Формирование и развитие концепций различения и соотношения гражданского общества и государства

Современная правовая культура— это правовая культу­ра развитого и эффективно функционирующего гражданско­го общества и правового государства. По своей сути и основ­ной идее она представляет собой культуру признания, защи­ты и осуществления прав и свобод человека и гражданинав качестве высших ценностей.

Основными элементами структуры правовой культуры являются: правовые (государственно-правовые) воззрения, нормы, институты (учреждения) и поведенческие отношения.

Правовая культура — это достигнутый уровень развития в правовой (и государственно-правовой) организации жизни людей.

Правовая культура

Правовая культура представляет собой важную составную часть общей культуры.

Культура вообще — это то, что сделано самими людьми, в отличие от того, что дано природой. В отличие от животных, живущих в естественной (природной) среде, люди живут в со­зданном ими самими искусственном мире — в мире культуры, который есть их вторая (сотворенная) природа.

Прогресс в развитии человеческой культуры определяет­ся духовными и материальными достижениями людей, их ус­пехами в улучшении условий своей жизни, в совершенствова­нии форм своего существования.

Глава 6. Правосознание и правовая культура 273

В этом общекультурном процессе к сфере правовой куль­туры относятся успехи и достижения в развитии права и госу­дарства, в совершенствовании правовой (и государственно-пра­вовой) организации жизни свободных людей.

Правовая культура включает в себя государственную (политическую, публично-властную) культуру, которая по сути своей есть государственно-правовая культура, посколь­ку само государство является правовой формой организации публично-политической власти.

С культурологической точки зрения право и государ­ство — это определенные явления культуры, культурные формы наряду с многими другими культурными формами — земледелием, градостроительством, литературой, театром, религией и т.д.

Но отличительная особенность права и государства как культурных форм состоит в том, что они (в качестве всеобщих форм свободы) являются специфическими культурными форма­ми всей культуры в целом, формами организации совокупной культурной жизни любого государственно организованного народа, общества. В данном своем качестве право и государ­ство осуществляют общекультурную функцию и имеют об­щекультурное значение и общекультурную ценность. Это означает, что уровень развитости права и государства (госу­дарственно-правовой формы организации культуры) является существенным показателем степени развитости культуры в том или ином обществе и имеет значение критерия для классифи­кации и оценки ступеней исторического развития культуры у отдельных народов и человечества в целом.

История общечеловеческой правовой культуры — это про­
грессирующее развитие права и государства от первоначаль­
ных примитивных форм до современных форм утверждения и
господства права, правовой государственности, прав и свобод
человека и гражданина. ■>

Разные народы и общества находятся в одно и то же вре­мя на разных ступенях развития как общей, так и правовой культуры. Поэтому о правовой культуре конкретного общества судят с позиций уже известных высших в данное время миро­вых достижений (идей и их практических воплощений) в обла­сти правовой культуры. Сравнение (и сравнительный анализ) характеристик основных элементов правовой (и государствен­но-правовой)¹ организации определенного общества с характе­ристиками соответствующих компонентов наиболее развитых правовых культур современности позврляет выявить и объек­тивно оценить степень развитости правовой культуры данного

274 Раздел IV. Общество, право, государство

общества, цели и ориентиры его дальнейшего культурно-пра­вового развития и совершенствования.

Содержание, характер, качество правовых (и государ­ственно-правовых) воззрений (представлений, идей, ценностей, знаний и т.д.), выражающихся в правосознании членов обще­ства, являются существенными показателями как меры их культурно-правовой зрелости, так и степени их духовной под­готовленности к практическому воплощению этих взглядов в виде соответствующих реальных (объективированных) форм действующего права, институтов (учреждений) государствен­ной власти, поведенческих отношений людей (форм правового поведения, правовой деятельности) и т.д.

Без развитых правовых воззрений, без глубоко осознан­ных и освоенных правовых знаний, ценностно-правовых уста­новок и устремлений невозможны и соответствующие развитые формы реального права, государства, правового общения и т.д. Реальное культурно-правовое содержание и функциональное значение подобных объективированных на практике государ­ственно-правовых форм (норм, учреждений, форм поведения, деятельности и т.д.) в конечном счете определяются правовой зрелостью общества и его членов, их пониманием смысла и ценностей этих форм как достижений человеческой культуры, их осознанной потребностью, готовностью и способностью жить в культурно-правовой среде.

Современной правовой культуре присущи такие каче­ственные характеристики, как: определяющее значение прав и свобод человека и гражданина в правовой организации обще­ственной и государственной жизни; утверждение в массовом правосознании чувства уважения к закону и правопорядку, идей и ценностей господства права; практическая реализация принципов конституционализма и верховенства правового за­кона; согласованное и эффективное функционирование всех источников позитивного Права и всех ветвей государственной власти; правовая активность граждан и их общественных объе­динений в осуществлении своих прав и надлежащем исполне-

Глава»6.- Правосознание и правовая культура

нии своих юридических обязанностей; активная законотворчес­кая, правозащитная и правоприменительная деятельность (в рамках своих правомочий) всех звеньев государственного ме­ханизма; разветвленная система легализованных форм, средств и процедур воздействия гражданского общества на государство и контроль за его деятельностью.

Антиподом правовой культуры является правовой ниги­лизм в его многообразных проявлениях и формах — от недо­оценки и неуважительного отношения к праву до его полного игнорирования и отрицания. Правовой нигилизм — это всегда и государственный нигилизм, поскольку отрицание права включает в себя по существу и отрицание государства как правовой организации публичной власти.

Правовой нигилизм получил широкое распространение во
многих странах. Глубокие корни правовой нигилизм пустил и в
условиях российской действительности. Существенную роль при
этом сыграли многовековые традиции всевластия деспотичес­
ких правителей (от царей до большевиков) и бесправия наро­
да. . \

По словам выдающегося русского юриста XIX в. Б.Н. Чи­черина, в России веками господствовало "общее крепостное со­стояние сословий", включая и дворян. Впервые в истории Рос­сии император Петр Щ своим указом от 18 февраля 1762 г. о дворянской вольности освободил дворян от обязательной государ­ственной службы: Вслед за этим Екатерина II в 70-х — 80-х годах XVIII в. признала за дворянами некоторые другие граж­данские права и свободы, включая право частной собственно­сти. Потребовалось еще сто лет, чтобы от крепостной зависи­мости была (при Александре II в 1861 г.) освобождена основная часть российского населения •— крестьянство.

Причем освобождение это произошло без наделения кре­стьян землей (вместо этого действовала система общинного владения землей —с большой зависимостью отдельного кре­стьянина от общины). Ключевой для России земельный вопрос не был решен ни при царе, ни при большевиках и до сих пор (при формальном провозглашении права частной собственнос­ти на землю) остается одной из важнейших и трудноразреша-емых задач всего процесса современных социально-экономичес­ких и политико-правовых преобразований'в стране.

Известный дореволюционный юрист К.Д. Кавелин в 40-х го­дах XIX в. одним из первых заметил, что в российской исто­рии личность постоянно заслонялась семьей, общиной, госу­дарством. Б.А. Кистяковский в своей статье "В защиту права" (1909 г.), в частности, писал: "Притупленность правосознания

276 Раздел IV. Общество, право, государство

русской интеллигенции и отсутствие интереса к правовым иде­ям являются результатом застарелого зла — отсутствия какого бы то ни было правового порядка в повседневной жизни рус­ского народа"¹.

Правовой нигилизм имел весьма широкое распростране­
ние, и даже такой критик царизма, как А.И. Герцен, в духе
идей русского общинного социализма трактовал отсутствие
начал права в русской общественной жизни как нечто положи­
тельное, как некое преимущество России перед Западом в
движении к будущему справедливому строю. ^

Славянофилы и вовсе отрицали саму постановку вопроса о правовых гарантиях свободы личности против царского само­державия и произвола властей. "Гарантия не нужна! Гарантия есть зло", — утверждал К.С. Аксаков². Пародируя правовой нигилизм К.С. Аксакова и других славянофилов, русский поэт-юморист XIX в. Б.Н. Алмазов писал:

По причинам органическим Мы совсем не снабжены Здравым смыслом юридическим, Сим исчадьем сатаны. Широки натуры русские, Нашей правды идеал Не влезает в формы узкие Юридических начал.

В дальнейшем, в условиях диктатуры пролетариата во главе с коммунистической партией, на смену дореволюционно­му правовому нигилизму пришел качественно новый вариант правового нигилизма — коммунистический нигилизм в отноше­нии права и государства как надстроечных явлений эксплуата­торского общества.

В постсоветское время Россия вступила в новый период своего культурно-правового развития, основными целями и ориентирами которого являются конституционно закрепленные идеи и ценности прав и свооод человека и гражданина, прин­ципы, нормы и институты гражданского общества и правово­го государства.

Однако в реальной действительности все еще сильны тра­диции правового нигилизма, усугубляемые и поддерживаемые

¹ Кистяковский Б.А. В защиту права // Вехи. Сборник статей о русской
интеллигенции. М., 1990. С. 106.

² См. там же. С. 107.

Глава 7. Гражданское общество и государство - 277

в современных переходных условиях целым рядом негативных факторов. В числе этих факторов: недостатки проводимых со­циально-экономических преобразований, незавершенность пра­вовой реформы, неэффективная работа всего аппарата государ­ственной власти, массовое и повсеместное нарушение законо­дательства, бездействие механизма правозащитной деятельно­сти, особенно в сфере прав и свобод человека и гражданина, неспособность государства справиться с бурно растущей пре­ступностью и т.д.

Отсутствует налажецная система правового воспитаниянаселения в духе идей, ценностей и ориентиров развитой пра­вовой культуры современности. Такая систематическая юриди-ко-воспитательная работа тем более необходима, что в массо­вом, а нередко и в профессиональном правосознании все еще широко распространены стереотипы нигилистического отноше­ния к праву и государству, обновленные и подкрепленные вольницей так называемого "правового беспредела" (современ­ного варианта российского правового нигилизма, для обозна­чения которого понадобился уже воровской жаргон!).

В целом преодоление правового нигилизма возможно лишь в общем русле успешного развития процесса постсоциалисти­ческих преобразований в стране и практической реализации идей и ценностей современной правовой культуры. "

Глава 7. Гражданское общество и государство: их различение и соотношение

Социальная жизнь людей на всех этапах ее развития пред­ставляет собой определенную целостность, все стороны кото­рой тесно взаимосвязаны между собой, взаимодействуют и до­полняют друг друга. Такие взаимосвязи присущи и отношениям между обществом и государством.

При различении общества и государства под обществом имеется в виду неполитическая сфера жизни людей в качестве частных лиц, а под государством— политическая сфера их жизни в качестве публичных лиц (субъектов публично-полити­ческой общности и власти, граждан). Дифференциация этих двух сфер, отделение и относительно самостоятельное бытиё частных и публичных, неполитических и политических явле-

278 Раздел IV. Общество, право, грсударство

ний и отношений представляют собой результат длительного социально-исторического развития людей, форм и способов организации жизни свободных индивидов.

В условиях древности и средневековья (в эпохи этническо­го и сословного типов права и государства) публично-политичес­кое (государственное) начало безусловно доминировало во всей социальной жизни людей, а те явления и отношения, совокуп­ность которых принято называть античным или средневековым "обществом", носили политический характер и еще не созрели до обособления в независимую от государства самостоятельную сферу частных (неполитических) интересов, дел и отношений.

Такое обособление общества и государства происходит в Новое время и находит свое выражение в различении частной (неполитической) и политической сфер социальной жизни в виде гражданского общества и политического государства.

Исторически сложившееся словосочетание "гражданское общество", обозначающее общество (неполитическое сообще­ство людей) в его различении и соотношении с государством (политическим сообществом), явно не соответствует выража­емому им смыслу. Ведь гражданское общество — это не обще­ство граждан (политических субъектов), а, напротив, сообще­ство частных (неполитических) лиц — носителей частных це­лей и интересов. Сообщество же граждан —_; это политическое сообщество, т.е. государство (политическое государство) в его отличии от общества (гражданского общества). Кстати говоря, ведь и "гражданское право" (как отрасль права) — это право не гражданка частных лиц.

Устоявшийся термин "гражданское общество"восходит к древнеримскому слову civitas, обозначавшему гражданскую об­щину римлян, сообщество римских граждан. Член этой общи­ны (civis— гражданин) был вместе с тем и субъектом римс­кого гражданского права (ras civile).Слова civitas, civis, ius civile при этом имели синкретичный (слитный) смысл (без раз­личения их политических и неполитических значений). В даль­нейшем их неполитическое значение сохранилось в терминах "гражданское общество", "гражданское право", а политичес­кое значение—в термине "гражданин".

С позиций дифференциации социальных феноменов на по­литические и неполитические явления и соответствующих раз­витых представлений об обществе и государстве ясно, что античное "общество" (civitas в Риме и аналогичные граждан­ские общины в древнегреческих полисах) было по своей при­роде и характеру политическим сообществом, т.е., говоря со­временным языком, было государством, а не обществом.

Глава 7. Гражданское общество и государство 279

Политический характер имело и средневековое "обще­ство", сословное деление которого означало прямую диффе­ренциацию государственно-правовых статусов разных сословий и их членов.

В Новое время круг частных интересов и самостоятельно­сти частного лица все более расширяется и начинает постепен­но охватывать отношения собственности, производства и рас­пределения, товарно-денежный оборот, вопросы Отношения к религии, свободы совести, свободы мысли и т.д. Вместе с тем этот расширяющийся круг частных дел и интересов все бол бе высвобождается от прямого воздействия сложившейся при феодализме политической власти и формируется в относитель­но самостоятельную сферу гражданского общества.

Основным субъектом этого гражданского общества был че­ловек как частное лицо,бюргер, формирующийся буржуа. Такое гражданское (бюргерское) общество, которое начало складываться в условиях разлагавшегося феодализма, было по своей сути антифеодальным, ориентированным на утверждение нового строя, на признание свободы и автономии частного человека в качестве его естественного и неотчуждаемого пра­ва, на учреждение государства, соответствующего потребно­стям и требованиям гражданского общества.

Идеология и устремления такого антифеодального граж­данского общества и соответствующего ему государства и пра­ва нашли свое выражение и защиту в творчестве многих ран-небуржуазных мыслителей (Н. Макиавелли, Ж. Бодена, Г. Гро-ция, Т. Гоббса, Б. Спинозы, Дж. Локка, Ш. Л. Монтескье, Ж. Ж. Руссо, Д. Рикардо, А. Смита, Т. Пейна, Т. Джефферсо-на, И. Канта, Г. Гегеля и др.). Правда, следует иметь в виду, что в трудах многих из этих авторов отсутствует еще (вплоть до конца XVIII в.) четкое различение неполитического (граж­данского) общества и политического государства.

Большой вклад в последовательную теоретическую разра­ботку проблем различения и соотношения гражданского обще­ства и государства внес Гегель.Он прямо отмечает качествен­ную новизну гражданского общества как социально-историчес­кого явления и понятия и по существу трактует гражданское общество как буржуазное общество. "Гражданское обще­ство, —■ писал Гегель, — создано, впрочем, лишь в современ­ном мире, который всем определениям идеи предоставляет их право. Если государство представляют как единство различных лиц, как единство, которое есть лишь общность, то имеют в виду лишь определение гражданского общества. Многие новей-

280 Раздел IV. Общество, право, государство

шие специалисты по государственному праву не сумели прий­ти к другому воззрению на государство"¹.

Хотя исторически гражданское общество возникает по­зднее государства, но в диалектическом развитии понятия права от абстрактных форм к конкретным оно (в качестве объективации и формообразования понятия права) в гегелевс­кой трактовке занимает место между семьей и государством. "Гражданское общество, —поясняет Гегель, -— есть диффе­ренциация, которая выступает между семьей и государством, хотя развитие гражданского общества выступает позднее, чем развитие государства; ибо в качестве дифференциации оно предполагает государство, которое оно, чтобы пребывать, дол­жно иметь перед собой как нечто самостоятельное"².

Двумя принципами гражданского общества, по Гегелю, являются особенная цель каждого частного лица и всеобщая форма ее реализации: особенность, ограниченная всеобщнос­тью, есть единственная мера, при помощи которой каждая особенность (частное лицо, частный интерес) способствует сво­ему благу. "В гражданском обществе, — пишет Гегель, — каж­дый для себя цель, все остальное для него ничто. Однако без соотношения с другими он не может достигнуть своих целей во всем их объеме: эти другие суть поэтому средства для цели особенного. Но особенная цель посредством соотношения с дру­гими придает себе форму всеобщего и удовлетворяет себя, удовлетворяя вместе с тем стремление других к благу"³.

На ступени гражданского общества особенное и всеобщее связаны пока лишь внешним, случайным образом; здесь гос­подствует стихия случайных столкновений частных интересов, "борьба всех против всех"⁴.

Гегель трактует гражданское общество как систему по­требностей и их удовлетворения посредством труда в услови­ях формального равенства всех людей, утверждения' частной собственности, свободы промыслов и частной инициативы. При этом он отмечает и весьма содержательно анализирует соци­ально-экономические противоречия гражданского общества, поляризацию в нем богатства и нищеты, роль государства в защите частной собственности. Главный порок современного ему гражданского общества Гегель видел в том, что процесс накопления богатства сопровождается ростом нищеты и "ведет

¹ Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 228.

² Там же.

³ Там же.

⁴ Там же. С. 330.

Глава 7. Гражданское общество и государство 281

к -разрозненности и ограниченности особенного труда и тем самым к зависимости и нужде связанного с этим трудом клас­са, а отсюда к неспособности чувствовать и наслаждаться всей свободой и особенно духовными преимуществами гражданского общества"¹.

Надлежащее сочетание особенного и всеобщего и разре­
шение противоречий гражданского общества достигаются, по
Гегелю, в разумном государстве, которое раскрывается им как
конституционная монархия с разделением властей. Характери­
зуя диалектику перехода от гражданского общества к государ­
ству, Гегель подчеркивает, что "научное доказательство по­
нятия государства"² состоит в том, чтобы в имманентном дви­
жении понятия, в развитии непосредственной нравственности
(семьи: и гражданского общества) достигнуть синтезирующего
единства -—государства, которое, хотя и обнаруживается как
результат^ но есть подлинное основание. "Поэтому в действи­
тельности, — пишет Гегель, — государство есть вообще пер­
вое, внутри которого семья развивается в гражданское.обще­
ство, и сама идея государства распадается на эти два момен-
гта"³. ■:•■■'

В государстве, наконец, наступает тождество особенного и всеобщего, нравственность достигает своей объективности и действительности как органическая целостность. По отношению к гражданскому обществу как сфере особенного, частного ин­тереса государство как сфера всеобщего интереса выступает, по Гегелю, с одной стороны, как имманентная цель, а с дру­гой — как внешняя необходимость: через тождество этих мо­ментов частный интерес "снимается" и вместе с тем сохраня­ется во всеобщем интересе государства.

Ряд положений гегелевркого исследования проблем разли­чения и соотношения гражданского общества и государства был воспринят марксизмом и перетолкован с материалистических и классово-коммунистических позиций. Согласно марксизму, именно общество является основой государства: общество пер­вично, государство, право и т.д. — вторично. При этом под "обществом" имеются в виду материальные, базисные отноше­ния, а под "государством" — явления надстроечного (обуслов­ленного) характера.

Уже в период своего перехода от гегельянства к матери­ализму К. Маркс, критикуя подход Гегеля, писал: "В дёйстви-

' Гегель Г. В. Ф. Философия права. С. 271.

² Там же. С. 278.

³ Там же.

282 Раздел IV. Общество, право, государство

тельности семья и гражданское общество составляют предпо­сылки государства, именно они являются подлинно деятельны­ми; в спекулятивном же мышлении все это ставится на голо­ву"¹. Причем для марксизма характерна экстраполяция подоб­ных представлений о месте и значении гражданского общества в его соотношении с государством и на все предшествующие эпохи. "Гражданское общество, — подчеркивали Маркс и Эн­гельс, — обнимает все материальное общение, индивидов в рамках определенной ступени развития производительных сил. Оно обнимает всю торгово-промышленную жизнь данной сту­пени и постольку выходит за пределы государства и наций, хотя, с другой стороны, оно опять-таки должно выступать вовне в виде национальности и строиться внутри в виде госу^ дарства"². Характеризуя общество как "продукт взаимодей­ствия людей", Маркс пояснял: "Возьмите определенную сту­пень развития производительных сил людей, и вы получите определенную форму обмена и потребления. Возьмите опреде­ленную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определен­ную организацию семьи, сословий или классов, — словом, оп­ределенное гражданское общество. Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный полити­ческий строй, который является лишь официальным выраже­нием гражданского общества"³.

Такая историческая универсализация в марксизме смыс­ла гражданского общества сопровождается отождествлением на все времена понятий "гражданское общество" и "общество". В этом смысле Маркс подчеркивал, что необходимо "рассмат­ривать существующее общество (а это сохраняет силу и для всякого будущего общества) как "основу" существующего го­сударства (или будущее общество как основу будущего госу­дарства)"⁴. Также и .Энгельс писал, что ''государство — есть продукт общества на известной ступени развития". При этом само общество возникает вместе с человеком. С появлением "готового человека, — писал Энгельс, — возник вдобавок еще новый элемент — общество"⁵.

Марксистскому учению об обществе и государстве, как и марксизму в целом, присущи классово-идеологическая после-

¹ Марке К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 224.

² Маркс #., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 35.

³ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 27. С. 402.

⁴ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 169—170.

⁵ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 490.

Глава 7. Гражданское общество и государство 283

довательность в трактовке всех социальных явлений с позиций коммунистического отрицания частной собственности и частно­собственнического общества, а вместе с ними и их надстроеч­ных порождений — государства и права. Этот подход имеет свою логику, свои открытия и достижения. Но также и свои пороки и поражения. В рамках такого подхода по существу нет места (теоретически и практически) для свободы людей (инди­видов), которая в известной до сих пор реальной истории че­ловечества существовала, прогрессивно развивалась и продол­жает развиваться именно (и только!) в соответствующих пра­вовых (и государственно-правовых) формах, включая и право­вые формы частной собственности.

Практическое осуществление марксистских коммунисти­ческих идей (в виде реального социализма в XX в.) убедитель­но продемонстрировало невозможность свободы (свободных индивидов) в условиях отрицания частной собственности, права и государства; место последних заняли силовые регуляторы и структуры партийно-классовой диктатуры, поглотившей само общество и превратившей людей в "винтики" тоталитарной машины.

2. Либертарно-юридическая концепция различения и соотношения гражданского общества и государства

Для либертарно-юридического подхода определяющее зна­чение имеет свобода индивидов (ее масштаб, мера, объем, со­держание, характер и т.д.), правовые (и государственно-пра­вовые) формы ее существования и развития в историческом процессе эволюции человеческих сообществ.

В дополитическом первобытном сообществе нет ни сво­бодных индивидов, ни права и государства. Свободные инди­виды появляются впервые лишь как субъекты права и госу­дарства в политически организованном сообществе людей: возникшее после первобытного строя политическое общество тождественно тогдашнему правопорядку, тогдашнему праву и государству. То же самое (с поправкой на отсутствие рабов и сословную ограниченность свободы индивидов) можно ска­зать и о политическом обществе эпохи феодализма, пред­ставлявшем собой сословный правопорядок, сословное право и государство. Разложение этого феодального политического общества и формирование нового неполитического граждан­ского общества (и соответствующий прогресс свободы) нашло свое выражение в гражданско-политическом (индивидуально-

284 Раздел IV. Общество, право, государство

гражданском) правопорядке, в праве и государстве Нового времени.

Дальнейший прогресс свободы связан с официальным при­знанием и закреплением в действующем позитивном праве прав человека как частного лица (в виде исходных, независи­мых от государства и его установлений, естественных и неот­чуждаемых прав и свобод человека)¹, —наряду с прежними правами человека как публично-политического лица (гражда­нина). Данной ступени развития прав и свобод людей соответ­ствует различение и относительно самостоятельное бытие гражданского общества и государства. При этом прежнее граж-данско-политическое государство постепенно развивается в современное правовое государство — по мере утверждения в гражданском обществе и государстве господства права и пра­вового закона (исторически говоря, —господства естественных и неотчуждаемых прав и свобод человека и соответствующих им норм позитивного права).

Необходимо иметь в виду, что естественные (прирожден­ные) и неотчуждаемые права и свободы человека и после их официального признания и приобретения ими силы закона (по­зитивного права) не перестают быть естественными и неотчуж­даемыми правами и свободами, которым должны соответство­вать все позитивное право и деятельность государства. Также и государство, став правовым государством в современном раз­витом виде, т.е. особой правовой конструкцией политической власти с разделением властей и т.д., продолжает оставаться публично-политической организацией.

Современное гражданское общество— это правовое, ли­берально-демократическое, плюралистическое, открытое обще­ство, основным субъектом которого является свободный инди­вид, реализующий свои интересы в рамках единого для всех закона и общего правопорядка. Человек как член гражданско­го общества является полноправным и вместе с тем ответствен­ным (соблюдающим свои обязанности и уважающим права дру­гих) участником различных общественных отношений — эко­номических, духовных, информационных и т.д.

¹ Исторически первыми официальными актами, закрепившими естествен­ные и неотчуждаемые права и,свободы человека, были Декларация неза-. висимости Соединенных Штатов Америки (4 июля 1776 г.), Билль о пра­вах 1789—1791 гг. (первые десять поправок к Конституции США), фран­цузская Декларация прав человека и гражданина (26 августа 1789 г.) // См.: Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. М., 1984. С. 182—185, 199—201, 207—209.

Глава 7. Гражданское общество и государство 285

Система гражданского общества отличается развитой
структурой. В эту систему входят следующие основные ком­
поненты (структурные части):1) гуманитарный (человеческий
состав общества — свободные индивиды); 2) социальный (со­
циальное деление общества на социальные группы, слои,
классы); 3) экономический (экономический строй общества —
формы и отношения собственности, производства, обмена,
потребления и т.д.); 4) духовный (наука, образование, культу­
ра, религия -и т.д.); 5) информационный (средства и формы
информации, общественное мнение и т.д.); 6) территориально-
управленческий (местное самоуправление); 7) организационный
(разнообразные формы общественных и групповых объедине­
ний). ,

В систему гражданского общества непосредственно не входят такие специфические самостоятельные человеческие общности, как семья и этнос (нация, народность, раса и т.д.). Они представляют собой (каждая — по-своему!) естественно-человеческие предпосылки гражданского общества, но не "ячейки" или части самого гражданского общества.

Семья— это "ячейка" человечества, особая общность, ос­нованная на родственных (и кровнородственных) связях, и спе­цифические отношения в семье (между мужем и женой, роди­телями и детьми и т.д.) существенно отличаются от межинди­видуальных отношений членов гражданского общества. Когда же отношения между членами семьи уподобляются формаль­но-правовым отношениям чуждых друг другу частных лиц гражданского общества, это как раз и свидетельствует о рас­паде данной семьи, ее конце. Семья как некое целое может, конечно, выступать вовне в качестве субъекта гражданского общества (например в качестве субъекта экономических отно­шений, именуемых "семейным подрядом"), но тут речь идет не о сущности семьи и не о внутрисемейных отношениях, а о чем-то для семьи как таковой внешнем и случайном, хотя в хозяйственном плане (для материального положения семьи и т.д.), возможно, и значимом.

Большое значение, разумеется, имеет этнический (наци­ональный, расовый и т.д.) состав населениястраны, т.е. этни­ческое измерение людей — членов гражданского общества. Но человек является членом гражданского общества именно как человек, а не как представитель определенного этноса, не по национальному или расовому критерию.

В этом смысле можно сказать, что гражданское обще­ство — это неполитическое сообщество (форма отношений) частных лиц, а не ассоциация семей или этносов.

286 Раздел IV. Общество, право, государство

Глава 8. Правовое государство: история идей и современность

Современное правовое государство — как особая теорети­ческая концепция и соответствующая практика' — имеет дол­гую и поучительную историю.

Сам термин "правовое государство"(Rechtsstaat) возник и утвердился в немецкой юридической литературе в первой трети XIX в. (в трудах К.Т. Велькера, Р. фон Моляи др.)¹, а в дальнейшем получил широкое распространение.

В содержательном смысле ряд идей правовой государ­
ственности появился уже в античном мире и в средневеко­
вой Европе, а теоретически развитые концепции правово­
го государства были сформулированы в условиях перехода
от феодализма к капитализму и возникновения нового со­
циально-политического строя. Исторически это происходило
в общем русле возникновения прогрессивных направлений
буржуазной политической и правовой мысли, становления и
развития нового (антифеодального, светского, антитеологи­
ческого и антиклерикального) юридического мировоззрения,
критики феодального произвола и беззаконий, абсолютист­
ских и полицейских режимов, утверждения идей гуманиз­
ма, принципов свободы и равенства всех людей, неотчуж­
даемых прав человека, поисков различных государственно-
правовых средств, конструкций и форм (разделение госу­
дарственных властей, конституционализм, верховенство
закона и т.д.), направленных против узурпации публичной
политической власти и ее безответственности перед обще­
ством. •

При всей своей новизне теоретические концепции право- ' вой государственности(разработанные в трудах Дж. Локка, Ш.Л. Монтескье, Д. Адамса, Д. Мэдисона, Т. Джефферсона, И. Канта, Г. Гегеля и др.) опирались на опыт прошлого, на до­стижения предшествующей социальной, политической и пра­вовой теории и практики, на исторически сложившиеся и ап­робированные общечеловеческие ценности и гуманистические традиции.

¹ Cirf.': Welcker K.T. Die letzteti Griinde von Recht, Staat und Strafe. Giesen, 1813. S. 25, 71 u.a.; Mohl R. Die Polizeiwissenschaft nach den Grundsatzen des Rechtsstaates. Bd.l—2. Tubingen, 1832—1833. В англоязычной литера­туре этот термин не используется; в известной мере его эквивалентом является "правление права" (rule of law).

Глава 8. Правовое государство: история идей и современность 287

1. Античные идеи

Различные аспекты античного влияния на последующую теорию правового государства группируются вокруг тематики правового опосредования и оформления политических отно­шений.Эта тематика включает в себя, прежде всего, такие аспекты, как справедливость устройства полиса (античного города-государства), его власти и его законов, разумное рас­пределение полномочий между различными органами государ­ства, различение правильных и неправильных форм правле­ния, определяющая роль закона в полисной жизни при опре­делении взаимоотношений государства и гражданина, значение законности как критерия классификации и характеристики различных форм правления и т.д.

Уже в глубокой древности зарождается идея необходимо­сти соответствия действий власти требованиям справедливо­сти. Вдальнейшем процессе углубления представлений о праве и государстве довольно рано сформировалась идея о разумно­сти и справедливости такой политической формы общественной жизни людей, при которой право благодаря признанию и под­держке публичной власти становится общеобязательным зако­ном, а публично-властная сила (с ее возможностями насилия и т.д.), признающая право, упорядоченная и, следовательно, ограниченная и оправданная им одновременно, •— справедливой (т.е. соответствующей праву) государственной властью. Симво­лическим выражением подобных представлений стал образ богини правосудия,олицетворяющей единение силы и праваи справедливость правопорядка, в равной мере обязательного для всех.

Во многих древнегреческих мифах отчетливо присутствует возводимая к богам идея справедливого устройства полисной жизни людей. В своих поэмах Гомер противопоставляет спра­ведливость (дике) как принцип общения силе и насилию в че­ловеческих взаимоотношениях. Гесиодвосхваляет Эвномию (Благозаконие), которая, согласно мифу, является сестрой Дике и дочерью верховного и совершенного бога Зевса и боги­ни Фемиды (персонификации вечного естественно-божествен­ного порядка). Эвномия (Благозаконие) тем.самым олицетворяет божественное по своим истокам начало законности в обще­ственном устройстве, глубинную внутреннюю связь законнос­ти и полисного порядка. В дальнейшем слово "эвномия" (бла­гозаконие) заметно десакрализировалось и стало одним из ключевых понятий для характеристики полисного правления, основанного на хороших, справедливых законах.

288 Раздел IV. Общества, право, государство

В плане антитезы "право (справедливость) •—насилие"
Заслуживает упоминания и резкая критика Гесйодом устоев
грядущего "железного века", когда по его словам- "Правду
заменит кулак... Где сила, там и будет право" (Гесиод. Труды
и дни, 174—193). :

Основополагающее значение господства законов в поли­сных делах настойчиво подчеркивали и многие из "семимуд-' рецов" Древней Греции.Некоторые из них, будучи правителя­ми или законодателями, приложили немало усилий для прак­тической реализации своих политико-правовых идеалов. Соблю­дение законов, согласно Бианту, Хилону, Питтаку, Солону и другим древнегреческим мудрецам, ■— существенная отличи­тельная черта благоустроенного полиса. Так, наилучшим госу­дарственным устройством Биант считал такое, где граждане боятся закона в той же мере, в какой боялись бы тирана.

"Повинуйся законам", — призывал спартанец Хилон, ав­тор знаменитого афоризма "Познай самого себя", начертанно­го на храме Аполлона в Дельфах и сыгравшего заметнуЧо роль в истории древнегреческой мысли. Лучшим^ полисом Хилон счи­тал тот, где граждане слушаются законов более, чем ораторов и демагогов.

Одним из "семи мудрецов" был Солон (ок. 638—559 гг. до н.э.) — знаменитый афинский реформатор, государственный деятель и законодатель. Глубокой политико-правовой мудрос­тью отмечен его афоризм "Ничего сверх меры", который тоже был записан на храме в Дельфах. Именно с законодательных реформ Солона, по оценке Аристотеля, в Афинах "началась демократия"¹. Конституционное по своему существу законода­тельство Солона было пронизано идеей компромисса правопри-тязаний борющихся сторон, интересов знати и демоса, имущих и неимущих. Кстати говоря, эта сознательно проводившаяся Солоном идея законодательного закрепления компромисса меж­ду борющимися силами и достижения таким путем гражданс­кого мира весьма характерна и для последующего зрелого конституционализма Нового времени как фундамента правовой государственности.

В плане идей правового закона и правового государства представляет большой интерес положение Солона о том, что свои реформы он провел с помощью "власти закона", соединив силу с правом². Помимо глубокой характеристики власти зако­на как сочетания силы (имеется в виду — официальной государ-

¹ Аристотель. Афинская демократия. М., 1996. С. 41.

² Там же: С. 17. ,.,...

Глава 8. Правовое государство: история идей и современность 289

ственной силы) с правом в приведенном положении Солона от­четливо присутствует также и проницательная мысль о том, что преобразования в государстве следует проводить именно легальным' путем, на основе официального и всеобщего закона.

Отмеченная государственно-правовая идея древних о еди­нении силы и права была однозначно направлена против пред­ставлений о том, будто сила рождает право, сильный всегда прав и т.д.

Справедливость, право, закон традиционно считались древними греками божественными установлениями, необходи­мыми атрибутами космических и земных порядков, антипода­ми насилия, произвола, хаоса. И говоря сегодня о законопос­лушности древних, их высоком почтении к закону и законно­сти, не надо забывать, что имелись в виду священные тради­ции, надлежаще устанавливаемые, разумные и справедливые (мы бы сказали —-правовые) законы, а не произвольный дик­тат силы.

Такое отношение к законам присутствует, например, и в той гражданской присяге, которую приносили молодые жители Афин при достижении совершеннолетия (18 лет)¹. В этой при­сяге были, в частности, следующие слова: "И я буду слушать­ся властей, постоянно существующих, и повиноваться установ­ленным законам, а также тем новым, которые установит со~ гласно народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один, и вместе со всеми".

Последующее развитие древнегреческой политико-право­вой мысли сопровождается дальнейшим углублением светских, теоретических воззрений о взаимосвязях права и государства, о формах и механизме правового опосредования политико-властных отношений.

С идеей необходимости преобразования общественных и политико-правовых порядков на философских (разумных) осно­вах в VI—V вв. до н.э. выступили Пифагор и пифагорейцы.

Эта глубокая идея легла в основу целого ряда последую­щих представлений об определяющей роли философского ра­зума и истинного знания для установления идеального строя и совершенного правления. Выразительными примерами по­добных представлений являются, в частности, сократовское положение о правлении знающих, платоновский проект иде­ального строя во главе с философами, кантовские категори-

¹ Аристпотпелъ. Афинская демократия. М., 1996. С. 42.

Раздел IV. Общество, право, государство

ческие императивы философского разума о нормах должен­ствования в сфере морали, права, государства, гегелевская концепция тождества разумного и действительного (включая, разумность права и государства). В модернизированном виде подобные представления присутствуют и в различных совре­менных концепциях справедливого и разумного способа орга­низации общественной, государственной и правовой жизни, осуществления законотворческой, управленческой и иных форм деятельности государства на научных основах и т.д.

В общем ряду подобных представлений особое место зани­мает негативная марксистская философская трактовка права и государства с позиций исторйко-материалистической филосо­фии. Основным результатом,и выводом марксистского фило­софского разума р рассматриваемом плане является отрицание разумности права и государства, которые в качестве негатив­ных феноменов подлежат преодолению и отмиранию в йроцессе пролетарской революции и построения совершенного коммуни­стического строя.

Для самих пифагорейцев идеалом был полис, где господ- * ствуют справедливые законы.

Идею единства полиса и законов развивал Гераклит. Имея в виду божественную, разумную и справедливую природу по­лиса и закона, их необходимую взаимосвязь, Гераклит подчер­кивал, что "народ должен сражаться за закон, как за свои стены"¹.

Как "общее дело" членов полиса трактовал государство Де­мокрит.При этом он считал искусство управления государством (полисом) "наивысшим из искусств"². "Государственные дела, — писал он, — надо считать много более важными, чем все про­чие; .каждый должен стараться, чтобы государство было бла­гоустроено, не добиваясь больших почестей, чем ему приличе­ствует, и не захватывая большей власти, чем это полезцо для общего дела. И государство, идущее по верному пути, — вели­чайшая опора. И в этом заключается все: когда оно в благопо­лучии, все в благополучии, когда оно гибнет, все гибнет"³,

Демокрит отвергал деспотическую власть и выступал за де­мократический полис со свободой граждан, "Бедность в демокра­тии, — подчеркивал он, — настолько же предпочтительнее так называемого благополучия, насколько свобода лучше рабства"⁴.

¹ Материалисты Древней Греции. М., 1955. С. 45.

² Там же. С. 168.

³ См.: Лурье СЯ. Указ. соч. С. 360—361.

⁴ Материалисты Древней Греции. С. 168.

Глава 8. Правовое государство: история идей и современность 291

Светский, человеческий подход к политико-правовым яв­лениям в V—IV вв. до н.э. был основательно развит софиста­ми (Протагором, Гиппием, Антифонтоми др.), которые в от­личие от своих предшественников стали уделять заметное внимание месту и роли индивида в политической жизни, субъективному началу в политике, естественным правам чело­века в их соотношении с полисным законодательством, соци­альной трактовке власти и закона как формам выражения ин­тересов различных слоев и групп общества.

Известное положение софиста Протагора(ок. 481—411 гг. до н.э.) — "Мера всех вещей — человек" (Платон. Теэтет, 152а) — знаменовало собой поворот к человеческому измере­нию мира, включая и политико-правовые отношения, к пости-жению^активно-человеческого, творческого начала во всех сферах жизни.

Идею господства законов в полисе развивали Сократ и
Платон.В своей последней работе "Законы" Платон принци­
пиально противопоставляет друг другу два вида государства:
один, где все зависит от правителей, другой —- где и над
правителями стоят законы. Выступая за государство законно­
сти, Платон писал: "Я вижу близкую гибель того государ­
ства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо
властью. Там же, где закон -— владыка над правителями, а
они — его рабы, я усматриваю спасение государства и все
блага, какие только могут даровать государствам боги" (За­
коны, 715d). .

Было бы, конечно, неверно отождествлять платоновское государство законности с правовым государством. Но наряду с различиями между ними есть и определенное сходство: го­воря о законах, Платон в духе своих естественноправовых воззрений имеет в виду не всякое обязательное установление власти, а лишь разумные и справедливые общеобязательные правила, "определения разума" (Законы, 713е). Существенная черта такого закона, да и самого государства, по оценке Платона, — выражение и защита ими общего интереса. Без этого, согласно Платону, нет ни закона, ни государства, ни справедливости, а имеет место лишь злоупотребление эти­ми понятиями в условиях насилия, политических распрей и господства интересов узкой группы лиц. "Мы признаем, — подчеркивал Платон, •— что там, где законы установлены в интересах нескольких человек, речь идет не о государствен­ном устройстве, а только о внутренних распрях и то, что считается там справедливостью, носит вотще это имя" (Зако­ны, 715в).

292 Раздел IV. Общество, право, государство

Это проницательное суждение античного философа мог бы повторить и современный сторонник правового государства и правового закона.

Концепцию правления разумных законов с естественнопра-вовых позиций обосновывал и Аристотель (384—322 гг. до н.э.). "Итак, — писал он, — кто требует, чтобы закон властвовал, требует, кажется, того, чтобы властвовало только божество и разум, а кто требует, чтобы властвовал человек, привносит в это свое требование своего рода животный элемент, ибо страстность есть нечто животное, да и гнев совращает с истин­ного пути правителей, хотя бы они и были наилучшими людь­ми; напротив, закон — это уравновешенны^ разум" (Аристо­тель. Политика, III, 11, 4, 1287в 5). Там, где отсутствует власть закона, там, подчеркивает он, нет места и какой-либо форме государственного (полисного) строя.

В трактовке Аристотеля различные формы политическо­го (государственного) устройства — в силу именно своей поли­тичности — соответствуют принципу справедливости и идее права, т.е., иначе говоря, носят правовой характер. "Итак, ясно, — пишет Аристотель (Политика, III, 4, 7, 1279а 26), — что только те формы государственного строя, которые име­ют в виду общую пользу, являются, согласно принципу абсо­лютной справедливости, правильными; те же формы, при которых имеется в виду только личное благо правителей, все ошибочны и представляют отклонения от правильных; они ос­нованы на деспотическом принципе, а государство есть обще­ние свободных людей". Такая принципиальная" общность и предметно-смысловое единство политических и правовых форм, противопоставляемых деспотизму, дают основание го­ворить о наличии в учении Аристотеля правовой концепции государства¹.

В целом разрабатывавшаяся Аристотелем политическая наука опиралась на естественноправовую трактовку всех основ­ных проблем полисной жизни (законов и институтов полиса, свободы его членов, справедливости в их взаимоотношениях и т.д.). Естественноправовой смысл имеет и знаменитое положе-

¹ В этой связи В. Зигфрид отмечает: "В наше время мы говорим об идеа­ле, правового государства. До некоторой степени соответствующее этому выражение у Аристотеля звучит: эвномия (благозаконие)". Об аристотелев­ской трактовке деспотизма он пишет: "Деспотический (тиранический) оз­начает неограниченный, неогражденный естественным или позитивным порядком; видимо, мы можем использовать здесь современное слово: то­талитарный" // Siegfried W. Der Rechtsgedanke bei Aristoteles. Zurich, 1947. S. 47, 68.

Глава 8. Правовое государство: история идей и современность 293

ние Аристотеля о том, что "человек, по природе своей, — существо политическое" (Аристотель. Политика. I, 1, 9, 1253а 16). В контексте его правового учения о политике (о полисе, о государстве, о законах) это положение по существу озна­чает также, что человек, по природе своей, — существо пра­вовое, "так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения" (Арис­тотель. Политика, 1,1,12, 1253а 16).

На современном языке можно сказать, что в учении Арис-I тотеля политичность и юридичность (правовой характер) госу­дарства — это одно и то же, так что его политическая наука, представлявшая собой естественноправовое учение о государ­стве и законе (волеустановленном, позитивном праве), содер­жит в себе исходные идеи правового закона и правовой госу­дарственности.

Существенным.достижением древнегреческих мыслителей (Платона, Аристотеля, а затем и Полибия) в этом плане было учение о смешанном правлении как лучшей форме государ­ства.

Так, у Аристотеля этой лучшей формой государства явля­ется полития, которая является надлежащим сочетанием ("сме­шением") принципов демократий и олигархии.

При этом Аристотель во многом следует за Платоном, ко­торый характеризовал второе по достоинству государство, об­рисованное в "Законах", как смешанное правление — "среди­ну между монархическим и демократическим устройством: го­сударственное устройство вообще должно всегда придержи-, ваться средины" (Законы, 757). Разделяя саму идею Платона о преимуществах смешанного правления, Аристотель вместе с тем замечает, что в платоновской концепции совершенного государства речь в действительности идет о сочетании демок­ратического элемента с элементом олигархическим, а не с монархическим.

По существу аристотелевская полития является теорети­ческой конструкцией политической (и вместе с тем — право­вой) формы властвования вообще. В этом плане она служит как бы эталоном для эмпирически существующих государственных форм и критерием для определения меры их политичности или неполитичности (деспотичности, отклонения от требований права, норм политической справедливости).

' Полития конструируется Аристотелем с учетом основных максим его этического и политического учения. Полития — "средняя" форма государства, и "средний" элемент в ней до­минирует во всем: в нравах — умеренность, в имущестёе —

Глава 8. Правовое государство: история идей и современность 295

щество которой видится им в сочетании достоинств различных простых "правильных" форм правления. Причем принципы простых форм правления объединяются в рамках одной ("сме­шанной") формы по сути дела в качестве различных начал властвования, верная, комбинация и надлежащее соотношение которых обеспечивают, по мысли античных авторов, не только стабильность политического строя, но и его соответствие тре­бованиям права — справедливую меру и разумную форму уча­стия всех основных слоев свободного населения (демоса, бога­тых, знатных) в государственной жизни и отправлении обще­государственных функций.

Таким образом, нечто аналогичное тому, что по теории разделения властей достигается посредством надлежащего рас­пределения единой власти среди различных слоев, классов и органов, в рамках античной концепции смешанного правления осуществляется путем сочетания в некое единство принципов разных форм правления.

Значительной развитостью с точки зрения теории разделе­ния властей отличается концепция смешанного правления в разработке Полибия(210—128 гг. до н.э.). Отмечая наличие смешанного правления в Спарте, Карфагене и Риме, он выде­ляет такое преимущество этой формы, как взаимное сдержи­вание, и противодействие друг другу ее различных составных элементов, что в целом позволяет достичь надлежащей ста­бильной организации политического строя. Это — одна из важ­ных идей также и теории разделения властей.

В своей "Всеобщей истории" (VI, 4—10) Полибий характе­
ризует порядок зарождения и смены шести основных форм го­
сударства (царской власти, тирании, аристократии, олигархии,
демократии и охлократии) как естественный процесс, соверша­
ющийся по "закону природы". ,

Наиболее совершенной формой правления, согласно Поли-бию, является такая, в которой соединяются особенности цар­ской власти, аристократии и демократии.

Главное преимущество такой смешанной формы правле­ния Полибий видит в обеспечении надлежащей устойчивости государства, предотвращающей переход к извращенным фор­мам правления — к тирании, олигархии и охлократии. Пер­вым, кто уяснил это и организовал смешанное правление, был, по мнению Полибия, спартанский законодатель Ликург: он'"установил форму правления не простую и не единообраз­ную, но соединил в ней вместе все преимущества наилучших форм правления, дабы ни одна из них не развивалась сверх меры и через то не извращалась в родственную ей обратную

296 Раздел IV. Общество, право, государство

форму, дабы все они сдерживались в проявлении свойств вза­имным противодействием и ни одна не тянула бы в свою сто­рону, не перевешивала бы прочих, дабы таким образом госу­дарство неизменно пребывало бы в состоянии равномерного колебания, и равновесия, наподобие идущего против ветра ко­рабля" (Полибий. Всеобщая история, VI, 10).

Применительно к своему времени Полибий отмечает, что наилучшим государственным устройством отличается римское государство, в котором он выделяет три власти: власть консу­лов, власть сената и власть народа, выражающих соответствен­но царское, аристократическое и демократическое начала. "В самом деле, — поясняет Полибий (Всеобщая история, VI, 11), — если мы сосредоточим внимание на власти консулов, государство покажется вполне монархическим и царским, если на сенате — аристократическим, если, наконец, кто-либо примет во внимание только положение народа, он наверное признает римское государство демократией".

Характеризуя распределение государственных полномочий в Риме между тремя властями, Полибий рассматривает, те ус­тоявшиеся политические процедуры и способы, с помощью которых отдельные власти могут при необходимости мешать друг другу или, наоборот, оказывать взаимную поддержку и содействие. При этом он отмечает, что возможные претензии одной власти на несоответствующее ей большее значение встречают надлежащее противодействие других властей, и в целом римское государство сохраняет свою стабильность и прочность.

Легко заметить, что при всех исторических и социаль­но-политических различиях между античной концепцией сме­шанного правления и последующей теорией разделения вла­стей у них есть и существенно важные общие моменты. Так, в смешанной форме правления (особенно четко у По-либия) полномочия представителей различных форм правле­ния, как и полномочия различных властей в теории раздел ления властей, не сливаются в одно единое начало и не теряют своей специфики и особенностей, а остаются разде­ленными и относительно самостоятельными, взаимодейству­ют, сочетаются и сосуществуют, взаимно сдерживая и урав­новешивая друг друга в рамках стабильного целого — госу­дарственного строя. Цель в обоих случаях одна — формиро­вание такой конструкции государственной власти, при которой правомочия правления не сосредоточены в одном центре (начале), не сконцентрированы у одного органа (од­ной из властей), а справедливо распределены (в виде сфер

Глава 8. Правовое государство: история идей и современность 297

ведения и правомочий разных властей) между различными взаимно сдерживающими, противодействующими и уравно­вешивающими началами — составными частями общегосу­дарственной власти.

Правовой подход к государству (его правовое понимание
и толкование) был существенно развит и углублен в творчестве
римских авторов. .

Большим достижением в этом плане была естественнопра-вовая трактовка Цицерономгосударства как согласованного правового общения людей и "общего правопорядка" (О государ­стве, I, XXXII, 49).

Из концепции Цицерона вытекает необходимость соответ­ствия законов государства требованиям естественного права. Только такие законы справедливы. Что же касается неспра­ведливых законов, то они "заслуживают названия закона не больше, чем решения, с общего согласия принятые разбойни­ками" (Цицерон. О законах, И, 13). Законами следует устано­вить "не только для магистратов меру их власти, но и для граждан меру их повиновения" (Цицерон. О законах, III, 5). Он формулирует важный государственно-правовой принцип: "Под действие закона должны подпадать все" (Цицерон. О законах, III, 17),

Правовое равенство граждан, по мысли Цицерона, дости­жимо лишь при смешанной форме государства, образуемой из элементов царского правления, аристократии и демократии. "Ибо, — замечает он, — желательно, чтобы в государстве, было нечто выдающееся и царственное, чтобы одна часть вла­сти была уделена и вручена авторитету первенствующих лю­дей, а некоторые дела были предоставлены суждению и воле народа" (Цицерон. О государстве, I, XV, 69).

Цицерон отмечает опасность крена в сторону того или иного начала смешанной формы государства и выступает за их взаимное равновесие путем "равномерного распределения прав, обязанностей и полномочий" мфкду ними (Цицерон. О государстве, II, XXXIII, 57).