Лево-патриотическая оппозиция Президенту и правительству

1995-1999

1993-1994

В этот период партии впервые стали непосредственными участниками избирательного процесса, их значимость существенно возросла; однако они пока воспринимались элитами как второстепенный, дополнительный инструмент в получении и сохранении властных полномочий. Это было связано, в целом, с тенденцией ослабления значимости законодательной и усиления исполнительной власти, как декларативной («исполнительная вертикаль»), так и реальной (отсутствие нормативной базы, долгое отсут­ствие представительных органов на региональном и местном уровне).

Первые попытки создания партий власти оказались, несмотря на ма­териальную и организационную поддержку, не очень удачными. Ельцин сначала воспринял эти проекты без энтузиазма, считая, что их реализация может связать ему руки⁴⁶¹.

Однако даже в этот короткий двухлетний период роль партий последо­вательно возрастает, что становится заметно накануне выборов 1995 г.

Интенсивные дискуссии накануне второго избирательного цикла о том, как должно измениться избирательное законодательство, включали и упорно продвигаемую представителями правящей группы позицию отказа от выборов. Это было вызвано обоснованным страхом снова потерпеть поражение. То обстоятельство, что представительство в парламенте полу­чили избирательные объединения, политический характер которых пред­ставляется спорным, обусловили девальвацию статуса субъекта избирательного процесса ; к следующим выборам были допущены все общественные объединения, что, конечно, снизило значимость собственно политических партий.

Партии первого поколения, основанные в 1990-1991 гг., и их лидеры играют все меньшую роль, часть из них исчезает с политической сцены, часть — растворяется в новых объединениях.

Среди старых, сохраняющихся с предыдущего этапа особенностей развития партий, наблюдавшихся до середины 1995 г., можно назвать сле­ду- ющие:

1. Организация и внутренняя структура.

По-прежнему на политической сцене доминируют блоки и зон­тичные движения, состоящие из малых и карликовых партий. Пози­ции таких структур определяются амбициями и краткосрочными ин­тересами их лидеров, а не программатикой и идеологией. Именно по­этому они так же быстро распадаются, как и возникают.

Региональные отделения, как правило, не несут ответственности и часто представляют политические позиции, отличные от руководящих органов. Широко распространено участие региональных отделений пар­тий в разных регионах в различных политических блоках. Впрочем, и в Москве также не хватает ясности позиций. Так, например, ДР и РДДР подписывают в сентябре 1994 г. соглашение о политическом союзе. В то же самое время РДДР, ПРЕС и ДПР участвуют 24-25.09.1994 г. в учреждении так называемого «Объединенного демократического цен­тра». ДР воздерживается от участия в этом мероприятии.

Сохраняются и пересечения, расплывчатые организационные и персональные границы между организациями. Партии, хотя и имеют уставы, часто их нарушают.

Продолжается процесс создания карликовых партий, основной функцией которых является повышение статуса их основателей — имея «собственную» партию, малоизвестный политик может привлечь к себе внимание журналистов, которые, в силу малой компетентно­сти, представляют председателей партий в своих материалах вне за­висимости от численности и влияния. 2- Идеологии и программы.

Идеологии и программы остаются неясными и расплывчатыми. Политические лозунги, как позиции, меняются и сдвигаются. Только самые общие представления и линии расколов определяют политиче­ские лагеря после октября 1993 г. — пропрезидентские демократические партии и антидемократическая оппозиция. После начала чечен­ской кампании в 1994 г. все отчетливее становятся позиции демокра­тической оппозиции.

3. Лидеры по-прежнему играют не только ведущие, но экзистенциаль­ные роли — от них зависит существование партий и движений.

4.Численность партий, за исключением коммунистической, продолжа­ет оставаться небольшой, социальный базис партий не расширяется, политическое участие очень ограничено.

5. Значимость партий в политическом процессе невелика, они остаются на периферии политической жизни.

6. Конституционно-правовой базис остается неблагоприятным для пар­тий. Субъектом избирательного процесса стали избирательные объе­динения, партии как таковые не упомянуты, их особый статус и роль в политике нормативно не подкреплены, а практическая деятельность часто противоречит существующему законодательству.

Изменения и новые тенденции в развитии многопартийности состоят в следующем:

1. Появление новых коллективных акторов. За полтора года, до сере­дины 1995 г., партийный ландшафт существенно меняется. Ключевую роль, особенно в демократической части спектра, начинают играть новые объединения. Избирательные блоки приобретают статус объе­динений: Демократический выбор России — в июне 1994 г., Общест­венно-политическое объединение «ЯБЛОКО» — в январе 1995 г. На­чиная с 1995 г. возникают новые объединения в патриотической части спектра, создаются новые административные партии.

2. Усиливается роль партий по сравнению с движениями. Для выбо­ров ясная структура и прозрачная организация означают важный мо­билизационный ресурс, которого не имеют движения. Среди вновь созданных организаций больше партий, чем движений, а существую­щие движения преобразуются в партии (ДВР, ДДР). По точному заме­чанию известного немецкого политолога фон Байме, «новые социаль­ные движения... сменяются ,#оШс$ а$ шиа1" — партиями»⁴⁶⁴.

3. Центры принятия политических решений перемещаются у пар' тий, представленных в парламенте, во фракции. Это вызывает много­численные конфликты, и даже расколы⁴⁶⁵.

4. Изменения в идеологии и программатике связаны с бесперспектив- ностью центристской позиции, попытки создания центристской сил^.сменяются активным использованием символики сильного государст­ва и новым подходом к конструированию административных партий. За исключением экстремистов в национально-патриотическом и ком­мунистическом лагере, у большинства значимых политических акто­ров возникает база для элементов конституционного консенсуса — необходимость правового государства, разделения властей, гарантий прав и свобод человека, существования частной собственности. Де­мократы говорят о социальных реформах и укреплении государст­венности, коммунисты разделяют принципы правового государства и частной собственности, националисты говорят о правах человека и демократических ценностях.

5. Лидеры политических партий сейчас имеют больший политический вес, партийность становится значимой. В партиях начинают видеть важный политический инструмент. Представители не только законо­дательной, но и исполнительной власти готовы участвовать в партий­ном строительстве.

5. Меняется социальный состав партий. Раньше в них доминировали представители интеллигенции, бывшие и нынешние чиновники. Сей­час в политике начинают активно участвовать предприниматели, не только финансово поддерживая существующие, но и создавая собст­венные партии.

7. Партии как таковые, а не только их члены, сейчас представлены в парламенте. Депутаты персонально заинтересованы в укреплении собственных партий.

Существование партий, хотя часто и опосредованное именами поли­тических лидеров, становится элементом общественного сознания. «Антипартийный эффект», следствие господства КПСС, ослабляется. Для граждан существование многопартийности и участие партий в выборах становится нормой. Избиратели начинают понимать, что своим выбором они могут повлиять на состав органов власти и при­нимаемые решения.

В регионах в этот период роль партий скорее снижается, они играют •Оптимальную роль и в первых региональных выборах 1993-1994 гг., на •вторых из избранных депутатов региональных легислатур лишь 13,8 % были выдвинуты партиями⁴⁶⁶.

В целом, партии становятся значимым элементом политической систе­мы, хотя фрагментация и нестабильность пока остаются высокими, а статус партий ясно не определен.

Избирательное законодательство по результатам выборов было изме­нено: в законодательство были внесены новеллы, ограничивавшие доступ неполитических общественных объединений к участию в избирательных кампаниях. Теперь законом об основных гарантиях избирательных прав та­кое право предоставлялось только политическим объединениям граждан — политическим партиям, политическим организациям, политическим дви­жениям⁴⁹³. При этом само определение политического общественного объе­динения в законодательстве до этого отсутствовало, а принятый в декабре 1995 г. закон «О политических партиях» был отклонен Советом Федера­ции. В связи с этим необходимо было дать определение субъекта избира­тельного процесса в избирательном законодательстве. Политическое объе­динение было определено как объединение, основными, закрепленными в Уставе целями которого являются: участие в политической жизни общест-^ва посредством влияния на формирование политической воли граждан, Участие в выборах в органы государственной власти и органы местного самоуправления посредством выдвижения кандидатов и организации их Предвыборной агитации, а также участие в организации и деятельности Указанных органов. Это определение, не подкрепленное разработкой правового статуса политического объединения, несло лишь незначитед регулятивную нагрузку⁴⁹⁴. Организационно-правовые формы политиче объединения были ограничены политической организацией, включая тии, и политическим движением; таковыми не могли быть признаны с ственные фонды, учреждения и органы общественной самодеятельн Второе ограничение было связано с запретом на участие в выборах I динений с членами, которые не имели права состоять в политических единениях — военными, работниками правоохранительных органов.

В соответствии с этим, в 1998 г. были внесены изменения и в : «Об общественных объединениях», закрепляющие ряд признаков, наличие которых исключало возможность признания общественного объединения как

политического⁴⁹⁵. Число объединений, которые не могли стать субьектами

избирательного процесса, расширилось за счет профсоюзов, а также рели-

гиозных, благотворительных, национально-культурных объединений. Кроме

того, был введен запрет на участие для тех организаций, чьи уставы допус-

кали членство в них иностранных граждан, а также иностранных и между-

народных организаций. Этот список дополняли объединения, преследовав-

щие коммерческие цели, созданные для реализации любительских интере-

сов и те, принадлежность к которым определяется по профессиональному,

расовому, этническому или конфессиональному признаку. Однако вопрос о

том, могут ли такие организации быть коллективными членами политических

объединений, оставался открытым. Кроме того, к политическим объединениям не предъявлялось специфических требований по численности и внутреннему устройству. Тем самым, любой организации было достаточно

декларировать свои политические цели и зарегистрировать устав, чтобы стать потенциальным участником избирательного процесса.

Хотя новые нормы и ограничивали число участников избирательного процесса коллективными субъектами, заявившими о своих политических целях, партии по-прежнему оставались «одними из», что, конечно, тормозило процесс их развития. Помимо отсутствия нормативного регулирования деятельности партий и их участия в избирательном процессе, развитие партий тормозили как различия в региональных избирательных системах, так и наличие региональных партий.

Уже летом, после выборов Президента, наблюдается стабилизация консолидация партийного спектра. Информационное агентство «Панорама» фиксирует на этот период помимо партий, представленных в парламенте, 31 более или менее известную политическую организацию. В этот список входили как «собственные» партии известных политиков, например ^«Общее Дело^» либерально ориентированной Ирины Хакамады, так и зачастую продолжающие существовать лишь на бумаге остатки организаций первого поколения — ДР или ДПР. Лишь очень небольшое число политических акторов постоянно присутствовало на политической сцене России в этот период. Литература изобилует различными классификациями поли­тических партий, в основном в классической лево-правой схеме или её модификациях или же «ситуативных» основаниях. Демократическая оппозиция при этом попадает в один кластер с проправительственными партиями, остается неясной и природа союза левых с национал-патрио­тами. На наш взгляд, все более важной в этот период становится не идео­логическая маркировка, а отношение к правящему режиму.

К ней относился, прежде всего, созданный в августе 1996 г. на базе блока, поддерживавшего Зюганова, Народно-патриотический союз Рос­сии (НПСР). Ядром НПРС была КПРФ, вокруг которой группировались практически все значимые левые и национально-патриотические ориен­тированные организации и политики, включая АПР и новую, нацио­нально-патриотическую организацию Александра Руцкого «Держава». НПСР декларировал оппозиционность по отношению к политике, про­водимой Президентом и правительством. В отличие от периода «непри­миримой оппозиции» до конца 1993 г., НПСР, по его собственному оп­ределению, находился сейчас «внутри самой власти» — был широко представлен в законодательных органах власти разных уровней, в ре­гиональной исполнительной власти, включая губернаторов, и даже в пра­вительстве. Руководящий орган НПСР состоял в 1996 г. из 150 человек и включал, помимо Зюганова — тогда министра по вопросам СНГ, А. Ту­леева, курского губернатора А. Руцкого и председателя фракции «Наро­довластие» Н. Рыжкова. Председатель Думы Г. Селезнев также принад­лежал к руководству НПСР.

Коммунисты и их союзники в этот период были готовы в определен­ных областях сотрудничать с правительством и искать компромиссы, а также участвовать в заседаниях Координационного совета, созданного президентом осенью 1996 г.

Позиции НПРС были определены как «лево-центристские». Идеолоия представляла собой причудливую и часто невнятную смесь традиционных, элементов коммунистической и социалистической идеологии, сформулированных менее жестко, чем в программе КПРФ, и «патриотизма», под которым понималось «объединение общенациональных и общегосударственных интересов», определенных через отрицание — как «антизападные».

КПРФ по-прежнему оставалась основной составляющей силой НПСР относилась теперь к истеблишменту, поэтому стала интересна для предпри- нимателей, которых идеология, в отличие от возможности лоббирования, ин- тересовала мало. Партия оставалась самой большой и самой влиятельной в России и имела партийные ячейки не только во всех больших, средних и малых городах, но и в деревнях. Среди коммунистов теперь можно было наго представителей всех общественных и демографических групп.

Идеологические позиции партии проясняют избирательная программа и наказ кандидату в Президенты Зюганову, принятые на V пленуме ЦК КПРФ и на IV партконференции. Главное направление этих изменений — мягкий отказ от положений марксизма-ленинизма в экономике и политике, а так же от коммунистической и оппозиционной риторики при подчеркивании принципов державности, патриотизма и защиты прав населения. Из «классических » левых принципов оставался только отказ от частной собственности на землю. Радикальные коммунистические организации были гот овы блокироваться с КПРФ только в порядке исключения (президентсие выборы), в остальных случаях самая резкая критика КПРФ «слева» звучала из рядов «Трудовой России» и РКРП.

Пропрезидентские и проправительственные административные партии

Организации этой части спектра поддерживали проводимую правительством политику безусловно или с весьма незначительными ограничениям . До отставки Черномырдина в 1998 г. его НДР остается основной административной «партией власти», объединяя региональную и федеральную правящую элиту — глав администраций, представителей различных групп интересов; особенно при этом выделяется Газпром, московские финансовые круги. Черномырдин остается председателем, помимо него в НДР входят пять президентов республик, 32 губернатора и несколько министров. Все они - члены Совета, руководящего органа НДР. Основное программное положение НДР – стабильность, понимаемая членами как сохранение существующего баланса сил, благоприятных условий для получения сверхприбылей и на­правлений государственной политики. НДР до отставки Черномырдина представляла собой сильную административную партию, инструмент правящей литы для мобилизации голосов избирателей и вне выборов (включая регио­нальные) не функционировала.

Проект ДВР, первая попытка сконструиро­вать «партию власти», оказался неудачным. Региональные элиты не были го­товы участвовать в организации, членами которой стали маргинализированные члены ДР и партий, в неё входящих. Однако критика президентской политики накануне думских выборов и исключительно непопулярная у насе­ления фигура Гайдара в качестве лидера стали препятствием для ее прохож­дения в Государственную Думу. ДВР, сначала критиковавшая войну в Чечне и усиливающуюся коррупцию, меняет свою позицию. Сначала ориентиро­вавшаяся на коалицию с «ЯБЛОКОМ», ДВР видит в коммунистах и Зюгано­ве серьезную опасность и поддерживает на президентских выборах Ельцина. Для этого на базе организаций ДВР создаются «Народные дома», в которых участвует и НДР, организационно обеспечивая президентскую кампанию. Это направление возглавляет тогда руководитель Администрации Сергей Фи­латов. После выборов занявший эту должность Анатолий Чубайс продолжа­ет оставаться членом ДВР, что имеет символический характер.

Демократическая оппозиция

Последовательно оппозиционный курс проводит «ЯБЛОКО». Объе­динение самым жестким образом критикует войну в Чечне и экономическую политику, проводимую правительством, а также рост коррупции. Все попыт­ки создания коалиций — с ДВР или отдельными политиками, включая Лебедя и Федорова, — заканчиваются неудачей, так как «ЯБЛОКО» не готово ни ид­ти на компромиссы в базовых для него политических позициях, ни менять Явлинского на другого лидера или же распылять его полномочия. Начиная с 1993 г. объединение и его лидер сохраняют «электоральное» ядро своих по­стоянных сторонников, несмотря на весьма ограниченные финансовые ресур­сы и достаточно жесткие внешние условия. С 1996 г. начинается последова­тельное создание партии с жесткой структурой и индивидуальным членством.

Псевдооппозиция

ЛДПР продолжает использовать радикальные империалистические и националистические лозунги и остается партией Жириновского, имеющего чрезвычайные полномочия. На практике она готова заключать ad-hoc-коалиции с любыми политическими партнерами, включая коммунистов и НДР. Региональные организации ЛДПР никогда не выступают с критикой исполнительной власти в этом субъекте Федерации, но постоянно критикуют «непатриотическую» политику правительства. Во всех значимых голосованиях, в первую очередь при принятии бюджета и назначениях Премьера, фракция ЛДПР неизменно поддерживает президента. Однако результаты выборов свидетельствуют о негативной динамике: с 22,92 °/ Жириновского в 1993 г. до 11,8 % в 1995 г. и 5,7 % — в 1996 г.

В целом соотношение политических сил к весне 1998 г. определяется двумя большими коалициями — проправительственной и антиправительст­венной. Это эффект прямого избрания президента, способствующий консо­лидации раздробленной партийной системы (что стимулируется электо­ральной формулой). Аналитики даже начинают писать о «двухпартийной системе», препятствующей достижению национального консенсуса. На­блюдаются две параллельные тенденции: президентские и губернаторские выборы способствуют формированию больших коалиций вокруг основных соперников — «партии власти» и лево-патриотической оппозиции, в то вре­мя как в парламентских выборах, которые стимулируют возникновение но­вых политических объединений, участвует очень большее число игроков.