Политическая модернизация общества

Первые концепции политической модернизации появились в 50-60-е годы ХХ в. в США. В то время политическая модернизация понималась преимущественно как заимствование освободившимися от колониальной зависимости странами политического устройства и политической культуры западных стран, прежде всего США. В качестве основных направлений политической модернизации рассматривались: демократизация политической системы по западному образцу (централизованное государство, парламент, многопартийность, всеобщие выборы), активное сотрудничество развивающихся стран с государствами Западной Европы и Северной Америки.
Во второй половине 60-х годов, однако, выявились основные недостатки первых исследований политической модернизации. Более пристальное изучение конкретных политических процессов в развивающихся странах показало, что в ранних концепциях политической модернизации недооценивались внутриполитические факторы борьбы за власть, и абсолютизировалось внешнеполитическое влияние. Попытки преодоления этих недостатков, с одной стороны, и усиление интереса к изучению политического развития европейских стран - с другой, привели к качественно иному пониманию сущности процесса политической модернизации.
В 70-80-е годы концепция политической модернизации превратилась в обоснование общей модели процесса развития цивилизации, суть которой состоит в описании перехода от традиционного общества к рациональному. В этот период активно разрабатывают теорию политической модернизации Г. Алмонд, Д. Аптер, С. Верба, Л. Пай, С. Хантингтон. В рамках современной концепции выделяется два исторических типа модернизации.
Первый тип - оригинальная модернизация - был характерен для США и стран Западной Европы, осуществивших переход к рациональному общественному устройству в результате длительного внутреннего развития.
Второй тип - вторичная модернизация - был характерен для стран, отставших в своем развитии и пытавшихся догнать передовые более ускоренным способом за счет использования опыта последних. Обычно к этой группе относили развивающиеся страны, освободившиеся от колониальной зависимости. В настоящее время в центре внимания исследователей находятся политические процессы в странах Восточной Европы, Китае, СНГ. Основное внимание современными исследователями политической модернизации чаще всего сосредоточивается на трудностях политического развития, кризисных явлениях. В результате возникли концепции "частичной модернизации", "тупиковой модернизации", "кризисного синдрома модернизации". Стало общепризнанным, что модернизация может осуществляться только при изменении ценностных ориентаций широких социальных слоев общества.
Под политическая модернизацией в настоящее время понимается возрастание способности политической системы адаптироваться к новым образцам социальных целей и создавать новые виды институтов, обеспечивающих развитие социальной системы. Этот процесс обусловлен как объективными (социально-экономическими и культурными), так и субъективными (способность политического руководства осуществить более или менее эффективное изменение политической системы) факторами.
Выделяют следующие цели политической модернизации: создание новых политических институтов для решения постоянно расширяющегося круга социальных и экономических проблем; изменение политических ориентаций элиты и лидеров на открытую борьбу; формирование рациональной бюрократии.
Политическая модернизация осуществляется на протяжении длительного периода, в рамках которого общество характеризуется особым качественным состоянием, отличающимся нестабильностью и кризисами. В современных исследованиях выделяется пять основных кризисов (идентичности, легитимности, участия, проникновения, распределения), сопровождающих процесс политической модернизации.
Общей причиной этих кризисов является характерное для переходного состояния общества противоречие между новыми универсальными стандартами и старыми традиционными ценностями, сосуществование новых демократических политических институтов с прежними, рост неудовлетворенности населения.
Кризис идентичности связан с проблемой политической и национальной идентификации социального субъекта (индивида, группы, социального слоя). В условиях политической идентификации выделяются три основных типа кризиса идентичности. Первый тип характеризуется требованиями национального или территориального самоопределения, что мы сейчас часто наблюдаем в современной России. Второй тип характеризуется социальной дифференциацией общества, когда резкие социально-классовые различия препятствуют национальному объединению. Модернизация социально-экономической системы общества приводит к качественному изменению социального статуса различных групп населения. Многие прежние группы разрушаются, резко растет численность маргинальных слоев общества. Это приводит к тому, что люди, утрачивая свой прежний социальный статус, не знают к какому социальному слою, они принадлежат, не осознают своих интересов, не имеют четких представлений о новых правилах политической игры. Подобная ситуация наблюдается в настоящее время и в нашей стране.
Третий тип характеризуется конфликтом между этнической и субнациональной принадлежностью.
Одним из типичных проявлений кризиса идентичности является рост национализма. Разрушение прежних социальных связей усиливает роль национальности как важного канала социальной идентификации. Усиление националистических тенденций и настроений связано также и с преодолением комплекса неполноценности для маргинальных слоев общества. Подобные настроения часто используются политиками для привлечения масс. Кризис идентичности характеризуется также социальным патронажем. Политические лидеры прямо апеллируют к населению, минуя традиционные для цивилизованного общества каналы.
Преодоление кризиса идентичности возможно с помощью политических лидеров харизматического типа, способных объединить национальную или территориальную общность, а также посредством содействия людям в поисках чувства идентичности. Важную роль в решении этой задачи может сыграть система образования.
Кризис легитимности обуславливается следующими факторами. Во-первых, не все основные группы интересов получают доступ к сфере принятия политических решений. Во-вторых, статус основных традиционных институтов подвергается угрозе в процессе политической модернизации. Можно выделить характерные черты кризиса легитимности: отсутствие согласия в обществе относительно политической власти, признания гражданами процесса принятия решений; чрезмерная конкуренция в борьбе за власть; политическая пассивность масс, не обращающих внимание на призывы власти к легитимности; неспособность правящей элиты усилить свое политическое господство.
В современных исследованиях выделяются следующие пути преодоления кризиса легитимности. Во-первых, достижение легитимности возможно за счет реальной демонстрируемой эффективности режима. Во-вторых, обретение легитимности возможно посредством привлечения на свою сторону оппозиции.
Кризис участия обусловлен увеличением числа групп интересов, претендующих на доступ к процессу принятия решений в обществе. Это неизбежно обостряет конкуренцию в борьбе за политическую власть. Вместе с тем политическая система переходного общества развита слабо, вследствие чего не все группы интересов в ней представлены. К тому же правящая элита может создавать (а часто и создает) искусственные препятствия для включения в политический процесс социальных групп, заявляющих о своих претензиях на власть. В результате происходит резкая радикализация требований со стороны оппозиционных групп, что, естественно, не способствует политической стабильности. В этом случае возможны три варианта действий правящей элиты по отношению к политической оппозиции.
Первый вариант - всеобщее подавление оппозиции путем насилия. Например, Чили времен Пиночета. Второй вариант - признание законности существования оппозиции, но в условиях постоянного конфликта. По всей видимости, ситуация в современной России ближе всего к этому варианту. Третий состоит не только признание оппозиции де-юре, но и сотрудничество с ней в процессе принятия важных политических решений. Таким образом, важным условием преодоления кризиса участия - является обеспечение каналов для включения в политическую жизнь общества всех групп, претендующих на участие в осуществлении власти. Успешное осуществление политической модернизации во многом зависит именно от способности политической системы переходного общества интегрировать требования оппозиционных групп интересов.
Два последних кризиса - проникновения и распределения образуют кризис государственного управления. Кризис проникновения проявляется в снижении способности государственного управления проводить свои директивы в различных областях общественной жизни. Инициируемые центром инновации осуществляются не в желаемом для политической элиты виде. По мере осуществления решений происходит искажение их смысла, что часто бывает связано с усилением влияния местных социальных структур, стремящихся обособиться от влияния извне. С другой стороны, население ориентируется в большей степени на региональные и национальные обычаи и нормы, а не на центр. В этом отношении преодоление кризиса проникновения может быть связано с нахождением разумного компромисса между центром и регионами.
Кризис распределения означает неспособность правящей элиты обеспечить приемлемый для общества рост материального благосостояния и его распределение, позволяющее избежать чрезмерной социальной дифференциации и гарантирующее доступность основных социальных благ. Современная Россия - характерный тому пример. Тотальная маргинализация российского общества сопровождается сильным имущественным расслоением.
Преодоление кризиса распределения возможно лишь при выполнении ряда условий. Одно и них заключается в том, что распределение должно осуществляться исходя из интересов наименее преуспевающих членов общества, людей с наихудшей исходной позицией. На размышление: Основные понятия:политический процесс, политические изменения, политическое развитие, политическая модернизация, политическое событие.

Литература:

1. Политология. Учебное пособие под ред. Пугачева В.П. – М., 1994.

2. Политические институты и процессы. – М., 1986.

3. Социальная стратификация. Вып. 1-3. – М., РАН, 1992.

4. Сорокин П.А. Социальная стратификация и мобильность. / Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

5. Философия политики. Под ред. проф. Бессонова Б.Н. Кн. II. – М., РАГС, 1993.

6. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994.

Лекция № 13. Конфликты и кризисные ситуации в политике.

1. Структура и содержание олитических конфликтов.

2. Технологии контроля и управления политическими конфликтами.

3. Этапы урегулирования и разрешения конфликтов.

Социальная неоднородность общества, различие в уровне доходов, власти, престиже и т. Д. Часто приводят к конфликтам. Конфликты являются неотъемлемой частью публичной жизни. В особенности богата на конфликты современная жизнь русского общества. Все это обуславливает пристальное внимание социологов к исследованию конфликтов.

В нашей стране сложилась традиция объяснения социальных конфликтов через объективное противоречие интересов огромных социальных групп, которые диктуют сторонам логику, длительность, степень напряженности борьбы за ублажение насущных потребностей. Но не следует конкретные противоречия социальных групп отождествлять с конфликтами. Конфликт постоянно связан с субъективным осознанием людьми противоречивости собственных интересов как членов тех либо других социальных групп.
Обостренные противоречия порождают открытые либо закрытые конфликты лишь тогда, когда они глубоко переживаются людьми, осознаются как несопоставимость интересов, целей.Противоречия пронизывают все сферы жизни: социально-экономическую, политическую, духовную. Одновременное обострение всех этих видов противоречий создает кризис общества. Кризис общества - это итог глубочайших конфигураций в содержании и формах жизни разных социальных групп, серьезное нарушение механизма контроля в экономике, политике, культуре.
Проявлением кризиса общества служит резкий подъем социальной напряженности. Социальное напряжение часто перерастает в конфликт.
Конфликт - это столкновение противоположных целей, позиций, мнений и взглядов оппонентов либо субъектов взаимодействия. Английский социолог Э.
Гидденс дал такое определение конфликта: “Под конфликтом я имею в виду реальную борьбу меж действующими людьми либо группами, независимо от того, каковы истоки данной борьбы, её методы и средства, мобилизуемые каждой из сторон”. Конфликт - это повсеместное явление. Каждое общество, любая социальная группа, социальная общность в той либо другой степени подвержены конфликтам. Обширное распространение этого явления и обостренное внимание к нему общества и ученых способствовали возникновению специальной отрасли социологического знания - конфликтологии.

Перед конфликтологией поставлены многие вопросы, но самые принципиальные из них: может быть ли существование общества без конфликтов? Является ли конфликт проявлением нефункциональности организаций, отклоняющегося поведения индивидов и групп, аномалий в публичной жизни либо же это обычная, нужная форма. Некие социологи марксистской и немарксистской ориентации придерживаются представления, что конфликт всего только временное состояние общества, которое может быть преодолено оптимальными средствами и, следовательно, может быть достижение такового уровня публичного развития, когда социальные конфликты исчезнут. большая часть же социологов немарксистской ориентации склоняются к мнению, что существование общества без конфликтов нереально. Они поддерживают давнюю философскую традицию, согласно которой конфликт является неотъемлемой частью бытия, основным движителем публичного развития. А это означает, что конфликт это не нефункциональность, не аномалия, а норма отношений меж людьми, нужный элемент социальной жизни, который дает выход социальной напряженности, энергии деятельности, порождая социальные конфигурации различного масштаба. Общественного взаимодействия меж людьми? общественная черта концепцииполитических конфликтов.неувязка политического конфликта – наверняка, одна из самых актуальных заморочек современного политического пространства. Сейчас также остро стоит вопрос о способности управления политическими конфликтами, в общем и о методах их регулирования в частности.
но до этого, чем ставить вопрос о регулировании политического конфликта, следует сначала разобраться в его сущности как определенного общественного явления. В политологической литературе вопросу о понятии конфликта посвящено существенное количество работ как российских, так и забугорных политологов. Но, анализируя её, следует констатировать, что одного более четкого, отражающего все стороны и признаки этого многогранного явления, определения нет. Единое, что присуще всем дефинициям, это указание на наличие более стойкого противоборства, ситуации напряженности, столкновения сторон, идей, сил. Следует отметить, либо быстрее добавить, что политическому конфликту, в различие от экономического, общественного, этнического, религиозного и др., Присуще вынесение этого противоборства на уровень властных отношений, т.Е. На более высокий социально–политический уровень. А. Здравомыслов, анализируя проблематику политического конфликта, отмечает, что под ним следует понимать постоянно действующую форму борьбы за власть в конкретном обществе[i]. Нечто схожее соображает под конфликтом
Б. Краснов, по его мнению, конфликт – это столкновение противоположных интересов, взглядов, различного рода политические осложнения, борьба враждебных по отношению друг к другу сторон[ii]. С точки зрения этимологического толкования понятия конфликта, толковый словарь говорит, что под ним следует понимать столкновение, серьезное разногласие, спор.
таковым образом, угадывается нечто общее, что по мнению политологов присуще политическому конфликту. В свою очередь, хотелось бы предложить следующую трактовку политического конфликта, на мой взор, хорошую от вышеупомянутых. Политический конфликт – это социально-политическое явление, структурированный процесс, проходящий через определенные стадии, являющийся, по сути своеобразным методом разрешения означающих для сторон политических вопросов, которые являются насущно необходимыми на данный момент социально - политического развития хотя бы для одной из конфронтирующих сторон, урегулирование которых в данных конкретных условиях нереально никаким другим методом по мнению хотя бы одного из оппонентов. Данная дефиниция политического конфликта различается от предлагаемых политологами тем, что тут указывается на характер того противоречия, которое лежит в корне конкретного политического конфликта.
Основной целью исследования и вообще актуализации вопроса о политическом конфликте и его сущности является выработка определенной методики, направленной на управление действием конфликта и в конечном итоге урегулирования. Понимание политического конфликта как метода разрешения той либо другой политической ситуации, объективно либо искусственно имеющейся в обществе, а не как обычно было принято считать до сегодняшнего времени – противоборства, противоречия, дозволяет выработать определенный механизм его регулирования. По сути данные два подхода – обычный и предложенный мною – различаются тем, что в первом случае мы сталкиваемся с попыткой обосновать как бы правомерность, логичность политического конфликта с точки зрения его внутренней обоснованности. Во втором случае, предложенная мною формулировка и понимание политического конфликта дозволяет узреть в данном явлении форму обличения, одну из форм проявления (закономерной, но далеко не нужной) этого самого противоречия. Т.Е. Понимание политического конфликта как наружной формы выражения политической борьбы или разрешения и урегулирование других разногласий дозволяет, на мой взор, выявить вероятные, параллельно сосуществующие, другие способности их разрешения. Понимание политического конфликта не как уже состоявшегося, необратимого явления, процесса, а конкретно как одной из форм разрешения политических ситуаций, т.Е. Как ту форму, в которой, по сути и есть эти политические ситуации по воле субъектов этого конфликта, дозволяет как бы подменить одну среду существования на другую, к примеру перевод политического конфликта в правовое русло, т.Е. Внедрение права как более важной социальной ценности, в качестве регулятора отношений конфликта. Т.О. Перевод уже имеющейся негативной, дисбалансированной политической ситуации из русла политического конфликта в русло правового деяния, правового существования
(политический конфликт со свойственными ему способами обмана, время от времени запугивания и подкупа, и даже насилия, переходит в иную плоскость, которая подпадает под действие права со свойственными ей морально-правовыми способами) и является по сути единственным приемлемым как для мирового общества в целом, так и для раздельно взятого страны методом регулирования политических конфликтов. И данный перевод политического конфликта из одной плоскости в другую может быть выполнить только с помощью правового регулирования тех политических напряженностей, которые есть в обществе.
Как видно из вышеизложенных положений, главным и более эффективным регулятором политических конфликтов может служить только право, хотя я и не отрицаю других возможностей в управлении политическими конфликтами. Но хочу выделить, что если ставится вопрос о цивилизованном, демократическом, скорейшем и более безболезненном разрешении сложившейся негативной, или другой политической обстановки, требующей урегулирования, совсем нужно прибегнуть конкретно к правовому регулированию, ибо конкретно в праве сосредоточены морально – ценностные предпосылки, позволяющие перевести политический конфликт в другое, более спокойное русло, исключающее всякого рода конфронтационные стычки, в том числе с применением силы.
Политический конфликт не следует также разглядывать как нечто статичное, одномоментное. Политический конфликт, как и всякое другое социальное явление, не имеющее характера одномоментности, следует разглядывать в динамике, в развитии и изменении.
Говоря о том, что политический конфликт является наружной формой выражения, проявления политических разногласий, я не в коей мере не свожу его лишь только к формальному констатированию обличения столкновения сторон в политический конфликт, т.Е. Придание данным разногласиям формы политического конфликта. Тут имеется в виду нечто другое, а конкретно развитие и созревание негативной политической ситуации естественно имеет свою подоплеку и обусловлено своими внутренними детерминантами, но высшее свое проявление они обнаруживают конкретно в политическом противоборстве, выливаемом в конфликт. Итак, рассматривая предпосылки созревания политического конфликта, условия, приведшие к той или другой ситуации, требующей разрешения, в совокупности с анализом способности внедрения права для урегулирования появившегося положения, и представляют собой правовое управление политическим конфликтом. От общественного управления, правовое управление различается серьезной регламентированностью форм и средств регулирования в сочетании с возможностью внедрения санкций к сторонам, т.Е. Наличие юридической ответственности. Понимание политического конфликта и условий, его породивших, как определенного эпатированного процесса, дозволяет проанализировать его в отдельности по стадиям и выявить, в какой конкретно из них нужно применение права, т.Е. В какой конкретно из звеньев цепочки произошел разрыв либо искажение, приведший к обострению и в конечном итоге к конфликтной ситуации.
Следует согласиться с мнением политолога В. Смоленского[iii] о прохождении политическим конфликтом ряда стадий, которые в нашей редакции будут смотреться следующим образом:
возможная возможность возникновения конфликтной ситуации (еще нет настоящих предпосылок, свидетельствующих о наличии конфликта, но существует ряд посылок, обуславливающих ситуацию напряженности);
Переход потенции в действительность (есть происшествия, свидетельствующие о наличии предконфликтной обстановки – определенные трения, высказывания, негативная атмосфера, осознание сторонами опасности своим интересам);
Конфликтные деяния ( т.е. Сам политический конфликт во всем обилии собственного проявления);
Разрешение конфликта либо его угасание.

Следовательно, представленная четырехфазная структура, на мой взор, в большей мере отражает ход и развитие политической ситуации до переростания её в политический конфликт, хотя данная система носит схематичный характер, поскольку в каждой из стадий можно выделить множество подстадий применительно к непосредственно взятому случаю.
Задачей же правового регулирования как раз таки и является «нанесение упреждающего удара» в одну из звеньев данной цепочки, которая подвергает искажению обычный, естественный ход событий, и соответствующего внесения корректировки с целью недопущения проявления конфликтности. Если этого впору сделать не удалось, право по собственной сути будет носить регулирующий и даже урегулирующий характер. Более того, праву свойственна и восстановительная черта, что дозволяет привести стороны к прежнему состоянию, если это целесообразно и может быть.
Говоря о сути политических конфликтов, нельзя не остановиться на вопросе детерминации и причинной обусловленности этого явления. По моему мнению, в базе хоть какого политического конфликта постоянно лежат интересы профессиональных групп, классов, наций и других общностей, как опосредующее звено меж переменами условий жизни общества и его политической системой.
но не сами интересы являются непосредственной предпосылкой назревания и развития конфликтной ситуации. Они получают силу детерминантов только при вхождения в противоречие друг с другом. При этом увлекательной представляется точка зрения А. Галкина, выделяющего три типа интересов, детерминирующих конфликтную ситуацию: консервативная модель, заключающуюся в заинтересованности сохранения работающей политической системы, укрепления консервативных установок; конформистская модель – терпимое отношение к публичному строю, политическим институтам и их решениям; критическая модель, в базе которой лежит негативное отношение и восприятие определенного строя, в том числе и политической системы. наверняка, нельзя представить себе демократическое общество, в котором при наличии широкого круга гарантированных прав, не будут сталкиваться интересы разных субъектов этого общества в процессе реализации ими этих прав.
тут опять же основным регулятором обязано и выступает право, определяющее и очерчивающее границы допустимости поведения субъектов, не выходящее за рамки правового дела. Таковым образом, подводя результат данной работе, можно сделать вывод о том, что применительно к политическим конфликтам, право, как основной и более оптимальный регулятор публичный отношений, способен и обязан быть единственным источником для разрешения появившихся политических ситуаций, угрожающих перерасти в конфликт, ибо лишь в истинно правовом и демократическом государстве общество делегирует и обязует право упорядочить все возникаемые в нем дела. И поэтому, отдавая праву прерогативу в разрешении политических конфликтов, общество тем самым становится на первую ступень в признании его цивилизованным и демократическим со стороны мирового общества.
Применение права в регулировании политических конфликтов – гарант его конечного разрешения. Но участвующие или втянутые в политический конфликт стороны обязаны пойти на определенные ограничения, уступки в формировании блока правовых актов, направленных на его урегулирование, что постоянно будет в двойне возмещаться правом при его непосредственном применении.

В социологическом плане нужно различать два уровня развертывания конфликта. Во-первых, это - конфликт в масштабах всего политического пространства; как правило, это - конфликт по поводу легитимности власти, её признания-непризнания, поддержки либо неприятия властных структур.

Второй уровень конфликта отражает противоречия внутри самих властных структур по поводу размера властных возможностей. В данной борьбе суть политического процесса: реальный политик каждый момент собственной жизни подчиняет задачке расширения собственного политического влияния, обеспечению поддержки и завоеванию нового политического пространства в вред своему оппоненту, либо противнику.
Демократическое видение государственной политики, заложенное в концепции, включает в себя:

- оптимизацию государственного устройства России на базе принципов федерализма, что является одной из приоритетных задач внутренней политики;

- реализацию прав людей, связанных с их государственной принадлежностью, обеспечением многообразных форм самоопределения и самоорганизации. При этом в особенности принципиально признание правомерности культурно-государственной автономии;

- учет потребностей развития российского народа как одной из основных опор самой государственности. Реализация концепции просит дальнейшего совершенствования деятельности как законодательной, так и остальных веток власти, их согласованности в повседневной политической практике. Таковой подход, как указывает опыт 1994 –

1998 годов по урегулированию конфликтных ситуаций, дозволяет добиваться длительных положительных результатов. Функции и специфика политических конфликтов, пути их решения.

В настоящее время в некоторых странах обострился вопрос разрешения кризисных и конфликтных ситуаций. В данной связи необыкновенную актуальность приобретает неувязка выбора метода действий при их разрешении. Данный выбор в значимой мере зависит от интересов сторон и при их содействии обязан основываться на принципах интернационального права.

Основными принципами интернационального права при разрешении конфликта, которые применимы и во внутригосударственной практике и имели место, например, в деятельности Россииской Федерации, являются поддержанием мирных и добрососедских отношений меж государствами и субъектами Федерации, а также недопущение возникновения ситуаций, могущих привести к спору, конфликту либо кризису.

В случае если спор, конфликт либо кризис всё же возникает, в силу вступает два остальных взаимосвязанных принципа поведения: воздерживаться от использования силы либо опасности силы для навязывания другой стороне собственного метода разрешения конфликта и предпринять пробы к урегулированию споров, конфликтов либо кризисов мирным путём.

В то же время предпринимались в расчёт и дополнительные международные правила – не способствовать осложнению либо разрастанию спора, а урегулирование спора, конфликта либо кризиса не обязано нести в себе опасности миру и сохранности.
Приведён список общепризнанных средств урегулирования интернациональных споров согласно статье 33 Устава ООН: переговоры, обследование, посредничество, примирение, арбитраж, судебное разбирательство, обращение к региональным органам либо мирные средства по своему выбору. Интернациональная практика обогатила арсенал средств мирного урегулирования споров ещё таковыми формами, как консультации для поиска компромиссных решений спорящими сторонами, добрые сервисы, представляющие собой деяния не участвующей в споре стороны (страны либо международные организации) с целью установления прямых контактов меж спорящими сторонами. Добрые сервисы могут перерастать в посредничество, которое предполагает огромную степень роли третьей стороны в разрешении спора.
Следственная и согласительная комиссии представляют собой разновидность интернациональной примирительной процедуры. Это средство не раз довольно удачно применялось Федеральным Собранием в 1994 – 1998 годах в ходе урегулирования конфликтов в России и за ее рубежами. Деятельность таковых комиссий была ориентирована на выработку приемлемого решения по существу спора. Окончательные документы комиссий носили рекомендательный характер для сторон в споре.

Интернациональный арбитраж – одно из наистарейших средств мирного разрешения интернациональных споров, представляющее собой согласованную сторонами передачу их спора для разбирательства третьей стороне, решение которой является окончательным и носит обязательный характер для сторон в споре. Юридическая обязательность – это то основное, что различает арбитраж от упомянутых ранее средств мирного урегулирования споров и конфликтов.

Судебное разбирательство в базе собственной сходно с третейским. Различие меж арбитражем и интернациональным трибуналом заключается в методе формирования, численном составе суда, в остальных процедурных тонкостях. Основное сходство меж арбитражем и интернациональным трибуналом – это окончательность выносимого решения и его обязательность для спорящих сторон. Главным судебным органом интернационального общества в современных условиях интернациональный трибунал ООН.

Региональные органы (такие, как Межпарламентская ассамблея СНГ, Лига арабских стран, Организация африканского общества, Организация американских стран) также являются необходимыми инструментами урегулирования интернациональных споров и конфликтов. Их способности также были использованы при содействии гос Думы и Совета Федерации России для урегулирования отдельных конфликтов, к примеру, Грузии, Таджикистане и т. Д.

В таковых мероприятиях, в качестве первого шага к урегулированию спора либо предотвращения его осложнения, правительство уведомляло другую сторону в споре о том, что появившаяся ситуация может нарушить существовавшие меж ними дружественные дела, и давало другой стране обменяться мнениями по данному вопросу.

Если договоренность не достигалась, стороны обязаны были находить урегулирования спора методом прямых переговоров по дипломатическим либо другим каналам. Если и в итоге прямых переговоров не удавалось придти к урегулированию спора, они приступали к обмену мнениями относительно следующих шагов, которые они предпримут.

При невозможности достичь соглашения о последующей процедуре любая сторона в споре имеет право находить урегулирование в одностороннем порядке в согласовании с какой-или одной процедурой урегулирования, рассмотренной в одном из прошлых соглашений меж сторонами. При отсутствии таковых соглашений и в случае, если данный спор может представлять собой опасность для интернационального мира и сохранности, стороны в споре обязаны передать его на рассмотрение Совета сохранности ООН. Этот орган полномочен, давать сторонам рекомендации относительно надлежащей процедуры и способов урегулирования спора, а также рекомендовать целесообразные условия урегулирования.

Как показал опыт межгосударственного сотрудничества в рамках СНГ, в котором значительную роль игралось Федеральное Собрание России, стороны в споре могут согласиться на принятие общих, региональных либо двусторонних соглашений о процедурах урегулирования, основанных на предоставлении хороших услуг, посредничестве, примирении, арбитраже или судебных процедур.
Существует также международное правило о том , что, если неважно какая из упомянутых процедур уже начала осуществляться в одностороннем порядке либо по соглашению, другая сторона не вправе начать воплощение другой процедуры либо способа до завершения первых. Совместно с тем стороны в споре могут на любом этапе конфликта урегулировать спор методом переговоров или вместе принять решение о применении другой процедуры в отношении спора либо его отдельных качеств. Все это использовалось и употребляется в повседневной деятельности гос Думы и Совета Федерации, их комитетов и комиссий, представителей для сотворения механизма разрешения конфликтов и утверждения интернациональных демократических норм в политической жизни России и государств СНГ.

метод действий в конкретном конфликте зависит от многих факторов и просит специального обоснования. Но теоретический и практический энтузиазм представляет вывод о том, что эффективность переговоров как средства урегулирования споров и конфликтов значительно повысится, если в базу переговоров будет положен принцип решения заморочек, а не принцип максимизации выигрыша.

Урегулирование конфликта подразумевает нахождение нового, компромиссного и приемлемого для всех главных политических сил баланса властных возможностей в том пилиэтническом обществе, где этот конфликт появился и развивался в форме политической борьбы.

Еще один вариант выхода из конфликта – это его саморассасывание, то отмирание без воплощения каких-или конфигураций.

В настоящее время в России сохраняются идеологические предпосылки для дезинтеграционных тенденций и конфликтов – это внедрение в официальном дискурсе концепта коллективных прав этнических групп и территориальных коллективов, а также проекция социальных заморочек общества как заморочек межгрупповых либо межэтнических и восприятие в качестве приоритета государственной политики административной целесообразности, а не защиты правового порядка.

Более серьезная неувязка связана с полиэтническим характером населения. Федеральное Собрание России стремится давать своевременную оценку и предпринимать меры в отношении дискриминационного поведения должностных лиц, до этого всего служащих правоохранительных органов, поведения средств массовой информации. Оно противодействовало принятию нормативных актов на уровне как федеральном, так и региональном, местном, которыми легализовались военизированные структуры типа казачества либо государственных гвардий, а также ношение орудия гражданами.

В сфере законодательного регулирования более серьезными недостатками совместно с тем оставались отсутствие антидискриминационного законодательства, декларативность ряда принятых законов, внедрение в них концептов групповых прав и отсутствие механизма ответственности государственных органов за поддержание культурной инфраструктуры представителей меньшинств.

Роль интернациональных организаций, иностранных стран и наружной научной экспертизы являются противоречивой и поэтому просит осторожного и взвешенного подхода со стороны органов государственной власти Российской Федерации.

В плане общей стратегии и доктрины страны в связи с этим высшая законодательная власть стремится снимать из официальных документов и иных текстов, исходящих от государственных органов и должностных лиц, все высказывания, имеющие отношение к поддержке идей групповых прав, так называемого “национального возрождения”, государственного развития, государственных интересов народа, и, напротив, усиливать индивидуальную, общегражданскую ориентацию, антидискриминационную политику, усиливать и подчёркивать тенденцию, заложенную в законе 1991 года “О гражданстве
русской Федерации”, утверждающем Российскую Федерацию как правопреемника
СССР и т. д.

В то же время Федеральное Собрание РФ стремится употреблять все средства, Конституционный трибунал в первую очередь, для приведения региональных нормативных актов в соответствие с Конституцией и федеральным законодательством, создавать и укреплять единую вертикаль исполнительной власти, минимизировать влияние глав субъектов Федерации на назначение управляющих территориальных подразделений федеральных служб и ведомств, не снижая, естественно, значимости региональных органов власти.

В области законотворческой деятельности комитеты и фракции
Федерального Собрания выступают с различными инициативами, к примеру, о внесении поправок в Закон “О языках народов РСФСР” в таковой реакции, которая сводила бы к минимуму либо исключала возможность увольнения либо отказа в трудоустройстве по причине недостаточного владения официальным языком республики в составе русской Федерации.

Депутаты гос Думы, члены Совета Федерации выступали с предложением о внесении поправок в Закон “О реабилитации репрессированных народов”, который недостаточно квалифицированно был принят в 1991 году с целью примирить прошедшее, выполнить коллективно-территориальную реабилитацию народов (чем пользовалась, до этого всего, политическая элита), спорным при этом явился вопрос о сохранении казачества в перечне реабилитированных общностей и о внесении поправок в базы законодательства
РСФСР о культуре 1992 года, декларирующие групповые права.

Подготовка и принятие законов о репатриации и политике в отношении соотечественников за рубежом могут сыграть провокационную роль, в особенности рвение провозгласить всех выходцев из России соотечественниками, выдать им удостоверения и предоставить особенные права. Тут следует иметь в виду, что речь идёт о половине населения Израиля и о хорошей трети населения
Соединённых Штатов Америки, и предоставление им каких-или прав, льгот в смысле гражданства, деловой деятельности может привести к нехорошим последствиям. Это было учтено Федеральным Собранием при обсуждении схожих вопросов.
Федеральное Собрание на базе анализа сложившейся практики необходимо принять новенькую реакцию Закона “О беженцах” с чётко прописанным механизмом предоставления статуса беженца в согласовании с международными обязательствами России и пакет подзаконных актов, позволяющих установить правовой статус беженцев из государств “третьего мира”.

Представители законодательной власти добивались внесения поправок в
Уголовный кодекс русской Федерации и конфигурации позиций по ряду вопросов
– о вооруженных формированиях и участии в них, - в частности исключения всякой передачи государственных функций публичным формированиям.
Одним из средств определения метода деяния сторон при разрешении конфликта служит принятая и утверждённая в июне 1996 года Указом Президента
России Концепция гос государственной политики русской
Федерации. Она дискуссировалась на парламентских слушаниях 19 марта 1996 года и определила главные цели и задачки, пути развития новейших федеративных отношений, национально-культурного самоопределения народов России, главные направления программ их развития и межнационального сотрудничества, а также механизмы реализации государственной политики. Ее одобрение имеет важнейшее значение, создает правовую, идейную, политическую базу деятельности всех веток и органов власти, политических сил и публичных организаций.

Огромную роль в предотвращении конфликтов и в межэтническом согласии в современных условиях играются средства массовой информации, которые не обязаны быть транслятором лишь одной культуры и одного языка, хотя существование каналов информации и периодических изданий от имени этнических общин является нормой для многонациональных стран как на общенациональном, так и на местном уровне. В России уже довольно накопилось негативного потенциала в сфере бытового сознания населения, и многое из этого порождено не конкретным опытом повседневного общения людей, а разжигающими рознь выступлениями и сочинениями представителей интеллигенции. В стране нужна масштабная реабилитационная программа межэтнической толерантности, которая обязана начинаться с домашнего воспитания и школьного образования на базе прогрессивной концепции многокультурности.

Особая роль в формировании этнических интересов принадлежит интеллектуальной элите. Излишне агрессивных интеллектуальные сочинения и формулировки в ряде случаев могут спровоцировать вспышку конфликта. Так, борьба меж Арменией и Азербайджаном, Грузией и Абхазией началась как война филологов, историков и журналистов. Интеллектуальные фавориты могут сыграть положительную роль и в разработке новейших концепций государственного страны. Нужен переход к понятию страны как поликультурного образования, сохраняющего внутри себя разные и не смешивающиеся культурные единицы.

Реальное место русскоязычных общин, в которые входит и значимая часть титульного населения, в экономике, социальной и культурной жизни таковых стран, как Украина, Казахстан, Латвия, Молдова, Эстония, столь велико, что они вправе рассчитывать на более справедливое консульство в органах власти и такие государственные гарантии сохранения собственной культурной отличительности, как официальное двуязычие. Эти назревшие перемены будут соответствовать и международно-правовым нормам, опыту остальных стран.

Рано либо поздно конфликт и внутренние войны заканчиваются, в большинстве случаев не принося никаких результатов в достижении ранее поставленных целей. В России и остальных постсоветских государствах деморализованное и граждански недостаточно зрелое, отравленное в целом ряде мест националистической пропагандой популяция, от имени которого и в интересах которого типо фавориты и активисты начинали войну, ещё не способно в полной мере предъявить счёт ответственности. Но в любом случае приходится восстанавливать гражданский порядок и руины, оставленные конфликтом.
Вчерашних противников необходимо примерить, а требования “победителей” согласовать с реальностями продолжающегося совместного существования в одном государстве.

В неких благоприятных вариантах сохраняется и обязана быть использована возможность признания конфликтовавшими сторонами нанесённого урона для всего общества и заявление о необходимости воссоздать неразделённое гражданское общество на обновлённой базе. В этом случае можно приступать к созданию новейших государственных институтов на условиях государственного примирения. При этом обязаны предприниматься сознательные усилия направить зло во благо. Восстановительный процесс обязан быть этнически бесстрастен, и все его участники обязаны заявить о приверженности принципу общегражданского страны.
В любом случае обязаны состояться освобождение заложников, обмен пленными, предание земле погибших, причём эти меры недопустимо превращать в повод для прославления конфликта. Жертвы войны обязаны получить компенсацию, а беженцы – возвратиться в свои дома, если это представляется вероятным. Эти акции легче выполнить при наличии законов, запрещающих присвоение частной принадлежности в условиях массовых беспорядков либо вооруженного конфликта. Раненые и потерявшие кров обязаны быть обеспечены медицинским обслуживанием. В особой заботе нуждаются дети, потерявшие родителей, и дамы, подвергшиеся насилию. В XX веке терроризм в качестве весомого политического аргумента, с помощью которого определенные политические силы хотят добиться своих целей, начал активно развиваться и выходить на международную арену. С терроризмом как злом надо бороться. В 1974 году ООН определила, что «засылка вооруженных банд, групп, иррегулярных сил наемников, которые применяют вооруженную силу против государства», считается актом агрессии. Методы борьбы с терроризмом должны быть глубоко продуманы, адекватны и совершенствоваться.

Заключение.

Несмотря на сложные и кризисные трудности современного Казахстана , как и России, страна не впадает в средневековье. У неё есть все способности и ресурсы стать прочным и благополучным государством. Для этого имеются достаточные материальные и культурные ресурсы, но и необходимы политическая воля и довольно ответственная стратегия. В последнем правительство нуждается в особенности срочно, ибо ничто не запрограммировано в истории, и на политическом горизонте возникают альтернативные проекты, у которых также могут быть шансы на реализацию. С одной стороны, всё больший вес приобретает концепция восстановления интегрированного сообщества наподобие бывшего Союза. Вместе с тем подобные общества не могут и быть вызовом для общегосударственной целостности, но лишь в том случае, если до этого всего высшие органы представительной и исполнительной власти сумеют выдвинуть понятную и притягательную Стратегию развития для грядущего. В любом случае особую актуальность приобретает необходимость мониторинга конфликтных ситуаций и проведения аналитических исследований каждого конкретного конфликта. С целью своевременной упреждающей выработки вариантов вероятных действий для проведения эффективной политики в военно-политической области, доступа к большому количеству актуальной, скоро изменяющейся информации по разным аспектам, касающимся текущей ситуации; наличие эффективных методик обработки первичной информации и комплексного анализа вероятных вариантов управленческих решений с учётом их долгосрочных последствий; наличие наглядных средств оперативного представления нужной информации юзеру и подготовленного персонала для обработки, систематизации и анализа поступающей информации.

Особенностью данной предметной области является ее слабое формализуемость, сложность формирования “типовых” задач, а также сложность заблаговременного определения состава исходных данных, нужных для принятия решений. Поэтому принципиально принципиальна возможность ее стремительной настройки на вновь возникшую делему, что предполагает наличие развитых средств описания заморочек и ситуаций, способности оперативного доступа к внешним источникам информации, наличие интеллектуальных средств ее обработки, обширное применение средств самоорганизации и адаптации программно-аппаратных средств, внедрение средств автоматизированного планирования опыта, а также применение в системе средств искусственного интеллекта в сочетании с экспериментно-аналитической обработкой полученных результатов.

Литература:

1. Здравомыслов А.Г. “Социология конфликтов.”- Москва 1995 год.

2.”Социология. Уч. пос. Под редакцией Горбатенко В.П.

3. Смоленский В.Г. “Конфликты и конфликтология.-” Москва 1981 год.

4. МЭиМ (журнал) статья: “Проблема разрешения конфликтных ситуаций”. Авторы: В. Азбукин, С.Терехов.