Второй вопрос.

Великая Хартия Вольностей была принята королем Иоанном под давлением широкого социального движения, в состав которого входили бароны, духовенство, рыцари, горожане, представители сельских жителем При рассмотрении текста Хартии на семинарском занятии ел с дует прежде всего определить, какие ее статьи выражают интересы каждого из названных слоев английского средневеково­го общества. Какие статьи в Хартии прямо выражают интере­сы королевской власти?

Значительная часть статей изучаемого правового памятника посвящена регулированию феодальных отношений (см., на­пример, ст. 2—8, 16, 32, 60 и др.). Есть в нем статьи, регулирую­щие торговлю (см., например, ст. 35, 41 и др.). Ряд статей при­зван оградить население Англии от произвола со стороны ко­ролевской власти, королевских должностных лиц (см., напри­мер, ст. 9, 20, 28, 30, 31, 38, 39, 52 и др.). Причем от этого произ­вола защищаются даже низшие слои общества — вилланы (см. ст. 20). По подсчету В. В. Штокмар, "основная масса статей (30) защищает интересы духовных и светских феодалов, 7 статей отражают интересы рыцарей и свободной верхушки держате­лей и лишь 3 — интересы горожан¹".

В статье 1 Великой Хартии Вольностей провозглашается незыблемость прав и вольностей английской церкви. Любопыт­но, что в проекте этого документа, представленном королю ба­ронами, статья о правах и вольностях церкви отсутствовала.

Большинство указанных статей содержалось в хартиях, из­дававшихся другими королями Англии — предшественниками короля Иоанна.

Особое значение имеют статьи 12 и 14 Великой Хартии Вольностей. Подобных статей не было в предыдущих хартиях английских королей. И это не случайно. Указанные статьи ог­раничивают королевскую власть в той сфере, в которой она не знала ограничений со времен Вильгельма I (Завоевателя). В чем заключается суть ограничений, налагаемых на действия англий­ского короля статьями 12 и 14 рассматриваемого документа?

При анализе содержания статьи 14 Хартии следует обра­тить внимание на установленное здесь различие в статусе чле­нов общего совета королевства: одни из них призываются на заседание совета по личному вызову короля, другие — по вы­зову через посредство королевских шерифов и бейлифов.

Среди статей рассматриваемого документа, закрепляющих права и вольности различных слоев английского общества, осо­бое место занимает статья 61. В ней говорится о гарантиях со­блюдения положений Хартии королем. В чем заключаются дан­ные гарантии? Какими полномочиями обладает совет 25 баро­нов? Какой смысл имеет учреждение такого органа?

При анализе указанной статьи следует обратить внимание на то, что она предоставляет баронам и всему населению Англии ("общине всей земли") право открытого вооруженного выс­тупления против короля в случаях, когда им нарушаются про­возглашенные Хартией права и вольности. Правда, Хартия га­рантирует при таком выступлении неприкосновенность лично­сти короля, королевы и их детей.

Как известно, среди исследователей Великой Хартии Воль­ностей отсутствует единство в общей оценке данного докумен­та. И это не случайно. Хартия призвана была выразить интере­сы всех групп английского средневекового общества, боровшихся с произволом королевской власти, но эти группы, сходясь в своем стремлении ограничить королевскую власть, расходились во многих других своих интересах. Именно поэтому в тексте Ве­ликой Хартии Вольностей нашли свое отражение различные тенденции общественного развития, проявлявшиеся в Англии в начале XIII века. Обсуждая данный вопрос на семинарском за­нятии, следует принять во внимание те события и процессы, которые происходили в английском обществе после принятия указанной Хартии — на протяжении всего XIII века. В свете этих событий и процессов многие положения Великой Хартии Вольностей становятся более понятными.

Третий вопрос.

Принципы королевского правосудия закре­пляются в статьях 17-22, 24, 34, 36, 38, 39,

40, 45, 52, 54, 55, 56, 57 Великой Хартии Вольностей. Тема пра­восудия, таким образом, одна из стержневых тем данного документа. По словам Д. М. Петрушевского, "делу правосудия Великая Хартия отводит весьма видное место, не забывая при этом даже самых низших слоев английского общества. Можно даже сказать, что центр тяжести ее принципиального значения здесь именно и лежит, и самые знаменитые ее параграфы, стяжавшие Великой Хартии неувядаемую славу (§ 39 и 40), относятся как раз к судебному делу"¹.

Большинство статей Хартии имеет своей целью ограничен™ • произвола королевской власти в области правосудия. Так, смыслом статьи 17 заключается в том, что Суд Общих Тяжб может теперь собираться и рассматривать дела без участия короля.

Согласно статье 34 "приказ, называемый Praecipe, впредь не должен выдаваться кому бы то ни было о каком-либо держании, вследствие чего свободный человек (liber homo) мог бы потерять свою курию". Смысл содержания процитированной статьи можно понять лишь при условии, если будет точно определено значение термина "курия (curia)". Под этим термином в данной статье подразумевается сеньориальный суд (сеньориаль­ная курия). Термин же "приказ (breve)" обозначает выдавае­мое королем предписание о рассмотрении дела в королевском суде. Следовательно, анализируемая статья запрещает королю передавать иски по поводу держания земельного надела, рас­сматривавшиеся по тогдашней традиции в местных сеньори­альных судах, в суды центральные, королевские.

Термин "курия" проливает свет и на значение термина "сво­бодный человек". Очевидно, что под ним подразумеваются в дан­ной статье не все свободные люди английского королевства, а лишь феодалы — именно они имели "курию".

Особое значение не только среди статей Великой Хартии Вольностей, провозглашающих принципы правосудия, но во всем тексте этого правового памятника имеет статья 39.

Какой принцип королевского правосудия закрепляет дан­ная статья?

Оригинальный текст указанной статьи, изложенный как и весь текст Хартии на латыни, выглядит следующим образом:

Magna Carta. Cap. 39: "Nullus liber homo capiatur, vel imprisonetur, aut disseisiatur, aut utlagetur, aut exuletur, aut aliquo modo destruatur, nee super eum ibimus, nee super eum mittemus, nisi per legale judicium parium suorum vel per legem terre".

Великая Хартия Вольностей. Статья 39: "Ни один сво­бодный человек не будет задержан, или заточен в тюрьму, или лишен владения своим земельным наделом, или поставлен вне закона, или выслан [за пределы страны], или каким-либо обра­зом лишен своего положения [в обществе]; сверх того, мы не выступим против него, не нашлем на него [войско], разве толь­ко по законному приговору его пэров или по закону страны".

(Перевод В. А. Томсинова.)

Смысл процитированной статьи вполне понятен — соглас­но ей каждому "свободному человеку" Английского королевства предоставляются гарантии против произвольного заточения под стражу, незаконной конфискации принадлежащей ему недви­жимости, лишения правовой защиты, изгнания за пределы стра­ны, лишения социального статуса и т. д. Непонятным остается в статье 39 лишь одно: кто здесь подразумевается под "свобод­ным человеком" — все свободные люди королевства или толь­ко феодалы?

Сам по себе текст анализируемой статьи не дает основа­ний для однозначного ответа на этот вопрос. Суду пэров под­лежали, как известно, только представители высших сословий средневекового общества. Поэтому слова "по приговору равных его (per legale judicium parium suorum)" относятся, безусловно, только к феодалам. Однако за указанными словами в статье 39 идут другие слова - - "или по законам страны (vel per legem terre)", которые могут относиться не только к баронам, но и к любым вообще свободным людям Английского королевства. Союз "или (vel)" является одновременно и соединительным, и разде­лительным союзом. От того, в каком качестве данный союз вы­ступает в последней фразе статьи 39, зависит смысл употреб­ляемого в начале указанной статьи термина "свободный чело­век". Если этот союз является здесь соединительным, под "сво­бодным человеком" в статье 39 Хартии может подразумевать­ся только представитель высшего сословия. Если данный союз оказывается в рассматриваемом случае разъединительным, тер­мин "свободный человек" обозначает любого свободного поддан­ного английского короля. Но возможно ли уверенно сказать, в каком из двух качеств выступает в последней фразе статьи 39 Хартии союз "или"? Нет, невозможно!

Таким образом, с помощью чисто грамматического толко­вания содержания статьи 39 нельзя установить подлинный смысл термина "свободный человек".

Именно неопределенность этого термина позволила авто­рам "Петиции о праве" 1628 года ссылаться на Великую Хар­тию Вольностей как на юридический акт, предоставивший га­рантии от произвольного заключения в тюрьму всем поддан­ным английского короля.

Но если грамматический способ толкования не дает возмож­ности определить, представителей каких общественных групп защищает статья 39 Хартии, то можно ли достичь данной цели применением других способов толкования правовых норм?

Какие аргументы можно привести в пользу того, что под термином "свободный человек (liber homo)" в статье 39 Вели­кой Хартии Вольностей 1215 года подразумевается только пред­ставитель высших слоев тогдашнего английского общества?

Очевидно, что "свободный человек", о котором идет речь в данной статье, -- это, как правило, индивид, обладающий не­движимым имуществом и некоторым влиянием в обществе. В частности, как вытекает из текста самой статьи (причем как из его латинского оригинала, так и из любого варианта перевода на русский язык), этого "свободного человека" можно лишить земельного владения и социального статуса. Чтобы подчинить его, королю необходимо на него нападать, посылать на него кого то (вероятнее всего, с войском), изгонять откуда-то (скорей вес го — из страны). Если "свободный человек" в данном случае -барон, то применение королем для его подчинения всех подоб­ных мер вполне объяснимо. Если же под "свободным челове­ком" мыслится в статье 39 помимо феодала также и простой подданный — горожанин или сельский житель — не принадле­жащий к высшему сословию, то в таком случае зачем приме­нять к нему указанные меры.

Но самое главное даже не в этом, а в том, что, беря под свою защиту всех вообще свободных людей страны, король бес­церемонно вторгался бы в сферу власти местных феодалов. Его Величество тем самым серьезно бы ограничивал власть баронов на местах. Могли ли бароны позволить Иоанну Беззе­мельному -- королю, которого они, образно говоря, поставили на колени, брать под свою королевскую защиту всех простых свободных людей всего своего королевства?

Любопытно, что положения, вошедшие в статью 39 Вели­кой Хартии Вольностей 1215 года, были предложены именно баронами. В перечне "баронских статей", предъявленных коро­лю Иоанну, они составляют статью 29. Взамен термина "свобод­ный человек (liber homo)" здесь используется термин "личность свободного человека (corpus liberi hominis)", да в предпоследней фразе вместо "сверх того, Мы не выступим на него, не нашлем, сверх того, на него [войско] (пес super eum ibimus, пес super eum mittemus)" говорится: "или [пусть] тот король, сверх того, не насылает на него [войско] (пес Rex eat vel mittat super eum)". В остальном же наблюдается почти полное совпадение текста ста­тьи 39 Великой Хартии Вольностей с текстом статьи 29, пред­ложенной баронами.

Термин "свободный человек" используется и в статье 34 Хартии, но там он совершенно недвусмысленно обозначает ин­дивида, имеющего в своем распоряжении сеньоральную курию, то есть представителя высшего сословия. Следовательно, упот­ребление термина "свободный человек" в узком смысле, то есть для обозначения не любого свободного подданного английского короля, но лишь представителя высшего сословия английского общества, было вполне допустимым для составителей текста рассматриваемого правового памятника.

Какие аргументы можно привести в пользу того, что тер­мин "свободный человек" подразумевает в статье 39 Великой Хартии Вольностей не только барона, но всякого вообще сво-Гюдного подданного английского короля?

Первый из таких аргументов можно обнаружить в обстоя­тельствах принятия указанной Хартии. Баронам удалось одер­жать победу в конфликте с королем Иоанном и принудить его исличество к подписанию документа, закрепляющего за нимидовольно широкий круг прав и вольностей, только благодаря поддержке их движения различными слоями тогдашнего англий­ского общества. Могли ли бароны в таком случае игнорировать интересы своих союзников в борьбе с королем и закрепить га­рантии неприкосновенности личности, изложенные в статье 39 Хартии, только за представителями своего сословия?

Второй аргумент в пользу самого широкого толкования тер­мина "свободный человек", употребляемого в статье 39 Вели­кой Хартии Вольностей 1215 года, заключается в том, что прин­цип равенства всех людей перед законом, независимо от их со­словной принадлежности, был совсем не чужд правосознанию высших сословий английского общества того времени. Но осо­бую ценность данный принцип представлял для королевской власти в Англии — он был одним из сильнейших средств борь­бы с сепаратизмом феодальных сеньоров. Утверждение в сфе­ре правосудия принципа законности и равенства всех перед за­коном было одним из важнейших элементов политики англий­ских королей, начиная с Генриха П.

Статья 60 Великой Хартии Вольностей 1215 года зафиксиро­вала принцип равенства всех перед законом, правда, в доволь­но своеобразной формулировке. Согласно ей все бароны — под­данные английского короля обязаны соблюдать в отношении к своим вассалам все те обычаи и вольности, которые его вели­чество признал надлежащим к соблюдению в своем королев­стве относительно своих вассалов. Отсюда можно сделать весь­ма интересный вывод относительно смысла статьи 39 Хартии, а именно: даже если изложенные в данной статье гарантии от произвольного заточения в тюрьму, незаконных конфискаций имущества и других посягательств на личность король предос­тавляет только баронам, то есть только представитель высшего сословия подразумевается под термином "свободный человек", то эти гарантии все равно распространяются на всех свобод­ных людей английского королевства. Бароны обязаны, в соот­ветствии со статьей 60 Хартии, обеспечить соблюдение в отно­шении подвластных себе людей те правовые нормы, которые король обязался соблюдать по отношению к баронам.

Приводя этот аргумент, следует обратить внимание на ста­тьи 1 и 2 Ордонанса о судьях, изданного в 1346 году англий­ским королем Эдуардом III. В статье 1 указанного Ордонанс; говорится: "Мы приказываем, чтобы Наши судьи отныне обеспе­чивали осуществление закона и прав всем Нашим подданными, в равной мере богатым и бедным, независимо от личности" В статье 2 это положение подтверждается: "То же самое Мм постановили в отношении баронов Казначейства. И Мы открыт потребовали от них в Нашем присутствии, чтобы они в соответствии с разумом осуществляли право в отношении всех На­ших подданных, как больших, так и малых"¹ (курсив мой. — В. Т.).

Какие еще аргументы можно привести в пользу, с одной стороны, узкого и, с другой стороны, широкого толкования термина "свободный человек" в статье 39 Великой Хартии Воль­ностей 1215 года?

Какие принципы королевского правосудия закрепляют ста­тьи 40 и 45 рассматриваемого правового памятника?

Конкретный анализ ситуаций (казусов)

Актуализировать полученные знания поможет решение рабо­чих ситуаций, которые основаны на реальных судебных спорах или ситуациях, почерпнутых в судебных хрониках, сочинениях древних юристов и иных источниках.

При анализе ситуации необходимо прежде всего четко опре­делить существо проблемы, т.е. какое право нарушено и(или) требует юридической защиты. Далее следует выделить юридически значимые факты. И наконец, каким образом Великая Хартия Вольнсотей предлагала урегулировать аналогичные ситуации.

Иоанн, Божьей милостью король Англии, сеньор Ирландии, герцог Нормандии и Аквитании, граф Анжу, архиепископам епископам, аббатам, графам, баронам, юстициариям, чинам лес­ного ведомства, шерифам, бэйлифам, слугам и всем должност­ным лицам и верным своим — привет. Знайте, что мы, по Божь­ему внушению и для спасения души нашей и всех предшествен­ников и наследников наших, в честь Бога, и для возвышения святой Церкви и королевства нашего, по совету достопочтенных отцов наших... и других верных наших.

1. Во-первых, дали пред Богом свое согласие и настоящей Хартией нашей за нас и за наследников наших на вечные време­на, чтобы английская Церковь была свободна и владела своими правами в целости и своими вольностями неприкосновенными; что явствует из того, что свободу выборов, которая признается важнейшей и более всего необходимой английской церкви, мы, но чистой и доброй воле, еще до несогласия, возникшего между нами и баронами нашими, пожаловали и грамотой нашей подтвердили и получили подтверждение ее от господина папы Ин­нокентия Третьего, которую и мы будем соблюдать, и желаем, чтобы ее добросовестно на времена соблюдали наследники наши. Пожаловали мы также всем свободным людям королевства нашего за нас и за наследников наших на нижеписанные вольности, чтобы имели их и владели они ими и их наследники от нас и от наследников наших.

2. Если кто из графов, или баронов, или других держателей, держащих от нас непосредственно (in capite) за военную повин­ность умрет, и в момент его кончины наследник его будет совер­шеннолетним и обязан будет платить рельеф, то он [наследник] должен: получить свое наследство после уплаты старинного рельефа, т. е. наследник или наследники графа [должны упла­тить] за целую графскую баронию 100 фунтов [стерлингов], на­следник или наследники барона — за целую баронию 100 фун­тов, наследник или наследники рыцаря, владеющего целым ры­царским фьефом,— 100 шиллингов самое большее; кто меньше должен платить, пусть и дает меньше, согласно древнему обычаю фьефов.

3. Если же наследник кого-либо из таких [держателей] ока­жется несовершеннолетним и находящимся под опекой, то, дос­тигнув совершеннолетия, пусть получает свое наследство без уп­латы рельефа и пошлины....

4. Опекун земли этого наследника, который несовершенно­летен, должен брать с земли наследника только умеренные дохо­ды и умеренные обычные платежи, и умеренные повинности, и при этом, не нанося ущерба и разорения ни людям, ни вещам; и если мы поручим опеку какой-либо из таких земель шерифу или кому-либо другому, который должен будет давать нам отчет о до­ходах ее, и он разорит и опустошит эту находящуюся под его опекой землю, то мы возьмем с него штраф, и земля пусть будет поручена двум полноправным и честным людям из этого фьефа, которые и будут давать отчет о доходах нам или тому, кому мы назначим; и если мы подарим или продадим кому-либо опеку над какой-нибудь из таких земель и он произведет на ней разо­рение или опустошение, то он лишится этой опеки, и она будет передана двум полноправным и честным людям из этого фьефа, которые таким же образом, как сказано, выше, будут давать нам отчет.

5. Опекун же, пока будет держать в опеке землю, будет под­держивать дома, парки, помещения для скота, пруды, мелыгацы и прочее, относящееся к этой земле, из доходов этой земли и обязан будет передать наследнику, когда тот достигнет совер­шеннолетия, всю его землю, снабженную плугами и другим сель­скохозяйственным инвентарем, сколько требуется его в рабочее время и сколько можно иметь его, сообразуясь разумно с дохода­ми с земли.

6. Наследники будут вступать в брак так, чтобы не было не­равного брака, и таким образом, чтобы до заключения брака об этом доводилось до сведения близких из кровных родственников самого наследника.

7. Вдова после смерти мужа своего немедленно же и без всяких затруднений пусть получает приданое и свое наследство и пусть ничего не платит за свою вдовью часть, или за свое прида­ное, или за свое наследство, каковым наследством муж ее и сама она владели в день смерти мужа, и пусть остается в доме своего мужа в течение 40 дней после смерти его, в течение которых ей будет выделена ее вдовья часть.

8. Никакая вдова не должна быть принуждаема к браку, пока желает жить без мужа, так, однако, чтобы представила ручатель­ство, что не выйдет замуж без нашего согласия, если она от нас держит, или без согласия сеньора, от которого она держит, если она от кого-либо другого [а не от нас] держит.

9. Ни мы, ни наши чиновники не будем захватывать ни зем­ли, ни дохода с нее за долг, пока движимости должника доста­точно для уплаты долга; и поручители самого должника не будут принуждаемы [к уплате его долга], пока сам главный должник будет в состоянии уплатить долг; и если главный должник ока­жется не в состоянии уплатить долг, не имея откуда заплатить, поручители отвечают за долг; и если пожелают, могут получить земли и доходы должника и владеть ими до тех пор, пока не по­лучат возмещения долга, который они перед этим за него упла­тили, если только главный должник не докажет, что он уже рас­считался с этими поручителями.

10. Если кто возьмет что-нибудь, больше или меньше у евре­ев, взаймы у евреев и умрет раньше, чем этот долг будет уплачен, долг этот не будет давать процентов, пока наследник [умершего] будет несовершеннолетен, от кого бы он ни держал [свою землю|, и если долг этот попадет в наши руки, мы взыщем только то имущество, которое значится в долговом обязательстве.

11. Если кто умрет, оставшись должным евреям, жена его должна получить свою вдовью часть и ничего не обязана давать в униату этого долга; и если у умершего остались дети несовершеннолетние, им должно быть обеспечено необходимое соответственно держанию умершего, а из остатка должен быть уплачен пинт, но так, чтобы повинности, следуемые сеньорам [умершего], не потерпели при этом никакого ущерба; таким же образом надлежит поступать и с долгами другим, не евреям.

12. Ни щитовые деньги, ни [какое-либо иное] пособие (auxilium) не должны взиматься в королевстве нашем иначе как обще­му совету королевства нашего (nisi per commune regni nostri), если это не для выкупа нашего из плена, и для возведения в ры­цари первородного сына нашего, и для выдачи первым браком дочери нашей первородной; и для этого должно выдавать лишь умеренное пособие; подобным же образом надлежит поступать и относительно пособий с города Лондона.

13. И город Лондон должен иметь все древние вольности сво­бодные свои обычаи как на суше, так и на воде. Кроме того, мы желаем и соизволяем, чтобы все другие города, и бурги и местеч­ки, и порты имели все вольности и свободные свои обычаи.

14. А для того, чтобы иметь общий совет королевства при об­ложении пособием в других случаях, кроме трех вышеназванных, или для обложения щитовыми деньгами, мы повелим позвать ар­хиепископов, епископов, аббатов, графов и старших баронов (majores barones), нашими письмами каждого отдельно и, кроме того, повелим позвать огулом, через шерифов и бейлифов на­ших, тех, которые держат от нас непосредственно (in capite); [по­велим позвать всех их] к определенному дню, т. е. по меньшей мере за 40 дней до срока, и в определенное место; и во всех этих призывных письмах объясним причину приглашения; и когда будут таким образом разосланы приглашения, в назначенный день будет приступлено к делу при участии и совете (consilium) тех, которые окажутся налицо, хотя бы и не все приглашенные явились.

15. Мы не позволим впредь никому брать пособие со своих свободных людей, кроме как для выкупа его из плена, и для воз­ведения в рыцари его первородного сына, и для выдачи замуж первым браком его первородной дочери; и для этого надлежит брать лишь умеренное пособие.

16. Никто не должен быть принуждаем к несению больше службы за свой рыцарский лен или за другое свободное держание, чем та, какая следует с него.

17. Общие тяжбы (communia placita) не должны следовать нашей курией, но должны разбираться в каком-нибудь опреде­ленном месте.

18. Расследования о новом захвате (de nova dissaisina), о смерти предшественника (de morte antecessoris) и о последнем пред­ставлении на приход (de ultima presentacione) должны произво­диться только в своих графствах и таким образом: мы или, если мы будем находиться за пределами королевства, наш верховный юстициарий будет посылать двух судей в каждое графство четыре раза в год, которые вместе с четырьмя рыцарями каждого граф­ства, избранными графством, должны будут разбирать в графстве в день и в определенном месте графства вышеназванные ассизы.

19. И если в день, определенный для собрания графства, ассизы не могут быть рассмотрены, то должно остаться столько рыцарей и свободных держателей из тех, которые присутствова­ли в этот день в собрании графства, чтобы с их помощью могли быть составлены надлежащим образом судебные приговоры, со­ответственно тому, более важное или менее важное будет каждое из дел, [подлежащих их решению].

20. Свободный человек (liber homo) будет штрафоваться за малый проступок только сообразно роду проступка, а за большой проступок будет штрафоваться сообразно важности проступка, причем должно оставаться неприкосновенным его основное имущество (salvo contenemento suo); таким же образом [будет штрафоваться] и купец (mercator), и его товар останется непри­косновенным; и виллан (villanus) таким же образом будет штра­фоваться, и у него останется неприкосновенным его инвентарь, если они подвергнутся штрафу с нашей стороны; и никакой из названных выше штрафов не будет наложен на основании клят­венных показаний честных людей из соседей (обвиняемых).

21. Графы и бароны (comites et barones) будут штрафоваться не иначе как при посредстве своих пэров и не иначе как сообраз­но роду проступка.

22. Клирик будет штрафоваться в качестве держателя своего светского держания не иначе, чем другие [держатели], названные выше, а не сообразно величине своего церковного бенефиция.

23. Ни город, ни отдельный человек не должны быть принуж­даемы сооружать мосты на реках, кроме тех, которые издревле обязаны делать это по праву.

24. Ни шериф, ни констебль, ни коронеры, ни другие чинов­ники паши не должны разбирать дел, подсудных нашей Короне ipi.icila corone nostre).

25. Все графства, сотни, уэпентеки и трети должны отдаваться на откуп за плату, какая установлена издревле, без всякой и правки, за исключением наших домениальных поместий.

26. Если кто-либо, держащий от нас светский лен, умрет, и шериф или бэйлиф наш предъявит наш приказ об уплате долга, который умерший должен был нам, то пусть шериф или бэйлиф наш наложит запрещение на движимое имущество умершего, найденное на светском лене, и составит ему опись в размере сум­мы этого долга, в присутствии полноправных людей, так, одна­ко, чтобы ничего не было отчуждено из этого имущества, пока не будет уплачен нам долг, вполне выяснившийся; а остаток пусть будет оставлен душеприказчикам, чтобы они могли выпол­нить завещание умершего; а если ничего нам он не был должен, то вся движимость пусть будет оставлена за умершим, причем должны быть обеспечены жене его и детям следуемые им части.

27. Если какой-либо свободный человек умрет без завеща­ния, движимость его пусть будет распределена руками близких родственников его и друзей под наблюдением Церкви, причем должна быть обеспечена уплата долгов каждому, кому умерший был должен.

28. Ни констебль, ни другой какой-либо чиновник не должен брать ни у кого хлеб или другое имущество иначе, как немедлен­но же уплатив за него деньги или же получив от продавца добро­вольное согласие на отсрочку [уплаты].

29. Никакой констебль не должен принуждать рыцаря пла­тить деньги взамен охраны замка, если тот желает лично охра­нять его или через другого честного человека, если сам он не мо­жет сделать этого по уважительной причине; а если мы поведем или пошлем его в поход, он будет свободен от обязанности охра­ны соразмерно времени, в течение какого он был в походе по на­шему повелению.

30. Никакой шериф, или наш бэйлиф, или кто-либо другой не должен брать лошадей или повозки у какого-либо свободного человека для перевозки иначе, как с согласия этого свободного человека.

31. Ни мы, ни наши чиновники не будем брать лес для [на­ших] укреплений или других надобностей иначе, как с согласия самого того, кому этот лес принадлежит.

32. Мы не будем удерживать у себя земель тех, кто обвинен преступлениях, дольше года и дня, а затем земли эти должен быть возвращены сеньорам этих ленов.

34. Приказ, называемый Praecipe, впредь не должен даваться кому бы то ни было о каком-либо держании, вследствие чего свободный человек мог бы потерять свою курию.

35. Одна мера вина пусть будет по всему нашему королевств) и одна мера пива, и одна мера хлеба, именно лондонская четверть, и одна ширима крашеных сукон и некрашеных, и сукон для панцирей, именно два локтя между краями; то же, что о меpax, пусть относится и к весам.

36. Ничего впредь не следует давать и брать за приказ о рас следовании о жизни или членах (brevi inquisicionis de vita ve membris), но он должен выдаваться даром, и в нем не должно быть отказа.

37. Если кто держит от нас per feodirfirmam, или per socagium, или per burgagium, а от кого-либо другого держит землю за воен­ную повинность, [рыцарскую службу], мы не будем иметь опеки над наследником и над землею его, которую он держит от друго­го, на основании этой feodirfirmame, или socagii. или burgagii; не будем мы иметь опеки и над этой feodifirma, нлн socagium, или над burgagium, если сама эта feodifirma не обязывает нести воен­ную повинность. Мы не будем иметь опеки над наследником или над какой-либо землею, которую он держит от другого за рыцар­скую службу, на том основании, что он [в то же время] и от нас держит землю на праве parvae sergenteriae, обязанный давать нам ножи, или стрелы, или что-либо подобное.

38. Впредь никакой чиновник (ballivus) не должен привлекать кого-либо к ответу (ponat... ad legem) лишь на основании своего собственного обвинения, не привлекая для этого заслуживаю­щих доверия свидетелей.

39. Ни один свободный человек (liber homo) не будет аресто­ван, или заключен в тюрьму, или лишен имущества (disseisiatur), или объявлен стоящим вне закона, или изгнан, или каким-либо [иным] способом обездолен (aliquo modo destruatur), и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по законному приговору (per legate judicium) равных его (parium suorum) или по закону страны (vel per legem terre).

40. Никому не будем продавать права и справедливости, ни­кому не будем отказывать в них или замедлять их.

41. Все купцы должны иметь право свободно и безопасно выезжать из Англии, и въезжать в Англию, и пребывать, и ездить по Англии как на суше, так и по воде, для того, чтобы покупать и продавать без всяких незаконных пошлин (sine omnibus malis toltis). уплачивая лишь старинные и справедливые, обычаем установленные пошлины, за исключением военного времени, и если они [приехали] из земли, воюющей против нас; и если такие окажутся в нашей земле в начале войны, они должны быть задержаны без ущерба для их дела и имущества пока мы или великий юстициарий наш не узнаем, как обращаются с купцами нашей земли, находящимися тогда в земле, воюющей против нас; и если наши там в безопасности, то и те, другие, должны ныть в безопасности в нашей земле.

42. Каждому пусть впредь будет позволено выезжать из нашего королевства и возвращаться в полной безопасности, по суше и по воде, лишь сохраняя верность нам; изъятие делается в интере­сах общественной пользы, только для некоторого короткого вре­мени в военное время; исключаются сидящие в заключении и поставленные, согласно закону королевства, вне закона, а также люди из земли, воюющей с нами, и купцы, с которыми надлежит поступать так, как сказано выше...

44. Люди, которые живут за пределами лесного округа, впредь не должны являться перед нашими лесными судьями в силу общих приглашений, если они не являются стороною в деле или поручителями кого-либо из тех, которые привлечены к суду по лесным делам.

45. Мы будем назначать судей, констеблей, шерифов и бэйлифов лишь из тех, которые знают закон королевства и имеют желание его добросовестно исполнять...

47. Все леса, которые стали заповедными королевскими леса­ми при Нас (tempore nostro), немедленно же должны перестать быть ими (statum dessafforestentur); так же надлежит поступать и с реками, которые были объявлены заповедными.

48. Все дурные обычаи, заведенные относительно заповедных лесов и кроличьих садков, а также в отношении к должностным лицам, заведующим этими лесами и садками, к шерифам и их слугам, к рекам и к их охранителям, немедленно же должны быть подвергнуты расследованию в каждом графстве через посредство 12 присяжных рыцарей из того же графства, которые должны быть избраны честными людьми того же графства, и в течение 40 дней после того, как будет произведено расследование, должны быть ими совершенно уничтожены, чтобы больше никогда не возобновляться, так, однако, чтобы мы предварительно об этом; были уведомлены или наш юстициарий, если мы не будем находиться в Англии.

51. И немедленно же после восстановления мира удалим из королевства всех иноземных рыцарей, стрелков, сержантов, наемников, которые прибыли с лошадьми и оружием во вред коро­левству.

52. Если кто был лишен нами, без законного приговора своих пэров, [своих] земель, [своих] замков, (своих] вольностей или своего права, мы немедленно же вернем ему их; и если об этом возникла тяжба, пусть будет решена она по приговору 25 баро­нов, о которых сделано упоминание ниже, где идет речь о гаран­тии мира; относительно же всего того, чего кто-либо лишен без законного приговора своих пэров королем Генрихом, отцом на­шим, или королем Ричардом, братом нашим, и что находится в наших руках или чем другие владеют под нашим обеспечением, мы получим отсрочку до конца обычного срока принявших крест; исключение составляет то, о чем уже начата тяжба или уже произведено расследование по нашему повелению перед приня­тием нами креста; когда же мы вернемся из нашего паломниче­ства или если случится, что воздержимся от нашего паломниче­ства, мы немедленно же окажем относительно этого полную справедливость.

54. Никто не должен подвергаться аресту и заключению в тюрьму по жалобе женщины, если она жалуется по случаю смер­ти кого-либо иного, а не своего мужа...

55. Все пошлины, которые были уплачены нам несправедли­во и против закона страны (injusta et contra legem terre), пусть бу­дут преданы полному забвению или пусть с ними будет поступ-лено по приговору 25 баронов, о которых упоминается ниже, где идет речь о гарантии мира, или по приговору большинства их со­вместно с вышеназначенным Стефаном Кентерберийским архи­епископом.

60. Все же вышеназванные обычаи и вольности, какие только мы соблаговолили признать надлежащими соблюдению в нашем королевстве, насколько это касается нас в отношении к нашим вассалам, все в нашем королевстве, как миряне, так и клирики обязаны соблюдать, насколько это касается их в отношении к их вассалам.

61. После же того, как мы, помня Бога и имея в виду улучше­ние королевства нашего и более успешное умиротворение раздо­ра, родившегося между нами и нашими баронами, все это выше­названное пожаловали, желая, чтобы они пользовались этим прочно и нерушимо на вечные времена, создаем и жалуем ниже­писанную гарантию, именно: чтобы бароны избрали 25 баронов и) королевства, кого пожелают, которые должны всеми силами охранять (observare tenere) и заставлять охранять мир и вольности (pacem et libertates), какие мы им пожаловали, и этой настоящей Хартией нашей подтвердили, таким именно образом, чтобы, если мы или наш юстициарий, или бэйлифы наши, или кто-либо из слуг наших, в чем-либо против кого-либо погрешим или ка­кую-либо из статей мира или гарантии нарушим, и нарушение •jto будет указано четырем баронам из вышеназванных 25 баро­нов, эти четыре барона явятся к нам или к юстициарию нашему, если мы будем находиться за пределами королевства, указывая нам нарушение, и потребуют, чтобы мы без замедления исправи­ли его. И если мы не исправим нарушения или если мы будем за пределами королевства, юстициарий наш не исправит [его] в те­чение времени 40 дней, считая с того времени, когда было указа­но это нарушение нам или юстициарию нашему, если мы нахо­дились за пределами королевства, то вышеназванные четыре ба­рона докладывают это дело остальным из 25 баронов, и те 25 баронов совместно с общиною всей земли (cum communa totius terrae) будут принуждать и теснить нас всеми способами, какими только могут, т. е. путем захвата замков, земель, владений и все­ми другими способами, какими могут, пока не будет исправлено [нарушение] согласно их решению; неприкосновенной остается [при этом] наша личность, и личность королевы нашей, и детей наших; а когда исправление будет сделано, они опять будут по­виноваться нам, как делали прежде. И кто в стране захочет, при­несет клятву, что для исполнения всего вышеназванного будет повиноваться приказаниям вышеназванных 25 баронов и что бу­дет теснить нас по мере сил вместе с ними, и мы открыто и сво­бодно даем разрешение каждому давать присягу, кто пожелает дать ее, и никому никогда не воспрепятствуем дать присягу. Всех же в стране, которые сами добровольно не пожелают давать при­сягу 25 баронам относительно принуждения и теснения нас со­вместно с ними, мы заставим дать присягу нашим приказом, как сказано выше. И если кто-либо из 25 баронов умрет, или удалит­ся из страны, или каким-либо иным образом лишится возмож­ности выполнить вышеназванное, остальные из вышеназванных 25 баронов должны избрать по собственному решению другого на его место, который подобным же образом принесет присягу, как и прочие. Во всем же, что поручается исполнять тем 25 баро­нам, если случится, что сами 25 будут присутствовать, и между ними о чем-либо возникнет несогласие, или если некоторые и них, получив приглашение явиться, не пожелают или не будут в состоянии явиться, пусть, считается решенным и твердым то,] что большая часть тех, которые присутствовали, постановила или повелела так, как будто бы согласились на этом все 25; и вы­шеназванные 25 должны принести присягу, что все вышесказанное будут верно, и заставлять [других] соблюдать всеми зависящими от них способами. И мы ничего ни от кого не потребуем, как сами, так и через кого-либо другого, благодаря чему ка­кая-либо из этих уступок и вольностей могла бы быть отменена или уменьшена; и если бы что-либо такое было потребовано, пусть оно считается недействительным и не имеющим значения, i и мы никогда не воспользуемся им ни сами, ни с помощью когo-либо другого.

62. И всякое зложелательство, ненависть и злобу, возникшую между нами и вассалами (homines) нашими, клириками и миря­нами со времени раздора, мы всем отпускаем и прощаем...

63. Поэтому мы желаем и крепко наказываем, чтобы англий­ская Церковь была свободна и чтобы люди в королевстве нашем имели и держали все названные выше вольности, права, уступки и пожалования надлежаще и в мире, свободно и спокойно, пол­но и честно для себя и для наследников своих от нас и от наслед­ников наших во всем и везде на вечные времена, как сказано выше. Была принесена клятва как с нашей стороны, так и со сто­роны баронов, что все это вышеназванное добросовестно и без умысла будет соблюдаться. Свидетелями были вышеназванные и многие другие. Дат-то Рукою нашею на лугу, который называет­ся Реннимед, между Виндзором и Стэпзом, в 15-й день июня, в год царствования нашего 17-й.