Эмотивная функция.

эмотивная функция воплощает стремление отправите­ля воздействовать непосредственно на эмоциональную сферу пси­хики адресата посредством «эмоционального заражения» (эмоци­онального резонанса).

Эмоции могут порождаться и чисто информативными сообще­ниями, сухо излагающими факты. Иногда этот прием использует­ся намеренно (особенно когда факты «говорят сами за себя»). Од­нако в этих случаях речь идет не о непосредственном эмоциональ­ном «заражении», а о создании эмоций в результате переработки адресатом интеллектуальной информации. Эмоциональный эффект" здесь является как бы вторичным продуктом.

Наиболее часто и наглядно эмотивная функция реализуется в художественной литературе и публицистике.

Эстетическая функция. Ее, пожалуй, можно рассматривать как разновидность эмотивной функции текста (речи), как некую ее «специализированную» ветвь. Если эмотивная функция связана с вызовом самых разнообразных эмоций — от возвышенных до от­рицательных, то в рамках эстетической функции речь адресована к нашему эстетическому чувству — к чувству прекрасного.

Побудительная функция. волеизъявления субъекта с целью побуждения адресата к тому или иному действию или поведению Если сущность первых трех функций заключается в изменении внутреннего состояния адресата речи безотносительно к тому, ка­кие действия с его стороны повлекут за собой эти изменения (и повлекут ли вообще), то побудительная функция заключается в том, чтобы побудить адресата к определенным действиям (прика­зы, призывы, лозунги, реклама и т.п.). Побудительная функция может реализоваться тремя различными способами: а) путем обращения к рациональному мышлению (на­пример, военный приказ), б) обращением к эмоциям (пример — многие лозунги) и в) смешанным способом, т.е. путем обраще­ния как к рациональному мышлению, так и к эмоциям (пример — такие рекламы, где наряду с указанием объективных параметров продаваемого изделия предпринимается попытка воздействия на адресата методом непосредственного эмоционального «заражения»).

Контактная функция. Для того чтобы оказать воздействие на получателя текста, с ним необходимо установить контакт и под­держивать его в течение всей трансляции. Такой контакт должен обеспечить максимальное воздействие на адресата с целью дости­жения коммуникативного эффекта. Из сказанного следует, что контактная функция не может не присутствовать в любом тексте, в любом высказывании. В то же время установление и поддержание контакта сами по себе не могут являться целью коммуникации: контакт устанавливается и поддерживается для осуществления дру­гих целей, отраженных в перечисленных выше речевых функциях. Алло!, Слушаю вас!, Угу!, Да-да, Well, Yes и т.д.; обращений, начинательных конструкций с устойчивым лексическим составом, формул приветствия, проща­ния, благодарности, извинения, поздравительных текстов и т.п. контактная функция реализуется не только через специальные узкофункциональные речевые формулы, но также и путем отбора языковых единиц и речевых конструкций с адекват­ной нормативно-стилистической и функционально-стилистиче­ской окраской, путем построения правильной тема-рематической цепочки.

Как нами уже было отмечено, содержание функционально, а речевые функции реализуются через содержание. Не специализируются ли определенные виды содержания на выражении определенных функций? С этой точки зрения элементы содержания можно подразделить на определенные категории.

Функциональная доминанта содержания —содержательный эле­мент, воспроизведение которого в переводе является необходи­мым условием передачи потенциального регулятивного воздействия данного отрезка текста.

Функциональная субдоминанта содержания —содержательный элемент, допускающий при воспроизведении в переводе опреде­ленные модификации — замены из ограниченного круга возмож­ностей. Соответственно функциональные субдоминанты можно именовать ограниченно-вариативными элементами содержания.

Факультативные элементы содержания —те, которые при пере­воде относительно свободно заменяются другими или без ущерба для функциональных свойств создаваемого текста опускаются (не передаются). Их можно именовать также свободно варьирующими элементами.

Наконец, можно выделить «пустые» элементы текста, не влия­ющие на восприятие и понимание содержания. Они совершенно свободно могут быть исключены или заменены другими.

Очень яркий пример, иллюстрирующий положение об иерар­хии коммуникативных ценностей, приводит Я. И. Рецкер в своей книге «Теория перевода и переводческая практика». В пьесе Дж. Голсуорси «Правосудие» один из персонажей совершает финансовую подделку, переправляя в банковском чеке, выписанном на его имя, слово nine (девять) на ninety (девяносто). В русском переводе пьесы вместо этих цифр фигурируют другие: восемь и восемьдесят. Представим себе, однако, что речь идет о тексте (например, статье из иностранной газеты), где рассказывается о подобном факте, но имевшем место в действительности (к примеру, подлог, совершенный некоторым погрязшим в махинациях чиновником). Допустим ли здесь переводческий прием, использованный в опи­санном случае? Разумеется, нет. В документальном варианте пере­вода, скорее всего, пришлось бы одновременно использовать и русские и иностранные названия цифр, например: X. подделал чек, переправив nine (девять) на ninety (девяносто).

Не являясь самоцелью, передача содержания в переводе осуще­ствляется с необходимыми модификациями (компенсирующими расхождениями), обеспечивающими воспроизведение функций ИТ в новых лингвоэтнических условиях. Стало быть, в переводе содер­жание не столько передается, сколько транспонируется (воспро­изводится с определенными изменениями). Однако это не означа­ет, что перевод подразумевает лишь воспроизведение модифици­рованного содержания и что не существует проблемы его «пря­мой» передачи. Ведь, как было отмечено нами, модификациям, заменам и т. п. без существенных функциональных потерь подвер­гаются лишь те элементы содержания, которые не являются носи­телями функционально доминирующих свойств содержания. Кро­ме того, содержание обладает собственной ценностью, ибо оно репрезентирует мысль автора. Даже незначительные изменения исходного содержания иногда могут повлечь за собой серьезные искажения авторской мысли. Поэтому там, где это возможно, со­держание ИТ должно передаваться максимально точно.

Возможности передачи содержания зависят от «доминантной плотности» переводимого отрезка текста: чем больше функцио­нальных доминант приходится на этот отрезок и чем он короче, тем труднее воспроизвести эти доминанты.

Итак, каким образом ИТ детерминирует дей­ствия переводчика?

Будучи иерархически организованной системой функциональ­но-содержательных элементов, ИТ предписывает переводчику сте­пень точности их воспроизведения и допустимые границы производимых при этом модификаций.