Птичий концерт
Толедо
Лесное болото
Перекликание птиц
Пожилой мужчина с крестом ордена Сант-Яго
Христос-Вседержитель
По такому же пути подчёркнутого контраста «света» и «тьмы» нередко шли и те живописцы, которых обычно причисляют к реалистам. Один из них – Диго Велскес(полная фамилия – Родригес де Сильва Веласкес, 1599–1660). В «Портрете пожилого мужчины с крестом ордена Сант-Яго»он даёт ярко освещённое лицо на непроницаемом чёрном фоне стены и одежды. Этот контраст «белого» и «чёрного» в соединении с насторожённым взглядом и теряющейся в ткани костюма сверкающей змейкой золотой цепочки подчёркивает большое внутреннее напряжение сановитого персонажа, его готовность к превратностям судьбы. К тем превратностям, которые так акцентировались в сознании человека Барокко.
Диего Веласкес
Ещё одно важное качество стиля барокко получило в музыке той эпохи точное жанровое обозначение – фантазия. Сразу же оговоримся: в характере фантазии в те времена часто создавались и музыкальные пьесы типа прелюдий, токкат, каприччио и т.д. В качестве примера прослушаем клавирную пьесу французского композитора Жана Филиппа Рамо(1683–1764) «Перекликание птиц».
Жан Филипп Рамо
Э.Гилельс (фортепиано)
(1.30)
Сильнейшую склонность к фантазии и фантазийности как способу художественного мышления обнаружили и остальные виды искусства, в том числе живопись. Это находило себя в пристрастии к необычному, причудливому, в обращении к материалу, поражающему своей редкостью и экзотичностью.
Крупнейший мастер голландского пейзажа Якоб ван Рёйсдал (1628 или 1629–1682) пишет «Лесное болото»как уголок девственной, дикой природы. Возможно, оно существовало в реальности, но даже в этом случае примечательно стремление художника отыскать и зафиксировать в красках подобное. В любом случае всё здесь предстаёт в необычном ракурсе, обращают на себя внимание искривлённые стволы и сучья. В сопоставлении с живыми существами (охотник вдалеке и встрепенувшаяся утка вблизи) деревья кажутся огромными, даже циклопическими. Так складывается не только таинственно-сумрачный, но и почти фантастический вид.
Якоб ван Рёйсдал
Однако если в пейзаже Рёйсдала приходится гадать, могло быть такое или нет, то в картине Эль Греко «Толедо»(1604–1614) изображён реально существующий испанский город. Художник писал её более десяти лет, и в данном случае нам понятны «муки творчества». Реальность для выдающегося мастера была только импульсом, и он самым активным образом преображал и пересоздавал её в соответствии с субъективной игрой своего воображения. Результатом стала искривлённо-изломанная полоса городского силуэта, зажатая между громадами земли и неба, поданными в мрачно-грозовом колорите.
Эль Греко
В подобных работах безудержная фантазия граничила с фантастикой и легко могла переходить в неё. С фламандским мастером натюрморта Франсом Снейдерсом мы уже встречались (вспомним его «Рыбную лавку»). Есть у него и «живой» натюрморт под названием «Птичий концерт».Живой, но абсолютно выдуманный. Начиная с предложенной ситуации, обозначенной заголовком картины, и кончая такой немыслимой деталью: находящаяся в центре полотна сова держит перед собой раскрытые ноты, выступая в качестве дирижёра. Гипербола здесь обнаруживается во всём, в том числе в изображении такого скопища всевозможных пернатых и в сильнейшем акценте на диковинных существах, в обрисовке которых господствует заведомо изощрённый вымысел.
Франс Снейдерс
* * *
В связи с рассмотрением такого качества стиля барокко, как фантазия и фантазийность, отдельного разговора заслуживает русское искусство этого времени. Оно ярко и очень по-своему отозвалось на общие веяния эпохи.
К XVII столетию высшего расцвета достигает русская деревянная архитектура:избы, мельницы, часовни, церкви и т.д. – всё это рубили без гвоздей и с удивительной художественной выдумкой. Шедевром деревянного зодчества стала Преображенская церковьв Кжах (остров на Онежском озере, где ныне находится музей-заповедник русской деревянной архитектуры). Многоглавие, то есть обилие куполов, как важнейшая примета русского храмового зодчества, доведено здесь до предела – церковь имеет двадцать два купола. Она отличается поразительно замысловатой конструкцией, однако щедрое разнообразие форм собрано в единый пучок, устремлённый ввысь на 37 метров и своеобразно реализующий принцип пирамиды. Тонкая, мастеровитая работа обнаруживает себя в любой детали: и в том, как всё ладно пригнано, образуя затейливо-прихотливый силуэт, и в том, как искусно вышит узор орнамента, создающего трепетную вибрацию чешуйчатой поверхности.