Творчество Н.Гумилева

Акмеизм

Акмеи́зм («Адамизм») (от греч. άκμη — «высшая степень, вершина, цветение, цветущая пора») — литературное течение, противостоящее символизму и возникшее в начале XX векав России. Акмеисты провозглашали материальность, предметность тематики и образов, точность слова. Становление акмеизма тесно связано с деятельностью «Цеха поэтов», центральными фигурами которого являлись основатели акмеизма Н. С. Гумилёв, А. Ахматова (которая являлась его секретарём и деятельным участником) и С. М. Городецкий. Современники давали термину и иные толкования: Владимир Пяст видел его истоки в псевдониме Анны Ахматовой, по-латыни звучащем как «akmatus», некоторые указывали на его связь с греческим «akme» — «острие». Термин «акмеизм» был предложен в 1912 Н. Гумилёвым и С. М. Городецким: по их мнению, на смену переживающему кризис символизму идёт направление, обобщающее опыт предшественников и выводящее поэта к новым вершинам творческих достижений. Название для литературного течения, по свидетельству А. Белого, было выбрано в пылу полемики и не являлось вполне обоснованным: об «акмеизме» и «адамизме» в шутку заговорил Вячеслав Иванов, Николай Гумилёв подхватил случайно брошенные слова и окрестил акмеистами группу близких к себе поэтов. В основе акмеизма лежало предпочтение к описанию реальной, земной жизни, однако её воспринимали внесоциально и внеисторически. Описывались мелочи жизни, предметный мир. Одарённый и честолюбивый организатор акмеизма мечтал о создании «направления направлений» — литературного движения, отражающего облик всей современной ему русской поэзии.

 

Одним из самых ярких поэтов "серебряного века" был Николай Гумилев. Он вошел в русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта-символиста. Однако подлинным его учителем в ранние годы был другой поэт - Иннокентий Анненский. Он был его учителем и в буквальном смысле слова - директором Царскосельской гимназии, в которой учился Гумилев. Основные сборники Гумилева - "Путь конквистадоров", "Романтические цветы", "Жемчуга", "Чужое небо", "Костер" и последняя книга, изданная перед смертью поэта, - "Огненный столп". Главная тема его творчества - тема мужественного преодоления. Некрасивый, бледный, слабый здоровьем, он пускается в рискованные предприятия (три путешествия в Африку, добровольный уход на войну и служба разведчиком). Герой Гумилева отличается силой духа, отвагой, как, например, герой стихотворного цикла "Капитаны": "Пусть безумствует море и хлещет, Гребни волн поднялись в небеса - Ни один пред грозой не трепещет, Ни один не свернет паруса".
С годами в поэзии Гумилева становится меньше экзотики, но его пристрастие к сильной, необычной личности остается неизменным. Такие люди не созданы для будничной, повседневной жизни, они ей чужды. К ним поэт относит и себя. Он много размышляет о своей смерти и представляет ее неизменно в героическом ореоле:"И умру я не на постели/ При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели,Утонувшей в густом плюще". Много стихотворений Гумилев посвятил теме любви. Главная героиня его любовной лирики может принимать различные облики - и сказочной принцессы, и фантастической египетской царицы, и легендарной возлюбленной Данте - Беатриче, и Маргариты из "Фауста" Гете. Особенное место в его поэзии занимают стихотворения, посвященные Анне Ахматовой, с которой поэта связывали сложные, неровные отношения, сами по себе достойные романного сюжета ("Из логова змиева", "Она", "Укротитель зверей" и др.). Поздние стихотворения Гумилева отличает пристрастие поэта к философским темам. Он жил в то время в голодном и страшном Петрограде, занимался активнейшей работой по собиранию литературных сил, создавал студии для молодых поэтов, был их кумиром и наставником. И в это же время Гумилев создает свои лучшие стихи, наполненные раздумьями о человеческой жизни, о судьбе России, о предназначении поэта ("Память", "Шестое чувство", "Заблудившийся трамвай", "Пьяный дервиш", "Мои читатели"). Поэзия Гумилева более зрительная, чем слуховая, ей не свойственна, скажем, есенинская напевность, ей свойственны необычайная яркость, многоцветие, сила лирического напора.