Договор хранения

Юридическую помощь можно определить как конституционное, публично - правовое явление, заключающееся в публично возложенной обязанности, с одной стороны, и гарантированной возможности лица притязать на получение квалифицированного юридического содействия, с другой.

Легальное определение понятия «юридическая услуга», так же как и понятия «юридическая помощь», в настоящее время отсутствует. Юридическая литература, повсеместно используя термин «юридическая услуга», также не дает четкого и общеупотребительного определения данной категории. Так, Ю.В. Романец характеризует юридические услуги как «юридически значимые действия, то есть действия, влекущие за собой возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей».

Д.В. Музюкин предлагает понимать под юридическими услугами «совокупность действий специалиста в области права, направленных на удовлетворение потребностей юридического характера услугополучателя, либо неразрывное единство таких действий и их результата». Как видно из приведенного определения, Д.В. Музюкин указывает на наличие специального субъекта - специалиста в области права. При этом в отличие от юридической помощи, где одним из специальных субъектов является адвокат, юридические услуги могут оказывать лица, имеющие необходимые знания в области права и не обладающие статусом адвоката.

Кроме того, Д.В. Музюкин делает акцент на направленность на достижение конечного результата при оказании юридических услуг.

Юридические услуги как объект правового регулирования можно характеризовать также путем перечисления их видов. ВАС РФ относит к юридическим услугам, в частности, «письменные консультации и разъяснения по юридическим вопросам, проекты договоров, заявлений, жалоб и других документов правового характера». Некоторые виды юридической помощи не могут относиться к юридическим услугам, поскольку могут осуществляться только субъектом юридической помощи, адвокатом, например представительство организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления в гражданском и административном судопроизводстве, производстве по делам об административных правонарушениях.

Необходимо также обратить внимание на частое употребление в литературе и законодательстве наряду с термином «юридическая услуга» термина «правовая услуга». Многие авторы придерживаются мнения о равнозначности понятий «юридическая услуга» и «правовая услуга», например Д.В. Музюкин, Д. Степанов, А.П. Гуляев. Так, А.П. Гуляев отождествляет юридические и правовые услуги, но при этом указывает на необходимость проведения различия между услугами юридического характера и юридическими (правовыми) услугами. По его мнению, услуги, при оказании которых действия исполнителя приводят к приобретению заказчиком новых обязанностей или возникновению новых прав, относятся к услугам юридического характера, в то время как юридические (правовые) услуги обычно представляют собой консультационные услуги по правовым вопросам. С точки зрения автора, разграничение юридических (правовых) услуг и услуг юридического характера необоснованно, так как юридические услуги могут носить как фактический, так и юридический характер.

Заслуживает внимание позиция Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина[9], О.Н. Садикова[10], Ю. В. Романец [11] которые высказывают точку зрения о том, что под юридическими услугами все-таки следует понимать обязательства, возникающие из договоров поручения, комиссии, агентирования, доверительного управления имуществом, коммерческой концессии (франчайзинга), особенностью которых является участие посредника - представителя, агента, комиссионера, доверительного управляющего и т.п., действующего либо от чужого имени, либо от собственного имени, но в чужих интересах.

По договору оказания юридических услуг исполнитель совершает для заказчика юридически значимые действия, влекущие за собой возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей. Именно направленность на совершение юридических действий, имеющих значение юридического факта, является квалифицирующим признаком рассматриваемых обязательств[12]. Эта характеристика позволяет в рамках группы договоров, направленных на выполнение работ и оказание услуг, выделить группу договоров, направленных на оказание юридических услуг. Тем самым законодатель подчеркнул самостоятельное правовое значение института юридических услуг.

Анализ позиций различных авторов приводит к выводу, что при оказании правовых (юридических) услуг совершаются как фактические, так и юридические действия, но при оказании правовых услуг приоритет принадлежит совершению фактических действий, в то время, как при оказании юридических услуг (представительство в суде) обязательно наличие юридических действий. Таким образом, понятия правовая и юридическая услуга не являются тождественными[13].

В результате четкого разграничения понятий правовой и юридической услуги, требует их законодательного закрепления, что, в свою очередь, устранит неоднозначное, порой противоположное толкование указанных понятий.

Правовые услуги - это услуги по оказанию помощи лицам по вопросам правового характера. Деятельность по оказанию правовых услуг - один из видов юридической практики, которая объективно необходима в любом обществе, имеющем государственное устройство.

Например, юридические услуги называют адвокатскими услугами, правовыми услугами, консультационными услугами, консультативными услугами по правовым вопросам. Нередко юридические и правовые услуги отождествляются. Судебная практика также свидетельствует об отсутствии единообразия в этом вопросе. Так, в Информационном письме ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. № 48 арбитражным судам России указывается на наличие споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг, а в Информационном письме от 05 декабря 2007 г. № 121 в основном говорится об оказании юридических услуг. Представляется, что термин «юридическая услуга» соотносится с «правовой услугой» как общее с частным, он более предпочтителен для обозначения исследуемого понятия, которое будет употребляться и в дальнейшем.

Понятие и признаки договора возмездного оказания юридических услуг. Под договором возмездного оказания юридических услуг предлагается понимать заключенное в письменной форме соглашение, по которому одна сторона (услугодатель) за определенное денежное вознаграждение обязуется осуществить в интересах другой стороны (услугополучателя) профессиональную юридическую деятельность в форме консультирования, представительства, составления документов и др. для достижения последним материально - правовых и процессуально-правовых целей; услугополучатель обязуется выплатить услугодателю денежное вознаграждение в размере и порядке, установленном в договоре[14].

Договор возмездного оказания юридических услуг является консенсуальным, двусторонне обязывающим, возмездным.

Особого внимания заслуживает вопрос о правовой природе договоров, которые именуются на практике договорами об оказании услуг, однако их отнесение к таковым вызывает сомнение.

Н.В. Козлова разграничивает договоры об оказании правовых услуг и договоры о правовом обслуживании. По ее мнению, «по договору возмездного оказания правовых услуг правовая помощь предоставляется путем оказания услуг именно фактического, а не юридического характера, поскольку сам по себе данный договор не порождает у исполнителя обязательств по совершению для заказчика каких-либо сделок или иных юридически значимых действий»[15].

Договор о правовом обслуживании она квалифицирует как смешанный договор, который «обычно содержит элементы возмездного оказания услуг (ст. 779 ГК РФ) и поручения (ст. 971 ГК РФ), когда, наряду с фактическими консультационными услугами, исполнитель по поручению заказчика совершает сделки и иные юридически значимые действия»[16].

С позицией Н.В. Козловой в целом можно согласиться, но нельзя не признать, что для подобного разграничения отсутствуют основания, определенные как законодательством, так и судебной практикой. Так, Президиум ВАС РФ определил договор, заключенный сторонами об оказании юридических услуг, как договор возмездного оказания услуг, хотя, согласно п. 1.1 данного договора, коллегия адвокатов приняла на себя обязательства по представлению интересов ответчиков по делам, рассматриваемым арбитражными судами[17].

А.Е. Шерстобитов также указывает на смешанный характер договора об оказании правовых услуг в тех случаях, когда в договор включаются условия о предоставлении исполнителем заказчику материальных результатов его действий или деятельности (письменные консультации и разъяснения, проекты договоров, заявлений, жалоб и других документов правового характера). Такой договор, по его мнению, содержит элементы подряда и договора возмездного оказания услуг.

Исследуя правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг, О.М. Щуковская рассматривает в качестве видов договоров по оказанию правовых услуг, о чем свидетельствует ее следующее высказывание: «...все виды договоров по оказанию правовых услуг объединяет фидуциарный, лично - доверительный характер возникающих юридически обязывающих связей»[18].

Полагаем, что договор об оказании правовых услуг еще не сформировался как самостоятельный договорный тип (вид). В связи с этим вопрос о его правовой природе не может быть разрешен однозначно. Наименование данного договора указывает, скорее, на вид деятельности. В этом значении категория услуги выступает как объект гражданско - правового регулирования. Следовательно, отношения по оказанию правовых услуг могут быть опосредованы различными по своей правовой природе гражданско-правовыми обязательствами.

Конструируя объект договора на оказание юридических услуг, необходимо отметить, что признак нематериальности услуг существенно сужает сам объект. Показательна в этом плане позиция Л. Шевченко и Е. Шевченко, которые считают, что предмет договора на оказание правовых услуг предполагает лишь процесс, но не результат действий исполнителя, выполняемых по заданию заказчика, хотя и не исключает того, что в процессе оказания услуги будут созданы какие-либо материальные объекты, как, например, проект договора или искового заявления и т.п.[19]

Существо услуг в подобных договорах, как отмечает Д.И. Степанов, сводиться к даче консультаций заказчику, а материал, на котором передаются сведения консультации, выступает лишь формой[20].

В таких договорах, как отмечает М.Н. Малеина, выдаваемый документ только закрепляет (подтверждает) в письменной форме достигнутый результат, но сам результат не получает вещественного воплощения, так как он состоит в приобретенном объеме знаний[21].

В то же время М.И. Брагинский и В.В. Витрянский считают помещение такого условия, как предоставление заказчику результата действий, в предмет договора обоснованным, поскольку стороны, в силу ст. 421 ГК РФ, вправе определять условия по своему усмотрению; обязанности исполнителя могут включать в себя не только совершение определенных действий (деятельности), но и предоставление заказчику результата действий исполнителя.

Применительно к данному случаю справедливо утверждение Е.Г. Шабловой, что способ выражения мнения (устный или письменный) не меняет экономической сущности услуг[22]. К такому выводу склоняется и арбитражная практика: договор об оказании юридических услуг может считаться заключенным, если в нем перечислены определенные действия, которые обязан совершить исполнитель, либо указана определенная деятельность, которую он обязан осуществить[23].

Что подтверждается судебной практикой, на примере договора подряда на управление делами предприятия в процессе его ликвидации[24].

Юридические услуги разнообразны. В ГК РФ в качестве самостоятельных типов выделены договоры поручения (гл. 49 ГК РФ), комиссии (гл. 51 ГК РФ) и агентирования (гл. 52 ГК РФ). Однако все эти договоры объединяет один общий признак: исполнитель совершает для заказчика юридически значимые действия. Этот признак позволяет в рамках группы договоров, направленных на выполнение работ и оказание услуг, выделить группу договоров, направленных на оказание юридических услуг.

Характеризуя место этих обязательств в системе гражданских договоров, необходимо учитывать следующее.

Во - первых, они относятся к группе договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг). Оказание юридических услуг также направлено на выполнение работы с целью достижения определенного экономического результата. Родовая принадлежность рассматриваемых договоров к группе обязательств, направленных на выполнение работ (оказание услуг), позволяет отличать их от договоров других групп, в частности, от договоров, направленных на передачу имущества в собственность или в пользование, от группы заемных обязательств[25].

Во - вторых, юридические услуги имеют принципиальную специфику, предопределенную особым характером договорного результата (юридически значимые действия) и, соответственно, своеобразным характером работы, направленной на его достижение.

Юридические услуги - понятие в некоторой степени неопределенное. Оно охватывает и такие услуги, которые не требуют правового регулирования, отличного от регламентации обычных услуг (гл. 39 ГК РФ). К примеру, услуги по судебному представительству, которые не предусматривают совершения действий, влекущих возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей, можно назвать юридическими. Однако их правовое регулирование охватывается нормами о возмездном оказании услуг. Поэтому важно четко определить, какие юридические услуги законодатель рассматривает в качестве признака, требующего особой правовой регламентации.

Анализ ГК РФ показывает, что специального правового регулирования требуют такие юридические услуги, которые направлены на совершение юридически значимых действий, т.е. действий, влекущих за собой возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей. Именно направленность на совершение юридических действий, имеющих значение юридического факта, является квалифицирующим признаком рассматриваемых обязательств.

Руководствуясь этим критерием, необходимо отграничивать рассматриваемые договоры от других обязательств, в том числе и от тех, по которым тоже оказываются услуги юридического характера (например, юридические консультации, составление проектов договоров, юридическая помощь при проведении переговоров и т.д.).

Специфика договора оказания юридических услуг выражается, прежде всего, в том, что в нем соединяются элементы и подряда, и возмездного оказания услуг.

С одной стороны, результат любого договора оказания юридической услуги отделим от процесса ее оказания. Юридическая услуга направлена на достижение конечного результата, а не на потребление процесса ее оказания. В определении договора поручения, содержащемся в ст. 971 ГК РФ, сказано, что поверенный обязуется совершить определенные юридические действия (при этом под действиями понимается не деятельность, а конкретные юридические поступки, имеющие значение юридических фактов). Еще более конкретно направленность на достижение отделимого результата закреплена в легальном определении договора комиссии, в котором говорится, что комиссионер обязуется совершить одну или несколько сделок (ст. 990 ГК РФ). Поэтому в договоре оказания юридических услуг платят за результат, а не за процесс выполнения работы. Например, если поверенный (комиссионер) не совершил юридических действий (т.е. не добился договорного результата), то он не имеет права на вознаграждение. Более того, если он не совершил юридических действий, то при определенных условиях ему придется отвечать за неисполнение обязательства. В этом проявляются сходство рассматриваемого обязательства с договором подряда и его отличие от договора возмездного оказания услуг.

С другой стороны, отличие юридических услуг от подряда выражается в том, что результат юридических услуг не может существовать «по частям». Он или есть в целом, или его нет вообще. Результат юридической услуги не проявляется вовне (не материализуется), пока он полностью не достигнут: какой бы объем предварительной работы ни провели поверенный или комиссионер, но пока юридически значимые действия ими не совершены, договорного результата не существует. Поскольку результат юридической услуги не может быть частичным, невозможна его частичная оплата.

Отсутствие частичного результата как характерную черту рассматриваемых правоотношений необходимо понимать в том смысле, что каждое конкретное юридически значимое действие, предусмотренное договором, не может быть частичным. Отсутствие частичного результата именно в этом значении требует специфической правовой регламентации.

Правила, относящиеся к подряду и возмездному оказанию услуг, могут распространяться на юридические услуги лишь в части, не противоречащей специфике юридических услуг.

Прежде всего, обращает на себя внимание то, что ни в одной из глав, посвященных юридическим услугам, не содержится отсылок к институтам подряда и возмездного оказания услуг. Тем самым законодатель подчеркнул самостоятельное правовое значение института юридических услуг.

В то же время анализ некоторых конкретных норм, содержащихся в гл. 49, 51 и 52 ГК РФ, показывает, что они восприняли общие признаки рассматриваемых правоотношений. В частности, учтено сходство договоров оказания юридических услуг и возмездного оказания услуг. Так, в п. 2 ст. 991 ГК РФ сказано, что если договор комиссии не был исполнен по причинам, зависящим от комитента, комиссионер сохраняет право на комиссионное вознаграждение, а также на возмещение понесенных расходов. Аналогичное положение предусмотрено в ст. 781 ГК РФ применительно к договору возмездного оказания услуг. Данное правило отражает признак, общий для всех договоров, в которых до окончания работы отсутствует материализованное воплощение договорного результата, вследствие чего невозможно установить стадию ее выполнения. На его наличие и проявление не влияют ни юридический характер оказываемой услуги, ни иные нормообразующие признаки. К сожалению, подобное правило не предусмотрено для договора поручения, что, безусловно, обедняет его правовое регулирование. Норма, установленная в п. 1 ст. 978 ГК РФ (если договор поручения прекращен до того, как поручение исполнено полностью, доверитель обязан возместить издержки и уплатить вознаграждение соразмерно выполненной поверенным работе), не противоречит выводу об отсутствии в обязательстве оказания юридических услуг промежуточного результата. Данное правило распространяется лишь на те обязательства, которые предусматривают совершение поручителем ряда юридических действий, каждое из которых имеет самостоятельную экономическую значимость, вследствие чего его можно выделить и оценить. В литературе обоснованно отмечается, что обязанность по частичной оплате оказанной услуги лежит на доверителе в том случае, когда договор прекращен до его полного выполнения поверенным, но при условии, что поверенный передал доверителю результаты частичного исполнения поручения[26].

Таким образом, наличие в договорах оказания юридических услуг элементов подряда и возмездного оказания услуг свидетельствует о том, что правовое регулирование юридических услуг должно включать те положения из институтов подряда и возмездного оказания услуг, применению которых не препятствует специфика юридических услуг.

Специфика юридических услуг не ограничивается тем, что в них соединены элементы подряда и возмездного оказания услуг. В правоотношении, направленном на оказание юридических услуг, есть и иные отличительные признаки, обусловленные особым характером работы и результата. Эти особенности требуют специфического правового регулирования. Несмотря на то, что юридические услуги могут оказываться в различных формах, специфика юридических услуг как таковых является основой для унификации тех норм, на которые не влияют особенности отдельных видов юридических услуг.

Анализ ГК РФ показывает, что возможности для такой унификации имеются, однако реализованы они не в полной мере.

Например, ст. 992 ГК РФ предусматривает последствия совершения комиссионером сделки на условиях более выгодных, чем те, которые были определены комитентом. Представляется, что данная норма обусловлена спецификой юридической услуги как таковой. Она не отражает особенностей комиссионного правоотношения. Поэтому указанное положение применимо ко всем юридическим услугам. То же самое можно сказать о п. 2 и 3 ст. 995 ГК РФ, предусматривающих последствия заключения комиссионером договора на невыгодных для комитента условиях; п. 1 ст. 996 ГК РФ, в котором говорится, что вещи, поступившие к комиссионеру от комитента либо приобретенные комиссионером за счет комитента, являются собственностью комитента; норме, содержащейся в абз. 2 п. 2 ст. 996 ГК РФ (влияние объявления комитента несостоятельным на права комиссионера в отношении удерживаемого имущества). Правила ст. 997 ГК РФ, предусматривающие право комиссионера в соответствии со ст. 410 ГК РФ удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента, также имеют общее значение для всех юридических услуг. Тем не менее, применительно к договору поручения аналогичная норма не предусмотрена. Трудно объяснить, почему нормы ст. 998 ГК РФ, устанавливающие ряд обязанностей комиссионера по обеспечению сохранности и надлежащего качества имущества комитента, не указаны применительно к возмездному договору поручения. Такой же вопрос возникает по поводу ст. 999 ГК РФ, регламентирующей порядок предоставления комиссионером отчета.

В статье 1000 ГК РФ предусмотрены обязанности комитента по принятию исполненного по договору комиссии. В частности, в данной статье говорится об обязанности комитента осмотреть приобретенное комиссионером имущество и известить его об обнаруженных недостатках. Применительно к договору поручения данная обязанность доверителя не указана. Между тем доверитель может возложить на поверенного обязанность по принятию договорного имущества. И если такая обязанность в договоре поручения предусматривается, то было бы разумно обременять доверителя указанной выше обязанностью по осмотру принятого имущества. Иными словами, эта норма также отражает общие признаки посреднического договора оказания юридических услуг.

Унификация положений, являющихся общими для всех договоров оказания юридических услуг, могла бы быть проведена как путем выделения таких норм в самостоятельном разделе, так и путем их дублирования в конкретных главах, посвященных отдельным видам юридических услуг.

Договор комиссии определен в ст. 990 ГК РФ как обязательство, по которому одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента. Договору комиссии посвящена гл. 51 ГК РФ.

Договор комиссии относится к группе договоров, направленных на оказание юридических услуг. Поскольку он характеризуется родовыми признаками, отличающими все обязательства указанной группы, к нему применимы унифицированные нормы, отражающие данные родовые признаки.

Наряду с этим договор комиссии имеет специфику, которая выделяет его среди остальных обязательств, направленных на оказание юридических услуг.

Особенностью комиссии является оказание комиссионером услуги по заключению сделки от своего имени. Однако, на наш взгляд, выявляя специфику обязательства, необходимо стремиться к установлению первичных признаков, предопределяющих особенности правового регулирования. Такой подход позволяет, с одной стороны, создавать нормативную базу, адекватно отражающую специфику отношений, а с другой стороны, правильно понимать внутреннюю логику существующих правовых норм.

В качестве предмета договора комиссии, в отличие от договора поручения, указано только заключение сделок. Представляется, данная законодательная конструкция является естественным следствием того, что, оказывая посредническую услугу, комиссионер действует от своего имени. С одной стороны, поскольку комиссионер заключает договор от своего имени, он сам становится стороной по этому договору и, соответственно, должен исполнять его от своего имени. Поэтому определяя предмет договора комиссии, достаточно было указать на действия по заключению сделки. С другой стороны, услуга по исполнению от своего имени "чужой" сделки не соответствует правовой природе договора комиссии. Следовательно, "в действиях комиссионера всегда должно присутствовать совершение сделок, хотя они могут этим и не ограничиваться".

В связи с этим необходимо учитывать, что условие о типе (виде) договора, который должен заключить комиссионер, является существенным условием договора комиссии.

Наличие в договоре комиссии услуг не только по заключению сделки, но и по ее исполнению, следует учитывать, в частности, при определении размера вознаграждения, причитающегося комиссионеру в случае досрочного расторжения договора комиссии.

Отмечая принципиально верный подход Президиума ВАС РФ о недопустимости отказа во взыскании комиссионного вознаграждения в случае заключения комиссионером договорной сделки, следует, тем не менее, высказать сомнения относительно того, должно ли вознаграждение выплачиваться в полном объеме, если вследствие досрочного расторжения договора комиссии комиссионер, заключив сделку, не исполнил ее. Думается, в данном случае размер вознаграждения должен быть пропорционален услуге, фактически оказанной комиссионером[27].

Важно иметь в виду, что возмездность не является квалифицирующим признаком договора комиссии. Она - лишь элемент правового регулирования, обусловленный указанными выше квалифицирующими признаками. Поэтому сделка, обладающая квалифицирующими признаками комиссии, должна определяться как договор комиссии независимо от того, возмездна она или безвозмездна (другое дело, что несоблюдение обязательного условия о возмездности может служить основанием для признания ее недействительной полностью или в части).

Согласно ст. 1005 ГК РФ по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала, либо от имени и за счет принципала. Данному обязательству посвящена гл. 52 ГК РФ.

Агентирование относится к группе обязательств, направленных на выполнение работ и оказание услуг. Поскольку в рамках агентского договора могут оказываться не только юридические, но и фактические услуги, родовая принадлежность его к договору возмездного оказания услуг или к группе договоров, направленных на оказание юридических услуг, определяется в зависимости от того, какие конкретно услуги оказываются.

Это означает, что агентский договор характеризуется:

- общими признаками, присущими всем договорам, направленным на выполнение работ (оказание услуг);

- признаками, отличающими конкретные услуги (фактические или юридические), оказываемые по тому или иному агентскому договору;

- специфическими признаками, выделяющими агентский договор среди остальных обязательств.

Остановимся более подробно на двух последних признаках агентирования.

По агентскому договору могут оказываться фактические и юридические услуги. Наличие в агентском договоре юридических или фактических услуг служит основой для применения к нему соответствующего правового регулирования, предусмотренного для этих услуг. К регламентации фактических услуг, присутствующих в конкретном агентском правоотношении, по смыслу ст. 779 ГК РФ применяются правила о возмездном оказании услуг, не противоречащие специфике агентирования. К отношениям оказания юридических услуг (поручения или комиссии), имеющимся в агентском договоре, применяются правила о поручении или комиссии в зависимости от того, действует агент от имени принципала или от своего имени, если эти правила не противоречат специальным положениям об агентировании или существу агентского договора (ст. 1011 ГК РФ).

Важно учитывать, что согласно ГК РФ предметом агентирования могут быть лишь такие фактические и юридические услуги, которые носят посреднический характер.

Поручение и комиссия предназначены для того, чтобы регулировать посредническую деятельность, направленную на совершение конкретных или достаточно определенных юридических действий (при поручении) или сделок (при комиссии)[28]. Это усматривается из легальных определений данных договоров, содержащихся в ст. ст. 971 и 990 ГК РФ. Признак определенности оказываемой услуги характеризует и договор возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 779 ГК РФ). Между тем во многих случаях лицу поручается не совершение конкретных (разовых) юридических и фактических действий, а систематическое осуществление деятельности по оказанию неопределенного количества юридических и фактических услуг посреднического характера. Для регулирования таких правоотношений классические институты возмездного оказания услуг, поручения и комиссии недостаточно приспособлены. Отсутствие индивидуального определения конкретных юридических и фактических действий, систематическое совершение которых поручается агенту, является основным квалифицирующим признаком агентирования, требующим специфического правового регулирования. В рассматриваемом договорном институте определены принципы правового регулирования длящихся отношений по оказанию неопределенного количества юридических и иных услуг посреднического характера.

Таким образом, квалифицирующими признаками рассматриваемого договора являются: систематический и более или менее продолжительный характер деятельности агента и неопределенное количество юридических и фактических действий посреднического характера, поручаемых агенту.

Агентский договор сформулирован законодателем как, безусловно, возмездное обязательство. Нормы гл. 52 ГК РФ отражают указанную специфику агентирования.

Так, в п. 2 ст. 1005 ГК РФ сказано, что в случаях, когда в агентском договоре предусмотрены общие полномочия агента на совершение сделок от имени принципала, последний в отношениях с третьими лицами не вправе ссылаться на отсутствие у агента надлежащих полномочий, если не докажет, что третье лицо знало или должно было знать об ограничении полномочий агента. В статье 1006 ГК РФ говорится об особенностях выплаты вознаграждения, обусловленных длящимся характером агентирования. Статьей 1007 ГК РФ регламентированы ограничения прав принципала и агента, которые могут устанавливаться договором в связи с систематичностью посреднической деятельности, осуществляемой агентом. В статье 1010 ГК РФ законодатель определил особенности прекращения агентского договора. Так, по договору поручения любая из сторон вправе в любое время расторгнуть договор. По договору комиссии это право принадлежит только комитенту. Действие агентского договора может быть прекращено отказом, как принципала, так и поверенного, но лишь в том случае, когда договор заключен без указания срока его действия.

Ввиду отсутствия четкой грани между услугами и работами возможна альтернативная правовая квалификация одних и тех же отношений. Так, принято считать, что отношения между организацией и обслуживающим ее юристом - физическим лицом, не являющимся ее работником, возникают из гражданско-правового договора подряда. Наряду с такой квалификацией возможно признание договора между организацией и обслуживающим ее юристом при тех же самых условиях договором возмездного оказания услуг. Практические последствия первого или второго варианта не будут существенно различаться между собой, поскольку к отношениям сторон по договору возмездного оказания услуг могут применяться правила о договорах подряда и бытового подряда.

Таким образом, юридические услуги - это возмездная деятельность или юридические и/или фактические действия специалиста в области права, направленные на удовлетворение потребностей юридического характера и достижение определенного результата.

Общие положения о договоре хранения. Данное правоотношение принадлежит к категории обязательств по оказанию услуг и представляет собой совокупность необходимых последовательных действий:

1) передача объекта хранения в чужое владение с целью сохранения его полезных свойств в течение определенного срока;

2) действия хранителя по обеспечению сохранности объекта и (или) его полезных свойств;

3) возвращение объекта хранения поклажедателю по истечении установленного срока или по требованию.

Хранение может входить в состав не только сложного, но и смешанного договора. Применительно к смешанному договору различаются два варианта в зависимости от того, какое место в нем занимает хранение.

Так, в частности, в договор транспортной экспедиции может быть включено условие, предусматривающее в качестве одной из дополнительных услуг хранение груза (п. 1 ст. 801 ГК РФ). Аналогичная ситуация может сложиться и применительно к таким, например, договорам, как поручение, комиссия, купля - продажа и др.

При прямо противоположной ситуации имеются в виду оказание хранителем экспедиционных услуг, выполнение по поручению поклажедателя функций подрядчика при осуществлении работ, необходимых для обеспечения сохранности принятого на хранение имущества, осуществление доставки хранимых вещей поклажедателю по окончании договора и т.п.

В отличие от сложного, при смешанном договоре, в котором хранение обслуживает основную функцию контрагента, в случаях, когда нормы о хранении включаются в состав посвященного ему института основного договора, эти нормы пользуются приоритетом по отношению к тем, которые составляют содержание гл. 47 ГК РФ («Хранение»).

Принцип субсидиарного применения гл. 47 ГК РФ означает, что нормы, относящиеся к основному договору, могут применяться только в случаях, если в них идет речь именно о хранении как таковом.

Отношения по хранению возникают вследствие существования таможенных отношений. Необходимо отметить, что к правоотношениям сторон, возникшим в 2004 г., нормы ГК РФ не подлежат применению, поскольку они возникли в период действия Таможенного кодекса РФ, которым урегулированы взаимоотношения сторон по оплате хранения товаров, помещенных таможней на складах временного хранения, принадлежащих третьим лицам.

Из анализа судебной практики следует, что вопрос о возникновении отношений по хранению при передаче арестованного имущества в ходе исполнительного производства решается судами по-разному.

Существует позиция судов, о том, что при передаче арестованного имущества в ходе исполнительного производства между судебным приставом и хранителем возникают отношения по хранению. Есть и противоположная судебная практика, считающая, что в подобных ситуациях гражданско - правовых отношений по хранению не возникает, поскольку это публично - правовые отношения, основанные на властно - распорядительных действиях судебного пристава - исполнителя.

Заключение гражданско - правового договора при принудительном исполнении судебных актов судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также актов других органов в отношении арестованного и изъятого имущества в целях обеспечения сохранности такого имущества, возмещения убытков в случае его утраты (гибели), недостачи или повреждения возможно в порядке, установленном законодательством России. В то же время отсутствие заключенного договора при хранении на основании постановлений судебных приставов - исполнителей не освобождает от оплаты услуг хранителю.

Таким образом, при передаче нереализованного имущества взыскателю отношения по его хранению между взыскателем и судебным приставом не возникают даже при признании действий пристава незаконными, нормы о хранении не применяются.

Обязательство хранения может возникнуть не только из договора, но и из закона. Так, например, ст. 714 ГК РФ ответственность за не сохранность предоставленных заказчиком материалов, оборудования, переданной для переработки (обработки) вещи или иного имущества, которые оказались во владении у подрядчика в связи с исполнением им договора подряда.

Сложность и особенность хранения как обязательства по оказанию услуг заключается в двойственной природе данного договора. Двойственность обусловлена различными сферами применения, которые могут быть обозначены как «бытовая сфера» и «профессиональная сфера».

По договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), возвратить эту вещь в сохранности.

Данное определение, содержащееся в п. 1 ст. 886 ГК РФ, представляет собой классическую элементарную конструкцию договора хранения, который в подобном контексте может быть охарактеризован как одностороннее (обязанное лицо - хранитель), безвозмездное (отсутствует упоминание об оплате услуг) и реальное обязательство хранителя. В бытовой сфере, где отношения сторон хранения продолжают носить лично - доверительный характер, указанная элементарная конструкция может найти применение, хотя и в этой сфере ее значение падает, поскольку и на «непрофессиональном» уровне отношений по поводу хранения все чаще стороны предусматривают возмещение оказанных услуг и, как следствие, двусторонний вариант договора.

В профессиональной сфере применения договор хранения изначально предполагает такие характеристики, как двусторонность и возмездность, а также вероятная консенсуальность. Подобная конструкция договора предполагает специальный субъектный состав: в качестве хранителя могут выступать коммерческое юридическое лицо либо некоммерческое юридическое лицо, осуществляющее хранение в качестве одной из целей своей профессиональной деятельности, т.е. профессиональные хранители. Кроме того, к числу профессиональных хранителей можно отнести и физических лиц, наделенных статусом индивидуального предпринимателя.

ГК РФ не раскрывает понятия «поклажедатель», что вызывает споры относительно того, на каком основании то или иное лицо должно владеть вещью, чтобы иметь право передать ее на хранение. Право распоряжения вещью принадлежит ее собственнику, поэтому он может быть поклажедателем по договору хранения, вместе с тем поклажедателем может быть и лицо, действующее на основании закона или договора.

Договор хранения и смежные договоры.Хранение соприкасается с довольно широким кругом гражданско - правовых договоров. Прежде всего, речь может идти о договорах аренды и ссуды (безвозмездного пользования). Общим является то, что все три договора относятся к числу договоров возмездного оказания услуг и вместе с тем служат основанием передачи имущества, как правило, во владение контрагенту с последующим возвратом. Имущество является для хранителя «чужим». Различие между указанными договорами состоит в том, что для договоров аренды и безвозмездного пользования их признаком, включенным в легальное определение (ст. ст. 606, 689 ГК РФ), является временный переход непременно двух правомочий собственника - владения и пользования, при этом именно переход второго выражает цель договора. В договоре хранения законодатель закрепляет презумпцию перехода заведомо лишь одного из указанных правомочий собственника - владения. Хранитель приобретает право пользоваться вещью только с согласия поклажедателя, либо при наличии иных, прямо указанных в ст. 892 ГК РФ обстоятельств. Обычный договор хранения трансформируется в смешанный, при этом предоставление хранителю права пользования вещью может служить одной из форм его вознаграждения.

Более значимый разграничительный признак: чья обязанность оказание соответствующей услуги. Если при аренде и ссуде это будет сторона, которой принадлежит вещь, то при хранении в указанной роли выступает тот из контрагентов, который принимает вещь. По этой причине, помимо прочего, при заключении возмездного договора хранения в отличие, например, от возмездного договора аренды, вознаграждение выплачивает тот, кто передал вещь, а не тот, кому она была передана.

Для ссуды или аренды они решаются, хотя и по-разному, для аренды - ее возмездность, а для безвозмездного пользования, естественно, - не только отсутствие в договоре условия о вознаграждении и принципиальное запрещение такого условия. В отличие от этого при хранении по общему правилу (исключение составляют лишь отдельные его виды) возмездность или безвозмездность хранения могут служить предметом соглашения сторон.

Практика прикрытия фактических арендных отношений договором хранения используется обычно в трех формах:

- при заключении договора хранения товара, фактически складские операции выполняет сам поклажедатель;

- при заключении договора хранения какого-либо здания (в том числе склада), оно фактически используется хранителем в качестве склада для своего товара;

- при заключении договора хранения какой-либо вещи, например оборудования, хранитель использует это оборудование в своем производстве.

Судебная практика указывает, если по договору хранения сумма оплаты зависит от площади используемого помещения, то такой договор признается договором аренды и нормы о хранении к нему не применяются. Если по договору предоставлено право распоряжается вещью, то такой договор квалифицируется как договор займа или договор товарного кредита и к нему применяются соответствующие нормы ГК РФ[29].

Сходство хранения с займом состоит в том, что на основе обоих договоров происходит вначале передача, а затем возврат вещи. При этом, если речь идет об иррегулярном хранении, указанное сходство расширяется, поскольку подобно хранителю заемщик должен возвратить не те же вещи, а лишь равное количество других таких же, «того же рода и качества» вещей (п. 1 ст. 807 ГК РФ). К числу различий можно отнести то, что при займе услугу оказывает не тот, кто принимает вещь, а тот, кто ее передает. При займе в торговом быту заемщик платит проценты за занятые вещи, товарный же склад не только не платит процентов, но сам получает за хранение известное вознаграждение. Особое значение имеет то, что в договоре займа вещь передается в собственность лица, обратившегося за услугой. Вещь входит в состав его, заемщика, имущества, а потому и учитывается им как своя. И, независимо от того принята ли вещь на хранение, как индивидуально - определенная или наделенная родовыми признаками (на «хранение с обезличением»» - ст. 890 ГК РФ), для хранителя она остается все равно «чужой».

Отличие договора хранения от договора охраны.По своей правовой природе договор охраны является договором возмездного оказания услуг[30]. В пользу такой его квалификации свидетельствует как его возмездный характер, так и отсутствие материального результата осуществляемой по договору деятельности, потребление полезных свойств этой деятельности в момент ее оказания. Последние признаки позволяют отграничить договор охраны как договор возмездного оказания услуг от договора подряда и сделать вывод о том, что в рамках последнего охранные услуги оказываться не могут.

Основное же внимание следует, на наш взгляд, сосредоточить на отграничении договора охраны от договора хранения, поскольку договор хранения является наиболее близким к договору охраны, а именно к такой его разновидности, как договор охраны имущества. М.И. Брагинский указывает, что объединяет эти договоры не только их направленность на оказание услуг, но и их конечная цель: сбережение имущества[31]. Кроме того, «последствия нарушения обоих видов договоров могут оказаться одними и теми же: возмещение стоимости утерянного или поврежденного имущества».

Ю.В. Романец также отмечает, что «хранение схоже с договором охраны, направленным на оказание услуг по обеспечению сохранности имущества. Конечная цель таких договоров одинакова, однако способы ее достижения различны»[32].

Различия: 1) договор хранения имеет целью «спасение от порчи и похищения», договор охраны направлен только на ограждение переданного объекта от противоправных посягательств. Охрана не предполагает создания оптимального режима содержания переданного под охрану объекта, не обнаруживает своего предназначения в спасении от порчи и уничтожения, не связанных с действиями третьих лиц. В этом случае обязанность охранной организации сводится лишь к задержанию правонарушителей.

2) по договору хранения вещь передается во владение хранителя, тогда как при оказании охранных услуг имущество остается во владении заказчика, т.е. какие-либо вещные правомочия к охраннику не переходят. При характеристике договора охраны цивилисты подчеркивают, что охрана по отношению к объекту договора носит «внешний характер»[33], что данная охрана является «наружной»[34].

Иллюстрируя данное различие в конструкциях договоров хранения и охраны, О.С. Иоффе указывает, что «поскольку имущество, охраняемое сторожем, не считается находящимся в его владении, то, если бы сторож продал его третьему лицу, следовало говорить о хищении, которое дает собственнику право на виндикацию даже в споре с добросовестным приобретателем. Но если бы тот, же акт совершил хранитель, признаваемый владельцем вещи, добросовестный приобретатель мог бы защищаться против виндикационного иска личного собственника ссылкой на выбытие вещи из обладания истца по его воле»[35];

3) оставление охраняемой вещи во владении услугополучателя предопределяет и особенности порядка заключения договора охраны: принимаемый под охрану объект, как правило, не осматривается, а находящиеся на нем товарно - материальные ценности не описываются[36];

4) различие можно выявить, сопоставляя объекты договора хранения и договора охраны.

По договору хранения поклажедатель передает хранителю вещь, которую последний обязуется хранить и возвратить в сохранности. Объектом данного договора, таким образом, являются, прежде всего, вещи, подлежащие перемещению, т.е. это движимые вещи или имущество, перемещение которого возможно без несоразмерного ущерба его назначению. Хотя данное положение и не закреплено в законе, тем не менее «согласно традициям континентального и, в частности, российского права объектом хранения следует признавать именно движимую вещь»[37]. Вместе с тем нет правил без исключений. Изъятием из общего правила об объекте договора хранения - движимых вещах - являются правила п. 3 ст. 926 ГК РФ, согласно которым на хранение в порядке секвестра могут быть переданы как движимые, так и недвижимые вещи. Более категоричным по этому вопросу является М.Ф. Казанцев, который указывает, что, «будучи сориентированным, прежде всего, на регулирование отношений по хранению движимых вещей, ГК РФ, тем не менее, не исключает принципиальную возможность передачи на хранение также и недвижимых вещей, а в случае хранения вещей, являющихся предметом спора, прямо допускает такую возможность»[38]. Объектом же договора охраны могут выступать как движимые, так и недвижимые вещи, причем на практике наиболее распространено заключение договоров именно по поводу охраны недвижимого имущества;

5) суть хранения состоит в размещении полученных вещей в помещении или на территории хранителя, тогда как договором охраны, как правило, подобные действия не предусматриваются[39]. При этом охрана осуществляется не посредством размещения охраняемых вещей в помещении или на территории хранителя, а с помощью размещения постов на территории охраняемого объекта либо с помощью установки охранной сигнализации и подключения ее на пульт централизованной охраны.

В отличие от охраны договор хранения может быть как возмездным, так и безвозмездным.

Отграничение договора охраны от договора хранения сопряжено с известными трудностями не только в силу их общей цели (обеспечение сохранности имущества), но и потому, что в ряде случаев договор хранения включает в себя элементы договора охраны. Случаи «смешения» данных договоров можно усмотреть применительно к такому специальному виду хранения, как хранение ценностей в индивидуальном банковском сейфе, а именно к такой его разновидности, как хранение ценностей в банке с предоставлением клиенту индивидуального банковского сейфа. Элементы договора охраны в данном случае проявляются в том, что согласно п. 3 ст. 922 ГК РФ банк обязан осуществлять контроль за доступом в помещение, где располагается предоставленный клиенту сейф. Кроме того, на банк может быть возложена ответственность за сохранность ценностей, помещенных в сейф вне контроля со стороны банка.

В соответствии с Правилами оказания услуг автостоянок[40] данная деятельность квалифицируется как оказание услуг по хранению автомобилей, мотоциклов, мотороллеров, а также прицепов и полуприцепов к ним на автостоянках (п. 1). Более того, в соответствии с п. 20 данных Правил при постановке автомототранспортного средства на хранение (въезде) потребитель предъявляет уполномоченному работнику исполнителя автомототранспортное средство для внешнего осмотра. По требованию одной из сторон договора возможно и оформление акта, содержащего сведения о товарном виде и комплектности автомототранспортного средства. Следовательно, услуги, оказываемые автостоянками, не являются охранными, а представляют собой обычное хранение.

Вместе с тем, судебная практика по - разному квалифицирует данные правоотношения. Так по одному из дел сделан вывод, что предоставление места под стоянку транспортного средства без обязательства обеспечить его сохранность не квалифицируется как договор хранения, следовательно, нормы о хранении в данном случае не применяются.

Так, между заказчиком и исполнителем заключен договор, согласно которому исполнитель обязался обеспечивать установленный режим в многоярусной парковке и открытой автостоянке, прилегающей к терминалу «С», находящейся по адресу: Московская область, г. Химки, аэропорт Шереметьево-1, а также по охране имущества и материальных ценностей, принадлежащих заказчику на праве собственности или ином праве и находящихся на объекте. Судами установлено, что при въезде на автостоянку, прилегающую к терминалу «С» по адресу: Московская область, г. Химки, аэропорт Шереметьево-1, водитель получает карточку-пропуск, с помощью которой фиксируется только время въезда на парковку. Данные о транспортном средстве (вид, марка, модель, государственный регистрационный номер и т.д.) не указываются. Осмотр состояния транспортного средства не производится. При выезде автомобиля с территории парковки оплачивается стоимость услуг парковки по размещению автомобиля (по предоставлению машиноместа) за время пользования предоставленной площадью парковки.

Из указанного следует, что исполнитель предоставляет места на парковке за плату без обязательств по хранению транспортных средств, то есть отношения между ответчиком и пользователями парковки являются арендными.

Кроме того, согласно уставу исполнителя основным видом деятельности общества является оказание услуг, связанных с парковками; охрана транспортных средств целью и видом деятельности общества не является.

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции считает соответствующими обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам выводы судов о том, что исполнитель предоставлял клиентам машиноместа для временного размещения транспортных средств, отношения между ответчиком и пользователями парковки являются арендными, карточка-пропуск не является доказательством заключения договора хранения, ответчики договор хранения с владельцем автомобиля «Mersedes - Benz CL 500» не заключали, в связи с чем исполнитель и заказчик услуг не должны нести ответственность за ущерб, причиненный хищением указанного автомобиля[41].

Другой пример. ОАО «П» (Автовладелец) и ООО «В» (Исполнитель) заключили договор о предоставлении услуг пользования автостоянкой от 01 августа 2006 г. № 27. Согласно пункту 1.1 данного договора Исполнитель предоставляет Автовладельцу во временное пользование машиноместо на автостоянке Исполнителя по адресу: Санкт-Петербург, Октябрьская набережная, напротив дома 86, корпус 3, сроком на один год для размещения принадлежащего Автовладельцу автотранспортного средства. Пунктом 1.2 договора установлено, что место предоставляется Автовладельцу для размещения автомобиля «Toyota Land Cruiser». Заключение договора соответствует п. 7 Правил. Суд кассационной инстанции отклоняет доводы ответчика относительно того, что между ним и ОАО «П» был заключен договор аренды машиноместа, а не договор хранения.

Заключенный между ООО «В» и ОАО «П» договор о предоставлении услуг пользования автостоянкой следует квалифицировать как договор хранения. Согласно пункту 3.1.2 данного договора прием и выдача автотранспортного средства на автостоянке осуществляется путем выдачи пропуска, в котором указаны государственный номер автомобиля и Ф.И.О. владельца; при выдаче автотранспортного средства со стоянки пропуск изымается.

По условиям указанного договора, Предприятие (исполнитель) обязалось предоставить Предпринимателю (заказчику) свободный проезд по территории базы автотранспорту Предпринимателя и места для стоянки автотранспорта на территории базы. Заказчик обязался оплатить исполнителю оказанные услуги и затраты.

Исходя из толкования условий спорного договора, арбитражный суд кассационной инстанции приходит к выводу, что по своей правовой природе заключенный сторонами договор является смешанным, содержащим элементы договоров хранения и возмездного оказания услуг, регулирование которых осуществляется главами 39 и 47 ГК РФ.

Вещи, передаваемые поклажедателем, должны быть сохранены целиком, со всеми составными частями. При этом из ГК РФ не следует, подлежат ли хранению переданные вместе с предметом хранения вещи, о которых хранитель не знал. Судебной практикой указывается, что хранитель не несет ответственности за сохранность вещей, которые находятся в сданном на хранение автомобиле, если они сами по себе не были приняты на хранение.[42]

Вместе с тем на перевозчика возлагается ответственность за сохранность находящихся при пассажире вещей (ст. ст. 118 и 119 ВК РФ).

Договор перевозки пассажиров включает элементы договора именно охраны вещей, а не их хранения. Отмеченное обстоятельство учитывается при определении оснований и размера ответственности перевозчика.

Предмет договора хранения его характеристика и форма. Хранение следует понимать как услугу, совокупность полезных действий, объектом совершения которых является переданная хранителю вещь, подлежащая последующему возвращению.

Под «вещью» как объектом хранения следует понимать движимое имущество (кроме варианта специального хранения в порядке секвестра, которым в качестве объекта хранения предусмотрены и недвижимые вещи). Хотя данное правило не установлено законодательством, но согласно традициям континентального и, в частности, российского права объектом хранения следует признавать именно движимую вещь.

Вместе с тем судебная практика по-разному решает вопрос о возможности передачи на хранение недвижимого имущества. Первая позиция определяет возможность заключения договора только в отношении движимых вещей, за исключением случаев, предусмотренных ст. 926 ГК РФ («Хранение вещей, являющихся предметом спора (секвестр)»).

Сторонники другой позиции указывают на возможность передачи на хранение и объектов недвижимого имущества, так в Постановлении ФАС ВСО от 24 августа 2009 г. по делу № А58-4292/07 указано «Глава 47 ГК РФ не исключает возможности передачи на хранение недвижимых вещей. Объектом хранения могут быть различные вещи, в том числе, недвижимое имущество, которое может быть перемещено для передачи хранителю, как указано в ст. 886 ГК РФ. Физические свойства судов внутреннего плавания, являющихся объектом договора № 20-ПР от 01 июня 2005г., позволяют передать их во владение хранителя. В связи с чем, суда внутреннего плавания, являясь в соответствии со ст. 130 ГК РФ объектами недвижимого имущества, могут выступать объектом договора хранения»[43].

Объектом хранения может быть как индивидуально - определенная вещь, так и вещь, определяемая родовыми признаками. Подобная универсальность в отношении объекта позволяет отличить хранение, как от имущественного найма, так и от займа.

Допустимость в качестве объекта хранения вещи, определяемой родовыми признаками, позволяет использовать вариант «хранения с обезличением» (ст. 890 ГК РФ), который предполагает смешение вещей одного поклажедателя с вещами того же рода других поклажедателей.

Вопрос о праве собственности на имущество, переданное хранителю при иррегулярной поклаже, уже давно вызывает споры. Если законодатель закрепил то или иное решение, то дискуссия носит доктринальный характер - удачно ли избранное решение, нужно ли что-то менять в правовом регулировании или нет.

В отношении иррегулярного хранения последние десять лет дело обстоит именно так. Раньше ст. 432 ГК РСФСР 1964 г. прямо устанавливала, что смешение хранителем вещей рождает общую долевую собственность (по аналогии эту норму променяли к другим случаям смешения). Ныне же подобного правила нет. Нет пока и прецедента, который выразил бы позицию высших судебных инстанций по существу спора.

В доктрине высказываются три возможных варианта ответа на вопрос о собственнике в этой ситуации, однако у каждого из них есть свои недостатки.

Первый вариант предполагает, что собственником вещей при иррегулярном хранении является хранитель (М.М. Агарков, О.С. Иоффе). Однако если предположить, что собственником будет являться хранитель по договору, получается, что рассматриваемый договор ничем, кроме цели, не отличается от договора займа. Кроме того, у поклажедателя остается право распоряжаться вещью, находящейся на хранении. Из этого явно следует, что хранитель не может быть собственником вещи.

Самой распространенной точкой зрения является следующая: при хранении с обезличением у нескольких поклажедателей, отдавших вещи на хранение одному хранителю, возникает право общей долевой собственности на это имущество. Статья 244 ГК РФ закрепляет: «общая собственность на делимое имущество возникает в случаях, предусмотренных законом или договором».

Вряд ли возможно говорить о том, что такая собственность установлена законом в статье, посвященной иррегулярному хранению. Кроме того, основная часть норм, регулирующих режим общей собственности, не может применяться к такой ситуации. В противном случае пришлось бы применить нормы о преимущественном праве покупки, о выделе доли из имущества, находящегося в общей долевой собственности, и прочих особенностях распоряжения имуществом, что, очевидно, противоречило бы сути договора хранения.

Существует и третье мнение о том, кто является собственником вещи по договору с обезличением. С точки зрения М.И. Брагинского, «отсутствие в ст. 890 ГК РФ отсылки к договору займа означает выражение принципиальной позиции законодателя: включение иррегулярного хранения в главу «Хранение» означает, что речь идет об обычном хранении, при котором право собственности сохраняется за поклажедателем».

Однако и эта позиция может быть признана спорной, так как право собственности, как и любое другое вещное право, может быть только на индивидуально - определенную, конкретную вещь. В связи с этим следует отметить, что существуют также различные мнения о том, какую вещь следует считать достаточно индивидуализированной.

В частности, М.М. Агарков считал, что, если товар принят на хранение с обезличением, то он входит в общую массу соответствующего товара, находящегося на складе, и эта общая масса «составляет индивидуализированный путем выделения объект непосредственного владения складочного предприятия и посредственного общего владения всех владельцев документов, выданных на этот товар».

Существенным условием любого договора, в том числе и договора хранения является его предмет. Анализ судебной практики так же указывает, что единственным существенным условием договора хранения является его предмет.

Определяя предмет, необходимо указать все его характеристики, условие о предмете является согласованным, когда оно сформулировано достаточно конкретно (например, когда стороны делают отсылку на другой договор, предмет которого согласован и передается на хранение).

Поскольку при хранении с обезличением поклажедателю возвращаются вещи того же рода и качества, предмет договора определяется особенным образом. Если предмет не будет надлежащим образом определен в договоре, то хранитель может вернуть вещи, не соответствующие фактически принятым в рамках добросовестного исполнения договора, либо суд признает такой договор незаключенным. Поэтому предмет в договоре хранения с обезличением (иррегулярного хранения) должен быть определен путем указания рода и качества передаваемых вещей.

Отделимые улучшения арендованного имущества могут быть объектом хранения.

Срок хранения по смыслу ст. 889 ГК РФ не является существенным условием договора. Он устанавливается в договоре или определяется в соответствии с разумным сроком сохранности вещи, сданной на хранение, или какого-либо полезного свойства вещи, если объектом хранения является и данное полезное свойство.

При рассмотрении общих положений о договоре хранения «возмездность» следует понимать в двух значениях. Во - первых, как возмещение понесенных хранителем необходимых или чрезвычайных расходов, связанных с оказанием услуг по хранению. Во - вторых, как собственно вознаграждение, которое представляет собой разницу между общей суммой оплаты услуг хранителя и суммой вышеназванного возмещения расходов и, в сущности, является доходом хранителя.

Даже в случае безвозмездного хранения поклажедатель все равно обязан возместить хранителю необходимые расходы на хранение вещи, если законом или договором не предусмотрено иное.

В соответствии со ст. 897 ГК РФ хранитель по договору безвозмездного хранения для возмещения затрат должен доказать их необходимость. Однако в судебной практике возникает вопрос о том, были ли расходы произведены в отношении имущества поклажедателя.

Следовательно хранитель должен доказать, что он понес расходы на хранение именно в отношении имущества поклажедателя.

Согласно п. 1 ст. 897 ГК РФ расходы на хранение включаются в вознаграждение хранителя, если стороны не предусмотрели в договоре иное. Но Условие о вознаграждении не является существенным условием договора хранения[44].

По общему правилу чрезвычайные расходы, т.е. расходы которые стороны не могли предвидеть при заключении договора и которые превышают обычные расходы, подлежат возмещению, если поклажедатель дал согласие на эти расходы или одобрил их впоследствии.

Отнесение договора хранения к возмездному означает, что хранителю причитается вознаграждение, даже если об этом не сказано в договоре.

Из буквального толкования п. 1 ст. 896 ГК РФ следует, что договор хранения относится к возмездным, поскольку вознаграждение должно быть уплачено по окончании срока хранения, если иное не установлено договором.

Однако судебная практика по данному вопросу не столь однозначна.

Поскольку в решениях, в которых суды приходят к выводу о возмездности договора, довольно сложно установить, отсутствовало ли в договоре условие о возмездности как таковое или не был определен только размер вознаграждения, выводы из них в настоящем материале не представлены[45].

По вопросу возмездности договора хранения в случае, когда стороны не установили в нем размер вознаграждения, существует две позиции судов.

Согласно первой если стороны не установили в договоре хранения размер вознаграждения, такой договор считается безвозмездным. Согласно второй, такой договор считается возмездным.

Форма договора определяется в зависимости от вида и обстоятельств его заключения. Если сторонами договора являются граждане (бытовое хранение), они должны заключать соглашение в письменной форме лишь в случаях, когда стоимость переданной на хранение вещи, как минимум, в десять раз превышает установленный законом минимальный размер оплаты труда. Применительно к договору хранения действует общее правило, которое связывает с нарушением правила об обязательной письменной форме невозможность в случае спора ссылаться в подтверждение сделки, а также ее условий на свидетельские показания (ст. 162 ГК РФ), сохраняя за сторонами право в подобных случаях приводить письменные и другие доказательства. Однако для одного случая - спора о тождестве вещи, принятой на хранение, и той, которая возвращена хранителем, п. 3 ст. 887 ГК РФ допускает использование, в том числе и показания свидетелей.

Передача вещи на хранение при чрезвычайных обстоятельствах (стихийные бедствия, внезапная болезнь) может быть доказываема свидетельскими показаниями (ч. 3 п.1 ст. 887 ГК РФ).

К простой письменной форме приравнивается жетон, а также иной (легитимационный) знак, который используется хранителем в качестве способа подтверждения факта заключения договора при условии, если подобные способы предусмотрены законом, ин