (84 года). Главой правительства СССР с 1980 г. был Н.А.Тихонов, которому в момент избрания К.У.Черненко в 1984 г. было 79 лет. В высшем руководстве страны возник острейший кадровый кризис. Молодое поколения партийных бюрократов было недовольно засилием «стариков» (в обиход вошло понятие «геронтократия») и выжидало момента для его свержения. Ожидать от советского руководства новых международных инициатив не было оснований.

Ситуация в Латинской Америке. Перемены во внешней политике США, связанные с приходом к власти администрации Дж. Картера с ее подчеркнутым вниманием к защите прав человека, внесли коррективы в латиноамериканский курс Вашингтона. В августе 1977 г. Соединенные Штаты ввели эмбарго на поставки вооружений военным режимам Аргентины,, Чили, Уругвая и Парагвая. Это вызвало недовольство последних и подстегнуло усилия Аргентины, Бразилии и Чили по созданию собственных мини-ВПК. Местные элиты были раздражены «правозащитной риторикой» американского президента.

Острой проблемой для США стала политика, которую в ядерной области стала проводить Бразилия. Она не подписала договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г. под тем предлогом, что он налагал ограничения на развитие бразильской ядерной энергетики. Ратифицировав одной из первых «договор Тлателолко», Бразилия, тем не менее, не сделала заявления о том, что будет ему следовать. В Вашингтоне подозревали Бразилию в стремлении приобрести ядерное оружие. С учетом мнения администрации американские компании отказались участвовать в проекте строительства в Бразилии АЭС. Заключенное в 1975 г. бразильско-западногерманское соглашение, по которому Бразилия в обмен на поставки урана в ФРГ должна была получить от нее восемь ядерных реакторов, завод по переработке атомного топлива и технологию обогащения урана, подверглось критике в США. Американская сторона полагала, что сотрудничество с ФРГ ускорит движение Бразилии к ядерному статусу. Между Бразилией и США возникло охлаждение. Это затрудняло проведение американской политики в других латиноамериканских странах, поскольку Бразилия была «неформальным лидером» латиноамериканского мира и попытки американского давления на Бразилию лишь усиливали симпатии местных стран к последней.

Центральноамериканская политика Вашингтона при Дж.Картере отличалась двойственностью, дезориентировавшей диктаторов Гватемалы, Гондураса, Никарагуа и Сальвадора. За прежние годы они привыкли рассчитывать на поддержку США. Теперь Вашингтон стал критиковать их за нарушение прав человека. Диктаторские правительства не собирались предпринимать шаги для либерализации своих режимов, и критика из Вашингтона стимулировала их раздражение против Вашингтона. Южная и Центральная Америки сворачивали не к демократии, а к еще большему национализму. Местные правительства стали тоже критиковать США. Одним из наиболее серьезных поводов был вопрос о Панамском канале, который проходил по территории Панамы, но контролировался Соединенными Штатами, державшими в зоне канала свои войска. В марте 1973 г. правительство Панамы потребовала от США вернуть ей суверенитет над каналом, предложив провести на своей территории специальное выездное заседание Совета безопасности ООН для рассмотрения этого вопроса «на месте». Требование Панамы было поддержано всеми центральноамериканскими государствами.

Под давлением обстоятельств в сентябре 1977 г. администрация Дж.Картера согласилась на заключение американо-панамских соглашений о статусе зоны Панамского канала, в соответствии с которыми к 31 декабря 1999 г. контроль над зоной канала должен был перейти к правительству Панамы. Соглашения предусматривали возможность повторного размещения в зоне канала американских вооруженных сил в случае возникновения «угрозы для нейтралитета канала». Подписание и ратификация соглашения с Панамой американским конгрессом сопровождались критикой в адрес демократической администрации, которую республиканцы обвиняли в неспособности отстаивать интересы США в Латинской Америке.

Сами латиноамериканские страны, между тем, проявляли солидарность не чаще, чем ссорились. Концепции национальной безопасности, которых придерживались военные правительства, ориентировали не на сотрудничество, а на противостояние в межлатиноамериканских спорах. В 1976 г. военное правительство Чили вышло из состава Андской группы (экономического блока, созданного в 1969 г. Венесуэлой, Колумбией, Перу, Боливией и Эквадором), ставившей целью их экономическое сближение. Интеграционные планы были заморожены.

В 1977 г. произошло обострение аргентино-чилийского спора из-за островов в проливе Бигль. Оставались неурегулированными боливийско-чилийский, перуано-эквадорский, венесуэльско-колумбийский и венесуэльско-гайанский территориальные конфликты. Фоном им служило аргентино-бразильское соперничество по поводу лидерства в Южной Америке, которое подрывало интеграционное сближение в рамках Лаплатской группы (Аргентина, Бразилия, Уругвай, Парагвай).

Росли затраты на вооружения. Военные расходы стран региона с 1974 г. по 1982 г. удвоились, а численность латиноамериканских армий по сравнению с серединой 70-х годов возросла почти на 40%, приблизившись к 2 млн человек. Бразилия и Аргентина, создавшие собственные мини-ВПК, стали экспортировать вооружения. Обе страны приблизились к созданию ядерного оружия.

Рост напряженности в Западном полушарии в конце 70-х годов затормозил ратификацию «протокола Сан-Хосе» и реформу межамериканской системы. Поэтому латиноамериканские страны не сумели создать надежную правовую основу для мирного урегулирования имеющихся между ними споров собственными силами.

Правозащитная направленность курса Дж.Картера порождала проблемы для американской политики. Реагируя на нее, общественность стран Центральной Америки стала полагать, что Вашингтон в самом деле готов оказать практическую помощь латиноамериканским странам в деле их демократизации. Там, где у власти находились диктатуры, начали расти антиавторитарные настроения — как умеренно-либеральные, так и левореволюционные.

В конце 70-х годов протестные тенденции были особенно сильны в Никарагуа. С приходом Дж. Картера эта помощь была свернута как раз ввиду того, что диктатура Д.А.Сомосы использовала ее для подавления оппозиции.под натиском сандинистов. в конце июля 1979 г. Д.А.Сомоса бежал из страны в Парагвай (где он был убит в сентябре 1980 г.).

Правительство стало проводить реформы — национализацию имущества семьи Сомоса, аграрную и другие. Но в 1980 г. оно распалось, поскольку умеренные отказались от сотрудничества с сандинистами в знак несогласия с их слишком радикальной политикой. Стал формироваться новый гражданский конфликт. Сандинистов обвиняли в нарушении принципов демократии и прав человека. Умеренные перешли в оппозицию.

Одновременно вооруженное сопротивление сандинистскому правительству во главе с Д.Ортегой в сельских районах стали оказывать отряды «контрас», которых поддерживали Соединенные Штаты. Отряды «контрас» базировались на сопредельных с Никарагуа территориях Гондураса и Сальвадора, правительства которых, дей­ствуя по согласованию с Вашингтоном и получая помощь от США, им помогали.

Соответственно, с 1981 г. никарагуанскому правительству стали оказывать помощь СССР и Куба. Одновременно советскую и кубинскую помощь стали получать антиправительственные отряды партизан Сальвадора, которых также поддерживал режим Д.Орте-ги. Никарагуа стали обвинять в «экспорте революции» в Сальвадор. В ответ на правительство в Манагуа ссылалось на «экспорт контр­революции» из Сальвадора, имея в виду помощь отрядам «контрас» со стороны сальвадорского правительства. Возник сложный четы­рехсторонний сальвадоро-никарагуанский конфликт.

В 1983 г. его структура еще более усложнилась после того, как Соединенные Штаты организовали вторжение в Никарагуа отрядов «контрас» с территории Гондураса. Теперь и эта страна оказалась втянутой в противостояние. Конфликт в Никарагуа перерос в центральноамериканский конфликт. Косвенно и прямо к нему были причастны США, СССР и Куба.

Фолклендскийкризис. Его суть состояла в том, что на Фолклендские (Мальвинские — по аргентинской версии), Южные Сандвичевы острова и острова Южная Георгия у берегов Аргентины претендовали две страны — Аргентина и Великобритания. Право на острова аргентинская сторона обосновывала ссылкой на тот факт, что до их захвата Великобританией в 1833 г. острова принадлежали Аргентине. Британская же сторона указывала на то, что население островов составляли только выходцы из Великобритании, желавшие сохранить британское подданство.

Долгое время между Аргентиной и Великобританией велись безрезультатные переговоры. В декабре 1981 г. к власти в Аргентине пришла военная хунта во главе с генералом Л.Галтиери. В обстановке национально-патриотической риторики власти заявили о необходимости восстановить суверенные права Аргентины на острова. В апреле 1982 г. на Фолкленды были направлены аргентинские войска, занявшие столицу островов Порт-Стэнли. В ответ британское правительство консерваторов во главе с Маргарет Тэтчер обвинило Аргентину в агрессии и направило на острова военно-морские силы для изгнания аргентинских войск. Аргентинцы стали защищать занятые позиции. Возник вооруженный конфликт.

Для Лондона он был не просто территориальным спором. М.Тэтчер полагала, что Британия должна защитить на Фолклендах честь нации: в стране слишком много говорилось о снижении престижа страны и превращении «Великой Британии» в «Малую Англию».

2 мая 1982 г. британская подводная лодка потопила аргентинский крейсер «Генерал Белграно» (погиб 321 член его экипажа). В ответ аргентинские военно-морские силы потопили британский крейсер (погиб 21 человек) На островах был высажен британский экспедиционный корпус, и 21 мая над Порт-Стэнли снова был водружен флаг Великобритании. Аргентина потерпела поражение.

В дипломатическом отношении для Соединенных Штатов фолклендский кризис представлял собой серьезную проблему. Великобритания как член НАТО была союзником США. Но и Аргентина была связана с США Межамериканским договором о взаимной помощи 1947 г. («пактом Рио»). В оценке конфликта не было единства и среди европейских государств-членов НАТО: Италия, имевшая исторические связи с Аргентиной, симпатизировала ей; Франция и ФРГ считали британско-аргентинский конфликт рядовым проявлением антиколониальной борьбы и не желали принимать сторону Лондона.

В ходе конфликта СССР оказывал морально-политическую поддержку Буэнос-Айресу, поскольку с точки зрения советского руководства, Аргентина, несмотря на антикоммунистический настрой ее руководства, оказалась в положении страны, противостоящей «передовому отряду международного империализма». Аргентина была важным поставщиком зерна в СССР, что было важно ввиду эмбарго на поставки американской сельхозпродукции в Советский Союз, которое оставалось в силе с 1980 г. Даже в отдаленной части Южной Атлантики советско-американское противостояние наложило свой отпечаток на конфликт.

Война в Южной Атлантике стимулировала патриотические и антиамериканские настроения в регионе и способствовала сближению латиноамериканских стран на субрегиональной основе без участия США. Наиболее развитые страны региона стали прорабатывать проекты использования интеграционного опыта Западной Европы и продумывать варианты внутрирегионального экономического сотрудничества. Латиноамериканский национализм переживал взлет, но он канализировался в умеренное конструктивное русло.

Для демократов и предшественника Р.Рейгана, Дж.Картера, все режимы в мире делились, прежде всего, на демократические и недемократические. Причем, к числу последних причислялись и коммунистические и некоммунистические диктаторские страны, на которые США в 70-х годах пытались оказывать давления. Для республиканцев и самого Р.Рейгана самым важным было различие между коммунистическими и некоммунистическими диктатурами, причем первые республиканцы обозначали термином «диктатуры», а вторые — более «мягким» словосочетанием «авторитарные режимы». Согласно доктрине «неоглобализма» авторитарным режимам некоммунистической ориентации, несмотря на их недемократический характер, целесообразно было оказывать помощь, если это соответствовало целям борьбы США против «коммунистических диктатур».

Несмотря на заявленные в названии новой доктрины «глобальные» цели, она была прежде всего сфокусирована на Латинской Америке, а в меньшей степени — на Африке и Азии. В соответствии с доктриной «неоглобализма» американская администрация стала выделять средства на поддержку диктатур в Гватемале, Чили, на Гаити и в Сальвадоре.

Наиболее воинственными проявлениями действий США в соответствии с доктриной Р.Рейгана были вооруженное вмешательство США на карибском острове Гренаде в октябре 1983 г., когда 1900 американских морских пехотинцев высадились и свергли законно избранного президента Мориса Бишопа, которого в Вашингтоне считали «левым» и «марксистом». Поводом для вмешательства послужила информация о том, что в реконструкции аэродрома на Гренаде принимают участие граждане Кубы, что, по мнению американских спецслужб, означало создание на острове стратегической опорной точки «коммунистического блока». В 1989 г. в соответствии с доктриной «неоглобализма» США осуществили также военное вмешательство в Панаме.

В принципе «доктрина Рейгана» определяла и политику США в отношении Никарагуа, в гражданском конфликте внутри которой американская администрация поддерживала антиправительственные отряды «контрас». Однако оказывать помощь «контрас» непосредственно для администрации было сложно с юридической точки зрения. Еще в декабре 1981 г. Р.Рейган санкционировал выделение 19 млн долл. для оказания поддержки «контрас». В ответ на это правительство Никарагуа обратилось в Международный суд в Гааге, обвинив США во вмешательстве во внутренние дела страны. Международный суд вынес решение, содержавшее осуждение действий Вашингтона.

Курс администрации вызвал разногласия среди членов американского конгресса. В 1982 г. после слушаний о политике администрации в Никарагуа большинством голосов членов палаты представителей была принята поправка Э.Боланда (демократ от штата Массачусетс), в соответствии с которой размеры помощи на преодоление последствий гражданской войны в Никарагуа были ограничены 24 млн долл., которые при этом запрещалось использовать на подрывную деятельность против законного никарагуанского правительства. В дальнейшем позиция конгресса еще более ужесточилась. В апреле 1984 г. возник скандал в связи с минированием никарагуанских портов, что само по себе было противоправной акцией. Формально Соединенные Штаты не были причастны к проведению этой операции, но когда стало известно, что в минировании участвовали американцы, работавшие на ЦРУ, конгресс вообще наложил запрет на оказание помощи никарагуанской оппозиции.

Но администрация Р.Рейгана не прекратила ее. В 1986 г. возник скандал «Иран-контрас», в котором оказались замешанными люди из ближайшего окружения президента. Стало известно, что с санкции администрации американские представители согласились продать партию вооружений Ирану, что само по себе противоречило закону, в обмен на оказание содействия в освобождении американских заложников, захваченных проиранскими террористами в Ливане. Заложники были освобождены, но незаконный характер сделки от этого не изменился. Средства от продажи оружия Ирану были использованы американскими представителями для закупки вооружений для отрядов «контрас» и тайно доставлены в Никарагуа авиацией. Это тоже было незаконно, так как противоречило решению конгресса 1984 г. Дело получило огласку после того, как транспортный самолет с американским оружием был сбит в октябре 1986 г. над территорией Никарагуа. Несмотря на скандал, американская администрация продолжала помогать «контрас» через третьи страны — Сальвадор и Гондурас.

Помимо целей противостоянию «коммунизму» в Латинской Америке, помощь на основании доктрины «неоглобализма» в середине 80-х годов также выделялась Соединенными Штатами расистскому правительству ЮАР, авторитарным режимам Филиппин, Пакистана и антиправительственным силам в Афганистане. В США заметили спад внешнеполитической активности СССР и постарались воспользоваться им для вытеснения Советского Союза из районов, где он успел приобрести влияние в предшествующие десятилетия.

ЛЕКЦИЯ 12. КРИЗИС СССР И КРАХ БИПОЛЯРНОЙ СИСТЕМЫ (1985-1991 гг.)

Смена руководства в СССРи возобновление диалога с Западом. Основным итогом биполярной конфронтация первой половины 80-х годов стало экономическое истощение Советского Союза, ко­торый проиграл конкуренцию с Соединенными Штатами. На рав­ных СССР состязаться с США уже не мог. Опираясь на более эффективную экономическую модель, Соединенные Штаты смогли преодолеть трудности 70-х годов, сдержать рост внутренних проти­воречий и обеспечить приемлемый уровень жизни большинству аме­риканцев. Это обеспечило США прирост внешнеполитических ре­сурсов, которые в соединении с ресурсами американских союзников по НАТО и Японии позволили Вашингтону навязать Советскому Союзу невыгодную для него стратегию глобального противостояния. Ялтинско-потсдамский порядок, в основе которого лежали регу­лируемое противостояние СССР и США, статус-кво в военно-политической и политико-дипломатической областях, стал разру­шаться. Обе державы — по противоположным причинам — перешли к его ревизии. В повестке дня возник вопрос согласованного рефор­мирования ялтинско-потсдамского порядка, участники которого, однако, уже не были равны между собой по мощи и влиянию. СССР мог побудить Соединенные Штаты учитывать лишь наиболее важ­ные его интересы. В остальном Москва была вынуждена уступать. Несмотря на всеобщий взлет эйфории по поводу возможного улуч­шения международной обстановки ситуация для Советского Союза была крайне неблагоприятной.

10 марта 1985 г. умер К.У.Черненко. На пост Генерального секретаря ЦК КПСС был избран М.С.Горбачев. В руководстве СССР, наконец, состоялась смена поколений. Новому лидеру было 54 года.

Он представлял относительно молодое поколение партийных руководителей и на первых порах пользовался его поддержкой, которая сочеталась с помощью со стороны некоторых ветеранов, которые осознавали невозможность продолжения старой политики и понимали необходимость обновления в Советском Союзе — кадрового, экономического и научно-технического. Ясной программы обновления у Горбачева не было. Однако было понятно, что необходимо отказаться от конфронтации с Западом, выйти из международной изоляции и сосредоточиться на решении неотложных внутренних задач экономической модернизации с учетом передовых мировых достижений. Это предполагало проведение гибкой внешнеполитической линии.

Ее признаки стали заметны при прежнем Генеральном секретаре К.У.Черненко. В январе 1985 г. СССР и США смогли согласовать вопрос о предмете и целях переговоров о космических и ядерных вооружениях. Переговоры начались в Женеве в марте 1985 г. Это было первым шагом к возобновлению диалога по стратегическим вопросам, пре­рванного в 1983 г. Ранее, в феврале 1985 г., Советский Союз пошел на беспрецедентный для себя шаг, подписав с МАГАТЭ соглаше­ние о постановке под международный контроль некоторых реакто­ров советских атомных электростанций. В апреле того же года новое советское руководство заявило о введении моратория на принятие ответных мер в связи с размещением американских ракет среднего радиуса действия и крылатых ракет в Европе. Москва демонстриро­вала желание улучшить отношения с Западной Европой и США. В дипломатических кругах стал обсуждаться вопрос о проведении в одной из нейтральных стран советско-американской встречи на выс­шем уровне.

Западноевропейские союзники США с облегчением и некото­рой надеждой встретили перемены во внешней политике Москвы, убеждая администрацию Р.Рейгана отнестись к ним со вниманием. В марте 1985 г. в Москве после похорон К.У.Черненко состоялись краткие встречи М.С.Горбачева с канцлером ФРГ Гельмутом Колем (блок ХДС/ХСС) и премьер-министром Великобритании М.Тэтчер. Вскоре вслед за тем, в мае 1985 г., в Москве побывал премьер-министр Италии Б. Кракси.

Особый интерес к диалогу с Москвой проявляла британская ди­пломатия. Глава правительства Великобритании М.Тэтчэр, имевшая возможность познакомиться с М.С.Горбачевым в декабре 1984 г., когда тот находился с визитом в Великобритании во главе парла­ментской делегации СССР, среди западных лидеров была одним из наиболее убежденных сторонников диалога с руководством М.С.Гор­бачева с момента его прихода к власти. Скандал с высылкой из Британии в сентябре 1985 г. группы советских дипломатов, обвинен­ных в разведывательной деятельности на британской территории, замедлил советско-британский диалог, но не блокировал его.

В октябре 1985 г. новый советский руководитель отправился с официальным визитом в Париж. Эта поездка не преследовала конкретной политической цели. Москве было важно начать работу по размыванию стереотипа военной угрозы для Западной Европы со стороны СССР. Требовалось восстановить доверие к договоренно­стям с СССР. Во время пребывания в Париже в октябре 1985 г. М.С.Горбачев в одной из парадных речей огласил ставшую позднее широко известной идею строительства «общего европейского дома» (common European home), сославшись на высказывавшуюся еще президентом Ш. де Голлем мысль о Европе «от Атлантики до Ура­ла». Заявление об «общем европейском доме» было воспринято с интересом, поскольку оно могло подразумевать революционную по тому времени идею преодоления раскола Европы, хотя понять, что конкретно имеет в виду М.С.Горбачев, было невозможно. Во всяком случае, внимание средств массовой информации к личности нового советского руководителя было обеспечено.

Ввиду назначенной на ноябрь 1985 г. встречи М.С.Горбачева с Р.Рейганом в Женеве советской стороне было важно показать Ва­шингтону готовность европейцев вести диалог с Москвой с опере­жением по отношению к Соединенным Штатам. К моменту перего­воров с Р.Рейганом советский лидер успел познакомиться с руково­дителями наиболее влиятельных западноевропейских союзников Вашингтона.

В ноябре 1985 г. М.С.Горбачев и Р.Рейган встретились. Их пе­реговоры в Женеве стали началом серии советско-американских сам­митов, которые с небольшими интервалами стали проводиться в по­следующие годы и были посвящены вопросам контроля над воору­жениями. Гражданские руководители обеих держав, таким, образом, резко повысили уровень диалога по стратегическим вопросам, фактически подчинив его своему непосредственному контролю. Поскольку саммиты следовали один за другим, фактически стороны отказались от практики длительных, зани­мавших несколько лет предварительных проработок соглаше­ний на уровне военных экспертов, как это происходило в 60-х и 70-х годах. Прежде такой практики ведения военно-полити­ческих переговоров не было. Она указывала на молчаливое со­гласие сторон подчинить военно-технические вопросы обсуж­дения политическим. Советское руководство полагало, что время работает против СССР, и торопило переговорный процесс.

На позицию М.С.Горбачева влияли внутриполитические обстоя­тельства. Внутри правящей партии его курс разделяли не все. Ново­му лидеру требовался крупный внешнеполитический успех, который мог помочь укрепить его авторитет в глазах советской элиты и прос­тых граждан. Между тем, в декабре 1985 г. с одобрения М.С.Гор­бачева первым секретарем Московского городского комитета КПСС стал Б.Н.Ельцин, спустя несколько лет оказавшийся его главным политическим конкурентом.

Советско-американский саммит в Женеве не дал практических результатов, но он позволил Советскому Союзу начать с СШАдиалог, результаты которого в последующие пять лет полностью из­менили направленность международно-политических тенденций.

Развитие западноевропейской интеграциии подписание Единого европейского акта (декабрь 1985).Интеграционные процессы в Западной Европе в условиях спада 70-х годов замедлились, что было связано с ростом конкуренции между национальными корпоративными группами отдельных стран. Затем она ускорились, поскольку стало ясно, что преодолеть трудно­сти возможно посредством более тесного сотрудничества. В 1979 г. были впервые проведены прямые выборы в Европейский парламент, выстроенные не по страновому, а по партийному принципу. В новом парламенте большинство получили консервативные партии. Евро­пейское сообщество обрело постоянно действующий форум для об­суждения наиболее важных вопросов. ЕС продолжало крепнуть.

В мае 1979 г. в него вступила Греция, а с января 1986 г. — Испания и Португалия. Общее число участников составило 12 стран. На пове­стку дня можно было выносить вопросы формирования наряду с экономическим и финансовым союзом западноевропейских госу­дарств политического и, может быть, даже оборонного союза между ними.В 1976 г. по поручению Европейского совета премьер-министр Бельгии Л.Тиндеманс разработал программу перестройки институ­тов Европейского сообщества в целях их превращения в звенья еди­ного механизма управления западноевропейской интеграцией во всех областях («доклад Тиндеманса»). Проект предусматривал превра­щение Европейского сообщества в Европейский Союз, как о том еще в 1972 г. говорилось на встрече стран ЕС в Париже.

По линии интеграции в области внешней политики было пред­ложено официально включить в состав институтов сообщества сис­тему политических консультаций в целях координации действий стран ЕС на международной арене. Эта система получила название «Европейского политического сотрудничества». Она начала склады­ваться в отношениях между западноевропейскими странами с 70-х годов. Фактически предлагалось создать еще одно, четвертое, со­общество западноевропейских стран наподобие тех, которые в 1967 г. после слияния ЕОУС, Евратома и ЕЭС образовали единое Евро­пейское сообщество.

Доклад Л.Тиндеманса был рассмотрен на совещании ЕС в Гаа­ге в ноябре 1976 г. Он не был одобрен, но страны-участницы реши­ли проводить обсуждения путей преобразования Европейского со­общества в союз ежегодно.

В ноябре 1981 г. министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер и премьер-министр Италии Э.Коломбо подготовили проект нового документа, в котором были развиты многие идеи плана Л.Тин­деманса. На его основе в 1983 г. на совещании в Штутгарте страны ЕС решили выйти к подписанию договора о преобразовании сооб­щества в союз в течение пяти следующих лет, подписав Торжест­венную декларацию о Европейском Союзе. Ускорению этого процес­са сопротивлялись Британия, Греция и Дания. Эти страны не были готовы согласиться даже с частичным ограничением своего суверени­тета в сфере политики, с чем было неизбежно сопряжено вхождение в будущий союз, который должен иметь более обширные наднацио­нальные полномочия, чем те, которыми обладало сообщество.

В результате сложных переговоров в декабре 1985 г. в Люксембуpre удалось, наконец, принять проект Единого европейского акта, н предусматривал частичное изменение основополагающих Париж­ского договора 1951 г. (ЕОУС) и Римского договора 1957 г. о ЕЭС. Страны Европейского сообщества договорились расширить полномочия Комиссии ЕС, консультативные полномочия Европарламента и увеличить число случаев, в которых решения Совета ми­нистров ЕС должны были приниматься не консенсусом, а большин­ством голосов. В экономической области Единый европейский акт поставил задачу к 1992 г. создать в Европе единое хозяйственное пространство без внутренних границ, в рамках которого было бы обеспечено свободное движение товаров, рабочей силы, услуг и ка­питалов. Единый европейский акт был ратифицирован парламента­ми всех стран и вступил в силу в начале 198/ г. Сообщество еще не стало союзом, но создание союза по-прежнему провозглашалось целью сотрудничества западноевропейских стран.

Ст. 1 Единого европейского акта узаконила существование Ев­ропейского политического сотрудничества как части единого Евро­пейского сообщества. Ст. 2 документа определяла состав Европей­ского совета и устанавливала периодичность его встреч на уровне двух в год. Европейский совет впервые был официально упомянут в качестве ключевого инструмента европейской интеграции и преобра­зования сообщества в союз, но он не был включен в состав офици­альных органов Европейского сообщества.

 

Внешняя политика Горбачева между идеализмом и реализмом.В 1986 г. в международных отношениях обозначился рубеж. Эпоха конфронтации заканчивалась, и Советский Союз под давле­нием комплекса обстоятельств ценой уступок, не уравновешенных встречными уступками США, стал добиваться сотрудничества и доверия с Западом. Биполярность еще сохранялась. Сверхдержавы по-прежнему превосходили все другие государства международного сообщества по своим совокупным потенциалам. Смысл изменений в советско-американских отношениях в 1986—1991 гг. состоял в сме­лой и рискованной попытке совместными усилиями СССР и США преобразовать конфронтационную модель биполярности в би­полярность кооперационную, основанную на сотрудничестве двух сверхдержав и сохранении их преобладания в международной политике. Советский Союз и Соединенные Штаты отказывались от взаимной враждебности и силового противостояния, чтобы стать партнерами в регулировании международных отношений. Неравен­ство их потенциалов делало исход взаимодействия неопределенным. Обстоятельства экономического и внутриполитического характера вынудили руководство СССР вступить в эту опасную игру.

В истории случалось, что обеспечение мира в системе междуна­родных отношений в целом противоречило интересам безопасности отдельных государств. Во второй половине 80-х годов было важно, с одной стороны, предупредить мировую войну, с другой — обеспе­чить выживание Советского Союза. Это противоречие разрешилось в пользу глобальной стабильности: всеобщий мир был сохранен, но оборотной стороной его обеспечения к концу рассматриваемого в этой главе периода оказалось разрушение CCCP.

Доктринальные основания новой внешнеполитической стратегии Советского Союза были утверждены на XXVII съезде КПСС, который состоялся в феврале — марте 1986 г. в Москве.

Во-первых, советское руководство призывало великие державы прийти к согласию о неприемлемости ядерной войны как средства решения международных споров. Во-вторых, Советский Союз фактически предлагал Западу отказаться от попыток добить­ся силового превосходства над СССР, обещая со своей стороны тоже не стремиться к превосходству над Западом. Эта идея была воплощена в тезис об одинаковой безопасности, которая, как говорилось в докладе М.С.Горбачева, должна была прийти на смену концепции «одинаковой опасности», определявшей логику взаимоуст­рашения на базе доктрины взаимно гарантированного уничтожения. В-третьих, в материалах съезда впервые за несколько десятилетий была дана позитивная оценка политики Китая и провозглашена ли­ния на улучшение советско-китайских отношений.

Общая то­нальность материалов настраивала на режим диалога с Западом. Специфика внутреннего момента ощущалась в том, что на уровне понятийного аппарата в документах все еще использовался привычный фундаменталистский стиль коммунистической риторики. Это был явный реверанс в сторону ортодоксов.

Но добившись от съезда одобрения своей политики в целом, новое руководство СССР полу­чило возможность действовать в сфере международных отношений более смело. «Отталкиваясь» от решений съезда, М.С.Горбачев и его сотрудники в последующие годы разработали систему взаимо­увязанных тезисов и положений, образовавших основу того, что в литературе стало называться концепцией «нового политического мышления». В развернутом виде ее положения были представлены в речи М.С.Горбачева на сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке 8 декабря 1988 г. Содержание концепции определя­лось двумя принципиальными положениями.

Во-первых, она утверждала приоритет общечеловеческих ценностей, их преобладающее значение по отношению к интересам отдельных держав и социальных групп. Советский Союз отказы­вался от тезиса о том, что в международной политике главенствуют классовые ценности и интересы классовой борьбы во всемирном масштабе. По сути, это означало призыв к деидеологизации между­народных отношений, разрыв с традицией политического и силового противопоставления Востока и Запада по принципу будто бы прису­щей им ориентации на защиту противоположных классовых интересов.

Во-вторых, в ряду общечеловеческих ценностей главной провоз­глашалось выживание человечества. В центр международных от­ношений помещалась проблема обеспечения мира и избежания ми­ровой ядерной войны. Этот интерес провозглашался всеобщим и объединяющим («синтезирующим») для всех стран мира, независи­мо от их общественного строя, идеологии, силы, величины и т.д.

Из концепции нового политического мышления для внешней по­литики СССР следовали важные установки, главными из которых во второй половине 80-х годов были:

1) достижение компромисса с США в вопросах сокращения по­тенциалов стратегических вооружений;

экономическое и политическое сближение с западноевропей­скими странами — в том числе ценой возможных уступок в вопросах
объединения Германии;

нормализация межгосударственных отношений с КНР и рас­ширение советско-китайского политического и экономического со­трудничества;

сотрудничество с Западом в урегулировании региональных конфликтов в Азии, Латинской Америке и Африке;

5) содействие реформированию политических режимов стран Восточной Европы по образцу реформирования СССР, каким его представляло себе новое советское руководство;

6) изменение политики в отношении прав человека и приведение внутреннего законодательства и политической практики СССР в большее соответствие с международными нормами.

Завершение Стокгольмской конференции по мерам доверия и созыв Венской встречи ОБСЕ.Изменения во внешней политике Москвы позволили вывести об­щеевропейский процесс из тупика, в котором тот находился с 1983 г. По существу бездействовавшая со дня открытия в январе 1984 г. Стокгольмская конференция ОБСЕ по мерам доверия в Европе по­сле смены руководства в СССР «неожиданно быстро» завершилась в сентябре 1986 г. подписанием итогового документа. Он содержал описание мер доверия, которые стороны согласились применять в отношениях друг с другом для уменьшения военной опасности и угрозы возникновения случайных конфликтов. Среди этих мер бы­ли: предварительное уведомление о военной деятельности, пригла­шение иностранных наблюдателей на военные мероприятия, список которых удалось согласовать на конференции; регулярный взаимный обмен информацией военного характера; введение ограничений на проведение военных мероприятий, превышающих согласованный масштаб; проведение проверок на местах в зонах применения мер доверия. Успех Стокгольмской встречи укрепил надежды на серьез­ность намерений СССР прийти к компромиссу по вопросам безо­пасности в Европе. Советское руководство понимало это, и созна­тельно шло на уступки западным партнерам, стараясь вызвать дове­рие к «новому политическому мышлению».

В октябре 1986 г. в Вене начала работу очередная встреча СБСЕ. Венская встреча должна была сосредоточиться на «человеческом измерении» общеевропейского процесса. В повестке дня главное место должны были занять вопросы, бывшие наиболее болезненны­ми для Советского Союза — правозащитные. Это было серьезное испытание намерений СССР. Но формирование атмосферы доверия в отношениях с Западом было составной частью «нового политиче­ского мышления». Подобно тому как руководство Н.С.Хрущева в 1953—1955 гг. пошло на серию односторонних уступок Западу для подтверждения серьезности своих намерений, М.С.Горбачев тоже, стремясь добиться ослабления напряженности, искал способ повли­ять на зарубежное общественное мнение и правящие элиты запад­ных стран, чтобы заставить США и страны Западной Европы от­носиться к его словам серьезно.

Зарубежные партнеры, понимая сложность положения М.С.Горбачева, стремились побудить его к более радикальным шагам. Таковыми, с точки зрения зарубежных политиков, могли быть меры по ре­формированию советской политической системы через ее демократизацию, внедрение практики идейного и политического плюрализма в советском обществе. Подобные идеи встречали отклик самого М.С.Горбачева и части его соратников в руководящих органах КПСС и советского государства.

Вместе с тем, значительная часть руководства Коммунистической партии Советского Союза была не согласна с линией на демократи­зацию, так как в перспективе она неизбежно должна была привести к отмене монополии КПСС на власть.

Работа Венской встречи СБСЕ по человеческому измерению оказывала значительное влияние на внутриполитическую борьбу в Советском Союзе. Ключевым для дискуссий в Вене был вопрос о приведении внутреннего законодательства и политической практики всех стран-участниц СБСЕ в соответствие с международными нор­мами. Признание этого принципа Советским Союзом в качестве правовой нормы автоматически означало бы необходимость ради­кальных изменений в общественном строе СССР, демократизации его политической системы. Начавшись как второстепенное мероприя­тие, Венская встреча к концу 80-х годов стала превращаться в одно из важнейших событий международной жизни, каковым она в конце концов и оказалась по своим последствиям для судеб СССР и «социалистического лагеря».

Советско-американские отношения в военно-политической области и подписание Вашингтонского договора о ракетах средней и меньшей дальности. Сотрудничество СССР и США в разблокировании региональ­ных конфликтов шло параллельно с углублением взаимопонимания в двусторонних отношениях. В октябре 1986 г. в Рейкьявике (Ислан­дия) состоялся новый советско-американский саммит. Переговорная позиция СССР к нему сильно изменилась. Советская сторона со­гласилась принять за основу предложенный Р.Рейганом в 1981 г. «ну­левой вариант», предусматривавший вывод советских ракет средней дальности из Европы при условии, что США выведут из Европы свои ракеты «Першинг-2» и крылатые ракеты. Но при этом предпо­лагалось, что советские ракеты из Европы будут передислоцирова­ны за Урал. Относительно ракет дальнего радиуса действия СССР предлагал за два года сократить их численность на 50%. Москва пошла на уступку в вопросе о ядерных потенциалах Великобритании и Франции, согласившись не засчитывать численность имеющихся у двух этих держав вооружений при оценке общих соотношений удар ных потенциалов СССР и США на советско-американских перего­ворах. В ответ СССР приглашал США подтвердить действенность договора по ПРО 1972 г., который налагал ограничение на развер­тывание противоракетных систем в СССР и США. Согласившись с М.С.Горбачевым в этом вопросе, Р.Рейган должен был бы отка­заться от планов разработки системы СОИ, чего и добивалась со­ветская сторона взамен уступок, на которые она была согласна.

Вашингтон оказался не готовым принять советские предложения. Рассмотрев их, США предложили в течение 10 лет вообще уничто­жить советские и американские МБР, оставив на вооружении обеих держав только ракеты среднего радиуса действия, но одновременно пойдя на создание систем ПРО, способных от таких ракет защищать.

В ответ на такое предложение Москва выдвинула идею ликви­дировать за 10 лет ядерное оружие вообще, ограничив создание сис­тем ПРО лабораторными испытаниями в течение этого десятилет­него периода. После некоторых колебаний президент Р.Рейган на этом месте решил прервать дискуссию, ответив на советское предло­жение экстравагантным с дипломатической точки зрения способом: он просто вышел из переговорной комнаты и больше в нее не вернулся.

Встреча в Рейкьявике не принесла конкретных результатов. Но дипломаты обеих стран вынесли из нее твердое убеждение, что со­ветско-американский компромисс возможен, хотя условия для него не созрели. М.С.Горбачев продолжал настаивать на продолжении диалога с Соединенными Штатами.

В январе 1987 г. в Москве состоялся пленум ЦК КПСС, на ко­тором М.С.Горбачеву удалось добиться радикализации курса пре­образований в СССР. Была провозглашена линия на «перестройку» и «гласность» во всех сферах советской политики и экономической жизни СССР. С этого времени вопросы демократизации начали за­нимать возрастающее место во внутриполитическом развитии Со­ветского Союза, реформы М.С.Горбачева начали «идти вглубь». Вскоре по завершении пленума в феврале 1987 г. советская сторона выступила с предложением «распечатать пакет» переговоров с США по военным вопросам, выделив в самостоятельный переговорный блок проблемы ракет среднего радиуса действия и крылатых ракет. Это должно было облегчить достижение договоренности по важней­шему, но относительно ограниченному участку советско-американ­ских переговоров по контролю над вооружениями.

К сентябрю 1987 г. на уровне министров иностранных дел была достигнута принципиальная договоренность СССР и США о раз­решении проблемы ракет средней дальности и крылатых ракет на основании формулы «глобального нуля», в соответствии с которой ракеты обеих сторон не просто выводились за пределы Европы (применительно к СССР — за пределы Европейской части СССР), как это обсуждалось в Рейкьявике, а подлежали полному уничтоже­нию. В такой постановке проблемы было учтено поддержанное Со­единенными Штатами мнение японского правительства, которое полагало, что перевод советских ракет из Европейской части СССР за Урал означал бы увеличение масштабов угрозы со стороны Со­ветского Союза для Японии.

7 декабря 1987 г. в Вашингтоне состоялась еще одна советско-американская встреча на высшем уровне, в ходе которой М.С.Гор­бачев и Р.Рейган подписали Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), в соответствии с которым в течение трех лет стороны должны были уничтожить все ракеты наземного базирования с радиусом действия от 500 до 5500 км, включая ракеты как на европейской, так и на азиатской частях территории СССР. Это был первый в истории случай договоренности о реальном со­кращении имевшихся вооружений. При этом СССР отказался от требования увязки вопроса о ракетах с вопросом о СОИ. Договор также предусматривал процедуры проверки исполнения договорен­ностей, в том числе посредством направления групп инспекторов, которым надлежало следить за уничтожением ракет противополож­ной стороны. После выполнения условий договора в Западной Гер­мании осталось около 400 единиц американских ракет, которые, правда, не могли достигать территории Советского Союза, но могли поражать цели на территории союзных СССР восточноевропейских социалистических стран.

Летом 1988 г. начались советско-американские переговоры о сокращении стратегических наступательных вооружений. В 1987— 1988 гг. популярность М.С.Горбачева за рубежами СССР достигла пика. В США и странах Западной Европы газеты писали о «фено­мене Горбачева» и «горбомании». Внутри Советского Союза проис­ходила либерализация общественной жизни. По мере развития это­го процесса росла общественная критика многих аспектов внутрен­ней и внешней политики советского руководства в годы, предшест­вовавшие приходу к власти М.С.Горбачева.

 

Завершение Венской встречи СБСЕ (январь 1989) и изменение политики СССР в отношении прав человека.В январе 1989 г. Венская встреча СБСЕ завершилась. В ее ито­говом документе, принятом 15 января, было зафиксировано множе­ство важных положений военно-политического и экономического характера. Главным среди них было обязательство стран-участниц «обеспечивать, чтобы их законы, административные правила, практика и политика сообразовывались с их обязательствами по между­народному праву и были гармонизированы с положениями Деклара­ции принципов и другими обязательствами по СБСЕ» (п. 3 раздела «Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе»). Одобрив этот документ, Советский Союз впервые официально согласился с принципом приоритетности международного права по отноше­нию к внутреннему законодательству СССР. Был сделан круп­ный шаг к распространению в Советском Союзе европейских стандартов и представлений о фундаментальных ценностях и личных свободах.

Реализации венских договоренностей должна была неизбежно привести к формированию в СССР нового типа личности гражда­нина, этические и моральные ориентиры которого должны были включить в себя существенный компонент общеевропейского, обще­западного мышления и понимания социальных, культурных, полити­ческих и иных реалий.

Общегуманитарная и правозащитная темы были предметом дальнейших обсуждений в рамках СБСЕ на парижском (1989), копенгагенском (1990) и московском (1991) совещаниях СБСЕ по человеческому измерению. Советское внутреннее законодательство стало приводиться в соответствие с международными конвенциями и договорами. Это дало новый толчок деятельности правозащитных организаций и движений внутри СССР, которые теперь могли не опасаться преследований. Еще в декабре 1986 г. из горьковской ссылки в Москву было разрешено вернуться А.Д.Сахарову, кото­рый стал неформальным лидером советского правозащитного дви­жения. 8 апреля 1989 г. была отменена статья 70 Уголовного кодек­са РСФСР, предусматривавшая преследование за проявления по­литического инакомыслия.

В Советском Союзе усиливалось влияние прозападного ради­кально-демократического, по сути антикоммунистического, оппо­зиционного движения, которое резко критиковало М.С.Горбачева, считая его политику недостаточно радикальной. Оно требовало ус­корения демократизации, установления многопартийности, ликвида­ции монопольного господства КПСС в государстве, а также рефор­мы отношений между союзными республиками СССР.

Одновременно против М.С.Горбачева стала решительно высту­пать консервативная оппозиция внутри компартии, деятели которой тоже критиковали политику «перестройки», называя ее опасной и вредной. Они требовали прекратить демократизацию и сосредото­чить внимание на укреплении контроля КПСС над политическими процессами в стране.

Наряду с консервативным антигорбачевским течением, внутри КПСС возникло также направленное против М.С.Горбачева тече­ние радикально-реформистской оппозиции во главе с Б.Н.Ельци­ным. В отличие от консерваторов, оно требовало не свертывания реформ, а их трансформации в «революционно-демократическое» русло. Радикалы-реформаторы внутри КПСС действовали на па­раллельных курсах с антикоммунистической оппозицией.

Таким образом, к 1989 г. М.С.Горбачеву противостояли три типа оппозиции. Две из них выступали изнутри правящей партии, одна — извне ее. Позиции М.С.Горбачева слабели. Он стремился компенсировать неудачи внутренней политики успехами во внешней. Репутация советского лидера за пределами СССР была ярче, чем внутри страны, которой он руководил.

Решение о переводе СССР на международно-правовые стан­дарты внутренней политики в соответствии с документами Венской встречи имело далеко идущие последствия для отношений между союзными республиками внутри Советского Союза, а также между СССР и социалистическими странами Восточной Европы. Актив­ность усилившихся в этих республиках и восточноевропейских госу­дарствах националистических сил до 1989 г. сдерживалась политико-идеологическим прессом. После Венской встречи националистиче­ская оппозиция получила правовое основание для своей легализа­ции. Она стала открыто добиваться изменения внутреннего законо­дательства соответствующих стран и республик бывшего СССР, непосредственно апеллируя к международным правовым актам. Официальные власти не могли игнорировать подобные требования, будучи скованными обязательствами, принятыми на себя согласно решениям в Вене. На пространстве СССР и Восточной Европы стали усиливаться центробежные настроения.

 

Международно-правовое урегулирование ситуации вокруг Афганистана. Наиболее остро критиковалась позиция КПСС по афганскому вопросу. Конфликт тянулся с 1979 г., число жертв среди военнослу­жащих советского контингента в Афганистане росло. Война была крайне непопулярна в обществе и вызывала страх, провоцируя стрем­ление молодежи призывного возраста во что бы то ни было укло­ниться от службы в советской армии. Против продолжения афган­ской кампании выступали и многие советские военачальники, считая ее политически ошибочной, а военном смысле — бесперспективной. В Афганистане советские регулярные войска были втянуты во внут­риполитическую борьбу и были вынуждены воевать против парти­зан-моджахедов. СССР столкнулся в этой стране с теми же про­блемами, что и США в 1965—1973 гг. во Вьетнаме.

Советское руководство стало разрабатывать пути выхода из ту­пика, пытаясь расширить социально-политическую базу просоветского режима внутри Афганистана. В мае 1986 г. под влиянием Москвы глава афганского государства Б.Кармаль, которого больше поддерживали таджики и другие не-пуштунские группы, уступил свой пост Мохаммеду Наджибу, представлявшему в первую очередь интересы пуштунов и руководившему перед тем одной из афганских спецслужб. М.Наджиб был избран высшим органом власти — Лоя джиргой (высшим собранием вождей племен и духовенства) — пре­зидентом страны сроком на 7 лет.

М.Наджиб попытался умерить радикализм правления, придать ему более традиционный вид и примириться с афганским духовенст­вом, обвинявшим власть в предательстве ценностей ислама. Он про­должил начатую незадолго до его прихода линию на выборочную исламизацию афганской жизни. В школах снова разрешили препо­давать начала религии, возобновилось строительство мечетей, на телевидении появились религиозные программы. По предложению М.Наджиба Демократическая Республика Афганистан была пере­именована в Республику Афганистан, а сам М.Наджиб стал имено­ваться в традиционном исламском стиле — Наджибуллой. Новое руководство ввело в стране ограниченную многопартийность, свобо­ду печати и прекратило реформы в псевдосоциалистическом духе, которые пытался проводить Б.Кармаль. Задачей М.Наджибуллы стало примирение с оппозицией. В январе 1987 г. афганское прави­тельство объявило об одностороннем прекращении боевых действий против нее и предложило начать переговоры. Оппозиция отвергла это предложение, заявив, что вступит в диалог с правительством только после вывода из Афганистана советских войск.

Между тем, Москва в секретном порядке начала консультации по афганской проблеме с США и Пакистаном. СССР не скрывал на­мерения вывести войска из Афганистана. Поскольку такая позиция устраивала Вашингтон и Исламабад, рамки урегулирования внешних аспектов афганской проблемы стали вырисовываться. В марте 1988 г. в Женеве при содействии миссии «добрых услуг» ООН были орга­низованы переговоры между Афганистаном и Пакистаном. Фактиче­ски пакистанская сторона, открыто поддерживавшая афганскую антиправительственную оппозицию, представляла на переговорах ее интересы так же, как и свои собственные. Но официально афганская оппозиция в переговорах не участвовала, что дало ей повод в дальней­шем не признавать договоренности, выработанные без ее участия.

14 апреля 1988 г. в Женеве было подписано пять отдельных, но взаимосвязанных соглашений по афганскому вопросу. Первые два подписали представители Афганистана и Пакистана. Это были дву­сторонние афгано-пакистанские соглашения — о принципах взаимо­отношений, невмешательстве и об отказе от интервенции (1) и о добровольном возвращении беженцев (2). Смысл соглашений со­стоял в том, что Пакистан обязался прекратить вмешательство в афганские внутренние дела, а афганское правительство согласилось разрешить легальное возвращение из Пакистана в Афганистан укрывавшихся там оппозиционных пуштунских полевых командиров со всеми их сторонниками и членами семей. Территориальный во­прос в этих соглашениях не затрагивался.

Третьим и четвертым документами в этом комплексе стали со­ветско-американская декларация о международных гарантиях вы­полнения договоренностей по Афганистану и советско-американское Соглашение о взаимосвязи для урегулирования положения, относя­щегося к Афганистану. Советский Союз согласился вывести с аф­ганской территории свои войска, а США приняли на себя обяза­тельство воздерживаться от вмешательства в дела Афганистана после вывода оттуда советского контингента.

Пятый документ представлял собой четырехсторонний меморан­дум взаимопонимания. В нем говорилось о том, что пять подписан­ных документов представляют собой единый комплекс и подлежат обязательному исполнению.

Согласно достигнутым договоренностям с 15 мая 1988 г. СССР должен был начать вывод войск и завершить его в течение девяти месяцев. К 15 февраля 1989 г. вывод советских войск был завер­шен. Афганская война стоила Советскому Союзу более 13 тысяч по­гибших и 35 тысяч раненых.

Положение правительства М.Наджибуллы непрерывно ухудша­лось: ободренная уходом советских войск афганская оппозиция стала готовиться к походу на Кабул. Поскольку официально она не была представлена при заключении договоренностей в Женеве, лидеры оппозиции их не признали. Пакистан и США вопреки смыслу Же­невских соглашений увеличили помощь противникам М.Наджибуллы.

Советский Союз пытался оказывать помощь правительству М.Наджибуллы, но его ресурсы были ограниченны. Предпринять действенные шаги в защиту своих афганских сторонников СССР не мог точно так же, как США после заключения Парижских согла­шений по Вьетнаму в 1973 г. не могли помочь своим союзникам в Южном Вьетнаме, оставшимся один на один с вооруженной оппо­зицией, которая опиралась на поддержку из Северного Вьетнама.

 

Прекращение иностранного вмешательства в Анголе.Настрой Москвы на дистанцирование от региональных кон­фликтов убедил администрацию США в возможности переговор­ным путем вынудить СССР отказаться от поддержки левых режи­мов в Африке. В 1985 г. администрация Р.Рейгана добилась от конгресса отмены поправки В.Кларка, запрещавшей США оказы­вать помощь антиправительственным группам в Африке (см. гл. 9). Американская помощь отрядам УНИТА под руководством Жонатаса Савимби в Анголе стала увеличиваться, но ее было недостаточ­но, чтобы переломить ситуацию в пользу оппозиции. На стороне последней по-прежнему выступала ЮАР. В стране сохранялось примерное равновесие сил. Ангольское правительство при поддержке СССР и Кубы (в Анголе было около 50 тыс. кубинских военнослу- жащих) контролировало основную часть территории страны, но не имело ресурсов, чтобы сломить оппозицию, имевшую базы в ЮАР и получавшую американскую помощь. Правительственные силы смог­ли нанести группировкам УНИТА ряд чувствительных поражений, но в целом положение в стране осталась без изменений.

Патовая ситуация в сочетании с советско-американским взаимо­пониманием относительно целесообразности прекратить помощь всем конфликтующим силам позволили организовать в январе — декабре 1988 г. при сотрудничестве CCQP и США серию переговоров Ан­голы, ЮАР и Кубы в Цью-Иорке, Лондоне, Каире, Женеве, Браззавиле и снова в Нью-Йорке. В результате этих встреч 22 де­кабря 1988 г. в Нью-Йорке было подписано трехстороннее анголь­ско-кубинско-южноафриканское соглашение о внешних аспектах урегулирования в Анголе. ЮАР согласилась вывести войска из Намибии к июлю 1991 г., Куба — отозвать своих военнослужащих из Анголы к маю 1991 г.

Поскольку УНИТА не была представлена на проводившихся переговорах, президент Анголы Эдуардо душ Сантуш и руководи­тель УНИТА Ж.Савимби подписали в г. Гбадолите (Заир) от­дельное соглашение о прекращении огня с 22 июня 1989 г. Ж.Са­вимби признал Э. душ Сантуша президентом Анголы. Войска ЮАР и Кубы были выведены в установленные сроки, но соглашение о прекращении огня было вскоре нарушено. В мае 1991 г. вместо него при посредничестве Португалии было заключено Бисесское соглаше­ние, которое предусматривало интеграцию военных отрядов УНИТА в вооруженные силы ангольского правительства и проведение сво­бодных выборов в Анголе под наблюдением ООН в 1992 г. Выбо­ры были действительно проведены в сентябре 1992 г. Потерпев на них поражение, УНИТА 3 октября 1992 г. отказалась признать их результаты и возобновила вооруженную борьбу.

В этой борьбе она стала одерживать победу, и в августе 1994 г. было подписано новое соглашение между правительством и УНИТА согласно которому последняя получила ряд важных постов в прави­тельстве. 8 февраля 1995 г. для обеспечения соблюдения условий этого соглашения в Анголу были введены контингенты ООН. Пере­говоры между соперниками продолжались, и в марте 1996 г. было заключено соглашение о национальном единстве и примирении. Ж.Савимби должен был получить пост вице-президента Анголы, обязавшись в ответ распустить свои вооруженные формирования.

Это соглашение тоже не стало соблюдаться. Силы Ж.Савимби контролировали 70% территории Анголы, захватив районы добычи алмазов, нелегальный экспорт которых обеспечивал руководству УНИТА источник финансовых поступлений. 4 марта 1999 г. силы ООН были выведены с ангольской территории ввиду бесперспек­тивности их миротворческой миссии.

 

Новая политика СССР в Восточной Азии и прекращение вмешательства Вьетнама в Камбодже. Стремясь нейтрализовать обвинения консерваторов внутри КПСС в недооценке единства международного коммунистического движе­ния, М.С.Горбачев предпринял инициативы для улучшения отноше­ний с Китайской Народной Республикой. Исходным рубежом новой политики Советского Союза в отношении КНР стала его речь во Владивостоке в июле 1986 г., положения которой были дополнены в выступлении М.С.Горбачева в Красноярске в сентябре 1988 г. В этих речах были сформулированы новые постулаты советской политики: 1) свертывание военного присутствия в Восточной Азии посредст­вом вывода войск из Монголии и сокращения численности сухопут­ных сил в восточных районах СССР; 2) нормализация отношений с Китаем с учетом позиции КНР относительно «четырех препятст­вий» для улучшения советско-китайских отношений (советские вой­ска в Афганистане, вьетнамские войска в Камбодже, советское при­сутствие в Монголии и наличие контингентов советских войск на границе с КНР); 3) нормализация отношений с Японией; и 4) уста­новление дипломатических отношений с Южной Кореей в контексте оздоровления обстановки на Корейском полуострове.

Из программы советской внешней политики в регионе, которая определялась этими речами, вытекало, что СССР был намерен сократить численность войск в дальневосточных районах Советского Союза и в Монголии. Акцент смещался с военного на экономиче­ское присутствие СССР в АТР. Одновременно провозглашалась цель нормализации отношений со всеми странами этой части мира — прежде всего с Китаем, Японией и