МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ СРС

РАЗДЕЛ V. Древнегреческая трагедия. Глава I. Эсхил

(ок. 525 г. - 456г. до н. э.)

В эпоху становления демократического общества с конца VII по VI - V вв. до н.э. жизнь древних греков претерпевает значительные изменения. Происходящие процессы способствуют, во-первых, развитию нового мировоззрения: на смену мифологическим представлениям рождаются иные, связанные с самой историей, прежние олимпийские боги отводятся на второй план, даже умаляется роль вседержавного Зевса; во-вторых, активизируется роль человеческой индивидуальности, самостоятельности отдельной личности; в-третьих, зарождается новый культ - культ бога Дионисия. С VI в. до н. э. буйные шествия в честь бога Дионисия приобретают законное основание, так афинский правитель Писистрат издает указ о праздновании с приходом весны Великих Дионисиев. Вершинным пиком данных веселий становились культовые процессии танцующих, поющих людей во главе с человеком в образе Дионисия. Со временем стихийные постановки стали приобретать действенную последовательность: появился хор под руководством корифея (хор был одет в козлиные шкуры, отсюда берет начало термин «трагедия» - с гр. дословно песнь козлов); первая песня хора называлась «парод», речевые сцены между песнями хора «эписодиями», песни хора прерывалась репликами с запевалой. Это давало основу для будущего диалога. Сами хоровые партии считались «стасимами», уход хора - «эксодом», далее стали осваиваться определенные сюжеты, культовые постановки перерождались в драматические действия.

Драматическое начало связано, таким образом, с культово-обрядовыми действиями, с устным народным творчеством. Так, Аристотель относит рождение трагедии к дифирамбическими песням запевал и сатировским играм. О значимости, сложности первых драматических постановок свидетельствует устройство древнегреческого театра (например, театр Диониса в Афинах вмещал одновременно до 17 тысяч зрителей), строго разделенного на три главные части: орхестру - место для хора и актеров с жертвенником Дионису; театр - места для зрителей и скены - часть за орхестрой для переодеваний актеров. Актеры применяли различные костюмы, маски в выступлениях, они не только читали текст, но и танцевали, пели целые партии. Театр использовал шумовые эффекты, площадки на колесах, подъемные приспособления, декорации. Афинские граждане с конца V века получали зрелищные деньги, которые отдавали взамен на номерки с указанием места. Представления иной раз продолжались сутками, поэтому зрители приходили с запасами еды. Среди трагиков устраивались состязания, победитель награждался денежной премией и венком из плюща. С годами было постановлено вырезать имена победителей на мраморных плитах. До наших дней дошло немногое из богатства античного театра. История сохранила лишь имена первых трагиков, это Феспид, его ученик Фриних, затем Пратин.

Первый из древнегреческих трагиков, получивший мировое имя, Эсхил. В годы жизни (первая половина V века до н. э.) Эсхила Греция переживала бурный период осознания народного единения перед лицом враждебного Востока - именно персов. Эсхил сам был участником греко-персидских войн. Ему удалось запечатлеть в своих произведениях мощный народный дух в монументально-героическом стиле, он утверждал право человека на собственные поступки и действия, отстаивал идеи гражданственности и личной ответственности индивида перед народом. Из всего наследия Эсхила сохранились 7 трагедий и большое количество отдельных фрагментов, свидетельствующих об одаренности и плодотворности древнего трагика. Из «Поэтики» Аристотеля узнаем, что Эсхил вводит в трагедию второго актера, что позволило расширить диалог, применить форму диалога - стихомифию, когда герои обмениваются репликами, в результате чего действие достигает своего наивысшего накала, трагического драматизма. Также Эсхил сократил партии хора, тем самым, открывая путь для дальнейшего развития сценического действия.

Особенностью Эсхила являлись трилогии: постановки на мифологической основе, связанные одним сюжетом, героем. Можно отметить как стилевую черту Эсхила - художественный интерес к проблеме судьбы человека. Древний драматург думал о возможности человека противостоять воле богов и быть ответственным за свои поступки - хорошие они или губительные для самого человека, окружающих.

Уже в ранней трагедии «Умоляющие» (одной части трилогии) заявлена проблема индивидуального решения в противовес коллективному: на основе мифа о нимфе Ио, ее судьбы и жизни потомков. Сыновья Египта требовали в жены дочерей Даная, не спрашивая их согласия. Данай с дочерьми был вынужден бежать. Здесь Эсхилом движет идея противостояния чужой воле. Хотя трагедия лишена настоящего драматического накала - в ней преобладает ораторный характер, она заслуживает внимания ярко выраженной в ней идейной силой.

Несколько обособляется в списке произведений Эсхила трагедия «Персы», так как создана она была на исторической почве. Недавние события, участником которых был и сам Эсхил, воспеты им необычайно ярко, с выражением собственной позиции автора: с осуждением персов и с выражением сочувствия поверженному врагу, а также с мотивами отрицания войны как таковой. В выражении данной мысли проявляется воинственная эпоха Эсхила - сказывается всеобщий воодушевленный подъем народа в греко-персидских войнах.

Условный характер драматического начала сохраняется в другой трагедии Эсхила «Семеро против Фив». Действие также развивается по эпической схеме: о происходящих событиях рассказывает хор, или кто-то из героев. Трагедия не лишена действенного начала: оно кроется в традиционном противопоставлении уходящего в небытие родового общества зарождающемуся - полисному, требующего ради утверждения человеческих жертв. Впервые появляется в трагедии Эсхила драматический характер - Этеокл, герой, раздираемый противоречивыми чувствами в принятии решений. Ему необычайно трудно, потому что он предан богам, роду, но вынужден, защищая свой город, идти против родного брата Полиника. Подобная позиция человека могла быть выражена Эсхилом только в условиях нового социального устройства, когда в сражениях, политических столкновениях возникал новый - демократический строй общества.

В этом плане примечательна трагедия «Прометей прикованный», вернее, I-ая часть трилогии. В ней Эсхил отстаивает достижения человеческой цивилизации в образе Прометея-борца за права человечества. Вся трагедия пронизана тираноборческим пафосом. В отличие от Гесиода Эсхил создает Прометея положительным, высоко героическим образом. В трагедии сохраняется статичность: самого действия как такового не существует, оно заметно в словах, монологах героев. Образы, даже Прометея (его героическая монументальность складывается в результате нарастающего идейного содержания), даны в схематичности, в традициях эпического изображения - нет внутреннего развития героев). Тем не менее, трагедия технически усложнена по сравнению с другими трагедиями: характеризуется строгим сюжетом, наличием яркого конфликта, заинтригованностью - противник Прометея Зевс ни разу не появляется на сцене, хотя отдает приказы, которые направляют действие. В повествовании значительно сокращены партии хора на диалоги, монологи героев, высоко декламационных по строению. Сильными сторонами также в трагедии могут считаться пронизывающие насквозь художественное полотно идеи Эсхила о свободе человеческой личности, мысли о допустимости борьбы с олимпийскими богами, самим Зевсом и возможностью их свержения, утверждение сильной человеческой личности, стремление к борьбе с предопределением судьбы. В художественную природу трагедии все это привносит величие и героическую мощь.

Трагедия «Прометей прикованный» противопоставлена ранним произведениям Эсхила изображением Зевса. Впервые автор создает образ жестокого, беспощадного тирана. Ему недоступны понятия сострадания, понимания. В трагедии Прометей относятся к нему без прежнего почтения. Пытаясь выведать у Прометея пророчество, Зевс доходит до хитрости, что совершенно несвойственно для верховного бога. В подобном изображении проявилось отношение автора к современным для его эпохи изменениям социального характера, когда горизонты человеческого мышления раздвинулись. В трагедии картина мира показана в плаче 4 сторон света вместе со всей Азией, Колхидой, Персией и даже Аидом по Прометею, мучительным бегством Ио через моря, океаны, земные просторы, также через картину произвола тиранов, пришедших к власти обманным путем, прямым свержением прежних политических соперников.

Драматичность Прометея исходит из противопоставления духовной мощи физическим страданиям. Кажется, все действие трагедии движется только тем, как герои поочередно приходят навестить Прометея, умоляют покориться Зевсу или просто стоят, разделяя с ним его страдания. Это добрый старый Океан с жалостными океанидами, обезумевшая от боли Ио, покорный Зевсу Гефест, рабски надменный Гермес - все они полнят образ главного героя новыми героическими чертами и привносят собой в действие новый идейный этап.

Переживание мифологического сознания людьми своего времени Эсхил показывает на примере трагедии Прометея, связывая в единый сложный неразрешимый узел человеческих размышлений понятия, как «рок», «судьба», «необходимость» - (с гр. ананке). В трагедии данные слова постоянно повторяются Прометеем или другими героями. Герои признают довлеющий над ними рок как веление судьбы, отказаться от которого они не могут. Гармоничность мифологического мира состояла в строгом соблюдении ананке - необходимости судьбы, не допускающей хаоса в жизнь человека. Постепенно в античном сознании происходит трансформация понятия «ананке» как роковой судьбы в понятие о закономерности (с гр. намус). Герой Эсхила принимает свою судьбу как свершающийся Закон, закономерность которого безусловна. Тем самым он как бы рождает новый Закон, в отличие от навязываемого Мойрой - богиней судьбы. В мифологическом мире порядок, гармония держались по ее воле. Ей не придавали человеческого облика, но она строго предполагалась как распорядительница всего живого в мире. И, хотя Прометей сам бог, предвидел изначально свою судьбу, тягостные муки - он не способен изменить ее, ему остается только собраться с духом, проявить свое мужество. Он обречен собою и судьбой до конца пройти предназначенный путь мучений, чтобы потом восстать над Зевсом. В этом заключается та необходимость, о которой так трагично печально повествует Прометей. Однако, необходимость кроется и в том, что Прометей должен был помочь людям. И в этом героическая позиция Прометея.

Эсхил идет в поисках гармоничного начала от вызова Человека божественной - уже тяготеющему над человечеством новой эпохи - тирании к будущему примирению с прозревшим Зевсом как долгожданного гармоничного волеизъявления. В условиях нарастающих демократических отношений подобная трактовка мифа о Прометее в новом - трагическом осознании являлась оплотом будущих драматических новшеств.

Трилогия «Орестея» единственная трагедия, дошедшая до нас в полном объеме. Миф об Атридах, проклятии рода получает в основе частей «Орестеи» («Агамемнон», «Хоэфоры», «Эвмениды») художественную обработку и вскрывает современные для Эсхила язвы общества, показывая разложение прежних нравственных устоев. Эсхилом последовательно раскрывается природа разумного человеческого начала, переживающего мифологические представления и выходящего из-под влияния общинно-родового строя. Драматическое действие характеризуется динамичностью, представлены образы-характеры Агамемнона, Ореста, Кассандры, особенно удачно с художественной природы представлена Клитемнестра. Трагическое действие заключается в природе конфликта, когда герой должен сделать выбор между долгом и родственным чувством во имя справедливости, мира и самой жизни для всего человечества. В первой части («Агамемнон») действие наполнено воспоминаниями о Троянской войне, во всем чувствуется (в партиях хора, пророчествах Кассандры) приближение кровавой расплаты. Медленно растет поле человеческих преступлений, концентрируясь в образе, действиях Клитемнестры. По сравнению с Прометеем, она, динамично действующий герой, тоже борец, однако вступившая на путь борьбы не за справедливость, а за ложное представление о нанесенной обиде. «Хоэфоры» - вторая часть трилогии представляет сначала более мирную картину действий, но постепенно и здесь нарастает трагическое напряжение, выдвигая в эпицентр борьбы Ореста. В его образе Эсхил изображает человека, раздираемого прежними нравственными устоями уходящей в небытие жизни и складывающимся новыми, в основе которых нет понятия как «кровная месть». Свое новое мироощущение Эсхил в полной мере выразил в третьей части трилогии («Эвмениды»). В суде над Орестом еще видны отголоски борьбы патриархата с матриархатом, но в образе Афины, ее действий, утверждении ею Ареопага как демократического органа проявляются взгляды самого драматурга, принимающего всей душой новые, цивилизованные изменения в жизни человечества, основа которых в гуманном отношении к миру, к человеку прежде всего.

 

Вводимые понятия: Великие Дионисии, античный театр (устройство), трагедия, структура трагедии, «вечные вопросы», «вечный образ», стихомифия.

 

 

ПЛАН ПРАКТИЧЕСКОГО ЗАНЯТИЯ

 

Дать характеристику греческого мира в эпоху «золотого века» Перикла?

Как повлияли на развитие искусства, литературы демократические изменения в обществе?

История зарождения греческой трагедии.

Трагедия Эсхила. Основные направления творчества Эсхила (обзорная характеристика трагедий).

Трагедии Эсхила как выражение нового мироощущения древнего грека в эпоху перемен.

Значение творчества Эсхила для последующей драматургической традиции.

 

Обязательная литература

Античная литература. Греция. Хрестоматия. М., 1989

Эсхил. Трагедии. / пер. Вяч. Иванова. М., 1989

Лосев А.Ф. О мироощущении Эсхила. // в кн., А.Ф. Лосев. Форма. Стиль. Выражение. М., 1995

Ярхо В.Н. Античная драма: Технология мастерства. М., 1990

 

Дополнительная литература

Боннар А. Трагедия, Эсхил, Рок и справедливость. // греческая цивилизация. М., 1995, с. 146-168

Гусейнов Г.Ч. «Орестея» Эсхила: образное моделирование действия. М., 1982