Развитие взглядов на человека и его потребности в марксизме и в

«философии жизни»

Ещё до Маркса и Энгельса было обнаружено, что в истории человечества действуют не боги и не какие-нибудь сверхчеловеческие духовные силы, и не человек вообще, а конкретно-исторические люди. Причем действуют они в составе социальных классов. Борьба между двумя основными классами в каждую историческую эпоху (рабами и рабовладельцами, крестьянами и помещиками) определяет направление и характер развития общества. Маркс и Энгельс открыли, что в Западной Европе XIX века основными борющимися классами являются пролетарии и буржуа. Поскольку они решили посвятить свои жизни и творчество делу освобождения угнетенного класса – пролетариата, постольку они поставили этот класс и его потребности в центр своих теоретических построений.

Глубоко исследуя потребности пролетариата, Маркс и Энгельс установили, что они находятся в непримиримом (антагонистическом) противоречии с потребностями и интересами буржуазии. Это и порождает классовую борьбу. Они показали, что происхождение и развитие человеческих потребностей связано с функционированием исторически конкретных способов производства, т.е. обусловлены общественно-историческим процессом, в котором участвуют многие разнопорядковые факторы и прежде всего производительные силы и производственные отношения. «Чаще всего, - писал Маркс, - потребности рождаются прямо из производства или из положения вещей, основанного на производстве». Удовлетворение потребностей людей непосредственно зависит от их социально-классовой принадлежности. Экономически господствующий в обществе класс удовлетворяет свои потребности и в качественном, и в количественном отношении на более высоком уровне, чем эксплуатируемый класс.

Классовый подход к человеку и его потребностям, разработанный Марксом и Энгельсом, был развит теоретически и внедрен в практику при построении советской России В. И. Лениным, который писал: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов ».

Однако прогнозы Маркса и Энгельса о том, что после совершения социалистической революции и построения социалистического общества пролетариат станет господствующим и свободным классом, не сбылись. Практика реального социализма в XX веке показала, что во всех социалистических странах на смену одному господствующему классу – буржуазии пришел другой господствующий класс – номенклатура. Положение же пролетариата осталось угнетенным. Его потребности удовлетворялись в зависимости от желания номенклатурной власти, с одной стороны, и материальных возможностей общества, обусловленных технико– технологическим развитием производства, с другой. Уровень и качество жизни рабочего класса (а вместе с ним и всех трудящихся) в социалистических странах оказались намного ниже, чем уровень и качество жизни трудящихся в наиболее развитых капиталистических странах мира. Таким образом, к концу ХХ века стало очевидным, что капиталистическая буржуазия в отличие от социалистической номенклатуры гораздо эффективнее управляет процессом производства материальных и духовных благ, обеспечивая достойное удовлетворение потребностей подавляющего большинства населения своих стран. Именно поэтому так быстро и без особых потрясений рухнули социалистические политические режимы во всех странах, где они существовали (кроме Китая, Северной Кореи и Кубы). Это является самым убедительным (практическим) доказательством того, что марксистский классовый подход к человеку его потребностям устарел и не соответствует современной социальной действительности.

Первая критика марксистского классового подхода к человеку и его потребностям прозвучала еще в XIX веке. Классовый подход к человеку по своей сути враждебен индивидуальному подходу. Индивиду как отдельному представителю человеческого рода нет места в марксизме, ибо он ставит в центр общественной жизни лишь большие социальные группы (классы). Практика социализма наглядно продемонстрировала это положение индивида в обществе в качестве винтика, который никто не ценит, с которым никто не считается и которого легко можно выбросить из жизни, заменив другим. Это выразилось в массовых репрессиях по отношению к представителям не только буржуазии и не только пролетариата, но даже самой номенклатуры как господствующего класса. Классовый подход к человеку обернулся на практике всеобщим антигуманизмом социалистического общества.

Кроме того, классовый подход к человеку, конечно, более конкретен, чем понимание человека как порождение какого-нибудь абсолютного духа или идеи, как в немецкой классической философии, предшествовавшей марксизму. И все-таки классовый подход не учитывает индивида как отдельного человека, т. е. остается не в полной мере конкретным, абстрактным пониманием человека.

Против этой особенности марксизма во взглядах на человека и его потребности, а также против крайне абстрактного, спекулятивно-умозрительного понимания человека Гегелем и его немецкими предшественниками выступила во второй половине XIX века западноевропейская мысль. Новый взгляд на человека (как индивида) и его потребности наиболее последовательно выражало такое направление, как "философия жизни". Поставив индивида в центр своих исследований, это направление поднялось до максимальных высот в обобщении не только человеческой жизни, но всякого бытия, мира в целом. В самом фундаментальном для этого направления понятии жизни «схвачено, по определению П. С. Гуревича, по крайней мере три содержательных компонента. Жизнь, во-первых, это своеобразная органическая целостность, внутри которой еще нет различения материи и духа, бытия и сознания. Далее, она воплощает в себе творческую динамику бытия. Жизнь - некий хаос, обладающий огромным созидательным потенциалом. В ней скрыта заранее определенная судьба. Наконец, жизнь можно улавливать, постигать с помощью интуиции, а отнюдь не разума». Далее пытаясь придать этому понятию конкретный смысл, представители «философии жизни» обратились к индивиду как конкретному и впечатляющему олицетворению жизни. И в этой связи ими было высказано много плодотворных идей, которые были подхвачены и развиты философами в ХХ веке. В ряду этих идей можно отметить : мысль о биологической ущербности человека, о культуре как человеческом феномене, о неисчерпаемости человеческой психики и важной роли бессознательного в ней, о недостатках человеческой рациональности и новых возможностях чувственности и т. д. К обобщенному понятию жизни они применили конкретно исторические мерки индивида, его существования в обыденной жизни.

Родоначальник «философии жизни» А. Шопенгауэр одну из своих работ так и назвал «Афоризмы для усвоения житейской мудрости». В ней он считает самым ценным для каждого человека его личность. Счастье человека заключается в том, чтобы открыть в себе самом как можно больше источников наслаждений, ибо внешние источники счастья ненадежны, преходящи, а те, что находятся в личности сохраняются дольше всего. При этом Шопенгауэр считает, что духовные потребности для человека гораздо важнее материальных, физических. «Великая мука всех филистеров (людей с узким, обывательским кругозором - В.Ч.) состоит в том, что ничто идеальное не доставляет им никакого интереса и развлечения, и они, чтобы уйти от скуки, постоянно нуждаются в реальностях. Но эти последние отчасти скоро исчерпываются и тогда, вместо того чтобы развлекать, утомляют, отчасти же навлекают всяческие бедствия; тогда как идеальное неисчерпаемо и само по себе невинно и безвредно».

В понимании человека и его потребностей Шопенгауэр и вся “философия жизни” явно преувеличивают идеальное в жизнедеятельности индивида и недооценивают роль его материальных потребностей и интересов в жизни не только самого индивида, но и общества. Эта установка “философии жизни ” безоговорочно была воспринята всеми западноевропейскими философскими воззрениями на человека ХХ века.

Вместе с тем Шопенгауэр высоко ставил богатство людей как универсальное средство удовлетворения всех их потребностей. Он отмечал, что “богатство почитается и даже уважается больше и откровеннее, чем все другое…Всякое другое благо…может удовлетворить только одному желанию, одной потребности: еда хороша для голодного, вино –для здорового, лекарство –для больного, шуба – для зимы, женщины – для молодости и т.д. Следовательно, все они хороши только относительно. Одни деньги хороши, безусловно, абсолютное благо, ибо они отвечают не только одной потребности… но потребности вообще ”.