Реформы правоохранительных органов

 

Реорганизация органов ОГПУ—НКВД.Массированное применение организованного государственного принуждения как основного метода проведения форсированной модернизации экономики неизбежно влекло за собой реорганиза­цию всей системы органов, призванных осуществлять подобное принуждение. В первую очередь это касалось ОГПУ—НКВД.

Реформы милиции.С началом коллективизации к ее проведе­нию в тесном контакте с органами ОГПУ стала привлекаться и милиция. Однако это сотрудничество осуществлялось на местах по инициативе и под руководством местных партийных органов. Ведь по Конституции СССР 1924 года милиция находилась в ведении НКВД союзных республик, которые были независимы от ОГПУ СССР.

В конце 1931 года подчинение милиции и уголовного розыска ОГПУ было «легализовано» путем создания в системе ОГПУ Глав­ной инспекции по милиции и уголовному розыску, которая в сле­дующем, 1932 году была преобразована в Главное управление ми­лиции в составе ОГПУ. Его начальник стал одним из заместителей председателя ОГПУ.

25 мая 1931 г. СНК СССР утвердил первое общесоюзное Поло­жение о милиции. Таким образом, под объединение милиции в масштабе всего Союза и подчинение ее политическому сыску была подведена правовая база.

Принятие общесоюзного Положения о милиции, а главное, передача ее в состав ОГПУ практически покончили с системой двойного подчинения милиции. Она была выведена из-под подчинения местных органов власти. Это привело также к милитариза­ции милиции (упразднению профсоюза работников милиции, под­чинению ее воинскому дисциплинарному уставу). Правда, на ра­ботников милиции были распространены и льготы, полагавшиеся военнослужащим. С 1932 года финансирование милиции также было окончательно переведено с местного бюджета на общегосу­дарственный.

На протяжении 30-х годов непрерывно расширялись функции милиции и соответственно в ее составе образовывались новые структурные подразделения. С введением паспортной системы и обязательной прописки в 1932 году на милицию были возложены обязанность выдачи паспортов, их прописка и контроль за соблю­дением паспортного режима.

Созданы были и соответствующие структурные подразделения как в Главном управлении милиции Союза, так и на местах (пас­портные столы в отделениях милиции). Возложение на милицию функций выдачи виз и контроля за пребыванием иностранцев пов­лекло за собой создание Отделов виз и разрешений (ОВИР).

В связи с появлением значительного количества беспризорных детей вследствие массовых депортаций, миграции крестьян в горо­да и голода в 1935 году в отделениях милиции были созданы «дет­ские комнаты», а также специальные детские приемники-распре­делители, откуда беспризорные дети или возвращались родителям (если те находились), или направлялись в детские дома. Задача усиления охраны социалистической собственности (как государ­ственной, так и кооперативно-колхозной), объявленной по Кон­ституции СССР 1936 года священной и неприкосновенной, приве­ла к созданию системы органов БХСС (борьбы с хищениями социалистической собственности). Резкое увеличение автопарка в стране, необходимость его регистрации, контроля за его техничес­ким состоянием и организации дорожного движения обусловили учреждение в 1936 году Государственной автомобильной инспек­ции (ГАИ). Приближение войны в конце 30-х годов вызвало к жизни создание еще двух структурных подразделений: военно-учет­ных столов, поскольку на милицию была возложена функция учета военнообязанных рядового и сержантского состава, а также МПВО — местной противовоздушной обороны.

По мере усложнения задач и создания новых подразделений уве­личивалась и численность милиции. С начала 40-х годов развернулось борьба с вооруженным националистическим подпольем, имевшим тесные связи с немецкими спецслужбами, в западных районах Украины и Белоруссии, в Прибалтике и в некоторых районах Средней Азии и Северного Кавказа (например, в горной Чечне вооруженное вос­стание началось еще в январе 1941 г.).

В связи с этим в составе милиции были образованы спецпод­разделения — отделы ББ (борьбы с бандитизмом).

Создание ГУЛАГа.Одновременно с реорганизацией милиции была проведена и реформа системы мест лишения свободы. Суть ее состояла в создании обширной системы мест лишения свободы, приспособленных к массовому использованию труда заключенных, — исправительно-трудовых лагерей и централизации всей этой систе­мы в общесоюзном масштабе (ведь до 30-х годов основная масса мест заключения была в ведении республиканских НКВД) и в со­средоточении всех мест лишения свободы в руках ОГПУ.

Цель этой реформы: создать армию «дешевого» тру­да как одного из рычагов проведения форсированной индустриали­зации.

6 ноября 1929 г. постановлением ЦИК СССР в Основы уголовного законодательст­ва СССР и союзных республик были внесены изменения, в соот­ветствии с которыми лица, приговоренные к лишению свободы на срок 3 года и свыше, подлежали заключению в исправительно-тру­довых лагерях. А 7 апреля 1930 г. СНК СССР принял Положение об исправительно-трудовых лагерях, куда лица направлялись как по судебному приговору, так и по пос­тановлению Особого совещания ОГПУ, то есть во внесудебном порядке.

Образование объединенного НКВД СССР.Завершено было формирование единого мощного репрессивного аппарата с учреж­дением в 1934 году объединенного наркомата — НКВД СССР. Он стал союзно-республиканским наркоматом, руко­водил воссозданными в союзных республиках одноименными нар­коматами (за исключением РСФСР, где вместо республиканского наркомата был учрежден пост уполномоченного НКВД СССР по РСФСР). В соответствии с постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. в НКВД СССР вошли бывшее ОГПУ, преобразованное в Главное управление государственной безопасности, а также Глав­ное управление милиции, Главное управление пограничных и внут­ренних войск, Главное управление пожарной охраны, Главное уп­равление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений, отдел актов гражданского состояния.

В дальнейшем в состав НКВД СССР включались Главное уп­равление шоссейных дорог, Главное управление геодезии и карто­графии, Главное архивное управление и ряд других ведомств. Са­мым мощным и многочисленным было Главное управление государственной безопасности (ГУГБ), в котором работало в 3,5 раза больше сотрудников, чем в Главном управлении милиции. В нем были сосредоточены функции внешней разведки и внутрен­ней контрразведки, охраны госбезопасности и охраны существо­вавшего режима. ГУГБ руководил также особыми отделами в ар­мии, выполнявшими роль военной контрразведки.

В ведении союзного НКВД были сконцентрированы все сило­вые структуры (за исключением армии). Так, в НКВД передавались конвойные, железнодорожные войска и воинские подразделения из всех иных ведомств, где они раньше имелись. Во внутренних войс­ках помимо частей, занятых охраной важных стратегических объ­ектов, железных дорог, мест лишения свободы и конвоированием заключенных, сформировались так называемые «оперативные вой­ска» (части быстрого реагирования). Именно они использовались для борьбы с бандитизмом, подавления вооруженных выступлений и массовых беспорядков. Численность внутренних войск возросла с 50 тыс. человек в начале 30-х годов до 200 тыс. к 1941 году.

В 1935 году в НКВД из наркомюстов союзных республик были переданы колонии, в которых отбывали наказание лица, пригово­ренные к лишению свободы на сроки менее 3 лет.

В том же 1935 году в НКВД был образован новый вид учреж­дений для отбывания наказания лицами, признанными особо опас­ными преступниками, — тюрьмы.

Милитаризация НКВД и введение в этом ведомстве воинской дисциплины обусловили и введение (вслед за армией) в 1935 году воинских и специальных званий для сотрудников госбезопасности, милиции и иных служб. В аппарате НКВД проводилась «чистка», в ходе которой было уволено или репрессировано большинство старых чекистов. Это связано было с тем, что в НКВД (а ранее в ОГПУ) было гораздо больше сотрудников, чем во многих других ведомствах, чья «историческая родина находилась за пределами границ СССР того времени (латышей, евреев, поляков и т. д.). К тому же многие сотрудники в прошлом разделяли идеи некоторых оппозиционных группировок (начиная с самого наркома Генриха Ягоды). Таким образом аппарат НКВД не отвечал требованиям, предъявлявшими после XVII съезда ВКП(б) о повышении этнической и политико-моральной однородности. Значительно увеличилась числен­ность аппарата НКВД, причем пополнение шло главным образом за счет недавних крестьян, в большинстве из числа бедняков-«активистов», выдвинувшихся в ходе раскулачивания и борьбы с «вре­дителями» в начале 30-х годов.

Аппарат НКВД занял особое место в государственном механиз­ме. Это выражалось и в его полномочиях, и в порядке присвоения специальных званий (сержант госбезопасности приравнивался к армейскому лейтенанту, капитан госбезопасности — к армейскому полковнику, майор госбезопасности — к армейскому комбригу), и в материальном обеспечении, которое было значительно выше, чем в армии.

Таким образом, в результате реорганизации милиции, создания ГУЛАГа и сети исправительно-трудовых лагерей, преобразования ОГПУ в союзный НКВД создается строго централизованный реп­рессивный аппарат, способный стать мощным орудием государ­ственного принуждения в осуществлении плана форсированной модернизации экономики страны.

Именно это аппарат осуществлял массовые репрессии в 30-е годы, способствовавшие учреждению тоталитарного режима и диктаторской власти Сталина. В руках этого аппарата была огромная «армия» заключенных, занятая массовым строительством дорог, каналов, лесными разработками, добычей полезных ископаемых, строительством промышленных предприятий, освоением пустынных земель Сибири и Дальнего Востока. Выделял НКВД и «рабочую силу» для строительства и другим ведомствам.

Репрессии проводились как в судебном, так внесудебном порядке («тройками» на местах, Судебной коллегией ОГПУ). Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 года при НКВД СССР было учреждено Особое совещание, Положение о котором было утверждено 5 ноября 1934 года. Наряду с Наркомом НКВД и другими ответственными сотрудниками наркомата в его работе участвовал Помощник Прокурора СССР по спецделам. Полномочия Особого совещания были существенно сужены по сравнению с полномочиями с существовавшей до этого Судебной коллегией ОГПУ и «тройками». Особое совещание могло применить ссылку и высылку на срок до 5 лет и заключение в исправительно-трудовой лагерь на срок до 5 лет.

Поводом для ужесточения репрессии послужило убийство С.М. Кирова 6 декабря 1934 года, обстоятельства которого полностью не выяснены до сих пор, хотя, видимо, оно было совершено на бытовой почве (ревность). В тот же день 1 декабря 1934 года был принят закон о наказаниях за террористические акты. По этому закону следствие ограничивалось 10-ю сутками. Обвинительное заключение обвиняемый получал за 24 часа до судебного заседания, проходившего без участия сторон (прокурора и адвоката). Кассационная жалоба и просьба о помиловании не допускались и приговор приводился в исполнение немедленно. В 1937 году такой порядок был распространен на дела о вредительстве и диверсиях. В том же 1937 году Особое совещание получило право применять все меры наказания, включая смертную казнь. Предельный срок лишения свободы увеличен до 25 лет.

Начавшись с бывших кулаков и лиц, ранее принадлежавших к привилегированным классам населения, репрессии постепенно расширялись. Им подвергались лица, участвовавшие или каким-либо образом прикосновенные к оппозиционным группировкам в правящей партии или в антибольшевистских партиях. Суровым натискам подвергся аппарат государственного, хозяйственного, социально-культурного, военного управления. Власть добивалась этнической и морально-политической однородности управленческого аппарата. Связаны были репрессии и с изменением социального состава правящей партии, о чем уже говорилось в параграфе о политической системе. Теперь о размахе репрессий.

На 1 января 1937 года общая численность заключенных составляла 1.196.368 человек. Из них 820.881 человек содержались в лагерях и 375.488 - в колониях. На 1 января 1939 года из 1.659.996 человек, 1.317.195 в лагерях и 355.243 человека в колониях.

Однако не следует думать, что репрессии в 30-е годы проводи­лись лишь по политическим мотивам. Они применялись и по уго­ловным делам, и притом даже в гораздо более широких масштабах. Так, на 1 января 1937 г. политические среди заключенных составляли лишь 12,8 %, на 1 января 1939 г. - 34,5%. А остальные уголовники.

В начале 30-х годов произошел резкий рост уголовной преступ­ности: убийств, тяжких телесных повреждений, разбойных нападе­ний, грабежей, имущественных преступлений, поножовщины, злост­ного хулиганства и т.д.

Это было неизбежным следствием голода 1932—1933 годов, массовой миграции крестьян в города и скопления в городах, про­мышленных новостройках огромных масс голодных, озлобленных людей.

Власть применяла разнообразные методы борьбы с этими явле­ниями. Одним из главных было введение в городах и поселках го­родского типа паспортной системы с обязательной пропиской пас­портов с целью установления административного контроля за миграцией населения. Но в основном борьба с уголовной преступ­ностью велась методами ужесточения уголовной репрессии.

Будучи не в состоянии справиться с всплеском преступности обычными методами, власть пошла на применение внесудебной реп­рессии. Так, помимо общих «троек», о деятельности которых уже говорилось выше, при управлениях милиции НКВД союзных и авто­номных республик и управлениях милиции краев и областей учреж­дены были так называемые милицейские «тройки» в составе началь­ника соответствующего управления ОГПУ (впоследствии НКВД), начальника управления милиции и начальника отдела, представляв­шего дело в «тройку». В отличие от общих «троек», рассматривав­ших дела преимущественно заочно, в отсутствие обвиняемого, «ми­лицейские тройки» должны были рассматривать дела в присутствии обвиняемого и с обязательным участием прокурора. Рассмотрению в «милицейских тройках» подлежали дела лиц, имевших судимости за уголовные преступления и не порвавших с преступной средой; лиц, хотя и не имевших судимостей, но не занятых общественно полезным трудом и связанных с преступной средой, в том числе притонодержателей и скупщиков краденого; хулиганов-рецидивистов, ранее не менее двух раз судимых за хулиганство; нищих-профессио­налов; злостных нарушителей паспортного режима.

Впоследствии внесудебные меры через «милицейские тройки» стали применяться к лицам, обвинявшимся в спекуляции и некото­рых других уголовных преступлениях.

Подобные методы «зачисток» были безусловно чреваты серь­езными нарушениями законности, так как репрессия применялась в большинстве случаев фактически не за конкретные уголовно наказуемые деяния, обозначенные в уголовном законодательстве, а за связь с преступной средой. И цель состояла не в наказании за конкретное преступление, а в том, чтобы рассеять криминальную социальную среду.

Внесудебная репрессия в данном случае являлась как бы про­филактической мерой. Конечно, применение подобных мер вело к беспределу власти и нарушению прав граждан. Но нельзя не видеть и того, что эти меры в конечном счете давали свои результаты. Власти удалось сбить волну уголовной преступности.

В дальнейшем (в 1936—1938 гг.) применение внесудебных мер в чисто уголовной сфере расширялось. Во внесудебном порядке стало решаться большинство дел о спекуляции и некоторых иных категориях дел.

Реформы прокуратуры, суда и НКВД во второй половине 30 — начале 40-х годов.С начала 30-х годов реформы были проведены не только в органах ОГПУ—НКВД, но и в прокуратуре. 17 декабря 1933 г. ЦИК СССР утвердил новое Положение о Прокуратуре СССР³⁹. Вместо должности Прокурора Верховного суда СССР учреждалась должность Прокурора Союза ССР. Смысл этой новеллы состоял в том, что прокуроры союзных республик, ранее независимые от Прокурора Верховного суда СССР, были напрямую подчинены Прокурору СССР. Они теперь даже и назначались Прокурором СССР, хотя и по согласованию с ЦИК союзных республик.

Анализ Положения о Прокуратуре СССР 1933 года показывает, что его авторы мыслили прокуратуру не столько как орган по над­зору за законностью, сколько как орган, контролирующий неукос­нительное исполнение на местах постановлений и распоряжений центральных органов Союза ССР. Поэтому не удивительно, что союзная прокуратура по Положению была ответственной не только перед ЦИК СССР и его Президиумом, но и перед правительством (СНК СССР). Поскольку функция надзора за законностью была целиком сосредоточена в прокуратуре, Верховный суд СССР ли­шился своей функции конституционного надзора,которая ранее возлагалась на него Конституцией СССР 1924 года. Помимо надзо­ра за соблюдением законов, постановлений и распоряжений ЦИК, его Президиума и правительства всеми ведомствами, учреждениями и гражданами, на прокуратуру возлагался надзор за правильным и единообразным применением законов судебными учреждениями, возбуждение уголовного преследования и поддержание обвинения в судах, надзор за законностью действий ОГПУ, милиции и испра­вительно-трудовых учреждений, общее руководство деятельностью прокуратур союзных республик.

В состав союзной прокуратуры входили военная и транспорт­ная прокуратуры, а главный военный и главный транспортный прокуроры являлись старшими помощниками Прокурора СССР. Старший помощник Прокурора СССР возглавлял и прокуратуру по спецделам, то есть по надзору за ОГПУ, милицией и исправитель­но-трудовыми учреждениями.

Однако централизация прокурорского надзора Положением 1933 года была проведена не полностью. Прокуроры союзных и автономных республик по-прежнему одновременно являлись и народными комиссарами юстиции своих республик, в этом качес­тве входили в состав республиканских правительств и соответ­ственно подчинялись органам власти республик. Централизация прокурорского аппарата была завершена в 1936 году, когда был образован союзно-республиканский Наркомат юстиции и должнос­ти прокуроров республик и наркомов юстиции были разделены. Конституция СССР 1936 года окончательно закрепила строго централизованное построение аппарата прокурорского надзора.Прокурор СССР назначался Верховным Советом СССР сроком на 7 лет. Прокуроры союзных и автономных республик, краев и облас­тей назначались Прокурором СССР сроком на 5 лет, городские и районные прокуроры назначались прокурорами союзных респуб­лик, но с утверждением Прокурором Союза ССР. Иными словами, союзная прокуратура контролировала все назначения в прокурату­ре сверху донизу. В Конституции подчеркивалась независимость прокуроров от каких-либо местных органов и их подчинение толь­ко Прокурору СССР.

Январский (1938 г.) пленум ЦК партии принял постанов­ление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунис­тов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апел­ляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». Одновременно Сталин пред­ложил создать комиссию по проверке деятельности НКВД, введя туда Берию и Маленкова, начальника Управления кадров ЦК ВКП(б).

17 ноября 1938 г. по предложению комиссии было принято пос­тановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем говорилось о необоснован­ности многих арестов, фальсификации дел органами НКВД, слабос­ти прокурорского надзора, определялись меры по усилению проку­рорского надзора и укреплению законности. И опять-таки ответственность за массовые репрессии сваливалась на недобросо­вестных карьеристов из НКВД и на происки врагов. С целью укреп­ления органов НКВД одновременно было принято и постановление ЦК ВКП(б) «О работниках для НКВД СССР»⁴². В нем Управлению кадров ЦК (Маленкову) предписывалось подобрать группу партий­ных и комсомольских работников для работы в НКВД. Тем самым предопределялись «чистка» и замена кадров в НКВД, удаление тех, кто работал с Ежовым и проводил массовые репрессии в 1936—1938 годах. Решения январского (1938 г.) пленума ЦК и XVIII съезда пар­тии способствовали некоторому успокоению обстановки. В 1938— 1940 годах восстановлено в партии 164,8 тыс. человек⁴³, приоста­новлены массовые репрессии. Прекращена была деятельность «троек» на местах.Вкачестве органа внесудебной репрессии со­хранилось только Особое совещание при НКВД СССР. Более того, в 1939—1940 годах была проведена массовая реабилитация. Вродные места возвращались тысячи крестьянских семей, незаконно раскулаченных и высланных на поселение в отдаленные места. Пересматривались дела многих осужденных. Реабилитация коснулась и военных кадров. Было освобождено и возвращено в армию свыше 13 тыс. человек, в том числе будущие маршалы Советского Союза Рокоссовский, Мерецков, маршал тан­ковых войск Богданов, генерал армии Горбатов, генерал-лейтенант Петровский и многие другие. Реабилитирован ряд ученых и кон­структоров военной техники.

К концу 30 — началу 40-х годов НКВД превратился в один из крупнейших производственных наркоматов.Ведь в его руках были сосредоточены гигантские производственные мощности и огромная армия бесплатной рабочей силы. Как уже говорилось, НКВД строил каналы, стратегические шоссейные и железные до­роги, военные аэродромы, крупнейшие промышленные предпри­ятия (например, Норильский комбинат, где начальник строительст­ва А.П. Завенягин был в ранге заместителя наркома НКВД). В НКВД были сосредоточены лесные разработки, золотые прииски и т.д. НКВД выделял рабочую силу из заключенных для других нар­коматов и ведомств. Более того, в НКВД сосредоточиваются и научно-конструкторские работы по созданию образцов новой военной техники. В феврале 1939 года по приказу Берии в Болшево, под Москвой, было организовано «Особое техническое бюро при НКВД СССР», которое в дальнейшем было преобразовано в СКБ-29. В него свозились из лагерей и тюрем оставшиеся в живых после «ежовщины» заключенные—ученые и конструкторы воен­ной техники. Это положило начало созданию сети конструкторс­ких бюро в системе НКВД.

К началу 40-х годов НКВД «оброс» большим числом главных управлений и других подразделений производственного и хо­зяйственного характера и стал трудноуправляемым. Поэтому в феврале 1941 года из НКВД было выделено Главное управление госбезопасности, превращенное в самостоятельный наркомат госбезопасности (НКГБ).Наркомом госбезопасности стал В. Меркулов. А Берия, сохранив пост наркома НКВД стал заместителем председателя СНК СССР, курировшего сферы охраны безопасности. Тогда же военная контрразведка (особые отделы) была выделена из ГУГБ и передана в наркоматы обороны и военно-морского флота.

Важное место в системе НКВД занимала внешняя разведка.Специальный орган политической зарубежной разведки — Иностранный отдел (ИНО) ВЧК, а затем ОГПУ — был учрежден еще в декабре 1920 года. С образованием в 1934 году НКВД СССР орган внешнеполитической разведки превратился в 7-й, а с июля 1939 года по февраль 1941 года — 5-й отдел Главного управления госбе­зопасности НКВД СССР. С выделением из НКВД самостоятельно­го Наркомата госбезопасности в феврале 1941 года орган внешне­политической разведки стал 1-м управлением НКГБ СССР.

Наряду с внешнеполитической разведкой еще на заре советс­кой власти образовалась действовавшая самостоятельно военная разведка. С июля 1940 года оно стало Разведуправлением Генерального штаба советских вооруженных сил.

Самостоятельное существование политической и военной раз­ведок нередко вело к параллелизму в их работе и соперничеству, особенно в связи со стремлением НКВД «подмять под себя» воен­ную разведку. Однако это имело и положительную сторону, так как политическое руководство страны имело возможность сравнивать данные, доставленные той и другой разведками, и более обоснован­но судить об их достоверности.

Положение о судоустройстве 1938 года.Всвязи с принятием Конституции СССР 1936 года, по-новому определившей конститу­ционные основы правосудия, в 1938 году был принят новый Закон о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик и началась перестройка судебной системы в соответствии с этим законом.

В положении говорилось о том, что правосудие в СССР осуществляется только судами.

Хотя в действительности помимо судов продолжалась практика применения внесудебной репрессии.

Конституция СССР 1936 года и Закон о судоустройстве воплотили в жизнь идею выборности судей. Причем народные судьи избира­лись населением на основе всеобщего, равного, прямого избира­тельного права при тайном голосовании. На таких же основаниях всеобщим голосованием избирались и народные заседатели наро­дных судов. Судьи и народные заседатели областных, краевых су­дов, верховных судов автономных и союзных республик избира­лись соответствующими советами (областными, краевыми и верховными советами автономных и союзных республик). Члены Верховного суда СССР и народные заседатели этого суда избира­лись Верховным Советом СССР.

В Конституции и Законе о судоустройстве СССР был провоз­глашен один из важнейших демократических принципов: судьи независимы и подчиняются только закону.

Выше уже говорилось о сложившейся практике, когда наиболее важные дела о политических обвинениях предварительно рассмат­ривались в партийных инстанциях и их решения были директивой для суда.

И все же, несмотря на диктат правящей партии, провозглаше­ние в Конституции, а затем и в Законе о судоустройстве независи­мости суда и подчинения его только закону воспринято было боль­шинством работников судов и прокуратуры как поворот в судебной практике к соблюдению законности (в том числе и при рассмотре­нии дел по политическим обвинениям).

Немалую роль в судебной практике сыграло и уже упоминавше­еся постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об арестах, проку­рорском надзоре и ведении следствия» от 17 ноября 1938 года, в соответствии с которым резко сокращено применение внесудебной репрессии.

В Законе о судоустройстве содержались общедемократические положения о едином и равном для всех граждан суде независимо от социального, имущественного и служебного положения граждан, их национальной и расовой принадлежности, на основе единого и обязательного для всех судов уголовного, гражданского и процессу­ального законодательства СССР, с обеспечением права на защиту.

Все суды делились на две основные группы: суды СССР (Вер­ховный суд СССР, военные трибуналы, линейные суды железнодо­рожного транспорта и линейные суды водного транспорта) и суды союзных республик (верховные суды союзных и автономных рес­публик, краевые, областные и народные суды).

Основное звено судебной системы — народные суды, действо­вавшие в составе народного судьи и двух народных заседателей. Народные суды рассматривали основную массу уголовных и граж­данских дел. Краевые, областные суды и верховные суды автоном­ных республик имели в своем составе коллегии по уголовным и гражданским делам. Дела о контрреволюционных преступлениях гражданских лиц (кроме тех, что были отнесены к подсудности военных трибуналов войск НКВД) и наиболее крупные уголовные и гражданские дела рассматривались в составе члена суда и двух народных заседателей, а кассационные жалобы и протесты проку­роров на приговоры и решения народных судов — в составе трех членов суда.

Верховные суды союзных республик имели в своем составе кол­легии по уголовным и гражданским делам и рассматривали наиболее важные уголовные дела в составе члена суда и двух народных заседателей, а также кассационные жалобы и протесты по делам, рассмот­ренным краевыми, областными судами и верховными судами авто­номных республик по первой инстанции, и являлись надзорной ин­станцией для всех судов данной союзной республики.

Верховный суд СССР являлся высшим судебным органом стра­ны, на него возлагался надзор за судебной деятельностью всех су­дебных органов СССР и союзных республик. В его составе были: судебные коллегии по уголовным, гражданским делам, военная, железнодорожная и воднотранспортная коллегии. Коллегии Вер­ховного суда СССР рассматривали по первой инстанции уголовные и гражданские дела, отнесенные к их подсудности (например, пре­ступления высших должностных лиц СССР), в составе члена суда и двух народных заседателей, кассационные жалобы и протесты по делам, рассмотренным верховными судами союзных республик, в составе трех членов суда.

Пленум Верховного суда СССР рассматривал протесты, прино­симые председателем Верховного суда СССР или Прокурором СССР на приговоры, решения и определения коллегий Верховного суда СССР, а также давал руководящие указания по вопросам су­дебной практики, обязательные для всех судов страны.

В заседаниях пленума Верховного суда СССР участие Прокуро­ра СССР и наркома юстиции СССР было обязательным.

Наконец, Закон о судоустройстве СССР и союзных республик четко отделил функции правосудия от функций судебного управле­ния, которые перешли целиком Наркомату юстиции СССР и его местным органам (определение судебных участков, проведение вы­боров судей и народных заседателей, подбор и подготовка кадров и т.д.). Наркомат юстиции осуществлял также общее руководство нотариатом и адвокатурой.