OFFSHORE OIL AND GAS EXPLORATION AND PRODUCTION

Regulatory Regime

Waste Disposal Standards

The results of Canadian and international research and environmental compliance and effects monitoring programs are used to determine the adequacy of waste treatment technology and disposal procedures.

 

Структурно-семантическое подобие vs. Правильность

(в конце концов – равенство прагматического потенциала)

1. Различие систем ИЯ и ПЯ. Система - совокупность единиц языка разного уровня (фонем, морфем, лексем), грамматических форм и правил сочетаемости, по которым образуется речь. продуктами системы могут быть не только реальные, но и гипотетические образования (серпастый и молоткастый). С точки зрения системы одинаково возможны отглагольные наименования: мечтатель, мечтальщик, мечтальник; шутник, шутильщик, шутильник, т.е. могут быть образованы и правильно поняты. Это все то, что может быть создано, но необязательно есть. Расхождение - отсутствие в русском возможности построения высказываний типа: I want you to go there – в рус яз нет Complex object. He elbowed his way to the info desk – нельзя образовать глагол от сущ, обозначающего тот же предмет.

2. Несовпадение норм ИЯ и ПЯ. Норма выражается в конкретно реализуемых, реально функционирующих формах языкового выражения, принятых обществом и признаваемых правильными. Это фильтр, пропускающий реально существующее и функционирующее в речи и задерживающий продукты системы, которые в нормальной речи не употребляются. Это то, что отражено в грамматиках. Например: I could just make out that she had a little smile at the corners of her lips. - Я с трудом разглядел улыбку на уголках ее губ. В принципе прил. и сущ сочетаются. Police were waiting till he surrendered. За сбычу мечт!

3. Несовпадение речевых норм (узусов) носителей ИЯ и ПЯ. Это еще один фильтр, следующий за язуковой нормой; это правила ситуативного использования языка. То, что норма относит к неправильному является абсолютно неправильным, неправильным во всех случаях. Узус же отделяет то, что принято говорить в данной ситуации. от того, что непринято. Это относительный критерий, или ситуативные правила выбора средств языкового выражения. Если не учитывать узус, то нарушается привычное (часто эмоциональное) восприятие текста, что отрицательно сказывается на равноценности регулятивного воздействия. Например: воспитанные английские леди, а не только уголовники и бродяги могут сказать "O, shit!" - в русском в устах леди это будет "О, господи!" или на худой конец "Ах, черт!". Англичанин не называет свою возлюбленную "рыбкой" или "птичкой", это не узуально, так не говорят, хотя вероятно окказиционально "My little fish" или "birdie" возможно.Shake hands – пожимать руку, но можно и потряс руку. As thin as a rake. Девушка, стройная как березка. (Национальные ассоциации, связанные с названиями предметов). Неузуален вопрос: "Почем это брильянтовое колье?" Или "Какова цена ваших огурцов?" "Тяни" и "толкай" на дверях в магазин – неузуальная калька.Несоответствие текста привычным в конкретной ситуации речевым стандартам становится фактором препятствующим успешной коммуникации. Например, если прокурор на судебном заседании вместо юридически-протокольной формы "гражданин Н., находившийся в состоянии сильного алкогольного опьянения" употребит семантически равноценное, но просторечное и потому неуместное выражение "пьяный в стельку гражданин Н.", то это тут же переключит внимание слушателей с сути разбираемого дела на личность прокурора.

Таким образом, в процессе перевода переводчик стремится, с одной стороны, остаться верным оригиналу, сохранив содержание исходного текста неизменным при перевыражении его средствами ПЯ, а с другой стороны, он вынужден адаптировать создаваемый текст к норме ПЯ, узусу и преинформационному запасу носителей ПЯ. Между этими сторонами переводческого процесса нередко возникает противоречие, аналогичное тому, что мы отмечали когда говорили о двух требованиях к тексту перевода. Суть этого противоречия в том, что переводчику приходится иногда жертвовать содержанием ради нормативности и узуальности текста перевода. Здесь также необходимо помнить об известном законе перехода количества в качество. С одной стороны, порой ради точности можно употребить неузуальный способ выражения, с другой, при накапливании непривычных способов выражения это начинает отвлекать от содержания. Есть гипотеза, что перевод не одноразовый акт, а перебор вариантов, многократная трансформация буквального перевода, с каждым следующим перевыражением преодолевается один из факторов лингвоэтнического барьера, пока не найдется вариант, оптимально сочетающий точность и правильность+понятность.

Вывод-схема

Выводы о цели и сути перевода по отношению к основной, прагматической составляющей текста можно оформить в схему.

Итак, общественное предназначение перевода, состоящее в обеспечении подобия двуязычной опосредованной комм. обычной, конкретизируется в двух требованиях 1) оказывать то же воздействие (общественно-практический смысл: регулятивное воздействие есть цель коммуникации) и 2) быть в максимально возможной степени структурно-семантическим подобием (общественно-практический смысл: сократить субъективизм, обеспечить аутентичность авторской речи). Регулятивное воздействие текста определяется х-ром самого текста (его содержанием и структурой), а также КК адресата. В условиях двуязычной коммуникации помимо передачи содержания необходима адаптация текста к иной КК (четырех ее составляющих). Правильно избранная мера переводческих трансформаций позволяет оптимально решать возникающие в переводе противоречия.

 

 


 

 

§ 2. Исходный текст как детерминант переводческих действий

Очевидно, что специфика и набор переводческих действий в основополагающей степени определяются ИТ, поскольку созда­ваемый переводчиком ПТ должен в максимально достижимой мере стать коммуникативно-функциональным (прагматическим) и структурно-семантическим его ана­логом.

Как подчеркивалось выше, коммуникативно-функциональная эквивалентность оригинала и перевода заключается в том, что они, каждый в сфере своего действия, способны вызывать анало­гичные коммуникативные эффекты. Главными определяющими факторами коммуникативного эффек­та являются коммуникативно-функциональные свойства текста и коммуникативная компетенция адресата (см. выше).

Что касается указанных свойств текста, то они образуются дву­мя составляющими:

1) степенью обычности или необычности формы (способа) выражения и

2) его содержанием.

Привычная форма со­держания (использование наиболее частотных слов, словосочета­ний, грамматических конструкций, композиций текста и т.д.) спо­собствует наиболее быстрому и адекватному восприятию содержания благоприятствует созданию запланированного коммуникативного эффекта. Необычная, непринятая форма затрудняет восприя­тие, отвлекая внимание адресата от содержания, в крайних случаях приводит к его непониманию и, следовательно, не позволяет дос­тигнуть запланированного коммуникативного эффекта. В опреде­ленных же случаях (стихи, художественная проза) необычность спо­соба выражения содержания создает дополнительный коммуника­тивный эффект, порой в значительной мере превышающий ту его часть, которая достигается благодаря собственно содержанию.

Что такое содержание речевого произведения (текста)?

К содержанию текста относятся те элементы его семантики и структуры, которые фиксируются получателем текста и непосред­ственно участвуют в формировании коммуникативного эффекта. Это то, что подлежит воспроизведению в переводе (с различной степенью точности).

При такой трактовке содержания в его сферу помимо актуализованных значений языковых средств попадают различного рода актуализованные черты сходства и различия языковых единиц (на пример, отношения производности, сходство звучания и т.п.), а также такие несемантические образования, как стихотворный раз­мер, рифмы, звукопись, повторы, параллелизмы, ритм прозы. Один и тот же элемент текста в одном случае может относить­ся к содержанию, в другом — нет.

Значит, содержание текста — величина непостоянная, варьирующая от случая к случаю.

В соответствии с семиотическими представлениями о природе языкового значения знака мы можем выделить следующие виды содержания (значений). Современная лингвистика определяет значение (значимость, содержание) знака как его отношения к чему-то ле­жащему вне его.

Во-первых, знак соотнесен с денотатом — тем предметом или явлением реальной действительности, обозначением которого он является.Денотативное содержание(значение), образуемое отношением знака к денотату. Этот тип содержания (значения) представляет со­бой отражение только объективных свойств обозначаемых знаком предметов и явлений.

Во-вторых, коннотативное содержание Знак соотнесен с отражением обозначаемого им денота­та, именуемым в лингвистике сигнификатом. Отражение может быть индивидуальным с особенностями, свойственными созна­нию только данного человека, и коллективным, «усредненным», без которого люди не могли бы достигать взаимопонимания. По­нятие сигнификата мы распространяем только на коллективное, усредненное отражение.Сигнификативное содержание(значение), образуемое отноше­нием «знак — сигнификат», включает в себя помимо отражения объективных свойств денотата целый ряд содержательных аспек­тов, обусловленных культурно-историческими традициями, тра­дициями употребления языкового знака только в определенных социальных ситуациях. Сигнификативное содержание обладает и «готовыми» субъективно-оценочными элементами.

- Большой камин испорчен, разведи лучше (огонь) в малом.

—Чего уж там испорчен, дай-ка я исправлю, разожгу огонь, и как раз
хлеб испечем, поедим, — сказал он, разгреб золу в большом камине...

Далее Н.Хачатурян справедливо говорит о том, что у русского читателя сразу же возникают, по крайней мере, три вопроса: от­куда в деревне камин? Зачем мельнику два камина в одном поме­щении? С каких пор в каминах пекут хлеб?

«В тепло­технике бухари и камин равнозначны, в литературе — нет». В при­нятой нами терминологии это означает, что денотативные значе­ния слов бухари и камин идентичны. Их сигнификативные значе­ния существенно расходятся в силу неравенства дополнительных содержательных элементов (коннотаций), сопутствующих дено­тативному значению слова.

Типы кон­нотаций:

  • некоторые устойчивые для данной этнической общности ас­социации, связываемые с денотативным значением слова у русских ассоциации со словом свинья — неблагодарность, подлость, физическая и моральная нечистоплотность, у немцев das Schwein и у англичан pig — то же самое, что и свинья, а также — счастье, везение; приписываемое денотату символическое значение (напри­мер, сердце, das Herz, heart — символ определенных чувств; у вос­точных народов с тем же символическим значением — печень). Одним из типов сигнификативных коннотаций этническо-ассоциативного плана является соотнесенность понятия и соответ­ственно его названия с определенной исторической эпохой: стахановец — период наших первых пятилеток;
  • эмоциональная – денотат вызывает эмоции
  • экспрессивная – преувеличение свойств денотата
  • стилистическая – преимущественное использование в тех или иных сферах жизни
  • оценочная - отношение гово­рящего к денотату, сравните: лицо—харя, заявление—донос, дело­вой человек—деляга;

 

В-третьих, далее языковой знак соотнесен с конкретными людьми, кото­рые отправляют и получают его и при этом в какой-то мере по-своему интерпретируют, вкладывая в его значение и понимание нечто свое. Соответственно потребителей знаков (отправителей и получателей) удобно именовать интерпретаторами. Интерпретация текста не есть простое сопряжение семантиче­ских значений языковых знаков. Интерпретация — это еще и про­цесс конкретизации, пополнения, а иногда большего или мень­шего переосмысления семантических значений на базе лингвис­тического и ситуативного контекстов, а также заранее известной интерпретатору информации (преинформации). То новое, что воз­никает в процессе интерпретации текста, своего рода дополне­ние к его семантическому содержанию, мы предлагаем именовать содержанием на уровне интерпретатора. Иногда иносказательное содержание основывается на более ши­рокой, культурно-исторической ситуации. Как отмечает В.Н.Ко­миссаров, для того чтобы понять истинный смысл фразы the usual sprinkling of those who eat mutton four times a week (немало тех, кто ест баранину четыре раза в неделю), надо знать, что баранина — самое дешевое мясо в Англии и соответственно ей отдает пред­почтение тот, кто небогат.

«Поэтическая речь не только допускает, но и требует множе­ственности интерпретаций и их субъективности». Здесь содер­жание на уровне интерпретатора часто опирается на необычное словоупотребление — на так называемые «интерпретируемые аномалии», дающие «приращение смысла», т.е. на намеренное нарушение закономерностей смыслового соединения слов, на­пример: «Не видать конца и края — Только синь сосет глаза» (С.Есенин. Гой ты, Русь моя родная...).

И, наконец, языковой знак соотнесен с другими языковыми знаками. Из данного выше толкования понятия «содержание» следует, что к нему в равной мере могут быть отнесены как та значимость знака, которая свойственна ему только в речи (в употреблении), так и та, которая свойственна ему также и вне речи (вне употреб­ления) — как единице языкового кода. Что касается значения, то сюда мы относим лишь ту его значимость, которая присуща ему как языковому знаку in absentia, т. е. знаку, еще не употребленно­му в речи. Внутриязыковое содержание может возникать из противопо­ставленности существительных по грамматическому роду (напри­мер, в известном стихотворении Г.Гейне «Ein Fichtenbaum...», где - аллегория создается за счет противопоставления существительных мужского и женского рода: der Fichtenbaum—die Palme). Оно может возникать из противопоставленности грамматических форм (сти­хотворение А.С.Пушкина «Ты и вы» построено на противопо­ставлении этих двух форм личного местоимения), лексических еди­ниц по значению при фонетическом и графическом совпадении обозначающих (отношение омонимии) и т.д. и т.п.

Текст воздействует на получателя не только описанными вида­ми содержания, но и определенными элементами своей структу­ры. Так возникает структурное содержание: ритмикой, повторами, параллелизмом речевых конструкций, порядком слов и т.п. Поскольку эти и некоторые другие свойства структуры текста достаточно четко воспринимаются получателем и непосредственно участвуют в создании коммуникативного эф­фекта, их в соответствии с данным выше определением можно именовать. Особое место занимает порядок слов, несущий, помимо всего прочего, своеобразную смысловую информацию: о том, что является в сообщении собственно «новым» — тем, на чем акцентиру­ется внимание адресата, и тем, что уже известно и служит своеоб­разной исходной точкой для собственно нового сообщения. Срав­ните:

Вчера я видел Иванова. (Кого я видел вчера?) Иванова я видел вчера. (Когда я видел Иванова?) Иванова вчера видел я. (Кто вчера видел Иванова?)

Как мы уже говорили, передача значений не является в перево­де самоцелью. То же самое можно сказать и о передаче содержания в целом. Содержание в речевой коммуникации функционально уже по самой своей природе. Отправитель порождает текст с опреде­ленным содержанием в конечном счете не ради его передачи адресату, а ради воздействия на адресата этим содержанием. Иными словами, содержание несет и осуществляет определенные (заданные отправителем) функции воздействия на адресата.

Каковы эти функции?

Интеллектуально-информативная функция, Для этой функции характерна прежде всего на­правленность к разуму, к рациональному мышлению адресата: отправитель информирует адресата о результатах своего рацио­нального мышления с целью добиться сдвига в его системе цен­ностей (изменения представлений о тех или иных явлениях и от­ношения к ним) путем введения новой информации о неизвест­ных ему элементах действительности или сообщения дополни­тельной информации о явлениях, известных адресату ранее. При этом отправитель представляет сообщаемые сведения как резуль­тат чисто рационального мышления (восприятия), абстрагиро­ванный от эмоций (сравните: эмоциональный вариант сообще­ния Это мерзкий, низкий поступок! и вариант, свободный от эмо­ций, Я считаю, что этот поступок противоречит нормам морали и правилам человеческого общежития).

Интеллектуально-информативная функция доминирует в науч­но-технических, деловых, юридических текстах, в официальных сообщениях, объявлениях, в информационных статьях периоди­ческой печати.