Древнерусские летописи

Возвышение Москвы

Развитие и возвышение Москвы — увлекательная история того, как удельное княжество средней Руси, которое долгое время числилось всего лишь улусом Золотой Орды, благодаря усилиям многих поколений, умелой политике князей, героическим подвигам воинов, а также благодаря многим другим благоприятным обстоятельствам, превратилось в жизненный центр Восточной Европы, как из него возникло могучее государство и великая культура.

Со школьной скамьи каждому известно, что уже во второй половине XIV века Московское княжество упрочило на Руси свое преобладание. Московские князья при поддержке церкви возглавили наступательную борьбу против монгол. Московские полки вели за собой полки других русских княжеств. Опоясанная белокаменными стенами Москва стала символом защиты общерусских интересов. Политические и военные успехи Москвы были прославлены в летописях и в народных песнях. Эти успехи сопровождались пробуждением и подъемом культуры. В Москве имелись в то время свои очаги просвещения, существовали богатые книгохранилища, были писатели, зодчие, живописцы, искусные ювелиры и золотошвеи. Дошедшие до нас памятники говорят о сложении Московской школы иконописи. Достижения Москвы на поприще просвещения содействовали укреплению ее политического авторитета.

Ранняя Москва собирала вокруг себя и подчиняла себе не только другие княжеские центры средней Руси. Она собирала также культурные ценности. В 1395 году из Владимира в Москву была торжественно перенесена икона Владимирской Богоматери, это не только подняло значение московского княжества, но и оказало свое воздействие в сфере искусства. В Москве возникает ряд икон, русских вариантов на византийскую тему ласкающей младенца Богоматери. Белокаменные храмы Москвы конца XIV — начала XV века в значительной степени восходят к владимиро-суздальским образцам, чем подчеркивалась преемственность первопрестольной Москвы от великокняжеского Владимира. Московские писатели брали себе в пример памятники письменности домонгольского времени. Московские летописцы включают в своды «Повесть временных лет», в знак того, что в стремлении преодолеть удельную рознь Москва следовала славным заветам Киевского государства.

Древняя Русь издавна поддерживала тесную связь с Византией. Правда, москвичи вели нескончаемую борьбу с греческим духовенством, стремившимся удержать русскую церковь у себя в подчинении. Однако в делах веры, письменности и художества авторитет Византии оставался непререкаем. Русские авторы усердно трудились над переводами с греческого, приобщаясь этим к истокам античной мудрости и поэзии, к тонкостям литературного стиля византийцев. Русские путешественники, побывавшие в Царьграде, восторженно рассказывали о святынях и красотах города. Летописцы сообщают о привозе в Москву византийских икон как о событиях общегосударственного значения.

Наш современник, даже когда его влечет к себе старина, склонен считать своих предков людьми простодушными и недалекими. Он замечает в них прежде всего то, чего им не хватало с современной точки зрения и обычно не замечает того, чего ему самому не хватает по сравнению с ними. В результате ни один способный разуверить его голос не доходит до него из этого далекого прошлого.

Мы привыкли представлять себе древних летописцев, как пушкинского Пимена, усердными, но бесхитростными хранителями древних преданий. Историки видят в летописи всего лишь источник информации. Между тем русские летописи — грандиозные создания эпического творчества, в них заключена своя мудрость, своя правда, своя красота. Это проявляется уже в том, как отбираются события, имена, как из мозаики мелких сообщений возникает величественная картина целого. Каждая запись, всегда точная и достоверная, помимо прямого значения заключает в себе свой подтекст, и потому из пестрого калейдоскопа каждодневности в летописях проглядывает представление о жизни народа и его героев, понятия правды и справедливости, вины и возмездия, славы и позора. И какая удивительная простота, ясность и образность языка! Почти никакой риторики, никаких украшений слога. Каждое слово не только нечто обозначает, оно еще и содержит в себе поэтический образ. «Стояли», «сидели», «ставили», «взяли», «сложили крестное целованье», «били челом» — все это и в моральном, переносном смысле и вместе с тем наглядно, зримо, телесно, осязаемо. Мы прямо видим, как люди стоят, стоят все вместе, готовы постоять за себя, стоят стеною, отстаивают и побеждают. И вперемежку с монотонными повторами и перечнями имен рассказы о тревожных небесных знамениях и о моровых поветриях, от которых холодеет кровь. Слой за слоем, как древние иконы, клеть к клети, как крестьянские избы, создавались летописи, веками и поколениями переписывались, сводились, обрастали наслоениями, соединяя в себе память о прошлом, тревоги о настоящем, пророчества о грядущем. Летопись — это народная правда. Иконопись — это народная мечта и поэзия.