Категория бытия.

Бытие является одной из наиболее широких философских категорий, поэтому дать строгое – с логической точки зрения – определение невозможно. Ведь любое определение подразумевает установление некоторых границ, отделяющих определяемое от чего-либо другого. Определить – то же, что и определить, поставить некий предел. Разумеется, в том, что касается категории бытия, постановка такого предела невозможна. Тем не менее, практически вся философия – с античности до наших дней – оперирует именно этим понятием.

Бытие понимается как обозначение объективной реальности, совокупность всех вещей и явлений, существующих в действительности. Впервые проблема бытия ставится в античной натурфилософии в связи с попытками разрешить вопрос о возможности существования некоего единства, скрывающегося за кажущейся множественностью предметов. В это время понятие бытия является тождественным понятию субстанции, т.е. материальной основы мира. Так была заложена первая – материалистическая – традиция рассмотрения этой категории. Формирование идеалистического взгляда также относится к античности, Платон доказывает, что истинное бытие – это бытие чистых идей, нематериальных форм, определяющих сущность материальных предметов. Именно с античной эпохи философия традиционно делится на материалистическую и идеалистическую, в соответствии с признанием первичности материи или идеи в качестве первоначала мира.

В античности же складываются и основные подходы к пониманию противоположной категории – небытия. Философ милетской школы Анаксимандр утверждал, что все вещи возникают из небытия и в небытие же возвращаются, т.е. признавал существование и бытия и небытия. Наиболее известный представитель элейской школы Парменид утверждает, что существует только бытие, поскольку небытие – это то, чего нет, следовательно, небытия существовать не может. Гераклит Эфесский, напротив, говорит о невозможности существования бытия в парменидовском понимании, поскольку мир представляет собой постоянный процесс становления и гибели, бесконечную цепь рождений и смертей, сменяющих друг друга. Поэтому бытия как целостного замкнутого единства не существует.

Средневековая философия, обращаясь к этой проблеме, решает ее через связь бытия и Бога. Истинным бытием признается только божественное, все же, что принадлежит к физическому материальному миру, является тленным, преходящим и обреченным на смерть «Тварное» (т.е. сотворенное) бытие – всего лишь предпосылка перехода к бытию истинному, в котором пребывает творец.

Возвращение к философскому анализу бытия на ином уровне происходит в эпоху Возрождения, когда формируется механика Ньютона. Господство механистических идей приводит к новому пониманию бытия как объекта, в противоположность субъекту, его познающему. Бытие в это время понимается как косная материя, которая, однако, в отличие от абсолютно пассивной материи Платона, подчинена определенным законам. Отсюда бытие оказывается неким механизмом, действующим вполне самостоятельно, вне зависимости от присутствия активного духовного (идеального) начала. В это время формируется представление о различии субстанции и акциденции. Субстанция – это вечный, не возникающий и неуничтожимый субстрат бытия, его предельное основание, акциденция же – свойства этого субстрата, приобретаемые им в ходе развития.

Взаимодействие идеального и материального начал анализируется в философии Декарта, когда он задается простым, на первый взгляд, вопросом – каким образом человек может заставить двигаться свое тело? Ответ на него оказывается совсем не таким простым, как кажется. На самом деле, движение человеческого тела определяются нашими желаниями, т.е. идеальными сущностями. Непосредственной же причиной движения является сокращение мышц, т.е. сугубо материальные процессы. Каким же образом чистая нематериальная идея может воздействовать на материю? Декарт видит ответ в существующем в человеке «психофизическом параллелизме»; одновременности протекания физических и духовных процессов (он сравнивает их с двумя часовыми механизмами; когда на одном из них – физическом – стрелки показывают «потребность в пище», на другом – психическом – они показывают «негативные эмоции, связанные с голодом»).

Деление бытия на материальное и идеальное продолжается и в дальнейшей философии. Немецкая классика с разных сторон освещает эту проблему. У Канта бытие – это способ связи наших форм мышления – понятий и суждений, для Гегеля бытие – первая ступень на пути восхождения духа к самому себе. Спор между материализмом и идеализмом в конечном итоге сводится к вопросу веры, поскольку ни одна, ни другая точка зрения не являются верифицируемыми. Однако с точки зрения логического анализа можно использовать «принцип экономии мышления», выдвинутый Вильгельмом Оккамом и призывающим «не умножать сущностей без необходимости» (он известен под названием «бритвы Оккама). При таком подходе идеальное начало, творящее материю и задающее законы ее развития, оказывается той самой лишней сущностью. Поэтому при рассмотрении бытия в современной философии его зачастую исследуют со строго материалистических позиций, подразделяя, однако, на уровни материального (неорганическая и органическая природа), духовного (индивидуального бытия человека), социального (бытия общества).

Современная философская традиция старается уйти от спора о первичности материи или сознания, раскрывая бытие как определенную данность, требующую постижения. В этом заключается главное отличие философской мысли от естественнонаучной. Философия ищет бытие особенным способом; различные школы предлагают разные пути его постижения, но всех их объединяет одно – попытка понять смысл и сущность бытия в своей уникальной специфике. Хайдеггер, например, указывает способ постижения бытия через Ничто, которое приоткрывается перед человеком в определенные моменты и заставляет на контрасте проникнуться «духом бытия». Философский способ познания часто называют ностальгией, поскольку она занята, согласно тому же Хайдеггеру, поисками своего дома, понимаемого как укорененность в бытии. Осознание бесконечности бытия, одновременно с осознанием собственной конечности – непростое испытание для философа, однако только приобщение к нему дает возможность поиска смысла собственного существования.