Истоки и теоретические предпосылки аналитической стратегии

Сущность и специфика аналитической философии

Среди многих аспектов человеческого бытия постклассическая философия особым образом выделяет язык. Интерес к нему обнаруживают многие философские течения, однако центральной проблемой он становится для аналитической стратегии в постклассической философии. Она отличается особым вниманием к логико-лингвистической стороне философских проблем – на каком языке философ ставит перед собой и решает свои вопросы, а также какими законами логического вывода (т.е. связи утверждений, следования одних утверждений из других) он пользуется, какие критерии оценки истинного и ложного он применяет.

Аналитическую философию можно понимать в узком и широком смысле. В узком смысле – это доминирующее направление в англоязычной философии XX века, связанное, в той или иной степени, с редукцией проблемного поля философского мышления к проблемам языка философских высказываний. В широком смысле аналитическая философия – это определенный стиль философского мышления.

Он характеризуется особыми качествами:

– строгость;

– точность используемой терминологии;

– скептическое отношение к разного рода обобщениям и спекулятивным рассуждениям;

– устранение или критическое преодоление эмоционально-аффективной стороны деятельности сознания философствующего субъекта;

– доминирование аргументации над выводом;

– язык – не только инструмент гуманитарного исследования, но и особый объект исследования – возможно, ключевой, центральный объект.

Аналитическая философия представляет особое интеллектуальное движение, реализующее комплекс способов и приемов философствования с опорой прежде всего на аналитическую деятельность и язык.

Отличительной особенностью аналитической стратегии стал отказ от субстанциализма классической философии. Философская рефлексия была заявлена как деятельность, способствующая прояснению языка, а следовательно, и мира. Центральной темой исследования была избрана проблема языкового значения. К концу XX века она была дополнена дополнительными проблемами: понимания, смысла, межличностной коммуникации, анализируемыми в разных аспектах.

Идейным предшественником аналитической философии является такое философское течение XIX века, как прагматизм (гр. pragma—дело, действие). Понятие прагматизма связанно с тем воззрением, что человеческая сущность наиболее ярко проявляется в действии, и ценность (или отсутствие ценности) мышления – это функция от того, воплощается ли оно в жизненную практику. В постклассической философии интеллектуальная деятельность стала во все большей степени рассматриваться не как понятийное воспроизведение действительности, а как средство проектирования успешных действий по достижению определенных целей.

Как философская школа, прагматизм связан с именами 3-х выдающихся американских мыслителей – Чарльза Пирса (1839-1914), Уильяма Джеймса (1842-1910), Джона Дьюи (1859-1952).

В основе учения Чарльза Пирса – теория значения и теория «прагматической веры». Теория значения утверждает, что значение идеи или понятия состоит в тех практических последствиях, которые они вызывают. Идея «прагматической веры» восходит к кантовской концепции «философской веры», развиваемой в «Критике чистого разума». Если надо действовать, но нет полных знаний об обстоятельствах дела, то приходится делать некоторое предположение и верить, что основанное на нем действие будет успешным. Пирс различает два состояния сознания: сомнение и вера. Сомнение — колебание между альтернативными решениями, вызывающее неприятное психологическое состояние. Вера — готовность действовать определенным образом, уверенность в успехе. Успешный переход от сомнения к вере – это важнейшая функция мысли. Джемс вводит понятие о воле к вере, которая «помогает» мышлению, фактически лежит в его основе. Джона Дьюи разрабатывает теорию инструментализма, суть которой в рассмотрении понятий как инструментов для преодоления сомнения на пути к вере. Истина рассматривается как переход от проблемной ситуации к определенной. По своему значению истина отождествляется с понятием полезность.

Общие характеристики философии прагматизма:

1) утилитарный взгляд на науку. Научные концепции, понятия и категории должны быть, прежде всего, инструментами деятельности.

2) акцент на ценностном измерении истины. Истиной объявляется всё то, что ценно: приносит выгоду, служит действию; истина = полезность

3) повышенный интерес к изучению поведения человека. Универсальным способом изменения общества и человека является изменение привычек

Начало аналитической философии было положено на рубеже XIX–XX века двумя логиками, математиками и философами – немецким профессором из Йены ГотлибомФреге (1848–1925) и кембриджским профессором Бертраном Расселом (1872–1970).

Их общее мнение можно обозначить следующим образом. Основным делом философии должная стать программа разрушения метафизического влияния на язык науки и осознание того, что «можно дать точный ответ [на проблемы науки] и что существуют объективные методы, в которых нет ничего от темперамента философа, кроме стремления понять». Наиболее эффективный инструмент для адекватного отражения знаний об объективном мире – это язык, поэтому исследовать нужно не мир, а высказывания о мире, выраженные на каком-то языке.

В связи с тем, что мир дан в сознании через язык, логика обосновывается в качестве теории познания; процесс получения истинного знания = процессу получения истинного значения выражений естественного языка (лишенного метафоризма, неоднозначности, двусмысленности) с помощью метода логического анализа.

Готлиб Фреге вводит в оборот совершенно новое понимание языка, который стал рассматриваться как механизм, отображающий законы объективного мира через объективные законы мышления. С помощью языка можно сформулировать как истинные высказывания, так и ложные. Но в самом способе существования языка есть какая-то «правда». Формальные отношения между языковыми элементами воспроизводят структуру объективного мира – по крайней мере, мира культуры.

Фреге ставит перед собой задачу построения общей теории значения, позволяющей объяснить основные принципы функционирования языка. В программной статье «Смысл и значение» формулирует положение о том, что любое имя (слово) обозначает некий предмет и выражает смысл, проясняющий значение данного имени. Смысл занимает промежуточное положение между именем и его значением и имеет два принципиально важных свойства:

1) от независим от значения. Из понимания смысла не следует понимание значения (это может привести, например, к пониманию смысла несуществующего предмета)

2) смысл, тем не менее, не субъективен. Он носит объективный характер. Для обозначения субъективного компонента вводится понятие «представление». Представление связано с индивидуально-эмоциональным состоянием субъекта:

В связи с тем, что реальная языковая деятельность – деятельность по производству утверждений – строится в опоре не столько на значения, сколько на смыслы – естественный язык не пригоден для науки. Науке «нужны» утверждения, обладающие истинностью. Но, к примеру, высказывание «Нынешний король Франции – лысый», хотя и является осмысленным, не является ни истинным ни ложным = оно ненаучное. Поэтому приоритетной становится задача преодоления наукой недостатков естественного языка и психологизма как его следствия. Другими словами, задача в том, чтобы дать языку науки структуру, которая бы ясно отражала структуру реальности, то есть построить логически совершенный язык.

Не «растворится» ли в этом языке науки сам человек? Сможет ли он мыслить по строгому алгоритму, заданному научным языком? Едва ли. Фреге и Рассел считали, что «законы логики не являются описанием функционирования мышления человека». Теоретическая деятельность человека распадается тем самым на две сферы: научную (по протоколу строгого логического мышления) и вненаучную. Классическая философия с ее проблемным полем и ментодом рациональной интуиции рисковала остаться на стороне «ненауки».

Бертран Рассел, во многом соглашаясь с Фреге, дополняет его, развивая логико-лингвистическую теорию логического атомизма. В логически совершенном языке слова, входящие в предложение, должны однозначно соответствовать компонентам описываемого предложением факта. В таком языке каждому простому объекту соответствует только один простой символ, а факту как комплексу простых объектов – комбинация символов, каждый из которых соответствует одному компоненту комплекса. Все простые объекты – независимы, то есть между ними не существует причинно-следственных связей. Идеальный язык – это, своего рода, словарная «карта» реальности.

Задача логического анализа сводится к раскрытию подлинной логической формы языка. «Карта» языка смазана и запутана грамматическими отношениями, то есть мы пользуемся языком, но не задумываемся, что в нем происходит – отсюда все проблемы и неразрешимые парадоксы философии. Причина метафизических двусмысленностей и парадоксов – плохая грамматика. Подлинная цель для философа – осуществить глубинный логический анализ, то есть вскрыть поверхностную грамматику и обнажить внутренние языковые структуры (которые, как и у Фреге, говорят о мире как таковом). Логический анализ завершается только тогда, когда исследователь доходит до простых символов языка и, соответственно, до простых объектов. Одновременно это даст и ответ на вопрос, каким образом язык «цепляет на крючок мысль» – то есть выявить сущность взаимоотношений между языком, мышлением и внешним миром.

Язык связан с миром через отношение имени и значения и через комбинацию имён и утверждений, выраженную отношением предложений и фактов. Поскольку факт – сложная структура, его нельзя просто именовать. Факту должны соответствовать развернутые высказывания, утверждающие, отрицающие, вопрошающие, требующие, выражающие волю или желание. Когда же сложный факт выражают простым «именем»-понятием, тогда и получаются философские многосмысленные абстракции.

В работах Г. Фреге и Б. Рассела был разработан новый стандарт философской деятельности, ориентированный детальную логико-теоретическую реконструкцию исследуемой предметной области, реализацию особых стандартов мышления. Эту исследовательскую стратегию можно, строго говоря, использовать по-разному: применять его и к проблемам языка и текста, и к теории знаков и знаковых систем, и к анализу познавательной деятельности как таковой. В зависимости от того, как разные исследовательские направления пользовались этой вновь открывшейся для философии возможностью, в рамках аналитической стратегии выделяют две вторичные «подстратегии»: лингвистическую философию (философию лингвистического анализа) и философию логического анализа.