Мифология и религия.

Подобно тому, как внутренние переживания человека в гомеровской психологии спроецированы на внешние предметы, так и мотивы поступков людей перенесены на мир внешних агентов (богов). У гомеровских героев нет ничего за душой и решительно все (чувства, мысли, желания, мотивы поступков и сами поступки) в них вкладываются (или отнимаются) богами. Употребляемые Гомером такие термины как psyche (душа), thymos (дух), noos (ум, мысль) выражают не способности души (как у Платона), а отдельные психические свойства живого человеческого организма. У Гомера нет подлинного размышления, нет диалога души с собой так как все изменения в человеке определяются извне.

 

Греческий (философский) и ветхозаветный монотеизмы совпадают, но различаются по характеру присутствия Бога. Это - различие между философией и религией?

В пирамиде вершина занимает господствующее место, но принадлежит все же самой пирамиде. так греческие боги находятся на вершине мира, но составляют его часть.

Христианский бог - бог всепревосходящий, трансцендентный Бог. Как возможно общение с подобным существом? Оно не только невозможно через мир или посредством мира и мирских вещей, но напротив, все, что ни есть в этом мире служит по меньшей мере препятствием и помехой к общению с Богом (м/б к повороту от мира внутрь самого себя?). Чтобы быть с Богом, нужно начать с виртуального уничтожения всего космического и земного, представить его как несуществующее, поскольку действительно перед Богом это ничто. И тогда душа, чтобы приблизится к Богу отрицает реальность мира, других существ, государства, общества, собственного тела (вот духовность?). И когда она преодолеет все это, она почувствует истинную жизнь и бытие. Почему? Да потому, что она остается одна наедине с Богом.

Христианство открыло одиночество как сущность души. Душа - это то, что истинно существует, когда остается без мира, освобожденной от него, т.е., когда она одна. Нет другого способа оказаться близ Бога, как через одиночество, потому что только в одиночестве душа находит свое истинное бытие. Бог и перед ним одинокая душа - нет более истинной реальности с т.з. т.н. христианской философии.

 

В отличие от философии религия м/б охарактеризована следующим образом:

1.В религии существует культ, она связана с особым, связанным с культом сообществом людей и неотделима от мифа. Религии всегда присуща реальная (персонифицированная) связь человека с трансценденцией в образе святого, обособленного от непосвященного.

Напротив, философия не знает ни культа, ни общины во главе со священником (авторитета)

 

Вне противоположности философии и религии никакой позиции быть не может. Каждый из нас находится в этой полярности на стороне одной из них и говорит о сущности другой, не обладая собственным опытом, а потому в каком-то отношении является слепым и непонимающим (Ясперс). Тот, кто полагает, что полностью владеет истиной, уже не может по-настоящему говорить с другим - он прерывает коммуникацию в пользу того содержания, в которое верит.

 

(Индивидуализм + универсализм) [В мифологии личность растворяется, "как масло на сковородке"; в религии она выделяется из сообщества, но обезличивается в Боге; в философии она сохраняется и перед лицом сообщества и перед лицом духа]

 

Миф и философия. Время рождения философской веры - осевая эпоха - примерно между 800 и 200 гг. до н.э. В этот промежуток времени возникли параллельно в Китае, Индии, Древней Греции духовные движения, сформировавшие тот тип человека, который существует и поныне. Осевая эпоха - время рождения и мировых религий, пришедших на смену язычеству, и философии, пришедшей на смену мифологическому сознанию.

 

В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим и по сей день, заложены основы мировых религий, и сегодня определяющих жизни людей. Во всех направлениях совершался переход к универсальности. [но, одновременно, и к индивидуализации]

В осевое время происходит открытие того, что позже стало называться разумом (универсализация) и личностью Индивидуализация).

 

Индивидуализация (распад архаических форм общности) Уже на ранней стадии такого пробуждения собственно человеческого духа человек преисполнен воспоминаний; у него создается впечатление, что он живет на поздней стадии развития, более того, в период упадка. Люди ощущают близость катастрофы. (Как устроен, как устроить, как устроиться)

Мифологической эпохе с ее спокойной устойчивостью пришел конец. Началась борьба рациональности и рационально обоснованного опыта против мифа, затем борьба за трансцендентального Бога против демонов (языческих богов), и вызванная этим борьба против ложных образов Бога.

 

Возникновение философии и рационализация образов мифа и религии предполагает замену религиозно-мифологической веры философским убеждением в том, что в мире господствует логос, разумный и гармоничный порядок, и, наконец, уверенностью в том, что человеческий разум является единственным надежным орудием познания мира, единственным "авторитетом" в решении всех и всяких проблем.

 

Эта замена ознаменовалась постановкой проблемы о первоначале всего сущего и об отношении этого первоначала к многообразию вещей.

Религиозно-мифологическая вера, будучи безотчетной, не нуждается как в постановке проблем, так и в попытках их разрешения. В мифе и религии истина есть своего рода мистерия, т.е. драматическое повествование, волнующий рассказ, например, о происхождении богов, о смене их поколений и т.п., а не проблема, требующая размышления и разрешения. Мифологически-религиозная истина рассказывается, "сообщается", а не раскрывается и не обосновывается. Будучи изречением и откровением, она не нуждается в обсуждении и обосновании, в аргументации и в доказательстве: она передается, а не познается. Мифология нарративна, философия дискурсивна.

 

Метафизика - это натуралистическое учение о сверхчувственном мире и об его отношении к чувственному: мыслятся два мира, противостоящих друг другу как две большие вещи, и спрашивается: каково их взаимоотношение.

Миф гораздо более чувственное бытие, чем сверхчувственное. Мифические герои рождаются, живут и умирают; между ними происходят сцены любви, ревности, вражды и др. Это не метафизика.

Метафизика есть наука или пытается быть наукой, наукообразным учением о "сверх-чувственном" и об отношении его к "чувственному", в то время как мифология есть не наука, а жизненное отношение к окружающему. Миф абсолютно непосредственен, наивен и не требует никакой специальной работы мысли, тем более, научной или метафизической (Народное верование).

 

Возникновение греческой философии является переходом от мифологического отождествления (образа и вещи, человека и природы, субъективного и объективного) к установлению различия между образом вещи и самой вещью, между идеальным и материальным, субъективными объективным. Это был переход от чувственного образа к отвлеченному понятию, от веры к разуму, от воли к интеллекту.

Переход от мифа к логосу означал замену произвольного "фантастического" рассказа аргументированным рассуждением, т.е. тем, что и было обозначено греками термином "Логос", в отличие от термина "Мифос". Установка на человеческий разум как средство познания, ориентация на поиск причин всего происходящего в самом мире, а не вне его - вот то, что существенно отличает философский подход к миру от мифорелигиозного.

 

И все же на всем протяжении своей тысячелетней истории греческая (и не только) философия испытывала влияние мифологии, использовала ее образы, вдохновлялась ее тематикой.

 

Учение Платона (и Гегеля) о том, что смысл (идея) предшествует явлению так же в основе своей имеет определенную мифологему. Короче, в основе всякого доказательства лежит некая исходная интуиция (мифологема), которая ничем не доказывается (ничем не может быть доказана, но и не должна доказываться). Доказываемое и выводимое всегда основывается на недоказуемом и самоочевидном. А это характерные черты именно мифологии, которая не может и не должна быть доказываемой.

Итак, под теми философскими конструкциями, которые в новой философии призваны были обосновывать независимость научного опыта, скрывается вполне определенная мифологема.

 

Такова его собственная мифологема, такова вообще индивидуалистическая и субъективистская мифология, лежащая в основе новоевропейской культуры. Декарт - мифолог, несмотря на весь свой рационализм. Более того, его рационализм питается мифологией.

 

Наука сама по себе не мифологична. Но как только мы говорим о реальной науке, характерной для той или иной конкретной исторической эпохи, мы имеем дело с применением чистой, отвлеченной науки; и вот тут-то мы можем действовать и так и иначе. Какой образ действий мы применяем, зависит от мифологии данной эпохи. Когда наука разрушает миф, это означает только, что одна мифология борется с другой мифологией.

Механика Ньютона опирается на гипотезу об однородном и бесконечном пространстве (тоже мифология). Выбор между Эйнштейном и Ньютоном (выбор прадигмы) есть вопрос веры, а не научного знания самого по себе. Наука - это метод концентрации внимания, но на что направлено это внимание определяется за пределами самой науки. Короче, наука как таковая не разрушает миф. Она лишь осознает его и снимает с него некий рассудочный (например логический или числовой) план.

 

Отношения науки и мифа суть следующие:

1) мифология дает науке тот первоначальный материал, над которым она производит свои абстракции, но это вовсе не означает, что наука вырастает из мифа (хотя и возникает позже);

2) если брать реальную науку, т.е. такую, которая творится живыми людьми, то наука всегда не только сопровождается мифологией, но и реально питается ею, черпая и нее свои исходные интуиции.

 

Более общо: (т.е. и к науке и к философии) Миф же становится материалом для языка, который теперь уже выражал не его исконное содержание, а нечто совсем иное, превратив его в символ.

 

Миф не наука, не метафизика и вообще не философия и прямого отношения к ней не имеет. Тут надо отбросить момент самого учения, науки. Отношение этих двух миров (чувственного и сверхчувственного) не существует в мифе ни как натуралистически-причинное, ни как абстрактно-теоретическое (греческие боги общаются с героями напрямую, как равные, но более сильные партнеры).

 

Субъективность гаснет не в объективности внешнего, чисто предметного мира, а в объективности совместного видения неким сообществом, которое человек ищет.

В воображении романтиков существовало время, когда вершиной человеческого бытия была жизнь в Боге; нам об этом достоверно ничего не известно, сохранилось лишь различно толкуемые следы этого времени, волнующее молчание. Тогда существовала истина (была открыта). Сейчас мы ловим лишь последние, угасающие ее лучи. Вся история предстает под этим углом зрения, как потеря некого изначального подлинного капитала. Однако все данные о доистории (да и о сравнительно недавней истории также) не подтверждают этих грез. Архаические времена были грубыми, человек - бесконечно зависим и беспомощен.

 

Деятельность воображения можно рассматривать не как примитивную, а как высшую (равноправную) форму мышления, как деятельность одновременно творческую и познавательную.